А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 


На эту тему мы могли спорить долго, и, зная это, нас остановила Кузьминична.
– Погоди, погоди, – влезла между нами старая нянька, – скажи-ка, а когда-ты был Шариком, то почувствовал в себе какие-нибудь изменения?
– Да в общем-то нет, – немного поразмыслив, выдал я.
– Это потому, что они похожи, – тут же влезла неугомонная Селистена.
– Точно, – согласилась Кузьминична. – Оба кобели.
Только я хотел высказаться в свою защиту, как меня опередила невеста:
– Это раньше Дарюша был кобелем, а теперь он совсем другой, он теперь су…
– Только не надо называть меня этим словом, – остановил я солнечную, пока она не совершила оплошность, – применительно к людям оно звучит некрасиво.
– Всё равно ты у меня самый лучший, – мурлыкнула мелкая.
– Что правда, то правда, с этим я спорить не буду.
– Видно, Золотуха тоже была лишена чувства скромности, – подковырнула меня Кузьминична. – Ладно, ребята, уже поздно, давайте-ка ложиться, а утром, на свежую голову, и решим, что нам делать с этой поганкой.
Предложение старой няньки было принято всеми на ура, и вся наша странная компания: две собаки и молодая девица с посохом колдуна – отправилась спать.
Собаки-то, конечно, две, но из них всё же один человек. И именно этому человеку (ну то есть мне, конечно) позволялось спать на кровати. Хотя если быть честным, я ни у кого и не спрашивал разрешения залезть на огромную боярскую кровать. Чтобы я, великий колдун, спал на коврике? Да никогда! Теперь не те времена, знаете ли.
Причем хочу заметить, что улегся я не в свой комнате, а в покоях Селистены. Хоть какая-то польза от собачьего обличья. Был бы человеком, Кузьминична ни за что бы ни позволила ночевать вместе до свадьбы. А сейчас пожалуйста, ни слова не сказала.
Шарик, глядя на то, как я устроился, тоже попытался последовать моему примеру, но был решительно изгнан на свой коврик. Нечего по чужим кроватям шастать, третий, как всем известно, лишний. Пес, конечно, обиделся, и даже повздыхал в своем углу, но потом, видимо, успокоился и мирно засопел. Спустя мгновение я тоже последовал его примеру.
Первая ночь в собачьей шкуре прошла довольно странно. Ну для начала, меня замучили дурацкие сны, можно сказать, кошмары вроде такого…
Сижу за столом в трактире Едрены-Матрены. Стол, как водится в этом заведении, ломится от всякой снеди, а в ковшах пузырится медовуха. В общем, чудесная декорация для действия под названием «хорошая гулянка». Фрол с Федором, как обычно, сидят рядом и в две гложи поглощают еду, обильно запивая ее медовухой. Я, естественно, хочу составить им компанию и вдруг понимаю, что не могу пошевелиться.
Ребята кивают мне, мол, давай с нами, а я в ответ даже слова вымолвить не могу. Наконец им надоедает меня звать, и они вдвоем продолжают свое черное дело. Откуда ни возьмись появляется Селистена и также принимается нагло и цинично поедать мясо и запивать его медовухой. Такого коварства окружающих я конечно же выдержать не мог и проснулся в холодном поту. И так всю ночь.
А под утро появилась еще одна проблема. Шарик! Лохматый паразит опять, видимо, забыл, кто есть кто, и каждые полчаса приходил оказывать мне знаки внимания. В результате довел меня до того, что я, вопреки моей новой сущности, был вынужден применить грубую силу и коротким точным ударом отправить его в нокдаун. В общем, встал я разбитый и недовольный жизнью.
Завтрак также прошел из рук вон плохо. Робкая надежда, что подкинутая мне Золотухой напасть поутру рассеется, канула в Лету. Я, как ни пытался, не смог отведать ни куриных котлеток, ни заливного языка, ни холодной телятины. Хотя в то же время в один присест умял плошку творога и запил это всё обильным количеством молока. Осознав этот факт, я пришел в тихий ужас и был вынужден признать, что жизнь решительно не удалась. Что же это за жизнь без милых моему сердцу и желудку маленьких радостей.
Моя мелкая половина, наоборот, находилась в весьма приподнятом настроении и откушала вполне прилично. Шарик, несмотря на полученную трепку, также был весел и в момент умял приготовленную ему Кузьминичной кашу со шкварками. То есть всем было хорошо, кроме меня. Такой несправедливости я вынести не мог, поэтому положил морду на лапы и тихо затосковал.
– Ну что делать-то будем? – наконец перешла к главному старая нянька, и обе дамочки уставились на меня. Хорошенькое дело, а почему, собственно, я должен знать, что делать дальше, я что, рыжий, что ли? Хотя стоп, оговорочка вышла, я и вправду временно рыжий. Хотя этот факт сам по себе еще ни о чем не говорит.
– Не знаю, – буркнул я, не поднимая головы с лап. – Я сегодня в печали и неспособен на подвиги.
– Как это не знаешь? – взвилась Селистена.
– Не знаю, и всё.
– Батюшка в темнице томится, а он не знает, что делать?!
– Если бы я был я, то обязательно что-нибудь придумал. А так ничего путного в голову не лезет.
После этих моих слов дамочки долго на меня ругались, стыдили, взывали к моей совести. В общем, своими методами пытались заставить меня разработать план праведной мести Сантане. Однако всё это было бесполезно, без нормальной пищи и питья мой мозг отказывался работать.
В конце концов нянька со своей воспитанницей сдались и принялись кумекать сами. О боги, такого маразма я не слышал уже давно. Варианты были следующие: подпалить терем, подстроить дорожно-каретное происшествие, отравить, выцарапать глаза, вырвать волосы, вымазать дегтем и вывалять в пуху, выкинуть из города в голом виде и всё в том же духе. Хотя… Пожалуй, против последнего предложения я бы не возражал. В голом виде Сантана и впрямь смотрится неплохо.
– «Тонкий шрам на прекрасной попе, рваная рана в моей душе», – еле слышно промурлыкал я себе под нос. Эх, не того владельца выбрал этот удивительный отличительный знак. К примеру, у моей Селистенки он смотрелся бы куда выразительнее.
– Где-где шрам? – вдруг раздалось у моего уха.
– Нигде, – пошел я в глухую несознанку. Ишь какой у нее слух стал, ничего не скроешь.
– Смотри у меня, – холодно предупредила меня Селистена и погрозила маленьким кулачком, – если чего узнаю…
Как обычно, меня спасло Провидение. В тот самый момент, когда моя невестушка собиралась сесть на своего любимого конька (уже и песенку спеть нельзя!), случилось непредвиденное – меня укусила блоха. Да-да, банальная блоха. От неожиданности и возмущения я подпрыгнул и чуть было не свалился со скамьи.
– Дарюша, ты чего?
– Сколько раз говорил тебе, чтобы ты так меня не называла! И вообще, перестань подозревать меня черт знает в чем! – взвился я и тут же сменил тему: – Представляешь, у Золотухи блохи. Это надо же так запустить княжескую собаку!
То ли от волнения, то ли от нервов я неожиданно схватил со стола котлету и, почти не жуя, проглотил ее. Как ни странно, никаких отрицательных эмоций я не ощутил. Осознав это, я со скоростью бешеного зайца принялся уничтожать все мясные блюда, стоящие на столе. Не спорю, может, я вел себя и некультурно, но на то были весомые причины. Я же не знаю, на какой промежуток времени меня покинула Золотухина напасть. А коли так, то надо было срочно наесться нормальной пищи, так сказать, впрок. Так что тут было уже не до культуры.
Восполнив, таким образом, упущенное, я вдруг ощутил немыслимый прилив сил. Во как действует мясо на умственные способности. Это вам не творог с кашей!
Окинув взглядом замерших в одном положении, ошарашенных Селистену с Кузьминичной, я прокашлялся и приступил к изложению намеченного плана:
– Значится, так, всё, что вы тут напридумывали, это ерунда, курам на смех. Теперь слушайте, что придумал я. Нам надо добраться до Бодуна и попытаться вдали от Кипеж-града и наложенного на него заклятия всё ему объяснить. Это, конечно, будет сложно, но мы постараемся. На худой конец, я сам смогу наложить на него антизаклятие.
– Так чего же мы сидим? – подхватилась боярышня. – Давай собираться.
– Погоди, – немного остудил я пыл моей ненаглядной. – Перед уходом мне хотелось бы устроить Сантане небольшую пакость. Просто так, из вредности, чтобы жизнь малиной не казалась.
– Какую?! – мигом заинтересовались заговорщицы.
– Заклятие действует только на мужчин, так?
– Так, – хором согласились нянька с боярышней.
– Соответственно на всё женское население города оно не действует, так?
– Так, – с заинтересованностью в голосе согласились со мной мои собеседницы.
– А как вы думаете, довольны ли кипеж-градские женщины тем, что их мужья, сыновья, братья – все посходили с ума от этой кошки облезлой?
– Думаю, что вряд ли… – протянула Селистена, в предвкушении потирая руки.
– А раз так, то стоит привести их недовольство из пассивной стадии в активную. Вы представляете, что могут сделать со своими мужиками женщины, если их немного завести и раззадорить?
– Уф… – только и смогла ответить Кузьминична.
– Вот я и говорю: «Уф»… Да они такое устроят, что Сантана пожалеет, что вообще свое черное дело затеяла.
– А как мы их растормошим? – спросила Селистена.
– Да очень просто, – хмыкнул я. – Где у нас больше всего баб собирается?
– На базаре, – тут же отозвалась Кузьминична.
– Точно. Вот предлагаю с него и начать. Думаю, что небольшой митинг на городском базаре будет самое то.
На этом и порешили. Значит, максимально пакостничаем в городе, заводим женские массы на борьбу с тиранией, а сами под шумок линяем из Кипеж-града и перехватываем Бодуна на его пути домой. А уж там действуем по обстановке. Тем более как мне подсказывает жизненный опыт, жизнь всегда вносит свои поправки в разработанные планы.
И эти поправки не заставили себя ждать. Пока Селистена собиралась на дело, весь мой задор пропал, словно его и не было. Мне вообще не верилось, что именно я заварил всю эту кашу. То, что совсем недавно мне казалось удачной мыслью, сейчас выглядело полнейшим безрассудством. Послушайте, как это я могу так быстро и, главное, так кардинально меняться? Тут надо разобраться.
Помнится, поначалу я тосковал, потом затосковал еще сильнее, потом в голове закрутился мотивчик про шрам, потом сцепился с Селистеной, а потом на некоторое время опять стал нормальным Даромиром. Так неужели я так поменялся из-за банальной перепалки? Нет, что-то непохоже.
И тут меня осенило. Блоха! Вот что послужило отмашкой моему преображению. Да-да, именно она. Это после ее укуса я вернулся к нормальной жизни, реально поел и живо накидал планчик в своем уникальном даромировском стиле: смелость, наглость и скорость! Потом, видимо, действие, вызванное укусом паразита, постепенно сошло на нет.
Хм, а вот это уже любопытно. Значит, не так всё и плохо. Конечно, блох, как любой нормальный человек и не менее нормальный пес, я терпеть не могу, но ради свиной отбивной и телячьего бока придется и потерпеть. Эх, жалко только, что этих паразитов у Золотухи, судя по всему, маловато. За полдня всего разок и укусила. Надо будет пообщаться с дворовыми собаками, пусть поделятся своей живностью!
Ну вот и кипеж-градский базар. Тут всё как обычно. Торговцы громко и навязчиво предлагают свой товар, приказчики и кухарки выбирают снедь. Все галдят, орут и торгуются. Самое подходящее место для нашей диверсии. Это только с первого взгляда может показаться, что мужчин и женщин здесь поровну, однако если присмотреться повнимательнее… Как ни крути, но за продуктами ходят в основном бабы. Причем, так сказать, самые активные представители слабого пола. И именно здесь становится понятно, что разделение на «слабый» и «сильный» пол не совсем корректно. Достаточно взглянуть на те огромные корзины, что женщины волокут от лотка к лотку…
Мы втроем протиснулись в самый центр базара. Осмотрелись.
– Ну давай начинай, – раздался в моей голове нетерпеливый голос Селистены.
– Чего сразу я-то?
– А кто?
– Ну, например, ты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52