За десять минут до конца урока он вдруг встал, сцепил пальцы и чуть более высоким голосом, чем обычно, произнес:
– Кадет По, прошу к доске.
Сидевший в дальнем углу По вскинул голову, затем встал.
– Кадет По, не соблаговолите ли вы перевести отрывок из второй главы «Истории Жиля Блаза»? По в три прыжка оказался на середине класса и встал напротив Берара. Парень прекрасно сознавал, что к нему обращено внимание не только однокашников, но и коменданта академии. По дважды прочистил горло, затем открыл книгу и начал:
– «Пока мне жарили яичницу, я завел беседу с хозяйкой, которую прежде не видел. Женщина показалась мне достаточно привлекательной…»
Слушая его, я сразу же отметил два момента. Во-первых, По знал французский лучше остальных кадетов. Во-вторых, он хотел, чтобы его перевод «Жиля Б лаза» стал образцом не только для современников, но и для грядущих поколений.
– «Он подошел ко мне, будучи весьма дружественно настроенным: „Я слышал, что вы и есть тот самый… не побоюсь сказать… знаменитый Жиль Блаз из Сантильяны, являющийся подлинным украшением Овьедо и факелом… – простите, мсье Берар, я ошибся, – светочем философии“».
Как По выразительно двигал подбородком и выпячивал челюсть, как грациозно взмахивал рукой! Я увлекся спектаклем и не сразу заметил перемену в лице Берара. Француз улыбался, но его глаза оставались по-кошачьи жесткими. Мне подумалось: он заманил самоуверенного По в западню. Вскоре я получил необходимые подтверждения – сдавленное хихиканье кадетов.
– «„Я и сам хочу удостовериться, что это не сон, и потому вопрошаю: неужто мы, собравшиеся здесь, лицезрим истинного гения, человека редкостного ума, слава о котором гремит по всей стране? Разве вы не знаете, – продолжал он, обращаясь к хозяину и хозяйке, – кто является вашим гостем?“»
Смешки стали громче, а взгляды – озорнее.
– « „ Ваш дом стал временной обителью для драгоценного сокровища!“«
Один кадет пихал локтем соседа. Другой зажимал рот, чтобы не расхохотаться во весь голос.
– « „ Этот господин являет собой восьмое чудо света!“ » Кадеты ловили ртом воздух и давились от смеха, однако По невозмутимо продолжал, перекрывая шум в классе:
– «Затем, повернувшись ко мне и раскинув руки, словно он намеревался меня обнять, он добавил: „Простите этот выплеск чувств, но я никак не могу совладать… – По сделал паузу, дабы еще сильнее подчеркнуть заключительные слова: – С неимоверной радостью, в которую повергает меня ваше присутствие!“»
Берар деликатно улыбался, зато кадеты едва не выли от смеха. Лавина, грозившая вырваться наружу, могла бы сорвать крышу, однако было достаточно одного негромкого звука, чтобы стихия успокоилась. Капитан Хичкок всего-навсего кашлянул. В классе стало тихо.
– Благодарю вас, кадет По, – сказал Берар. – Как всегда, вы вышли за рамки требований дословного перевода. В дальнейшем я все же предлагаю оставить литературные украшения заботам мистера Смоллетта. Тем не менее вы замечательно передали смысл отрывка. Ставлю вам два и семь десятых.
По молчал. Он замер посреди класса, стоя с пылающими глазами и приоткрытым ртом.
– Можете садиться, кадет По.
Медленно, ни на кого не глядя, он вернулся на свое место.
Не прошло и минуты, как послышалась барабанная дробь, возвещавшая о построении на обед. Кадеты шумно встали, подхватили свои грифельные доски и нахлобучили кивера. Почему По разрешали ходить в его странном головном уборе – для меня оставалось загадкой.
– Кадет По, задержитесь, – велел Хичкок.
По замер как вкопанный, и кадет, идущий следом, едва на него не налетел.
– Слушаю, сэр, – сказал По, теребя поля шляпы белыми от мела пальцами.
– Нам хотелось бы поговорить с вами.
Поджав губы, он приблизился. К этому времени все кадеты покинули класс.
– Не стойте, кадет По. Садитесь.
Я заметил, что голос Хичкока звучал мягче обычного. Меня это не особо удивило: понимал он в поэзии или нет, но благодарность за два тома стихов не позволяла ему слишком уж сурово разговаривать с автором.
– Мистер Лэндор просит вас уделить ему немного времени, – сказал комендант. Вы освобождены от построения на обед, посему, когда закончите беседу, можете идти прямо в столовую. Скажите, мистер Лэндор, вам требуется что-нибудь еще?
– Нет, благодарю вас.
– В таком случае, джентльмены, мне остается пожелать вам плодотворной беседы.
Я никак не ожидал, что Хичкок оставит нас наедине. Но капитан направился к двери. Берар пошел следом.
В тесном классе пахло опилками, которыми был посыпан пол. Мы с По сидели на скамьях, глядя перед собой, точно квакеры на молитвенном собрании.
– Славное представление вы устроили, кадет По, – сказал я ему.
– Представление? – удивился он. – Я всего лишь выполнил то, что велел мне мсье Берар.
– Спорю на кругленькую сумму, что вы уже читали «Жиля Б лаза».
Краешком глаза я увидел: его рот слегка дрогнул.
– Вас удивила моя догадка?
– Нет. Я думал о своем отце.
– О По-старшем?
– Об Аллане-старшем, – ответил он. – Об этом мелочном, прижимистом человеке. Несколько лет назад он застал меня за чтением «Жиля Блаза». Рассердился, стал кричать, как я смею тратить драгоценное время на подобную чепуху… А теперь… – По обвел рукой класс. – А теперь мы находимся в стране военных инженеров, где Жиль Б лаз – король.
По усмехнулся и прищелкнул своими тонкими пальцами.
– Не спорю: перевод Смоллетта по-своему очарователен, но уж слишком помпезный и жеманный. Если зимой мне хватит времени, я обязательно сделаю свой перевод. Первый экземпляр книги пошлю мистеру Аллану.
Я достал кусок жевательного табака и отправил себе в рот. Слюна сразу же сделалась сладковатой и пряной. Она разлилась по внутреннему пространству щек, достигнув боковых зубов.
– Если ваши однокашники начнут расспрашивать, о чем мы здесь говорили, пожалуйста, скажите им, что это был обычный разговор. Я всего лишь спрашивал вас о том, насколько близко вы знали Лероя Фрая.
– Я вообще не был с ним знаком, – ответил По.
– Великолепно. Тогда скажете кадетам, что мы вместе посмеялись над моим ошибочным предположением и расстались.
– Я найду что им сказать, мистер Лэндор. А вот что вы скажете мне?
– Я предлагаю вам сотрудничество.
Он посмотрел мне в глаза, но не произнес ни слова.
– Прежде чем мы двинемся дальше, я должен вас предупредить, кадет По: наше сотрудничество имеет одно непреложное условие. Никаких поблажек в учебе, никаких освобождений от ваших обязанностей. Ваша кадетская жизнь останется прежней, и, если только вы где-то что-то нарушите или от чего-то уклонитесь, наше сотрудничество немедленно прекратится. Я передаю вам слова полковника Тайера и капитана Хичкока.
Имена возымели действие. Кадеты-первогодки привыкли думать, что начальство их не замечает. Но стоит им убедиться в обратном, как они начинают лезть из кожи вон, только бы не обмануть начальственных ожиданий. И здесь кадет По, невзирая на его изрядные притязания к миру, ничем не отличался от других плебеев.
– Никаких денег вы за это не получите, – продолжал я. – И похвастаться товарищам тоже не сможете. Надеюсь, вам это понятно. Учтите: если кадеты пронюхают про ваше участие в расследовании… думаю, дальше объяснять не надо.
В ответ По лениво улыбнулся и блеснул серыми глазами.
– Похоже, мистер Лэндор, вы не оставляете мне выбора. Но, наверное, вы еще не все сказали. Прошу вас, продолжайте.
– В свою бытность нью-йоркским констеблем я очень внимательно относился к получаемым сведениям. Я имею в виду не газетные новости, а сведения, которые я получал от разных людей. Они не принадлежали к «сливкам общества». Таких субъектов вам вряд ли захотелось бы пригласить на обед. Сомневаюсь, чтобы вы пошли с ними в театр или вообще рискнули показаться на публике. С одной стороны, это отъявленные преступники: воры, скупщики краденого, фальшивомонетчики и так далее. А с другой – я не знаю ни одного полицейского, который обходился бы без их помощи.
По сидел, опустив голову на руки. Я его не торопил: пусть переварит услышанное. Затем он поднял голову и, очень медленно выговаривая каждый слог (как будто мы находились в горах и он дожидался эха), спросил:
– Вы хотите сделать меня своим осведомителем?
– Наблюдателем, – поправил я его. – Иными словами, я хочу, чтобы вы продолжали внимательно наблюдать за окружающей жизнью. Я говорю о кадетской среде.
– А что именно вас в ней интересует?
– Этого я сказать не могу.
– Почему?
– Потому что сам пока не знаю.
Я встал и отошел к доске.
– Не возражаете, если я расскажу вам одну историю?.. По-моему, я уже говорил вам, что мой отец был проповедником. Помню, однажды он взял меня с собой на полуночное молитвенное собрание. Меня поразило, что оно происходило не в доме, а под открытым небом, в рощице. Забыл добавить: было это в штате Индиана. Отец не собирался произносить там проповедей, а приехал по какой-то иной причине. Я тогда был совсем мальчишкой. Мне очень понравился тамошний проповедник: красивый, видный мужчина с честным и открытым лицом. Среди собравшихся было много молодых женщин. Проповедь настолько взбудоражила их, что они громко плакали, кричали и стонали. А проповедник, не обращая на это внимания, продолжал говорить, и его голос звенел все сильнее. И вдруг женщины стали падать в обморок. Я тогда подумал: «Как хорошо, что есть кому их подхватить – ведь так недолго и ушибиться»… Вас, наверное, удивляет, зачем я рассказываю вам давнишнюю историю про каких-то религиозных фанатичек. Просто я тогда подметил любопытную особенность: женщины падали, не обращая внимания, куда они падают и кто их подхватит. Все, кроме одной. Прежде чем упасть, та слегка повернула голову. Хотите знать, кто был счастливчик, подхвативший ее на лету? Конечно же, сам проповедник! С таким провожатым было совсем не страшно отправляться в царство Божие!..
Я провел рукой по классной доске, ощутив шершавость черной поверхности.
– Но этим история не кончилась. Через полгода проповедник бросил жену и сбежал с той женщиной. И не просто бросил. Он убил жену, поскольку, видите ли, не желал быть двоеженцем. Парочку настигли в нескольких милях от канадской границы. Никто из знавших их обоих даже не подозревал, что они любовники. Никто, кроме меня… Впрочем, я тоже этого не знал. Я просто это увидел и почувствовал, что между ними есть какие-то отношения.
Я повернулся. По с холодной улыбкой глядел на меня.
– Полагаю, мистер Лэндор, тогда-то вы и нашли свое жизненное призвание.
Любопытно, что другие кадеты, с кем я беседовал наедине, держались столь же скованно и настороженно, как и в присутствии капитана Хичкока. По заметно отличался от них. С самого начала наших отношений он держался со мной… нет, не фамильярно, а так, словно мы с ним родственники. Например, дядя и племянник.
– Хочу вас спросить, – как ни в чем не бывало продолжал я. – Помните, как вы догоняли шеренгу и пристроились в ее хвост?
– Помню. А что?
– Меня поразило, что один из кадетов словно ожидал вашего появления. Он шел, оставляя для вас пространство. Кто этот кадет? Ваш друг? Или вы делите с ним комнату?
Простой вопрос несколько озадачил По.
– Вы угадали, мистер Лэндор. Мы живем с ним в одной комнате, – помолчав, ответил мой потенциальный помощник.
Я так и подумал. И знаете, что натолкнуло меня на эту мысль? То, как он повернул голову. Он ведь не вздрогнул от неожиданности. Следовательно, он ждал вашего появления. Так все-таки, кто он вам? Друг? Или должник?
По запрокинул голову и стал разглядывать беленые потолочные балки.
– И то и другое. Я пишу для него письма.
– Как это понимать? Он что же, неграмотен?
– Вопиюще безграмотен. А в Северной Каролине у Джареда – так его зовут – есть возлюбленная. Они помолвлены и должны пожениться, когда он окончит академию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
– Кадет По, прошу к доске.
Сидевший в дальнем углу По вскинул голову, затем встал.
– Кадет По, не соблаговолите ли вы перевести отрывок из второй главы «Истории Жиля Блаза»? По в три прыжка оказался на середине класса и встал напротив Берара. Парень прекрасно сознавал, что к нему обращено внимание не только однокашников, но и коменданта академии. По дважды прочистил горло, затем открыл книгу и начал:
– «Пока мне жарили яичницу, я завел беседу с хозяйкой, которую прежде не видел. Женщина показалась мне достаточно привлекательной…»
Слушая его, я сразу же отметил два момента. Во-первых, По знал французский лучше остальных кадетов. Во-вторых, он хотел, чтобы его перевод «Жиля Б лаза» стал образцом не только для современников, но и для грядущих поколений.
– «Он подошел ко мне, будучи весьма дружественно настроенным: „Я слышал, что вы и есть тот самый… не побоюсь сказать… знаменитый Жиль Блаз из Сантильяны, являющийся подлинным украшением Овьедо и факелом… – простите, мсье Берар, я ошибся, – светочем философии“».
Как По выразительно двигал подбородком и выпячивал челюсть, как грациозно взмахивал рукой! Я увлекся спектаклем и не сразу заметил перемену в лице Берара. Француз улыбался, но его глаза оставались по-кошачьи жесткими. Мне подумалось: он заманил самоуверенного По в западню. Вскоре я получил необходимые подтверждения – сдавленное хихиканье кадетов.
– «„Я и сам хочу удостовериться, что это не сон, и потому вопрошаю: неужто мы, собравшиеся здесь, лицезрим истинного гения, человека редкостного ума, слава о котором гремит по всей стране? Разве вы не знаете, – продолжал он, обращаясь к хозяину и хозяйке, – кто является вашим гостем?“»
Смешки стали громче, а взгляды – озорнее.
– « „ Ваш дом стал временной обителью для драгоценного сокровища!“«
Один кадет пихал локтем соседа. Другой зажимал рот, чтобы не расхохотаться во весь голос.
– « „ Этот господин являет собой восьмое чудо света!“ » Кадеты ловили ртом воздух и давились от смеха, однако По невозмутимо продолжал, перекрывая шум в классе:
– «Затем, повернувшись ко мне и раскинув руки, словно он намеревался меня обнять, он добавил: „Простите этот выплеск чувств, но я никак не могу совладать… – По сделал паузу, дабы еще сильнее подчеркнуть заключительные слова: – С неимоверной радостью, в которую повергает меня ваше присутствие!“»
Берар деликатно улыбался, зато кадеты едва не выли от смеха. Лавина, грозившая вырваться наружу, могла бы сорвать крышу, однако было достаточно одного негромкого звука, чтобы стихия успокоилась. Капитан Хичкок всего-навсего кашлянул. В классе стало тихо.
– Благодарю вас, кадет По, – сказал Берар. – Как всегда, вы вышли за рамки требований дословного перевода. В дальнейшем я все же предлагаю оставить литературные украшения заботам мистера Смоллетта. Тем не менее вы замечательно передали смысл отрывка. Ставлю вам два и семь десятых.
По молчал. Он замер посреди класса, стоя с пылающими глазами и приоткрытым ртом.
– Можете садиться, кадет По.
Медленно, ни на кого не глядя, он вернулся на свое место.
Не прошло и минуты, как послышалась барабанная дробь, возвещавшая о построении на обед. Кадеты шумно встали, подхватили свои грифельные доски и нахлобучили кивера. Почему По разрешали ходить в его странном головном уборе – для меня оставалось загадкой.
– Кадет По, задержитесь, – велел Хичкок.
По замер как вкопанный, и кадет, идущий следом, едва на него не налетел.
– Слушаю, сэр, – сказал По, теребя поля шляпы белыми от мела пальцами.
– Нам хотелось бы поговорить с вами.
Поджав губы, он приблизился. К этому времени все кадеты покинули класс.
– Не стойте, кадет По. Садитесь.
Я заметил, что голос Хичкока звучал мягче обычного. Меня это не особо удивило: понимал он в поэзии или нет, но благодарность за два тома стихов не позволяла ему слишком уж сурово разговаривать с автором.
– Мистер Лэндор просит вас уделить ему немного времени, – сказал комендант. Вы освобождены от построения на обед, посему, когда закончите беседу, можете идти прямо в столовую. Скажите, мистер Лэндор, вам требуется что-нибудь еще?
– Нет, благодарю вас.
– В таком случае, джентльмены, мне остается пожелать вам плодотворной беседы.
Я никак не ожидал, что Хичкок оставит нас наедине. Но капитан направился к двери. Берар пошел следом.
В тесном классе пахло опилками, которыми был посыпан пол. Мы с По сидели на скамьях, глядя перед собой, точно квакеры на молитвенном собрании.
– Славное представление вы устроили, кадет По, – сказал я ему.
– Представление? – удивился он. – Я всего лишь выполнил то, что велел мне мсье Берар.
– Спорю на кругленькую сумму, что вы уже читали «Жиля Б лаза».
Краешком глаза я увидел: его рот слегка дрогнул.
– Вас удивила моя догадка?
– Нет. Я думал о своем отце.
– О По-старшем?
– Об Аллане-старшем, – ответил он. – Об этом мелочном, прижимистом человеке. Несколько лет назад он застал меня за чтением «Жиля Блаза». Рассердился, стал кричать, как я смею тратить драгоценное время на подобную чепуху… А теперь… – По обвел рукой класс. – А теперь мы находимся в стране военных инженеров, где Жиль Б лаз – король.
По усмехнулся и прищелкнул своими тонкими пальцами.
– Не спорю: перевод Смоллетта по-своему очарователен, но уж слишком помпезный и жеманный. Если зимой мне хватит времени, я обязательно сделаю свой перевод. Первый экземпляр книги пошлю мистеру Аллану.
Я достал кусок жевательного табака и отправил себе в рот. Слюна сразу же сделалась сладковатой и пряной. Она разлилась по внутреннему пространству щек, достигнув боковых зубов.
– Если ваши однокашники начнут расспрашивать, о чем мы здесь говорили, пожалуйста, скажите им, что это был обычный разговор. Я всего лишь спрашивал вас о том, насколько близко вы знали Лероя Фрая.
– Я вообще не был с ним знаком, – ответил По.
– Великолепно. Тогда скажете кадетам, что мы вместе посмеялись над моим ошибочным предположением и расстались.
– Я найду что им сказать, мистер Лэндор. А вот что вы скажете мне?
– Я предлагаю вам сотрудничество.
Он посмотрел мне в глаза, но не произнес ни слова.
– Прежде чем мы двинемся дальше, я должен вас предупредить, кадет По: наше сотрудничество имеет одно непреложное условие. Никаких поблажек в учебе, никаких освобождений от ваших обязанностей. Ваша кадетская жизнь останется прежней, и, если только вы где-то что-то нарушите или от чего-то уклонитесь, наше сотрудничество немедленно прекратится. Я передаю вам слова полковника Тайера и капитана Хичкока.
Имена возымели действие. Кадеты-первогодки привыкли думать, что начальство их не замечает. Но стоит им убедиться в обратном, как они начинают лезть из кожи вон, только бы не обмануть начальственных ожиданий. И здесь кадет По, невзирая на его изрядные притязания к миру, ничем не отличался от других плебеев.
– Никаких денег вы за это не получите, – продолжал я. – И похвастаться товарищам тоже не сможете. Надеюсь, вам это понятно. Учтите: если кадеты пронюхают про ваше участие в расследовании… думаю, дальше объяснять не надо.
В ответ По лениво улыбнулся и блеснул серыми глазами.
– Похоже, мистер Лэндор, вы не оставляете мне выбора. Но, наверное, вы еще не все сказали. Прошу вас, продолжайте.
– В свою бытность нью-йоркским констеблем я очень внимательно относился к получаемым сведениям. Я имею в виду не газетные новости, а сведения, которые я получал от разных людей. Они не принадлежали к «сливкам общества». Таких субъектов вам вряд ли захотелось бы пригласить на обед. Сомневаюсь, чтобы вы пошли с ними в театр или вообще рискнули показаться на публике. С одной стороны, это отъявленные преступники: воры, скупщики краденого, фальшивомонетчики и так далее. А с другой – я не знаю ни одного полицейского, который обходился бы без их помощи.
По сидел, опустив голову на руки. Я его не торопил: пусть переварит услышанное. Затем он поднял голову и, очень медленно выговаривая каждый слог (как будто мы находились в горах и он дожидался эха), спросил:
– Вы хотите сделать меня своим осведомителем?
– Наблюдателем, – поправил я его. – Иными словами, я хочу, чтобы вы продолжали внимательно наблюдать за окружающей жизнью. Я говорю о кадетской среде.
– А что именно вас в ней интересует?
– Этого я сказать не могу.
– Почему?
– Потому что сам пока не знаю.
Я встал и отошел к доске.
– Не возражаете, если я расскажу вам одну историю?.. По-моему, я уже говорил вам, что мой отец был проповедником. Помню, однажды он взял меня с собой на полуночное молитвенное собрание. Меня поразило, что оно происходило не в доме, а под открытым небом, в рощице. Забыл добавить: было это в штате Индиана. Отец не собирался произносить там проповедей, а приехал по какой-то иной причине. Я тогда был совсем мальчишкой. Мне очень понравился тамошний проповедник: красивый, видный мужчина с честным и открытым лицом. Среди собравшихся было много молодых женщин. Проповедь настолько взбудоражила их, что они громко плакали, кричали и стонали. А проповедник, не обращая на это внимания, продолжал говорить, и его голос звенел все сильнее. И вдруг женщины стали падать в обморок. Я тогда подумал: «Как хорошо, что есть кому их подхватить – ведь так недолго и ушибиться»… Вас, наверное, удивляет, зачем я рассказываю вам давнишнюю историю про каких-то религиозных фанатичек. Просто я тогда подметил любопытную особенность: женщины падали, не обращая внимания, куда они падают и кто их подхватит. Все, кроме одной. Прежде чем упасть, та слегка повернула голову. Хотите знать, кто был счастливчик, подхвативший ее на лету? Конечно же, сам проповедник! С таким провожатым было совсем не страшно отправляться в царство Божие!..
Я провел рукой по классной доске, ощутив шершавость черной поверхности.
– Но этим история не кончилась. Через полгода проповедник бросил жену и сбежал с той женщиной. И не просто бросил. Он убил жену, поскольку, видите ли, не желал быть двоеженцем. Парочку настигли в нескольких милях от канадской границы. Никто из знавших их обоих даже не подозревал, что они любовники. Никто, кроме меня… Впрочем, я тоже этого не знал. Я просто это увидел и почувствовал, что между ними есть какие-то отношения.
Я повернулся. По с холодной улыбкой глядел на меня.
– Полагаю, мистер Лэндор, тогда-то вы и нашли свое жизненное призвание.
Любопытно, что другие кадеты, с кем я беседовал наедине, держались столь же скованно и настороженно, как и в присутствии капитана Хичкока. По заметно отличался от них. С самого начала наших отношений он держался со мной… нет, не фамильярно, а так, словно мы с ним родственники. Например, дядя и племянник.
– Хочу вас спросить, – как ни в чем не бывало продолжал я. – Помните, как вы догоняли шеренгу и пристроились в ее хвост?
– Помню. А что?
– Меня поразило, что один из кадетов словно ожидал вашего появления. Он шел, оставляя для вас пространство. Кто этот кадет? Ваш друг? Или вы делите с ним комнату?
Простой вопрос несколько озадачил По.
– Вы угадали, мистер Лэндор. Мы живем с ним в одной комнате, – помолчав, ответил мой потенциальный помощник.
Я так и подумал. И знаете, что натолкнуло меня на эту мысль? То, как он повернул голову. Он ведь не вздрогнул от неожиданности. Следовательно, он ждал вашего появления. Так все-таки, кто он вам? Друг? Или должник?
По запрокинул голову и стал разглядывать беленые потолочные балки.
– И то и другое. Я пишу для него письма.
– Как это понимать? Он что же, неграмотен?
– Вопиюще безграмотен. А в Северной Каролине у Джареда – так его зовут – есть возлюбленная. Они помолвлены и должны пожениться, когда он окончит академию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72