Кожаный язычок слегка поколебался, потом решительно упал на двадцать четвертый номер.
Естественно, Рита должна была взглянуть на счастливчика, который с первого захода стал обладателем тридцати долларов. Собирая выигрыш, Мейсон спросил у нее самым будничным голосом:
— Не познакомите ли вы меня со своими друзьями, мисс Свейн.
На секунду Риту охватила паника, но потом она все же взяла себя в руки и бросила восемьдесят центов на «24», сказав, что это на случай, если «чудо повторится». Она повернулась к сестре:
— Познакомься, Рози, это мистер Мейсон.
Мейсон посмотрел в карие глаза на побледневшем лице. Они больше не смеялись, а просили, умоляли о пощаде.
— Я так и подумала, — сказала Розалинда Прескотт, — даже спросила Джимми, не ошибаюсь ли я.
— Мистер Дресколл, — добавила Рита.
Мейсон пожал им обоим руки, ощутив, что рукопожатие Джимми было твердым и решительным. Лицо его было напряженным, как у настоящего игрока в «фараон».
— Как вам удалось нас отыскать? — спросила Рита.
— Секрет. Где мы сможем поговорить?
— Комната Рози в «Риверсайде». Ох, тут и мисс Стрит. Здравствуйте, мисс Стрит.
Делла улыбнулась. Мейсон представил ее Розалинде Прескотт и Джимми Дресколлу. С видом случайно встретившихся туристов они медленно вышли из «Банковского клуба» и пошли пешком в отель «Риверсайд».
Мейсон слегка задержался и взял Деллу под руку.
— Мне очень жаль, Делла, но я не хочу, чтобы ты пошла с ними. Я уже говорил, что я затеял опасную игру. Оставайся внизу в холле и дежурь у телефона. Если войдет кто-то, отдаленно напоминающий полицейского, и станет спрашивать Риту Свейн или Розалинду Прескотт, немедленно звони нам. Чтобы меня не застали врасплох.
Она кивнула.
— Я все понимаю, шеф.
Когда они вошли в вестибюль гостиницы, Делла с застенчивой улыбкой обратилась к Мейсону:
— Извините, шеф, но я бы хотела зайти в ресторан, проглотить хотя бы стаканчик кофе и пару сандвичей. Перед отъездом я не успела поесть как следует. У меня разболелась голова, и если я сейчас же не перекушу, меня не спасут никакие таблетки.
— Ладно, Делла, ступай. Потом поднимись наверх. Какой ваш номер, мисс Прескотт?
— Триста девяносто один.
— Идемте, — скомандовал адвокат.
Джимми Дресколл запер дверь на ключ, предварительно удостоверившись, что в коридоре никого нет. Потом он обнял Риту Свейн.
— Не переживай, любимая, мы вместе, а это главное.
Мейсон подошел к кровати, опустился на нее и сказал со скучающим видом:
— Послушайте, ребята, передо мной не надо разыгрывать эту комедию.
— Какую комедию? — спросила Рита Свейн, резко поворачиваясь к нему.
— Изображать влюбленных. Понимаете, Рита, женщины — странные создания: ваша сестра может приревновать.
— Что вы имеете в виду?
— Вы сами это отлично понимаете.
Мейсон заставил их всех ждать, пока он закурит сигарету, предложил поочередно всем сделать то же самое, спрятал свой портсигар. Наконец он сказал:
— В конце концов, я — не миссис Надоеда. Дресколл воинственно заявил:
— Мне не по вкусу подобные штучки! Может быть, вы соблаговолите объясниться и извиниться?
— Пфа! Вы сами-то понимаете, что вы затеяли? Розалинда Прескотт, до сей минуты стоявшая совершенно неподвижно, сказала:
— По-моему, мистер Мейсон прав.
— Рози! — воскликнула Рита. Дресколл не сводил глаз с адвоката.
— Я не думаю, что он прав. И мне не нравятся его манеры.
— Вы можете идти ко всем чертям, — с самой любезной улыбкой сказал Мейсон. — Как я понимаю, из-за своей смазливой наружности вы привыкли всю жизнь морочить женщинам головы. Сейчас вы попали в такую передрягу, что предпочитаете прятаться за юбки, чем откровенно во всем сознаться.
Дресколл сделал несколько грозных шагов к адвокату. Мейсон медленно поднялся с кровати и насмешливо сказал:
— Вот, вот. Ничего более умного и придумать нельзя. Поднимете шум, сюда сначала явятся детективы из гостиницы, потом подоспеет полиция. Впрочем, это ничуть не хуже того, что вы до сих пор вытворяли!
Розалинда повисла на руке Дресколла:
— Джимми, перестань! Говорю тебе, успокойся! Сядь!
Рита Свейн, с негодованием глядя на адвоката, спросила:
— Как вы смеете разговаривать в таком тоне?
— Вы-то как раз должны это понимать. Для этого есть две причины. Первая, что я очень не люблю, когда меня обманывают клиенты.
— Вас никто не обманывает!
— В самом деле? Когда вы мне рассказывали все эти небылицы про миссис Надоеду, которая видела вас в объятиях красавчика, вы, видимо, принимали меня за неопытного мальчишку?
Он быстро повернулся к Розалинде:
— Мне кажется, что вы мне расскажете правду.
— Молчи, Рози! — истерически закричал Дресколл.
Мейсон холодно посмотрел на него и сказал:
— Я бы не стал так настаивать, если бы у вас были хоть какие-то шансы скрыть случившееся, но вы не смогли этого скрыть ни от меня, ни от окружного прокурора, который рано или поздно тоже нападет на ваш след. Продолжая играть в молчанку, вы только играете на руку прокурору. Какого черта вы не выложили мне с самого начала всю правду и не спросили у меня совета, что предпринять? Нет, вместо этого вы затеваете какую-то детскую игру, восхищаясь собственной изобретательностью.
Розалинда удирает из дома, оставляя платье для Риты. Рита переодевается, ловит канарейку, заканчивает подстригать ей коготки. Кого это должно было обмануть? Соседку?
— Вы правы, мистер Мейсон, — решительно сказала Розалинда.
Мейсон снова посмотрел на нее.
— Кажется, в конечном итоге мы с вами все-таки найдем общий язык. Расскажите, что же произошло. И побыстрее. У нас мало времени. Ваша сестра хорошенько наследила. Я воспользовался этим. То же самое могут сделать и другие.
К Дресколл вздохнул, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Мейсон прикрикнул на него:
— Помолчите, Дресколл!
Розалинда заговорила быстрыми, отрывистыми фразами.
— Я всячески боролась со своим мужем, ведь он хотел развестись со мной. Он нашел письмо, которое мне написал Джимми. Письмо можно было понять двояко. Он предпочел худшую интерпретацию. Ушел, чтобы поехать к адвокату. Я перепугалась и допустила ошибку. Позвонила Джимми, рассказала ему, что случилось, предупредила, что уезжаю. Джимми примчался, возбужденный до предела. Он привез с собой пистолет. Ему казалось, что мне необходимо оружие, чтобы защищаться от Вальтера. Вальтер действительно не раз грозился меня убить, если я только суну нос в его дела.
— Вы рассказали и об этом Дресколлу?
— Да. По телефону.
— О’кей. Значит, Дресколл считал, что вам грозит опасность. Не исключено, что он был прав. Продолжайте.
— Как я уже сказала, приехал Джимми. Мы были в солярии. Я пыталась спокойно поговорить с ним обо всем. Но Джимми окончательно потерял голову, схватил меня в свои объятия, и я…
— Да, понятно. Миссис Надоеда достаточно красочно описала эту сцену.
— Как это все выглядело в ее изложении?
— Достаточно красноречиво. Очень страстная сцена. Розалинда сказала со вздохом.
— Это правда.
— Умница, — кивнул Мейсон, — рассказывай дальше.
— Джимми сказал, что я должна уехать и что он закажет места на самолет. Потом произошла автомобильная авария. Джимми выскочил, помог положить пострадавшего в кузов фургона. После этого он вернулся, и тут только я сообразила, что его могут вызвать в качестве свидетеля. Машина Джимми стояла в переулке. Я велела Джимми немедленно уходить, а сама должна была собрать кое-что из вещей и тоже уйти из дома. Джимми не хотел оставлять меня одну. Я настаивала. И тогда Джимми отдал мне свой револьвер на случай, если Вальтер неожиданно вернется и начнет по-настоящему скандалить. Я говорила ему, что мне не нужно оружие, я и пользоваться-то не умею им, но он все-таки убедил меня, что это совершенно необходимо. Я спрятала его в бюро, я точно знала, что Вальтер в него никогда не заглядывает. Я взяла револьвер только для того, чтобы успокоить Джимми. После этого он перестал спорить и ушел. Временами он бывает невероятно упрям.
— Что было потом?
— Вот тут-то я заметила, что миссис Надоеда следила за нами. Одному Богу известно, сколько времени она находилась «на своем посту». Возможно, с самого начала. Джимми же со своим глупым упрямством тоже упустил драгоценное время и нарвался-таки на транспортную полицию, явившуюся расследовать аварию. Они записали его имя и адрес, сверившись с его документами, оставленными в машине. Я поняла, что нам не отвертеться.
— Одну минуточку. Возвращался ли мистер Дресколл после того, как полицейские записали его данные?
— Да.
— Что произошло дальше?
— Мы все обсудили. Джимми пришло в голову вызвать Риту, надеть на нее платье, сделать все то, о чем вы здорово догадались. Понимаете, мы с ней очень похожи, так что миссис Надоеда не могла быть уверена, с кем из нас обнимался Джимми.
— Продолжайте.
— Я позвонила Рите. Остальное знает она.
— Откуда вы ей позвонили?
— Из дома, но побоялась рассказывать подробности.
— Сколько времени вы еще оставались в доме после телефонного разговора?
— Практически нисколько. Позвонила и сразу помчалась в аэропорт, откуда снова позвонила Рите.
— Вы прилетели сюда рейсовым самолетом или заказным?
— Я полетела в Сан-Франциско, а уже оттуда в Рино.
Мейсон кивнул на Джимми.
— Он тоже прилетел, — сказала Розалинда.
— Тем же самолетом?
— Да.
— Скажите, когда вы впервые узнали, что ваш муж убит?
Глаза Розалинды округлились:
— Вальтер убит?
Мейсон, внимательно следивший за ней, повторил:
— Да, убит.
— Осторожнее, Розалинда, — закричал Дресколл, — это какая-то ловушка! Он не был убит, иначе мы бы об этом знали!
Мейсон повернулся к Рите:
— Вы знали об этом, не так ли?
Она отрицательно покачала головой.
— Не имею представления, о чем вы говорите. Может быть только, что таким путем вы хотите заполучить огромный гонорар с Рози.
— Так это правда? Он убит? Или же это действительно ловушка?
Мейсон внимательно смотрел на Риту.
— Вы прибыли сюда рейсовым самолетом или заказным?
— Наняла самолет и прилетела прямиком сюда.
— Через сколько времени после того, как вы ушли из моей конторы?
— Буквально через несколько минут. Завезла канарейку в зоомагазин, адрес которого вы мне дали, взяла такси и поехала сразу же в аэропорт.
— И вы не знали, что труп Вальтера Прескотта лежал наверху в спальне?
— Вы имеете в виду дом Розалинды?
— Да.
— Не знала. И глубоко сомневаюсь, что это правда. Розалинда почти упала на стул, не сводя глаз с адвоката.
— Вы этого тоже не знали? — обратился к ней адвокат.
— Нет, конечно нет. Боже мой, какой ужас! Не то что я его любила. Наоборот, я его ненавидела. Вы даже не представляете, какой это был низкий, хладнокровный интриган и авантюрист. Он даже не притворялся, что я что-то для него значу. Жив он или мертв, я его по-прежнему ненавижу… Но все равно, какой ужас…
— Вашего мужа нашли в спальне наверху. Он был полностью одет, видимо, собирался выйти из дома. В него трижды выстрелили из револьвера тридцать восьмого калибра. Полиция нашла револьвер в ящике бюро, куда вы его спрятали. Они решили, что стреляли именно из этого оружия. Если после этого и были выяснены какие-то новые данные, опровергающие эту версию, я о них еще не слышал.
Мейсон посмотрел на Джимми Дресколла.
— Какой револьвер вы дали Розалинде?
— «Смит-и-вессон».
— Какого калибра? Побледнев, Дресколл ответил:
— Тридцать восьмого, но ведь это самый распространенный калибр.
— Есть ли на нем какие-нибудь особые отметки?
— Что вы имеете в виду?
— Вы меня прекрасно понимаете. То, по чему можно точно опознать оружие.
— Да. На перламутровой инкрустации рукоятки есть У-образная щербинка.
— Поверхность револьвера стальная или же никелированная?
— Стальная.
Мейсон заговорил голосом, лишенным какой-либо эмоциональной окраски:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Естественно, Рита должна была взглянуть на счастливчика, который с первого захода стал обладателем тридцати долларов. Собирая выигрыш, Мейсон спросил у нее самым будничным голосом:
— Не познакомите ли вы меня со своими друзьями, мисс Свейн.
На секунду Риту охватила паника, но потом она все же взяла себя в руки и бросила восемьдесят центов на «24», сказав, что это на случай, если «чудо повторится». Она повернулась к сестре:
— Познакомься, Рози, это мистер Мейсон.
Мейсон посмотрел в карие глаза на побледневшем лице. Они больше не смеялись, а просили, умоляли о пощаде.
— Я так и подумала, — сказала Розалинда Прескотт, — даже спросила Джимми, не ошибаюсь ли я.
— Мистер Дресколл, — добавила Рита.
Мейсон пожал им обоим руки, ощутив, что рукопожатие Джимми было твердым и решительным. Лицо его было напряженным, как у настоящего игрока в «фараон».
— Как вам удалось нас отыскать? — спросила Рита.
— Секрет. Где мы сможем поговорить?
— Комната Рози в «Риверсайде». Ох, тут и мисс Стрит. Здравствуйте, мисс Стрит.
Делла улыбнулась. Мейсон представил ее Розалинде Прескотт и Джимми Дресколлу. С видом случайно встретившихся туристов они медленно вышли из «Банковского клуба» и пошли пешком в отель «Риверсайд».
Мейсон слегка задержался и взял Деллу под руку.
— Мне очень жаль, Делла, но я не хочу, чтобы ты пошла с ними. Я уже говорил, что я затеял опасную игру. Оставайся внизу в холле и дежурь у телефона. Если войдет кто-то, отдаленно напоминающий полицейского, и станет спрашивать Риту Свейн или Розалинду Прескотт, немедленно звони нам. Чтобы меня не застали врасплох.
Она кивнула.
— Я все понимаю, шеф.
Когда они вошли в вестибюль гостиницы, Делла с застенчивой улыбкой обратилась к Мейсону:
— Извините, шеф, но я бы хотела зайти в ресторан, проглотить хотя бы стаканчик кофе и пару сандвичей. Перед отъездом я не успела поесть как следует. У меня разболелась голова, и если я сейчас же не перекушу, меня не спасут никакие таблетки.
— Ладно, Делла, ступай. Потом поднимись наверх. Какой ваш номер, мисс Прескотт?
— Триста девяносто один.
— Идемте, — скомандовал адвокат.
Джимми Дресколл запер дверь на ключ, предварительно удостоверившись, что в коридоре никого нет. Потом он обнял Риту Свейн.
— Не переживай, любимая, мы вместе, а это главное.
Мейсон подошел к кровати, опустился на нее и сказал со скучающим видом:
— Послушайте, ребята, передо мной не надо разыгрывать эту комедию.
— Какую комедию? — спросила Рита Свейн, резко поворачиваясь к нему.
— Изображать влюбленных. Понимаете, Рита, женщины — странные создания: ваша сестра может приревновать.
— Что вы имеете в виду?
— Вы сами это отлично понимаете.
Мейсон заставил их всех ждать, пока он закурит сигарету, предложил поочередно всем сделать то же самое, спрятал свой портсигар. Наконец он сказал:
— В конце концов, я — не миссис Надоеда. Дресколл воинственно заявил:
— Мне не по вкусу подобные штучки! Может быть, вы соблаговолите объясниться и извиниться?
— Пфа! Вы сами-то понимаете, что вы затеяли? Розалинда Прескотт, до сей минуты стоявшая совершенно неподвижно, сказала:
— По-моему, мистер Мейсон прав.
— Рози! — воскликнула Рита. Дресколл не сводил глаз с адвоката.
— Я не думаю, что он прав. И мне не нравятся его манеры.
— Вы можете идти ко всем чертям, — с самой любезной улыбкой сказал Мейсон. — Как я понимаю, из-за своей смазливой наружности вы привыкли всю жизнь морочить женщинам головы. Сейчас вы попали в такую передрягу, что предпочитаете прятаться за юбки, чем откровенно во всем сознаться.
Дресколл сделал несколько грозных шагов к адвокату. Мейсон медленно поднялся с кровати и насмешливо сказал:
— Вот, вот. Ничего более умного и придумать нельзя. Поднимете шум, сюда сначала явятся детективы из гостиницы, потом подоспеет полиция. Впрочем, это ничуть не хуже того, что вы до сих пор вытворяли!
Розалинда повисла на руке Дресколла:
— Джимми, перестань! Говорю тебе, успокойся! Сядь!
Рита Свейн, с негодованием глядя на адвоката, спросила:
— Как вы смеете разговаривать в таком тоне?
— Вы-то как раз должны это понимать. Для этого есть две причины. Первая, что я очень не люблю, когда меня обманывают клиенты.
— Вас никто не обманывает!
— В самом деле? Когда вы мне рассказывали все эти небылицы про миссис Надоеду, которая видела вас в объятиях красавчика, вы, видимо, принимали меня за неопытного мальчишку?
Он быстро повернулся к Розалинде:
— Мне кажется, что вы мне расскажете правду.
— Молчи, Рози! — истерически закричал Дресколл.
Мейсон холодно посмотрел на него и сказал:
— Я бы не стал так настаивать, если бы у вас были хоть какие-то шансы скрыть случившееся, но вы не смогли этого скрыть ни от меня, ни от окружного прокурора, который рано или поздно тоже нападет на ваш след. Продолжая играть в молчанку, вы только играете на руку прокурору. Какого черта вы не выложили мне с самого начала всю правду и не спросили у меня совета, что предпринять? Нет, вместо этого вы затеваете какую-то детскую игру, восхищаясь собственной изобретательностью.
Розалинда удирает из дома, оставляя платье для Риты. Рита переодевается, ловит канарейку, заканчивает подстригать ей коготки. Кого это должно было обмануть? Соседку?
— Вы правы, мистер Мейсон, — решительно сказала Розалинда.
Мейсон снова посмотрел на нее.
— Кажется, в конечном итоге мы с вами все-таки найдем общий язык. Расскажите, что же произошло. И побыстрее. У нас мало времени. Ваша сестра хорошенько наследила. Я воспользовался этим. То же самое могут сделать и другие.
К Дресколл вздохнул, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Мейсон прикрикнул на него:
— Помолчите, Дресколл!
Розалинда заговорила быстрыми, отрывистыми фразами.
— Я всячески боролась со своим мужем, ведь он хотел развестись со мной. Он нашел письмо, которое мне написал Джимми. Письмо можно было понять двояко. Он предпочел худшую интерпретацию. Ушел, чтобы поехать к адвокату. Я перепугалась и допустила ошибку. Позвонила Джимми, рассказала ему, что случилось, предупредила, что уезжаю. Джимми примчался, возбужденный до предела. Он привез с собой пистолет. Ему казалось, что мне необходимо оружие, чтобы защищаться от Вальтера. Вальтер действительно не раз грозился меня убить, если я только суну нос в его дела.
— Вы рассказали и об этом Дресколлу?
— Да. По телефону.
— О’кей. Значит, Дресколл считал, что вам грозит опасность. Не исключено, что он был прав. Продолжайте.
— Как я уже сказала, приехал Джимми. Мы были в солярии. Я пыталась спокойно поговорить с ним обо всем. Но Джимми окончательно потерял голову, схватил меня в свои объятия, и я…
— Да, понятно. Миссис Надоеда достаточно красочно описала эту сцену.
— Как это все выглядело в ее изложении?
— Достаточно красноречиво. Очень страстная сцена. Розалинда сказала со вздохом.
— Это правда.
— Умница, — кивнул Мейсон, — рассказывай дальше.
— Джимми сказал, что я должна уехать и что он закажет места на самолет. Потом произошла автомобильная авария. Джимми выскочил, помог положить пострадавшего в кузов фургона. После этого он вернулся, и тут только я сообразила, что его могут вызвать в качестве свидетеля. Машина Джимми стояла в переулке. Я велела Джимми немедленно уходить, а сама должна была собрать кое-что из вещей и тоже уйти из дома. Джимми не хотел оставлять меня одну. Я настаивала. И тогда Джимми отдал мне свой револьвер на случай, если Вальтер неожиданно вернется и начнет по-настоящему скандалить. Я говорила ему, что мне не нужно оружие, я и пользоваться-то не умею им, но он все-таки убедил меня, что это совершенно необходимо. Я спрятала его в бюро, я точно знала, что Вальтер в него никогда не заглядывает. Я взяла револьвер только для того, чтобы успокоить Джимми. После этого он перестал спорить и ушел. Временами он бывает невероятно упрям.
— Что было потом?
— Вот тут-то я заметила, что миссис Надоеда следила за нами. Одному Богу известно, сколько времени она находилась «на своем посту». Возможно, с самого начала. Джимми же со своим глупым упрямством тоже упустил драгоценное время и нарвался-таки на транспортную полицию, явившуюся расследовать аварию. Они записали его имя и адрес, сверившись с его документами, оставленными в машине. Я поняла, что нам не отвертеться.
— Одну минуточку. Возвращался ли мистер Дресколл после того, как полицейские записали его данные?
— Да.
— Что произошло дальше?
— Мы все обсудили. Джимми пришло в голову вызвать Риту, надеть на нее платье, сделать все то, о чем вы здорово догадались. Понимаете, мы с ней очень похожи, так что миссис Надоеда не могла быть уверена, с кем из нас обнимался Джимми.
— Продолжайте.
— Я позвонила Рите. Остальное знает она.
— Откуда вы ей позвонили?
— Из дома, но побоялась рассказывать подробности.
— Сколько времени вы еще оставались в доме после телефонного разговора?
— Практически нисколько. Позвонила и сразу помчалась в аэропорт, откуда снова позвонила Рите.
— Вы прилетели сюда рейсовым самолетом или заказным?
— Я полетела в Сан-Франциско, а уже оттуда в Рино.
Мейсон кивнул на Джимми.
— Он тоже прилетел, — сказала Розалинда.
— Тем же самолетом?
— Да.
— Скажите, когда вы впервые узнали, что ваш муж убит?
Глаза Розалинды округлились:
— Вальтер убит?
Мейсон, внимательно следивший за ней, повторил:
— Да, убит.
— Осторожнее, Розалинда, — закричал Дресколл, — это какая-то ловушка! Он не был убит, иначе мы бы об этом знали!
Мейсон повернулся к Рите:
— Вы знали об этом, не так ли?
Она отрицательно покачала головой.
— Не имею представления, о чем вы говорите. Может быть только, что таким путем вы хотите заполучить огромный гонорар с Рози.
— Так это правда? Он убит? Или же это действительно ловушка?
Мейсон внимательно смотрел на Риту.
— Вы прибыли сюда рейсовым самолетом или заказным?
— Наняла самолет и прилетела прямиком сюда.
— Через сколько времени после того, как вы ушли из моей конторы?
— Буквально через несколько минут. Завезла канарейку в зоомагазин, адрес которого вы мне дали, взяла такси и поехала сразу же в аэропорт.
— И вы не знали, что труп Вальтера Прескотта лежал наверху в спальне?
— Вы имеете в виду дом Розалинды?
— Да.
— Не знала. И глубоко сомневаюсь, что это правда. Розалинда почти упала на стул, не сводя глаз с адвоката.
— Вы этого тоже не знали? — обратился к ней адвокат.
— Нет, конечно нет. Боже мой, какой ужас! Не то что я его любила. Наоборот, я его ненавидела. Вы даже не представляете, какой это был низкий, хладнокровный интриган и авантюрист. Он даже не притворялся, что я что-то для него значу. Жив он или мертв, я его по-прежнему ненавижу… Но все равно, какой ужас…
— Вашего мужа нашли в спальне наверху. Он был полностью одет, видимо, собирался выйти из дома. В него трижды выстрелили из револьвера тридцать восьмого калибра. Полиция нашла револьвер в ящике бюро, куда вы его спрятали. Они решили, что стреляли именно из этого оружия. Если после этого и были выяснены какие-то новые данные, опровергающие эту версию, я о них еще не слышал.
Мейсон посмотрел на Джимми Дресколла.
— Какой револьвер вы дали Розалинде?
— «Смит-и-вессон».
— Какого калибра? Побледнев, Дресколл ответил:
— Тридцать восьмого, но ведь это самый распространенный калибр.
— Есть ли на нем какие-нибудь особые отметки?
— Что вы имеете в виду?
— Вы меня прекрасно понимаете. То, по чему можно точно опознать оружие.
— Да. На перламутровой инкрустации рукоятки есть У-образная щербинка.
— Поверхность револьвера стальная или же никелированная?
— Стальная.
Мейсон заговорил голосом, лишенным какой-либо эмоциональной окраски:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24