С коротким хрипом, согнувшись, тот плюхнулся на колени. Перекатившись через плечи, Сергей встретил ударом каблука в грудь темный силуэт четвертого. Сразу же перекатившись в сторону, сливаясь с густой чернотой асфальта, ударом ноги сломал голень выкинувшему пистолет коренастому парню. Натыкаясь друг на друга, не видя врага, боевики, перекликаясь, метались между машинами.
Услышав короткие вскрики боли и голоса у машин, следуя наставлениям Ковбоя, Гонщик низко пригнулся и, почти касаясь руками земли, рванулся к дому. Почти сразу же почувствовал пальцами кучу битых кирпичей. Изумленно хмыкнув, он оценил совет Серова.
В темноте шла яростная схватка. Слышались короткие злые возгласы, вскрики боли, стоны, глухие звуки ударов. Ковбой не стал вслушиваться в знакомую ему «мелодию» рукопашного боя. Ударом ребра правой ладони раздробив выскочившему из «Волги» боевику кадык, он метнулся к дому. Узнав голос Барона, сбив ударом ноги выбежавшего из дверей дома человека, Гонщик ворвался внутрь. Его плечо обожгло горячей болью. Развернувшись, он успел поймать руку лысого здоровяка с ножом. Тот, двинув его коленом между ног, легко отшвырнул согнувшегося парня к стене. Оскалив в яростном крике крупные желтые зубы, лысый прыгнул к Гонщику, схватил его за волосы левой рукой и отвел правую с ножом для удара. Надежда, обхватив его мускулистую шею обеими руками, повисла у него на спине. От неожиданного рывка тот зашатался и, чтобы не упасть, сделал шаг назад. Через пелену боли Гонщик это увидел. И вяло, несильно выкинул правую ногу, целясь лысому между ног. Тот взревел и, крутнувшись, довольно легко сбросил с себя женщину. Из дверей к нему метнулся стремительный Серов. Соколова, ударившись плечом, быстро поднялась. В комнате раздался звон разбитого стекла, и она бросилась туда. Гонщик тоже встал и, скривившись от тупой ноющей боли в животе, рванулся следом. Добив падающего лысого локтем в висок, Серов, опередив парня, ворвался в комнату.
– Барон! – подскочил к бородачу молодой мужчина с длинным, пульсирующим кровью порезом. – Менты!
Примерно за квартал отсюда раздавалась оживленная перестрелка.
– Придержите их! – рявкнул бородач, исчезая в разбитом окне.
С двумя неглубокими царапинами на левой щеке, ухватив Зинаиду за волосы, с яростью в серых глазах, Надежда била ее головой об пол. Прижав безвольное тело Директора к стене правой рукой, короткими, резкими ударами левой Гонщик превращал лицо того в окровавленную, хрипло взвизгивающую маску из фильма ужасов. У двери спальни, уткнувшись лицом в лужу собственной крови, неподвижно лежал загорелый. Все это увидел спрыгнувший с подоконника с наганом в руке Барон. Из спальни, услышав звук прыжка, выскочил Сергей. Увидев Барона, он широко улыбнулся:
– Явление Фиделя Кастро народу. Бородач не поддержал его остроту.
– Этого ты уделал? – ткнул он стволом револьвера в сторону загорелого.
– Терпеть не могу, когда меня пытаются убить, – пожал плечами Ковбой.
Перестрелка медленно приближалась. – ОМОН! – выкрикнул заглянувший в комнату парень.
– Уходим! – отрывая Соколову от Зинаиды, отрывисто бросил бородач.
– А с этим что?! – с трудом удерживая двумя руками тучное тело Ступина, спросил Гонщик.
– С собой! – махнул рукой Барон.
– Федор! – испуганно позвала его появившаяся из-за занавески Манекенщица.
– Светик! – вдруг радостно заорал Ковбой. Мгновенный страшный удар жестких скрюченных пальцев разорвал нежную девичью кожу. Обливаясь кровью, девушка рухнула на пол.
– Долг платежом красен, – в ответ на удивленный взгляд Барона изрек Сергей.
– Ее тоже с собой! – приказал бородач двум подхватившим Директора боевикам.
Глава 89
Недовольно хмурясь, Пепеляев ходил возле расщепленных пулями ворот. Чуть дальше, возле дома, лежали трупы троих парней, одетых в камуфляж.
– Товарищ майор! – послышался из разбитого окна голос Жукова. Пепеляев быстро вошел в дом. Старший лейтенант указал ему на лежащий у стены труп загорелого. Несмотря на искаженное смертью лицо, тот узнал его.
– Наконец-то, – с облегчением выдохнул майор. Осматривающий комнату крепыш в штатском с изумлением уставился на него.
– Не признал его, Гладышев? – заметив удивление сотрудника, усмехнулся Пепеляев. – Артемьев Федор Михайлович. Ранее дважды судим. С 1984 года за убийство семьи коллекционера в Риге находится в розыске. Клички Милорд, Акула. По неизвестным причинам стал называться Шакалом. В течение последних трех лет за ним числится восемь вооруженных ограблений старателей и двенадцать трупов. А сколько он со своими головорезами положил «диких» старателей, нам просто неизвестно. И никак мы его прищучить не могли! Как чуял, сволочь!
В комнату вошел рослый омоновец с окровавленным бинтом на голове.
– Женщина без сознания, но жива, – ответил он на безмолвный вопрос майора.
– Она не хозяйка, – добавил крепыш. – Личность устанавливается.
– Зинаида Белова. Администратор гостиницы. – буркнул Пепеляев.
– Товарищ майор! – позвал его взволнованный Жуков. – Здесь… – недоговорив, он шмыгнул носом. Пепеляев быстро вошел в спальню.
– Так вот он, ответ, почему Шакал был неуловим, – с горечью заметил он, увидев лежащего у кровати человека в плаще.
– Что с ним? – спросил майор Жукова, не увидев следов крови ни на лице, ни на теле, ни рядом. Присев, старший лейтенант распахнул на лежащем плащ, отвернул уже расстегнутый борт милицейского мундира и рубашки. Слева на впалой груди лежащего выделялся темно-багровый синяк.
– Какой-то специалист бил, – взглянул на Пепеляева Жуков.
Глава 90
Дмитрий проснулся, когда на улице вовсю светило солнце. Он смутно помнил появление Серова ночью. Но вот о чем тот говорил… Парень поднялся. Босиком, в одних плавках прошлепал к умывальнику. Не удержавшись, заглянул в зеркало. И весело рассмеялся. Лицо было прежним. Только на правой щеке еще виднелась засохшая ссадина. Все эти дни, даже когда почувствовал себя значительно лучше, он боялся увидеть свое отражение. После «хирургического вмешательства» Сергея парень языком чувствовал неровный и, как казалось ему, глубокий шрам на внутренней стороне губы. Он боялся, что и на лице есть что-то подобное. А сейчас с облегчением убедился: его опасения напрасны. Напевая себе под нос, прошел к столу за чайником и удивленно застыл. Клеенка была аккуратно загнута и придавлена двумя тарелками. А на крышке стола крупно мелом было написано:
«Ну ты и спишь! Короче – так: объяснять не буду и не хочу. Немедленно уезжай. Деньги в твоей куртке. Мое ничего не трогай. Сергей». И чуть ниже: «Прочтешь – сотри».
– Нет, – криво улыбаясь, покачал головой парень. – Мне просто необходимо увидеть дядю Коляна, «товарища» Соснина.
– Роман, – чуть прихрамывая, Лариса прошлась по комнате. – Давай сходим куда-нибудь. Надоело в квартире торчать.
Очень не хотелось Страшиле раньше времени выходить на улицу, на люди, но… Он весело согласился.
– Конечно, пойдем. Сейчас оденусь. У зеркала в ванной Роман долго и усердно пытался замазать шрам кремом, но безуспешно. От досады шрам задергался.
– Дай я, – решительно сказала Лариса. Заклеив шрам узкой полоской тонкого лейкопластыря, от усердия высунув кончик языка, она несколько минут натирала его и обе щеки Романа крем-пудрой. Закончив, отступила на шаг, присмотрелась и с веселой улыбкой сказала:
– Посмотри на себя.
Что-то недовольно пробурчав, Лугов повернулся к зеркалу и поражение замер. Шрама на щеке не было! Только вплотную приблизив лицо к зеркалу, он смог заметить уголки тонкой полоски лейкопластыря. Засмеявшись, обхватив девушку за талию. Роман вынес ее из ванной и закружился по комнате.
Явно недовольный Зубков раздраженно переспросил:
– Вы все проверили?
– Все, что можно! – вспыльчиво отозвался Басмач. – И что нельзя тоже! Нет ее нигде! – Он протянул Андрею фотографию Соколовой. Взяв ее. Лорд задумчиво наморщил лоб.
– В общем, так, – наконец решил он. – Вы этого фраера с переломанной переносицей захватите и узнайте, что ему про эту бабу известно!
– Сделаем, – сказал боевик.
Лютый с Меченым, сидя за столом, лениво потягивали из запотевших кружек пиво. Оба были явно недовольны. Сначала им казалось, что все будет легко. Приехать в Магадан. Подождать, пока посланная Андреем чува достанет чемодан с товаром. Затем свернуть ей шею и забрать чемодан. После этого ухлопать и Зубкова. А на самом деле… Женщину они даже не видели. Кончались деньги. В Ягодном все чаще стреляли. И оба понимали, что следующие выстрелы могут быть направлены в них. Сознавать это было особенно неприятно.
– Что делать-то будем? – сдувая пену, спросил Данилов.
– Я сегодня вечером поговорю с Андрюхой. Что он про это думает. Если что-то знает и молчит, – лысый крепко сжал жесткий кулак, – вырубим и в сопки! Там язык сразу развяжет!
– А если и он пустышку тянет?
– Голову ему открутим и назад, – передернул мощными плечами Соснин.
– Это можно было и в Москве сделать, – недовольно проворчал Олег. – Гораздо дешевле обошлось бы.
– Вызывали, товарищ полковник? – входя в кабинет, спросил Пепеляев.
– Почитай, – похлопал тот по тонкой папке ладонью. – Москва прислала.
Майор сел и подвинул бумаги к себе. Открыл обложку. С первого листа на него глянуло волевое, с тяжелым подбородком лицо коротко стриженного мужчины.
– Рудин Рудольф Оттович, – прочитал он. Анкетные данные убитого в гостинице Пепеляева не интересовали. Пробежав глазами первый лист и начало второго, майор начал читать:…вел дело преступной группы Моряка, которая занималась хищением ценных икон и старинной церковной утвари из храмов по всей России. Пять перекупщиков краденого, проходящих по делу, были ограблены. Подозрение в «наводке» пало на Рудина. От дела был отстранен. Но доказать его вину не удалось. Арестованный по подозрению в совершении ограблений вор-рецидивист Федоркин Вадим Константинович (фото прилагается)… – Майор внимательно всмотрелся в приклеенный чуть ниже снимок и раздраженно закатал желваками.
– Узнал? – спросил полковник.
Не отвечая, Пепеляев продолжал читать:
– Уволен из органов по собственному желанию. Проживает в Москве. Холост. Ни в чем криминальном не замечен… Майор вздохнул и отодвинул папку.
– Кто же этого Федоркина у больницы положил? И что он там делал? – внимательно взглянул на него полковник.
– Меня сейчас больше интересует другое, – порывисто поднялся майор. – Успел ваш заместитель сообщить Маркизе о предстоящей операции или нет? Потому что, я в этом уверен, именно у Гончаровой ответ на все вопросы.
– Знаешь, – вдруг засмеялся полковник, – Директор с Бароном тебя убрать хотели. Так осведомители сообщили. А Маркиза не разрешила.
– Где чемодан? – требовательно спросила Мария. Охнув от жгучей пощечины, прижав руки к опухшему, разбитому лицу, с трудом шевеля толстыми, почерневшими от крови губами, уставясь на женщину полными страха и ожидания боли глазами, Ступин еле слышно прошамкал:
– Не знаю. Ей-богу, не знаю.
– Бога хоть бы не трогал! – презрительно отвернулась Гончарова и жестом приказала двум боевикам убрать его. Подхватив под руки, они быстро и бесцеремонно вытащили его из комнаты.
– Кто он такой? – негромко поинтересовалась Надежда.
– Шишка, – отозвалась Мария. – Работал в СВЗ наблюдателем от обкома…
– Где? – прервала ее Соколова. – Ты можешь говорить яснее?
– Объединение Северо-Восток золото, – объяснила Мария. – Еще при Горбачеве вышел из КПСС и стал демократом. Вместе с Лапиным выкупили этот участок. Так Ступин стал Директором. Под нами, – Гончарова постучала каблуком по полу, – небольшой, но довольно современный золото-перерабатывающий завод. Промышленное золото мы сдаем государству все. Ювелирное частично.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72