До нее дошло, когда собаку уже унесли и представление участников продолжилось, — и тут Инга ужаснулась. Только теперь она окончательно осознала, что Борис — действительно киллер, а это значит, что ей грозит прямая и непосредственная опасность. Даже несмотря на заверения, что он никогда и никого не убивает бесплатно.
Инга аж подпрыгнула, когда киллер бесшумно подошел к ней сзади и тихо произнес, накрыв ладонями рельефно выступающие под халатиком груди:
— Слава Богу, я тебя нашел.
Смятение, наверное, очень отчетливо отразилось на ее лице. Инга была готова обратиться в паническое бегство и наверняка не преминула бы сделать это, если бы Борис не прижал ее к себе своими мощными руками, из которых было не так-то просто вырваться.
Не обращая внимания на толпу вокруг, он повернул Ингу к себе лицом и поцеловал ее, а она ответила на поцелуй, дрожа то ли от страха, то ли от возбуждения, а скорее — от того и другого вместе.
— Ты пришел меня задушить? — спросила она, но голос перехватило на полуфразе, и она получилась далеко не такой шутливой и задорной, как ей хотелось.
— А ты этого хочешь? — спросил в свою очередь киллер.
— Только если не до смерти, — ответила Инга, хотя в голове вертелась мысль о том, что она сумасшедшая и такими неосторожными словами может подписать себе смертный приговор.
— Об этом не беспокойся, — громко сказал Борис ей на ухо. Громко, потому что иначе ничего нельзя было услышать в двух шагах от ринга, где чем-то похожие друг на друга японец и киргиз готовились начать первый бой соревнований, проходящих по олимпийской системе с выбыванием.
— Ямагучи! Ямагучи! — на пределе голосовых возможностей вопила Люба Добродеева прямо над левым ухом Инги, а в правом она слышала голос Бориса:
— Я решил больше никого не убивать. Надоело. Слишком много риска и никакого удовольствия.
— Правда? — удивилась Инга. — А почему ты решил это только теперь?
— Мне стало жалко собаку, — ответил Борис.
— Значит так, да?! — возмутилась Инга. — Собачку тебе жалко, а людей нет?
— Ты ничего не понимаешь. Люди — это привычное, а собака — в первый раз. И до того тошно, что и людей убивать больше не хочу. И вообще ничего больше не хочу. Хочу любить женщин и рожать детей.
— Прямо сам?
— Да нет, я в том смысле, что надо восполнить урон, который я нанес народонаселению.
— Я не согласна! — решительно заявила Инга. — Никогда не мечтала стать матерью-героиней.
— Да я и не настаиваю. Детей можно рожать от разных женщин.
— Ну ты даешь! — воскликнула Инга. — Ты что, действительно решил восполнять ущерб таким способом?
— А почему нет?
— Да потому что с такими мыслями ты можешь запросто загреметь в психушку. Если ты киллер, значит, и вообще-то псих, а теперь крыша у тебя, похоже, совсем не на месте.
— Может быть, — не стал спорить Борис.
Он и сам не понимал, что с ним происходит. Ведь еще сегодня утром подобные мысли не могли даже прийти ему в голову.
«Наверно, я схожу с ума, — думал Борис, не подозревая о том, что причина странных мыслей — это инопланетный Наблюдатель, засевший у него в мозгу. — Девчонка права: этой работой нельзя заниматься без вреда для психики. Так что все верно — надо бросать, пока я не свихнулся окончательно».
А тем временем сэнсэй Ясука Кусака, только что незаметно для самого себя счастливо избежавший смерти, даже не подозревал, что его подстерегает новая опасность.
А может быть, и подозревал, только никому об этом не говорил.
57
Палачам Якудзы не удалось проникнуть на трибуну спорткомплекса с гранатометом. Они просто не смогли придумать, подо что бы им замаскировать такую дуру, которая, если ее поставить на попа, достигала человеческого роста.
Пришлось самураям отправиться на охоту за господином Кусакой с обыкновенным оружием. Не с мечами, конечно, потому что мечи показали свою полную несостоятельность в борьбе со столь неуловимым противником, а с огнестрельным оружием. От пистолета японского производства до китайского автомата Калашникова, купленного через Гонконг.
К счастью, на входе в спортивное сооружение не было ни металлодетектора, ни обыска. Конечно, самураев это бы не остановило, но, отделываясь от охраны, они могли упустить Ясуку Кусаку, который имел шанс улизнуть в полном соответствии со своим принципом побеждать без боя. Ведь то, что он до сих пор был жив, вне всякого сомнения можно было считать его победой.
Палачи Якудзы опоздали на церемонию открытия и вошли в спорткомплекс, когда на арене уже наводили порядок, чтобы приготовить ее к первым боям.
Самураи втащили в помещение свои тяжеленные сумки с огнестрельным оружием и фанатами, изо всех сил делая вид, что на самом деле сумки легкие и принципиально ничем не отличаются от ридикюля. Или на худой конец — от баулов для ношения спортивной формы.
Их и приняли за обслуживающий персонал какой-то из азиатских команд, так что никаких проблем на входе не возникло.
Проблемы начались позже, когда Ясука Кусака заметил и узнал своих соотечественников, хотя они старательно укрывались за чужими спинами на галерке.
Впрочем, чужие спины — не преграда для того, кто умеет смотреть сквозь стены.
Предупрежден — значит вооружен, и Ясука Кусака приготовился к атаке самураев, которая по их замыслу должна была быть внезапной.
Стрельба из огнестрельного оружия требует адекватного ответа. Это тебе не благородная битва на мечах. И едва заметив выглянувшее из-за чужих спин дуло автомата и расслышав среди безумной какофонии звуков лязг затвора, Ясука Кусака решил, что нужно делать. Он не мог допустить стрельбы в столь многолюдном месте, во-первых, из абстрактного человеколюбия, а во-вторых, потому что на арене в это время находился его ученик, который, увы, не умел ловить пули зубами и перекусывать их пополам.
Поскольку времени на раздумья не было, Ясука Кусака оглушил автоматчика взглядом и в ту же секунду исчез. Пока самураи на галерке пытались понять, куда он делся, сэнсэй очутился у них за спинами и ударом пальца в бок вывел из строя одного из самураев — раньше, чем тот успел принять боевую стойку.
Он бы мог вообще убить его, ударив на несколько миллиметров правее и выше, но это был уже не двенадцатилетний отрок без всяких принципов, а умудренный опытом сэнсэй, которому осенью должно было исполниться сто лет…
Не убивай, если можешь победить без смерти.
Этот принцип позволил поверженному самураю остаться в живых, но, впрочем, ненадолго.
Два оставшихся самурая во главе с Хиронагой Сакисимой открыли огонь в направлении господина Кусаки, который благоразумно сместился в сторону коридора, ведущего к служебным помещениям, где в это время никого не было.
Грохот стрельбы потонул в общем шуме, но охрана спорткомплекса все же уловила в этих звуках что-то знакомое и попыталась приблизиться.
Охранниками были дюжие ребята из полукриминального агентства, все при пистолетах и с понтами выше головы. Развернув пальцы веером, они пошли на шум. А когда самураи случайно, не целясь, положили трех или четырех человек, охранники озверели и тоже открыли пальбу.
Вместо того чтобы охотиться за Ясукой Кусакой, палачам Якудзы самим пришлось уворачиваться от пуль, но самурай, не вполне пришедший в себя после удара в бок, увернуться не сумел и умер как герой.
Ясука Кусака тем временем тоже потерял интерес к схватке с самураями, поскольку как раз в этот момент Гири Ямагучи, обеспокоенный отсутствием тренера, прекратил валять дурака на ринге и легким движением руки вырубил гордого сына киргизского народа, который уже и так мог гордиться тем, что столь долго продержался против столь грозного соперника.
Через секунду сэнсэй уже сдержанно поздравлял своего ученика с первой победой, а самураи тем временем спешили убраться из спорткомплекса, прикрываясь телом погибшего товарища от пуль охранников, которые продолжали свистеть по всему коридору.
К вящей радости организаторов чемпионата никто из мирных граждан в этой схватке не погиб, так что милицию вызывать не пришлось и опасность насильственного прекращения соревнований отступила. Гибель охранников через карманного врача оформили как несчастный случай, и инцидент благополучно замяли.
Об участии в этом инциденте Ясуки Кусаки никто так и не узнал. Его кратковременное отсутствие в отведенном для тренеров месте у ринга заметили только двое — Гири Ямагучи и Тираннозавр Рекс. Но Гири, как и подобает настоящему японцу, не стал задавать учителю бестактных вопросов, а бывший киллер никому ничего не сказал.
58
Питерский бизнесмен Вадим Головастов сильно нервничал и никак не мог взять себя в руки. Еще бы — ведь в одной шестнадцатой финала Гири Ямагучи играючи справился с киргизом, в то время как Ваня Бубнов чуть не целый час возился с каким-то турецкоподданным, который оказачся грозным потомком янычар и, как в старые добрые времена, попортил русскому богатырю немало крови в прямом и переносном смысле.
Зрителям этот бой понравился больше, чем первый. Он был зрелищнее, и соперники пролили на арену больше крови. Ваня Бубнов несколько раз падал под ударами, и это заставляло сердца болельщиков замирать в испуге. Особенно пробирало тех, кто рискнул поставить на Ваню большие деньги, несмотря на слухи, что он нынче не в лучшей форме.
Но Ванька-встанька как нельзя лучше оправдывал свое прозвище и каждый раз вставал со зверским выражением лица, не теряя надежды разделать соперника под орех.
К концу боя оба были похожи на отбивную котлету, но Ваня еще стоял на ногах, цепляясь за ограждение ринга, тогда как его соперник лежал навзничь, и все его попытки подняться были неудачны.
Судья присудил победу Ивану, а турка унесли на носилках, но к этому времени бизнесмен Головастов находился уже в предынфарктном состоянии.
А главное, он никак не мог понять, почему до сих пор жив тренер японца.
Впрочем, увидев воочию, на что в действительности способен Гири Ямагучи, Головастов склонялся к мысли, что убивать надо все-таки его самого, а не тренера. А лучше всего убить обоих, да и дело с концом.
Киллер находился от Головастова буквально в двух шагах, но бизнесмен ничего об этом не знал. Ведь он никогда не видел киллера в лицо.
Надо было звонить посреднику, и Головастов вышел из зала. Однако там, на свежем воздухе, ему подумалось, не вызвать ли сначала «скорую», а то ведь так и скопытиться недолго.
«Скорую» он, однако, вызывать не стал, а посреднику позвонил, но почему-то не застал, хотя номер был сотовый.
Позднее оказалось, что посредник был дома и просто ходил в туалет, а таскать туда с собой мобильник он не привык. Но за то время, которое пришлось потратить, безрезультатно тыча пальцем в кнопки, Головастов чуть не заработал новый приступ.
Когда посредник наконец ответил, бизнесмен говорить уже не мог, а только хрипел. И уже вовсе замолчал, когда посредник огорошил его сообщением, что Рекс обычно берет за двойное убийство тройную цену.
Тройная цена как минимум вдвое превышала максимально возможный выигрыш в тотализаторе, и Головастов решил, что оно того не стоит. Однако он потребовал, чтобы киллер предоставил полный отчет о своих действиях и назвал уважительную причину, почему Ясука Кусака еще жив, хотя Головастов заплатил за то, чтобы он умер до начала соревнований.
Посредник пообещал поговорить на эту тему с киллером, а заказчик внес некоторые уточнения.
— Не просто поговорить, а поговорить немедленно! — рявкнул он в трубку. — Немедленно! Я жду вашего звонка прямо сейчас.
— Хорошо, в течение получаса я перезвоню, — примирительным тоном ответил посредник, зная, что у киллера тоже есть мобильник и он всегда носит его с собой.
И действительно, Тираннозавр Рекс взял трубку сразу. Но то, что он сказал в ответ на претензии заказчика, переданные посредником, повергло последнего в шок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48