Разве что на столе нет, а так везде, от пола до потолка.
– Обожаю, когда перед глазами рябит! – сквозь зубы процедила я, тщетно пытаясь сдержать рвущуюся на волю ярость.
– На мой взгляд, очаровательно. У вас действительно отличные вещички, Элли, дорогуша. Я была бы не прочь кое-что купить. Но, знаете, я придерживаюсь строгого правила: не больше трех украшений на одну поверхность. Остальное – за отдельную плату.
– Это записано в уставе? – не удержалась я от вопроса.
– Я бы так не сказала. – Черные глаза-бусины сверкнули. – Но глупо изображать из себя замшелую упрямицу!
– Вы правы, глупо.
Согласившись добавить еще пару фунтов, я вернулась на кухню. Мне почему-то казалось, что это правило Трикси придумала только что. Вопрос лишь зачем. Я и не предполагала, что ответ получу совсем скоро.
Джонас поднялся наверх, выразив намерение избавиться от старого халата. Я поздравляла себя с тем, что своим нытьем заставила его почти доесть овсянку, когда в дверь со стороны сада постучались.
Наяда Шельмус могла бы претендовать на роль потрясной дурочки-блондинки в любое время дня и ночи. Ее бездонные голубые глаза наводили на мысль о тонированных контактных линзах, но глаза были вполне натуральные. От длинноногой фигуры хотелось рыдать, а губы Наяды, по образному определению Фредди, были самыми аппетитными в мире. Вот только с дурочкой ничего не получалось. Наяда была несчастна в любви: ее брак с седовласым красавцем нотариусом Лайонелом Шельмусом завершился крахом. Как и несколько деловых начинаний Наяды – как говорится, вследствие форс-мажорных обстоятельств. Но все эти несчастья произошли ни в коем случае не по причине отсутствия ума. Моя подруга сносила удары судьбы со стойкостью, которая одновременно озадачивала и внушала благоговение.
Наяда терпеть не могла формальностей. Если бы меня не оказалось дома, она, наверное, приготовила бы себе обед, после чего отдраила всю кухню от раковины до потолка. К сожалению, вместо этого она принялась вертеться передо мной, демонстрируя облегающее черное платьице, которое едва прикрывало бедра. Наяда с гордостью сообщила, что соорудила его на швейных курсах, и потребовала дать отчет, чем я занималась последние несколько недель, поскольку в церковь и носу не казала.
– Когда это тебя занесло в церковь? – недоверчиво спросила я.
– В прошлое воскресенье. А может, я только об этом подумала. – Наяда присела на краешек стола, по-детски болтая ногами. – Я вновь выходила замуж за Лайонела, и народу была тьма-тьмущая – даже в проходах стояли. Помню, я очень обиделась, что ты не пришла.
– Наверное, не получила приглашение. – Я собиралась поставить чайник, но, взглянув на часы, увидела, что близится полдень, и решила заменить чай хересом. – Поздравляю! – я протянула Наяде стакан. – Нам следует это отметить? Вы с Лайонелом снова счастливые супруги?
– Вообще-то нет, – беззаботно расхохоталась она. – Я лишь позволяю ему водить меня обедать. Надо же бедной малютке кушать, а ты знаешь, каким скупердяем проявил себя мой зайчик при разводе. Не то чтобы я его за это осуждаю. – Глотнув хереса, Наяда наморщила хорошенький носик. – Лео понимал, что выставил себя на посмешище, когда связался с этой мерзкой женщиной, вообразив, будто влюблен в нее. Бедняжка Лео! Надеялся, что если оставит меня без гроша, то я приползу к нему на коленях. Одна мысль, что я назло всему остаюсь на плаву, приводит его в ярость. Ты ведь знаешь, Элли, стоит мне лишиться работы, как тут же подворачивается что-нибудь новенькое. Кстати, я не говорила тебе, что теперь тружусь на господ Уорда и Гентри, тех, что торгуют недвижимостью на Приморском шоссе?
– Я же тебя сто лет не видела! – Вернувшись из кладовки с пачкой крекеров, я вывалила их на тарелку вперемешку с сыром. – Очень мило с твоей стороны заглянуть ко мне и рассказать о переменах в твоей судьбе.
– Но я здесь вовсе не для этого. – Наяда соскочила со стола, не пролив ни капли хереса, и, согнав со стула уютно устроившегося Тобиаса, уселась сама. – Как только наступил обеденный перерыв, я тут же помчалась сюда, чтобы сообщить тебе потрясающую новость. Мне не следовало бы тебе об этом говорить, но и Лео, разумеется, не следовало говорить об этом мне…
Она замолчала, рассеянно глянула на тарелку с сыром и крекером и осведомилась, не найдется ли маринованных огурчиков.
– Так о чем твой драгоценный Лео должен был помалкивать?
Я доставила из кладовки банку и вручила Наяде огурец, дабы у нее хватило сил поведать мне свой страшный секрет.
– О завещании! – Наяда с наслаждением захрустела огурчиком.
– О каком еще завещании?
Она потянулась за новым огурцом.
– Том самом, что мой зайчик составил для покойной миссис Гигантс. Я ведь знала, Элли, что тебя это заинтересует! У тебя на лице написано, что умираешь от желания узнать о содержании завещания, но, – она попыталась напустить на себя таинственный вид, – мне, наверное, не следует повторять то, что по секрету сообщил мне Лайонел.
– Не хочешь утопить свою совесть еще в одном стакане хереса?
– Ладно уж, уговорила! Наливай! – Наяда протянула стакан. – Вряд ли водитель автобуса умрет за рулем, а меня заставят занять его место. Хотя такое случается. Классический пример – несчастная миссис Гигантс. Сегодня жива и здорова, а завтра покойница – мертвей не бывает. Элли, а ведь ты там была! Бедная, представляю, какой это ужас! – Она содрогнулась, но глаза остались совершенно безмятежны. – Небось считаешь меня бесчувственным бревном? Ты знала эту женщину?
– Она заменила Рокси Мэллой, но в Мерлин-корт пришла лишь однажды. – Я старалась говорить как можно бодрее. – Давай выкладывай, если, конечно, тебя потом не замучит совесть.
– Вздор! – Наяда выпрямилась на стуле и без заметного успеха попыталась придать лицу добродетельную мину. – После такого потрясения ты имеешь полное право знать все! Можно сказать, ты первая наткнулась на тело. В нашу контору заглянула Кларисса Уитком – у нее возникли какие-то вопросы в связи с покупкой дома – и рассказала мне, что ты торчала в «Высоких трубах» в день смерти миссис Гигантс. Кларисса чуть ли слезами не заливалась, расписывая, как ты с Женевой Миллер…
– Да, это было не слишком приятно, – подтвердила я. – Так что там с завещанием?
– Понимаешь, – продолжала тянуть резину Наяда, – мой зайчик Лео поведал мне об этом под большим секретом, рассчитывая задобрить меня. Я абсолютно уверена, что он собирается подкатиться ко мне с предложением возобновить наш союз. А кроме того, ему наверняка известно, что я встречалась с Джо.
Я не стала уточнять, что это еще за Джо, поскольку изнывала от любопытства. К счастью, Наяда, взглянув на часы, обнаружила, что ее перерыв близится к концу, и прекратила ломать комедию. Суть состояла в следующем. Миссис Гигантс оставила дочерям по сто фунтов. А недвижимость, причем весьма значительную для женщины ее положения, она отписала Трикси Маккинли! Правда, под опекой Уинифред Крошкер…
Глава восьмая
Если пятна с белой ткани не удаляются обычной стиркой, следует, пока ткань еще влажная, спрыснуть эти места лимонным соком и расстелить материю на ярком солнце.
– Лео сказал, что дочурки чуть не лопнули от злости! – Наяда довольно зачавкала и вновь глянула на часы. – Вот черт! Теперь уж точно опоздаю. Ну и ладно. Если старикашка Уорд развякается, я ему объявлю, что он вечно пялится на мою грудь! Бедняге крыть будет нечем – он такой сгорбленный, что выше моей груди все равно ничего не видит. К тому же старый хрыч практически слеп. Но в наше время сплошных сексуальных домогательств из мужиков можно веревки плести. – Она радостно захлопала ресницами.
– Наверное, ты права!
Я сидела как на иголках, ожидая, когда Трикси снова подаст голос. Впрочем, великодушно подумалось мне, наверное, нелегко глотать пыль, если ты богатая наследница. Интересно, что сказала бы Наяда, узнай она о присутствии Трикси? Но, учитывая тот факт, что моя подруга обязана была хранить секреты своего несравненного Лео, имелась вероятность, что она станет помалкивать. Однако гнусное, низменное любопытство так и распирало меня.
– И много оставила миссис Гигантс? – как бы невзначай спросила я и вывалила на тарелку еще крекеров.
– Элли, дорогая, все зависит от точки зрения! – проворковала Наяда, выуживая из банки очередной огурец. – Вам с Беном ведь не надо сводить концы с концами, как некоторым. Тогда как в моем стесненном положении, – она любовно разгладила складку на платье, – и сотня фунтов не помешала бы. «Бери что дают» – мне всегда нравился этот девиз. Но, видимо, дочурки миссис Гигантс придерживаются иного мнения. Эти неблагодарные создания в красках расписали Лео, куда он может засунуть их наследство. Бедняжка Лео! По-моему, он не на шутку перепугался, что эти кобылы до смерти затопчут его своими копытами.
– Наяда, – взорвалась я, – про сотню фунтов я уже слышала! И в полной мере насладилась твоим искусством оттягивать кульминацию. Если ты не выложишь сейчас же все, что знаешь, то составишь компанию миссис Гигантс. По крайней мере, чайником по голове я тебя точно огрею!
Наяда промычала, что невежливо говорить с набитым ртом, и тут же ухватила еще пригоршню крекеров. Я потянулась за чайником, и она с удвоенной силой заработала челюстями.
– Лео сказал, около пятидесяти тысяч фунтов.
– Сколько?!
– Не считая того, что можно выручить от продажи дома.
– Боже! – Я рухнула на табурет.
– Судя по фасаду, домишко так себе, но все-таки. – Наяда наслаждалась моим изумлением. – Элли, видела бы ты свою физиономию! Знаешь, подружка, закрой-ка рот, пока беды не случилось. Классная новость, да? Миссис Гигантс вкалывала пять дней в неделю на богатеев, а у самой на черный день была припрятана кругленькая сумма.
– Но откуда? – выдохнула я.
– Страховка! – Наяда помахала куском сыра. – Похоже, ее покойный муженек схлопотал производственную травму. Повредил ногу или что-то в этом роде. Как бы то ни было, он стал инвалидом и несколько лет к нему каждый божий день таскалась медсестра, пока пациент в конце концов не откинул копыта.
– Печально, – вздохнула я. – Для него и для миссис Гигантс.
– Но не для Трикси Маккинли. Весь куш достался ей! Одна только сложность: а вдруг эта самая Уинифред Крошкер откажется черпать для нее денежки большой ложкой?
– Интересно, почему миссис Гигантс так поступила? – задумчиво протянула я. – Зачем ей понадобилось назначать опекуна?
– Этого она Лайонелу не объяснила. – Наяда продефилировала к раковине и вернулась со стаканом воды. – Но мне пришла в голову весьма остроумная мысль… Ты знаешь, кто такой Джо?
– Дружок Трикси. Познакомилась с ним на похоронах. Так что тебе о нем известно?
– Только то, что он женат и… – Наяда напустила на себя виноватый вид, – я с ним крутила шашни. Ну не смотри на меня так, Элли! Признаюсь, порой я сама себе отвратительна! Но честное слово, я закрутила роман с Джо только для того, чтобы возбудить ревность в Лайонеле. Ты же знаешь, что Лео заслужил страдания после всей этой гнусной истории с разводом.
– А жена Джо?
– Элли, терпеть не могу, когда ты превращаешься в добродетельную зануду!
Наяда надула губки самым восхитительным образом, что отнюдь не трудно, коли тебе довелось уродиться очаровательной блондинкой.
– Джо – настоящий головорез! – холодно провозгласила я.
– Только снаружи.
– Вот-вот! А внутри – законченный подонок. Наяда, у тебя все в порядке с головой? – Я отобрала у нее тарелку с остатками сыра, поскольку другого наказания придумать не смогла. Затем бухнула на плиту чайник, дабы кипеть не в одиночестве. – Людям этого типа нужно только одно!
– Чепуха, – отмахнулась Наяда. – В случае Трикси зайчик Джо еще охотится за деньгами. Иначе с какой стати он не бросил ее после того, как появилась я?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Обожаю, когда перед глазами рябит! – сквозь зубы процедила я, тщетно пытаясь сдержать рвущуюся на волю ярость.
– На мой взгляд, очаровательно. У вас действительно отличные вещички, Элли, дорогуша. Я была бы не прочь кое-что купить. Но, знаете, я придерживаюсь строгого правила: не больше трех украшений на одну поверхность. Остальное – за отдельную плату.
– Это записано в уставе? – не удержалась я от вопроса.
– Я бы так не сказала. – Черные глаза-бусины сверкнули. – Но глупо изображать из себя замшелую упрямицу!
– Вы правы, глупо.
Согласившись добавить еще пару фунтов, я вернулась на кухню. Мне почему-то казалось, что это правило Трикси придумала только что. Вопрос лишь зачем. Я и не предполагала, что ответ получу совсем скоро.
Джонас поднялся наверх, выразив намерение избавиться от старого халата. Я поздравляла себя с тем, что своим нытьем заставила его почти доесть овсянку, когда в дверь со стороны сада постучались.
Наяда Шельмус могла бы претендовать на роль потрясной дурочки-блондинки в любое время дня и ночи. Ее бездонные голубые глаза наводили на мысль о тонированных контактных линзах, но глаза были вполне натуральные. От длинноногой фигуры хотелось рыдать, а губы Наяды, по образному определению Фредди, были самыми аппетитными в мире. Вот только с дурочкой ничего не получалось. Наяда была несчастна в любви: ее брак с седовласым красавцем нотариусом Лайонелом Шельмусом завершился крахом. Как и несколько деловых начинаний Наяды – как говорится, вследствие форс-мажорных обстоятельств. Но все эти несчастья произошли ни в коем случае не по причине отсутствия ума. Моя подруга сносила удары судьбы со стойкостью, которая одновременно озадачивала и внушала благоговение.
Наяда терпеть не могла формальностей. Если бы меня не оказалось дома, она, наверное, приготовила бы себе обед, после чего отдраила всю кухню от раковины до потолка. К сожалению, вместо этого она принялась вертеться передо мной, демонстрируя облегающее черное платьице, которое едва прикрывало бедра. Наяда с гордостью сообщила, что соорудила его на швейных курсах, и потребовала дать отчет, чем я занималась последние несколько недель, поскольку в церковь и носу не казала.
– Когда это тебя занесло в церковь? – недоверчиво спросила я.
– В прошлое воскресенье. А может, я только об этом подумала. – Наяда присела на краешек стола, по-детски болтая ногами. – Я вновь выходила замуж за Лайонела, и народу была тьма-тьмущая – даже в проходах стояли. Помню, я очень обиделась, что ты не пришла.
– Наверное, не получила приглашение. – Я собиралась поставить чайник, но, взглянув на часы, увидела, что близится полдень, и решила заменить чай хересом. – Поздравляю! – я протянула Наяде стакан. – Нам следует это отметить? Вы с Лайонелом снова счастливые супруги?
– Вообще-то нет, – беззаботно расхохоталась она. – Я лишь позволяю ему водить меня обедать. Надо же бедной малютке кушать, а ты знаешь, каким скупердяем проявил себя мой зайчик при разводе. Не то чтобы я его за это осуждаю. – Глотнув хереса, Наяда наморщила хорошенький носик. – Лео понимал, что выставил себя на посмешище, когда связался с этой мерзкой женщиной, вообразив, будто влюблен в нее. Бедняжка Лео! Надеялся, что если оставит меня без гроша, то я приползу к нему на коленях. Одна мысль, что я назло всему остаюсь на плаву, приводит его в ярость. Ты ведь знаешь, Элли, стоит мне лишиться работы, как тут же подворачивается что-нибудь новенькое. Кстати, я не говорила тебе, что теперь тружусь на господ Уорда и Гентри, тех, что торгуют недвижимостью на Приморском шоссе?
– Я же тебя сто лет не видела! – Вернувшись из кладовки с пачкой крекеров, я вывалила их на тарелку вперемешку с сыром. – Очень мило с твоей стороны заглянуть ко мне и рассказать о переменах в твоей судьбе.
– Но я здесь вовсе не для этого. – Наяда соскочила со стола, не пролив ни капли хереса, и, согнав со стула уютно устроившегося Тобиаса, уселась сама. – Как только наступил обеденный перерыв, я тут же помчалась сюда, чтобы сообщить тебе потрясающую новость. Мне не следовало бы тебе об этом говорить, но и Лео, разумеется, не следовало говорить об этом мне…
Она замолчала, рассеянно глянула на тарелку с сыром и крекером и осведомилась, не найдется ли маринованных огурчиков.
– Так о чем твой драгоценный Лео должен был помалкивать?
Я доставила из кладовки банку и вручила Наяде огурец, дабы у нее хватило сил поведать мне свой страшный секрет.
– О завещании! – Наяда с наслаждением захрустела огурчиком.
– О каком еще завещании?
Она потянулась за новым огурцом.
– Том самом, что мой зайчик составил для покойной миссис Гигантс. Я ведь знала, Элли, что тебя это заинтересует! У тебя на лице написано, что умираешь от желания узнать о содержании завещания, но, – она попыталась напустить на себя таинственный вид, – мне, наверное, не следует повторять то, что по секрету сообщил мне Лайонел.
– Не хочешь утопить свою совесть еще в одном стакане хереса?
– Ладно уж, уговорила! Наливай! – Наяда протянула стакан. – Вряд ли водитель автобуса умрет за рулем, а меня заставят занять его место. Хотя такое случается. Классический пример – несчастная миссис Гигантс. Сегодня жива и здорова, а завтра покойница – мертвей не бывает. Элли, а ведь ты там была! Бедная, представляю, какой это ужас! – Она содрогнулась, но глаза остались совершенно безмятежны. – Небось считаешь меня бесчувственным бревном? Ты знала эту женщину?
– Она заменила Рокси Мэллой, но в Мерлин-корт пришла лишь однажды. – Я старалась говорить как можно бодрее. – Давай выкладывай, если, конечно, тебя потом не замучит совесть.
– Вздор! – Наяда выпрямилась на стуле и без заметного успеха попыталась придать лицу добродетельную мину. – После такого потрясения ты имеешь полное право знать все! Можно сказать, ты первая наткнулась на тело. В нашу контору заглянула Кларисса Уитком – у нее возникли какие-то вопросы в связи с покупкой дома – и рассказала мне, что ты торчала в «Высоких трубах» в день смерти миссис Гигантс. Кларисса чуть ли слезами не заливалась, расписывая, как ты с Женевой Миллер…
– Да, это было не слишком приятно, – подтвердила я. – Так что там с завещанием?
– Понимаешь, – продолжала тянуть резину Наяда, – мой зайчик Лео поведал мне об этом под большим секретом, рассчитывая задобрить меня. Я абсолютно уверена, что он собирается подкатиться ко мне с предложением возобновить наш союз. А кроме того, ему наверняка известно, что я встречалась с Джо.
Я не стала уточнять, что это еще за Джо, поскольку изнывала от любопытства. К счастью, Наяда, взглянув на часы, обнаружила, что ее перерыв близится к концу, и прекратила ломать комедию. Суть состояла в следующем. Миссис Гигантс оставила дочерям по сто фунтов. А недвижимость, причем весьма значительную для женщины ее положения, она отписала Трикси Маккинли! Правда, под опекой Уинифред Крошкер…
Глава восьмая
Если пятна с белой ткани не удаляются обычной стиркой, следует, пока ткань еще влажная, спрыснуть эти места лимонным соком и расстелить материю на ярком солнце.
– Лео сказал, что дочурки чуть не лопнули от злости! – Наяда довольно зачавкала и вновь глянула на часы. – Вот черт! Теперь уж точно опоздаю. Ну и ладно. Если старикашка Уорд развякается, я ему объявлю, что он вечно пялится на мою грудь! Бедняге крыть будет нечем – он такой сгорбленный, что выше моей груди все равно ничего не видит. К тому же старый хрыч практически слеп. Но в наше время сплошных сексуальных домогательств из мужиков можно веревки плести. – Она радостно захлопала ресницами.
– Наверное, ты права!
Я сидела как на иголках, ожидая, когда Трикси снова подаст голос. Впрочем, великодушно подумалось мне, наверное, нелегко глотать пыль, если ты богатая наследница. Интересно, что сказала бы Наяда, узнай она о присутствии Трикси? Но, учитывая тот факт, что моя подруга обязана была хранить секреты своего несравненного Лео, имелась вероятность, что она станет помалкивать. Однако гнусное, низменное любопытство так и распирало меня.
– И много оставила миссис Гигантс? – как бы невзначай спросила я и вывалила на тарелку еще крекеров.
– Элли, дорогая, все зависит от точки зрения! – проворковала Наяда, выуживая из банки очередной огурец. – Вам с Беном ведь не надо сводить концы с концами, как некоторым. Тогда как в моем стесненном положении, – она любовно разгладила складку на платье, – и сотня фунтов не помешала бы. «Бери что дают» – мне всегда нравился этот девиз. Но, видимо, дочурки миссис Гигантс придерживаются иного мнения. Эти неблагодарные создания в красках расписали Лео, куда он может засунуть их наследство. Бедняжка Лео! По-моему, он не на шутку перепугался, что эти кобылы до смерти затопчут его своими копытами.
– Наяда, – взорвалась я, – про сотню фунтов я уже слышала! И в полной мере насладилась твоим искусством оттягивать кульминацию. Если ты не выложишь сейчас же все, что знаешь, то составишь компанию миссис Гигантс. По крайней мере, чайником по голове я тебя точно огрею!
Наяда промычала, что невежливо говорить с набитым ртом, и тут же ухватила еще пригоршню крекеров. Я потянулась за чайником, и она с удвоенной силой заработала челюстями.
– Лео сказал, около пятидесяти тысяч фунтов.
– Сколько?!
– Не считая того, что можно выручить от продажи дома.
– Боже! – Я рухнула на табурет.
– Судя по фасаду, домишко так себе, но все-таки. – Наяда наслаждалась моим изумлением. – Элли, видела бы ты свою физиономию! Знаешь, подружка, закрой-ка рот, пока беды не случилось. Классная новость, да? Миссис Гигантс вкалывала пять дней в неделю на богатеев, а у самой на черный день была припрятана кругленькая сумма.
– Но откуда? – выдохнула я.
– Страховка! – Наяда помахала куском сыра. – Похоже, ее покойный муженек схлопотал производственную травму. Повредил ногу или что-то в этом роде. Как бы то ни было, он стал инвалидом и несколько лет к нему каждый божий день таскалась медсестра, пока пациент в конце концов не откинул копыта.
– Печально, – вздохнула я. – Для него и для миссис Гигантс.
– Но не для Трикси Маккинли. Весь куш достался ей! Одна только сложность: а вдруг эта самая Уинифред Крошкер откажется черпать для нее денежки большой ложкой?
– Интересно, почему миссис Гигантс так поступила? – задумчиво протянула я. – Зачем ей понадобилось назначать опекуна?
– Этого она Лайонелу не объяснила. – Наяда продефилировала к раковине и вернулась со стаканом воды. – Но мне пришла в голову весьма остроумная мысль… Ты знаешь, кто такой Джо?
– Дружок Трикси. Познакомилась с ним на похоронах. Так что тебе о нем известно?
– Только то, что он женат и… – Наяда напустила на себя виноватый вид, – я с ним крутила шашни. Ну не смотри на меня так, Элли! Признаюсь, порой я сама себе отвратительна! Но честное слово, я закрутила роман с Джо только для того, чтобы возбудить ревность в Лайонеле. Ты же знаешь, что Лео заслужил страдания после всей этой гнусной истории с разводом.
– А жена Джо?
– Элли, терпеть не могу, когда ты превращаешься в добродетельную зануду!
Наяда надула губки самым восхитительным образом, что отнюдь не трудно, коли тебе довелось уродиться очаровательной блондинкой.
– Джо – настоящий головорез! – холодно провозгласила я.
– Только снаружи.
– Вот-вот! А внутри – законченный подонок. Наяда, у тебя все в порядке с головой? – Я отобрала у нее тарелку с остатками сыра, поскольку другого наказания придумать не смогла. Затем бухнула на плиту чайник, дабы кипеть не в одиночестве. – Людям этого типа нужно только одно!
– Чепуха, – отмахнулась Наяда. – В случае Трикси зайчик Джо еще охотится за деньгами. Иначе с какой стати он не бросил ее после того, как появилась я?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40