Питер припарковался возле него и вышел из машины. Ему показалось, что он заметил какое-то шевеление за ситцевыми шторами на окне. Когда он подошел к задней двери, она открылась, и на крыльцо вышла женщина. На ней был ярко-красный хлопчатый халат, на ногах — маленькие красные туфли, открытые спереди. Ногти на пальцах ее ног были алыми, того же оттенка, что и ее помада. Волосы у нее были светлые, но не от природы, как догадался Питер. Ее улыбка выглядела приветливой, но голубые глаза — холодно-расчетливыми.
— Миссис Смит? — спросил он.
— Ага, — сказала она. Она еще его не раскусила.
— Меня зовут Стайлс, — назвался он. — Я — репортер журнала «Ньюс вью».
— Ах, Боже ты мой, — охнула она.
— Я хотел бы с вами поговорить.
— Видите ли, мистер Стайлс, — так, кажется? — вам бы следовало знать, что меня не очень-то тянет беседовать с репортерами. Вчера они так и роились вокруг меня.
— Могу себе представить. Мне жаль вашего мальчика, миссис Смит.
— Как будто вы, ребята, дадите женщине погоревать в одиночестве, — ворчливо отозвалась миссис Смит.
— Газеты изобразили вашего мальчика каким-то маньяком-убийцей, — сказал Питер.
— Вы можете это повторить!
— Мне хотелось бы дать ему — и вам — шанс, — сказал Питер.
— Судя по тому, как они о нем пишут, у меня было отравленное молоко, когда я его выкармливала, — сказала она. — Дети в наши дни так быстро вырастают, а потом, черт возьми, уходят из твоей жизни, и вот тут-то они и свихиваются.
— Я был бы признателен, если бы вы поговорили со мной о нем, — сказал Питер.
— А пить вам сейчас рановато будет? — спросила она. — Я никогда не пью одна, а выпить смерть как хочется.
— С удовольствием к вам присоединюсь, — сказал Питер.
Задняя дверь вела в кухню, оборудованную морозильником новейшей модели, посудомойкой и духовкой с грилем.
— У меня есть джин, смешанное виски и скотч, — сказала миссис Смит. — Выбирайте.
— Шотландское, если можно.
— С содовой?
— Со льдом, если вас не затруднит.
— Не затруднит. А вам приходилось видеть эти новые морозильники? Устройство для изготовления льда. — Она открыла дверцу. — Размораживать вообще не нужно, а когда вам понадобятся кубики, достаточно протянуть руку. Они выскакивают из автомата, по мере того как вы их расходуете.
— Красота, — похвалил Питер.
— Да вы проходите вон туда, к уголку, и присаживайтесь, — пригласила миссис Смит. — Я сейчас принесу пару стаканов для нас.
Кухонный уголок был лучшим из тех, что поставлял Гранд-Рапидс. Но Питер лишь вскользь оглядел мебель. Стенное пространство покрывали цветные фотографии обнаженных и полуобнаженных девиц, все до одной, очевидно, вырезанные из «Плейбоя».
Очевидно, клиентам, которые наведывались к Салли Смит, не полагалось забывать, зачем они здесь. Питер почувствовал тесноту в груди.
— Неплохая коллекция, вам не кажется? — спросила Салли Смит. Она поставила выпивку Питера на стол. У нее самой был высокий стакан, наполненный джином комнатной температуры. — Возможно, кто-то считает, что это безвкусица — вот так развешивать их по стенке, но я говорю — если каждый может купить их в газетном киоске, так почему бы не держать их у себя дома.
— Вполне логично, — согласился Питер. — Спасибо. — Он почувствовал, что ему требуется выпить.
— Когда я была помоложе, я чуточку походила на блондинку вон в том углу, — похвасталась Сэлли.
Питеру стало не по себе — определенно замок «молнии» на красном халате был сдвинут чуточку ниже, чем это было минуту назад на заднем крыльце.
— Мне не кажется, что возраст так уж сильно изменил вашу фигуру, миссис Смит, — сказал он.
— Ну ладно, полюбезничали — и довольно, а теперь садитесь и пейте, — сказала она. — Знаю я вашего брата, мистер Стайлс. Вы пришли сюда конечно же не для того, чтобы обсуждать размеры тела. Жаль, но я, представьте, это знаю.
Она села напротив него и сделала затяжной глоток теплого джина.
— Я хочу спросить о связях вашего сына Олдена с АИА, — сказал Питер. — Вы имели что-нибудь против его окружения?
— Нет, черт возьми, — сказала Сэлли. — Я решила, что это пойдет ему на пользу, — все равно как раньше бойскауты. Дисциплина, занятия по стрелковому делу, чтение политических брошюр, регулярные слеты и учебные сборы. Некоторые люди не соглашаются, что АИА безвредна, но благодаря ей Олден не околачивался на углах улиц со всяким отребьем.
— Как долго он состоял в ее членах?
— Три-четыре года. У них есть юношеская организация, а потом, когда тебе исполнится шестнадцать, можно стать регулярным членом. Олдену было девятнадцать, так что можете сами подсчитать. Когда у ребенка нет отца, мужской клуб или организация — лучшее, что только может быть. Об этом во всех журналах пишут.
— Как долго ваш муж пребывал в неведении относительно Олдена? — спросил Питер.
— Этот болван? Да он исчез из моей жизни практически с того дня, как мы поженились. Он приходил домой пьяный, проезжался по мне, как паровой каток, и снова сваливал. Он ушел навсегда, когда Олдену было меньше года.
— Был в АИА кто-то, особенно интересовавшийся Олденом?
Она заколебалась, и в первый раз он почувствовал в ней напряженность.
— Так, чтобы особенно, — никто, — ответила она.
— Он не упоминал при вас о каких-то конкретных людях?
— Послушай, парень, ты мне голову не заморочишь, учти это.
— Я и не пытаюсь.
— Ты знаешь, кто я такая. Я зарабатываю на жизнь тем единственным способом, который знаю. Я не была близка с Олденом. Как только он стал достаточно взрослым, чтобы уехать из этого города, он уехал. Мы только орали друг на друга, и он называл меня такими именами, от которых у вас бы волосы встали дыбом. Но он не тратил время на то, чтобы рассказать мне, кто его друзья или кто проявлял к нему особый интерес, да и мне было на это наплевать.
— Он когда-нибудь упоминал при вас имя Уолш?
Она рассмеялась:
— Пэт Уолш? Ему не было нужды упоминать при мне Пэта. Я знаю Пэта.
— Послушайте меня, миссис Смит, — сказал Питер. — Кто-то превратил Питера в убийцу, а потом убил его, чтобы помешать ему рассказать об этом. Я хочу найти этого кого-то, чтобы то же самое не случилось с другим парнем.
Она сделала еще один затяжной глоток джина.
— А теперь мы вместе споем первый куплет из «Христа», — сказала она резким голосом. — Ты меня разочаровываешь, парень. Ты, оказывается, святоша — а я ведь так и подумала, когда увидела, как ты въезжаешь во двор в этом «ягуаре». Я всегда говорю — живи и дай жить другим, единственное, чего никак не могут уяснить люди, которые разглагольствуют о религии.
Похоже было, что дама очень быстро захмелела от своего джина.
— Олдену не оставили шанса жить — или дать жить другим, — сказал Питер. — Вот почему я приехал, чтобы с вами увидеться.
— Не на такую напал, парень, — сказала она, маленькие пятнышки румянца проступили на ее щеках. — Я вот сижу здесь полтора дня и спрашиваю себя, почему я не слишком убиваюсь из-за того, что случилось с Олденом. Я выносила его здесь, в своей утробе! — Она хлопнула себя по животу. — Я должна чувствовать что-то, автоматически, но я не чувствую. Он ненавидел меня, а я ненавидела его — за то, сколько он доставлял мне хлопот. Ну что же, я приноровилась к такой жизни. Хочешь посмотреть на остальные помещения в этом доме? Нет во всем Уинфилде дома краше, с более современными удобствами. Если ты думаешь, что я стану разводить с тобой эту душеспасительную бодягу, то ты рехнулся. В этом городе все шло путем, пока твои бродяжки не притопали позавчера с вашими плакатами и вашими «аллилуйя». Так что некоторые люди угодили в мясорубку, и один из них был Олден. Это случилось бы с ним рано или поздно, так какого рожна! — Казалось, ей не хватает воздуху, и она допила остатки джина из своего стакана. — Так почему бы тебе не отчалить отсюда, сынок, чтобы совать нос в чужие дела где-нибудь еще. Все, чего я хочу, — это чтобы меня оставили в покое и дали пожить без постороннего вмешательства.
— Кто были друзья Олдена? — упорствовал Питер.
— Ну как тебе еще растолковать, Джек, — по буквам, что ли? — закричала она на него. — Допивай то, что у тебя налито и катись отсюда. Не желаю я участвовать в твоем балагане.
Питер понимал, что тут нечему удивляться. Салли Смит не смогла бы промышлять в городе Уинфилде без молчаливого согласия АИА. В ту минуту, когда он ясно дал понять, что метит в Уидмарка и его компанию, она запаниковала. Он был совершенно уверен, что в тот момент, когда он уйдет, заработает розовый телефон на приставном столе. Те, кто платил за этот дом, узнают все о его визите.
— Жаль, что вы не хотите помочь, — сказал Питер. Он встал. — Если вы передумаете…
— Ну конечно — ишь, размечтался! — фыркнула она.
Он прошел через сияющую кухню на улицу, к своей машине.
Он мельком увидел женщину, наблюдавшую через окно кухни. У Олдена Смита никогда не было ни малейшего шанса в этом мире, подумал он.
Озеро носило индейское название, которое Дэн Сотерн упоминал, а Питер вскоре забыл. По его прикидкам, оно тянулось на пять-шесть миль в длину и от полумили до трех четвертей мили в ширину. Чтобы попасть на густо поросший лесом западный берег, где у АИА имелся своей учебный плац, Питеру пришлось проехать до дальней оконечности, а потом двинуться в обратном направлении по противоположному берегу.
Восточный берег, как он разглядел, подъезжая к Уинфилду, был усеян летними коттеджами и лодочными станциями, имелся также какой-то клуб пловцов, очевидно тот самый, где работал спасателем на водах сын священника. В этот день, уже под вечер, на восточном берегу царило оживление. Там плавали десятки парусников, каноэ и моторных катеров. Два катера тащили за собой загорелых водных лыжников. Пока Питер ехал по дороге, петляющей по берегу озера, дети махали ему руками. Все казались счастливыми и безмятежными. Они были настолько мало затронуты убийством и насилием, как будто здесь никогда такого не случалось.
Когда он добрался до дальней оконечности озера, домики поредели. Дэн обещал развилку с правым ответвлением, уводящим вверх на холмы, туда, где стояли домики, используемые охотниками во время охотничьего сезона. Левое ответвление, по которому предстояло ехать Питеру, быстро превратилось в поросшую травой просеку. Ему не следовало заезжать слишком далеко на этом участке дороги, а не то он бы выскочил туда, где члены АИА припарковали свои машины. Белый «ягуар» выдал бы его с головой, если бы он оставил его на виду. Он увидел место, где мог свернуть и оставить машину за плотной стеной сосен и берез. Он запер ее и двинулся пешком.
Он ушел не слишком уж далеко, когда услышал злые голоса, что-то громко и ритмично скандирующие. Очевидно, это было частью заведенного порядка, потому что то начиналось, то прекращалось. Питер догадался, что это происходило не более чем в двухстах ярдах от того места на поросшей травой просеке, где он стоял. Вроде бы все совпадало с теми ориентирами, которые ему дал Дэн Сотерн.
Питер сошел с дороги и углубился в лес по правую сторону от нее. По словам Дэна, так он должен был попасть на вершину хребта, выходившего на учебный плац. Ритмические выкрики становились все громче — подобно управляемому рыку диких зверей.
Подъем оказался неожиданно крутым и неровным. Питер мог танцевать или играть в гольф, почти не обнаруживая существования своей искусственной ноги, но такой подъем был для него делом сложным. Он чувствовал, как пот струится под его рубашкой, пока хватался за кусты и маленькие деревца, чтобы подтянуться кверху.
Потом внизу, слева от себя, он увидел парковочную зону, о которой его предупреждал Дэн. Питер припал к земле за купой кустов. По его грубым прикидкам, там стояло более сорока машин. Два человека, оба в серых брюках от полевой униформы с черными лампасами, серых гимнастерках с эмблемой АИА на нагрудных карманах и кепках-бейсболках с черным верхом, облокотились на одну из машин, куря и переговариваясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28