Но вот присутствие рядом с ней курьера, горничной и лакея, не говоря уже о драконообразной компаньонке, и желание, чтобы ей в гостинице стелили ее собственную постель, также привезенную с собой, казалось уже некоторым излишеством, барством. Это было не похоже на поведение женщины, ищущей ухажеров. К тому же одежда ее была очень дорога, но несколько безвкусна. В ушах у нее висели огромные жемчужины, а на шее болталось здоровенное жемчужное ожерелье, которое обошлось ей явно в кругленькую сумму, если, конечно, жемчуг не фальшивый. Ведь кто знает: отличный жемчуг можно изготовить и из стекла с рыбьим клеем. Стэси сам в свое время прикупил такого поддельного жемчуга для украшения своей сорочки – никто бы не отличил перлы от настоящих, кроме опытного ювелира.
Хладнокровно взвесив достоинства миссис Клапхэм и трудности на пути ее завоевания, Стэси решил прежде всего подружиться с ее компаньонкой; это было не так уж сложно, со стареющими дамами Стэси всегда чувствовал себя уютно, как блоха на собаке – вспомнить хотя бы доверчивую Селину Вендовер! Точно так же не составит труда обвести вокруг пальца миссис Винкорф – в случае, если миссис Клапхэм действительно так богата, какой кажется.
Однако имелся тут подвох и другого рода – богатые вдовы часто бывают связаны разнообразными условиями, оговоренными в завещании супруга, так что с точки зрения их следующего мужа они могут оказаться все равно что нищенки. Именно на подобный случай Стэси не так давно напоролся, но ему удалось вовремя вывернуться: вдовушка, за которой он приударил, по завещанию потеряла бы большую часть наследства, если бы вступила во второй брак…
За этими размышлениями и расчетами Стэси напрочь позабыл уже о Фанни. Конечно, если бы Фанни уже достигла совершеннолетия, то он не обратил бы на миссис Клапхэм ни малейшего внимания, все-таки брак с такой привлекательной молодой девушкой, как Фанни, выглядел бы значительно выигрышнее в глазах общества. Род Вендоверов, пусть не такой древний, как Каверли, имел безупречную репутацию и давно значился среди бедфордширского дворянства. Люди легкомысленные могли подсмеиваться над косностью мистера Джеймса Вендовера, но жениться на его племяннице значило только прибавить себе респектабельности.
Но Фанни не стала еще совершеннолетней. И хотя Стэси был почти уверен, что в случае их побега и женитьбы непреклонный Джеймс Вендовер во избежание скандала скорее всего смирился бы и стал выдавать племяннице хотя бы причитающийся ей доход с поместий, но в самый ответственный момент девчонка вдруг заболела и слегла в постель на месяц – а ведь тут дорог был каждый день. Заново начинать трудоемкий процесс ее уговаривания и обламыва-пия было просто невмоготу – это потребует еще бог знает сколько времени, а что получится в результате, еще неизвестно. Ведь во время их последней беседы на рауте Фанни почти оттолкнула его, не желая продолжать разговор.
А вот если миссис Клапхэм на самом деле богата и если ее покойный муж занимал сколько-нибудь заметное положение среди торговцев, то стряпчему Стэси – мистеру Бадбери – не составит труда уговорить кредиторов немного подождать, пока Стэси Каверли окрутит эту вдовушку. Здесь все будет много проще – не надо будет никуда бежать и никого уламывать. И одного известия о том, что Стэси Каверли женится на богатой вдове, да в сочетании с хорошо подвешенным языком Бадбери, будет предостаточно, чтобы умаслить кредиторов.
А в том, что завоевать миссис Клапхэм окажется не слишком трудно, Стэси не сомневался. Он сразу уловил призывное выражение в ее глазах; и кроме того, по всему было видно, что необходимость вести себя скромно, подобающе своему положению вдовы, уже успело порядком надоесть этой жизнерадостной дамочке.
Возможно, она приехала в Бат просто ради легкого развлечения, и игривый взгляд, сверкнувший из-под ее ресниц, означал всего лишь приглашение к флирту. Но вряд ли. Дамочка явно вышла из среднего класса, и ей до смерти надоели постные добродетели этой категории британских подданных и посредственные джентльмены этого сорта, не способные или не желающие предложить ей брачные узы.
Конечно, Стэси предпочел бы связать себя с дамой высокого происхождения, с ровней, но в его положении не приходилось особенно выбирать. Впрочем, миссис Клапхэм выглядела довольно податливой, так что со временем из нее можно будет вытесать и отшлифовать некое подобие леди.
Однако вставало еще одно препятствие. На протяжении нескольких недель весь свет в Бате с интересом наблюдал за его романом с Фанни. Стэси было наплевать на леди Виверхэм или на миссис Энкрам, но если их сплетни дойдут до ушей миссис Клапхэм, все может рухнуть. Но у него есть еще много времени до того, как придется думать об этой проблеме, – у него было правило никогда не расписывать всего плана заранее, и это правило ему всегда прекрасно служило, во всяком случае при игре в рулетку. Пока что самой настоятельной необходимостью было выведать побольше про обстоятельства жизни миссис Клапхэм.
Из своего окна он сумел засечь момент возвращения ее в «Уайт-Харт»; и только она стала подниматься по лестнице, как Стэси вышел на площадку и стал спускаться навстречу. На промежуточной площадке он, встретив ее, проворно отступил, уступая дорогу.
– Как, это вы, мистер Каверли? – воскликнула она. – Спасибо за любезность… Неужто вы тоже здесь проживаете?
– Представьте себе! – подобострастно заулыбался Стэси. – Только я поселился тут раньше вас, так что ничего не поделаешь… Как же мне теперь быть? Уехать?
Она исторгла восторженный стон:
– Вы шутите со мной, сэр! Да это же просто прекрасно! У меня в Бате, кроме вас, и знакомых-то нету! Буквально пару минут назад я как раз говорила миссис Винкорф, что мне так недостает человека, который бы показал мне город и посоветовал, к примеру, где тут можно купить зонтик!
– Как, вы приехали в Бат без зонтика, мэм? Ну, это не дело. Я немедля готов показать вам магазин, где вы сможете его приобрести… Кроме того, вам стоит записаться в книгу приемов мистера Кинга…
– Вы так думаете? Вы меня сочтете тупицей, но я что-то не совсем пойму… Кто такой мистер Кинг?
– Это распорядитель церемоний в Новом Городском Собрании – Верхние Залы, так их тут называют… Там происходят балы, концерты, спектакли…
– Балы? О нет, пожалуй, мне не стоит ходить на балы… Пока не стоит. Видите ли, не прошло еще года с того дня, как умер мистер Клапхэм, и хотя я больше не ношу траур – просто потому, что ему не нравилось на мне черное, – мне не хочется показывать этакое неуважение к нему. Впрочем, в книгу-то можно и записаться, думаю, мистер Клапхэм это бы одобрил, он и сам не особенно чинился… Так что… Бог мой, да вам надо бы многое мне рассказать! – воскликнула она и продолжила уже более застенчиво: – Может быть, вы не отказали бы мне в удовольствии попить в нашей компании чайку – в моей приватной гостиной? Мы будем очень рады, правда ведь, миссис Винкорф? Разве что, конечно, вы не заняты другим визитом, мистер Каверли… Или… или если вы женаты, то мы готовы пригласить и вашу миссис Каверли…
– Нет, я не женат, – с достоинством отвечал Стэси. – И я с благодарностью принимаю ваше предложение.
Ее лицо просветлело.
– Ну так заходите в любое время! Сегодня вечером!
Стэси был слишком хитер, чтобы ухватиться за первое же сделанное в лоб приглашение. Он долго ломался, прежде чем позволил уговорить себя прийти на чай завтра. После этого Стэси раскланялся с дамами и напоследок заметил одобрительное выражение в глазах лютой миссис Винкорф. Его новая интрига явно разворачивалась успешно.
Питье чая прошло как нельзя лучше. Миссис Клапхэм приняла его, сидя у камина в простом сером платье, но с давешними жемчугами и немаленьким бриллиантовым кольцом, которое явно было связано с сентиментальными воспоминаниями, ибо, поглядывая на него, миссис Клапхэм всякий раз жеманно вздыхала и смутно улыбалась.
Вытянуть из нее ее историю не представляло ни малейшего труда, поскольку миссис Клапхэм была болтлива, как воробей, и доверчива, как мышь при виде бесплатного сыра. Помимо массы бессмысленных сведений она сообщила, что прожила почти всю жизнь в Бирмингеме, покуда мистер Клапхэм не купил дом в предместье, который подарил ей. «Ого, – подумал Стэси, – дом – это уже пахнет и поместьем!»
– Ну да тут мистер Клапхэм как раз и преставился! – добавила она в этом месте. – Он ведь, знаете ли, постарше был меня, да намного, хоть я его все равно любила – ужас как!
– Еще бы, – процедила миссис Винкорф с выражением кобры, у которой вытягивают из зуба ее яд для лечебных целей. – Он ведь для вас ничего не жалел, прямо молился на вас!
– Вы хотите сказать, что он меня избаловал? Пожалуй! – засмеялась миссис Клапхэм, бросая лукавый взгляд на Стэси. – Вечно миссис Виикорф мне это повторяет, она такая жестокая, ах! Но наверно, она права! Меня всю жизнь баловали. Я была у папочки единственной дочкой, а мама умерла, когда я еще была совсем девочкой. А когда умер папочка, то мистер Клапхэм был таким милым , все для меня устраивал, во все мои дела вникал, даже хотел, чтобы я разбиралась во всяких чудовищных вещах, вроде консольных акций, но я не могла ничего понять в них и только знала твердо, что у папочки этих кальсонных акций было навалом. От финансовых дел у меня тут же начинала раскалываться голова. Так что когда мистер Клапхэм предложил мне выйти за него, я была просто благодарна ему. Он тоже остался совсем один, его сестра, которая вела хозяйство, померла… И конечно, он был очень, очень щедрым – он так любил покупать мне всякие вещи! Иной раз случайно обмолвишься о чем-нибудь, а назавтра глядь – он уже мне это принес! Сюрприз! Ах, как бы я хотела показать вам мои рубины – любимый мой камень, знаете ли, рубин. И мне надо было бы сдать эти рубины в банк на хранение, потому что мне не следует еще носить цветные камни, и миссис Винкорф к тому же опасается, что их могут слямзить тут в отеле…
– Дорогая мэм, ну вы скажете! – нахмурилась миссис Винкорф.
– Ах, я не привыкла сдерживать свой язык! Папочка, правда, всегда меня за это корил, но зато мистеру Клапхэму нравилась моя болтовня – он под нее отлично засыпал, а ведь до женитьбы на мне ему приходилось пить снотворное пачками! Но вы правы, я слегка заговариваюсь… Расскажите о себе, мистер Каверли! Вы живете в Лондоне или в провинции?
– В Лондоне, хотя вырос я в провинции.
– Я так и подумала! – простодушно заметила она. – А в Лондоне я и сама думала пожить, потому что в Тауэрсе без мистера Клапхэма – просто не житье. Мы с ним как-то раз ездили в Лондон, и мне там здорово понравилось. Мы остановились в лучшем отеле, и он сам всегда там жил, когда ездил по делам в Лондон, – там, говорил он, самые вкусные ужины подаются…
– Наверно, это «Кларендон»? – учтиво вставил Стэси.
– Ну конечно! – всплеснула она руками. – Как вы здорово догадались! Но я не хочу жить в отеле. Я хочу там прикупить дом.
– Снять дом, – с дотошностью дятла поправила миссис Винкорф.
– Ну да, пожалуй, если все так в Лондоне и делают… – с сомнением протянула миссис Клапхэм и обратила взор на Стэси: – Это правда? В Лондоне снимают дома? Вы свой дом снимаете?
Стэси улыбнулся открытой, обезоруживающей улыбкой:
– Нет, у меня в Лондоне просто квартира.
Миссис Клапхэм обдумала это заявление.
– Ну конечно, с квартирой у вас, у холостых джентльменов, хлопот поменьше будет! – наконец сказала она.
– Намного меньше! – подтвердил Стэси с комичной гримаской.
– Но зато дом как-то домашнее.
– Верно, но только не мой дом.
– Но ведь у вас квартира!
– Квартира у меня в Лондоне. А в Беркшире у меня имеется также и дом. Такое, знаете ли, родовое поместье. Очень старое здание, большое и требует целой роты слуг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36