Он нашел фляжку виски, манерку с водой, завтрак и револьвер. Ухмыльнулся от удовольствия. Черный мешок с докторскими принадлежностями был ему бесполезен. "Косой" умел взломать сейф, был необычайно ловок, но читал с трудом и умел лишь подписать свое имя. Он был невежествен, беспощаден и хитер. Через полчаса он увидел перед собой небольшое ранчо. По ирригационным каналам вяло струилась вода, в садике росло немного зелени, за небольшим домиком видны были конюшня, огород и несколько тощих деревьев. Перед домом стоял загорелый, коренастый мужчина. Увидав всадника, он выбежал на дорогу, размахивая руками. - Слава Богу, во время приехали, доктор! Барри быстрым взглядом осмотрел все вокруг. Поблизости паслось несколько лошадей. В доме могли находиться еще другие мужчины. Убить этого человека на месте - могло вызвать погоню на свежих лошадях. "Косой" вздохнул и неловко слез с лошади. - Вы не доктор Уиллит? - заявил в недоумении загорелый человек. - Я его помощник, доктор Барри. Уиллит не мог приехать и прислал меня! объяснил Барри, держа руку у левой мышки. Ранчер кивнул головой. - Отведу вашу лошадь. Ребенок в доме. - Привяжите лошадь к изгороди: мне могут понадобиться вещи, привязанные к седлу. Войдя в дом, "Косой" не знал, как держать себя. В полумраке комнаты трудно было что-либо разглядеть. Несмотря на то, что в комнате было прохладнее, воздух был тяжелый , спертый. Глаза его быстро освоились с темнотой. На постели лежало нечто белое, ворочающееся в лихорадочном припадке и бормочущее несвязные слова. Рядом сидела полная крупная женщина. - А разве с вами не живет еще кто-нибудь? - спросил как бы мимоходом "Косой". - Только я да жена чередовались у маленького и порядком-таки утомились. Вот доктор Барри, взамен доктора Уиллита! Женщина устало улыбнулась. - Не смела надеяться, что вы приедете во время. Точно вечность прошла, как вызвали вас. "Косой" не дал прямого ответа. Осматривая комнату, он заметил свернутую кольцом веревку, висевшую на стене и рядом несколько ружей. - Вы здесь вдвоем? - переспросил он. - Нас только двое! - ответил мужчина. - Тогда руки вверх, да поживее! - приказал "Косой", и в руке его заблестел револьвер. Связав их, он начал шарить по комнате, ища денег. Если у них есть деньги, то они в доме, Банки не для таких. Наконец он отыскал их в постели ребенка, которого он опрокинул к стене, чтобы обшарить кроватку. В немом ужасе муж и жена следили за ним, выражение недоумения сменилось бессильным бешенством, - Но вы развяжите нас, чтобы ухаживать за ребенком! - простонала женщина. - Будьте благодарны, что не отправил вас всех троих к праотцам! - С этими словами он исчез за дверью, сел на лошади и поскакал по поднимавшейся к подножью гор дороге. "Раз попаду в горы, всей полиции мира не сыскать меня! - хвастался "Косой". Дорога кончилась у покинутого домика, а далее тянулась пустыня, через которую шла тропинка прямо к горам. "Косой" повернул лошадь по следу. Он мог ясно рассмотреть склоны ближайших гор и вершины более высоких. На ближайшей горе он рассмотрел нечто вроде черного шрама около вершины. "Косой" был мало знаком со скважинами и шахтами, и решил, что это пещера, по всей вероятности годная для отдыха и открывающая вид на все протяжение пустыни. Решил, что передохнет там несколько часов, прежде чем углубиться в горы.
В маленькой хижине, сколоченной из старых ящиков, досок и нескольких кусков гальванизированного железа на плитке, сложенной из кирпича с железным листом наверху, сидел Габби. В комнатушке пахло жаренным мясом. Из котла валил пар, из чайника - душистый аромат. Дверца раскрылась; заслоняя свет своей высокой фигурой, стоял Сэм Свифт. - Пришел тебе сказать , Габби, что жила нас начисто обманула. От нее осталось так же мало, как от ледника летом. Лицо Габби не изменилось, только глаза заморгали сильнее. - Ну, что же делать! Значит, нам конец. У нас не хватит денег, чтобы прожить даже до заявки не другую жилу. А ведь досадно! Впрочем, мне сегодня, когда я глядел на скалу, чуялось что-то скверное. Сэм тяжеловесно опустился на скалу и постарался улыбнуться. - Ну, что ты, Габби! Правда, мы уже стары , и судьба нас не раз уж чистила, а все же с голоду еще не померли. Можем высушить оленину, собрать свои пожитки и отойти на более сухое место. Мне уж по горло надоело рыть в горе, а затем вся работа ни к чему. Габби кивнул головой. - Послушай, Сэм, не лучше ли тебе достать другого товарища. Не хочу на последки стать обузой, хотя я и крепился, но, думается мне, что мое сердце не выдержит тяжелой работы. - Что? - воскликнул Сэм, осматривая с беспокойством старого друга. В это мгновение послышался топот карабкающейся в гору лошади и легкое ржание. В дверях стоял "Косой" Барри. - Я голоден, услышал запах еды и зашел спросить, не продадите ли мне обеда? Старики искоса посмотрели друг на друга. Габби ответил: - Черт возьми, откуда вы, что предлагаете плату за обед. Садитесь вон на тот ящик и возьмите себе кусок оленины, которую я сам приготовил. Сэм пошел к двери. - Посмотрю за лошадью. Вот тебе и на! Лошадь-то не привязана, а она домой драла дала. Он исчез в сумерках, где были слышны его увещевания, свистки и ругань. Вернулся он с озабоченным видом. - Послушайте, незнакомец, больно уж вы неосторожны! Лошадь ваша не остановится, пока не добежит до ранчо, а это двадцать с чем-то миль. За седлом был черный мешок. Что вы доктор будете, что ли? "Косой" рассмеялся, кивнул головой. Он размышлял. В седле была еда, а лошадь была средством передвижения. Спастись от преследования трудно. Лошадь пробежит мимо ранчо и прямо наткнется на того, у которого он ее отнял. Невеселые перспективы. Габби угощал. - Кончите, тогда расскажете, как вы сюда попали? Быть может, поможем. "Косой" не поднимал глаз с тарелки. Он чувствовал, что вопросы вызваны не одним только пустым любопытством. Молча глотал свою еду. Им медленно овладевала паника. Что если полиция организовала погоню, встретит лошадь и по следам найдет дорогу сюда. Он рассчитывал поесть и затем под прикрытием ночи углубиться в горы, а там или вернутся обратно к железной дороге или где-нибудь нанять автомобиль. - Работаете с доктором Уиллитом? - полуспрашивая, полуутверждая заметил Габби. "Косой" опять кивнул головой. Не ответить было подозрительно. - Послушайте! - сказал он, отталкивая тарелку. - За десять миль, где-то в горах, лежит больной, у него сломана нога. Товарищ его приходил и говорил, что где-то там есть долина и там у ключа стоит хижина. Знает ли кто из вас о такой долине в этой местности? Старики переглянулись. - Вероятно, Тайнерс Флат! - сказал Сэм, расчесывая бороду. Габби моргнул глазами. - Но от нас не менее пятнадцати миль; надо взять другую дорогу, та покороче будет. "Косой" облегченно вздохнул. - Хочу просить вас показать мне туда дорогу, - сказал он. - Есть у вас лошадь? - Послушайте, доктор! - сказал Габби, подсаживаясь поближе. - Видите, у нас здесь заявка; я на ней работал несколько лет и получил синовитис. Габби остановился в надежде, что ослепил доктора знанием медицинских выражений. "Косой" сердито посмотрел. - Мало знаком с рудой, быть может и хорошее дело, коль так находите. Наступило молчание. Сэм мрачно нахмурился. - А кроме того, у меня немного эндокардита. - Быть может, что и выгодно. Я мало в руде смыслю! - ответил "Косой", думавший лишь о том, как заставить горняков отвести его в глубь гор. - И немного миокардита! - добавил Габби. "Косой" нетерпеливо вскочил. - Ну и какое мне дело до вашей проклятой руды! Не собираетесь же вы мне ее дарить. - Черт побери, да я о болезнях говорил, а не о руде. Какой же вы доктор! воскликнул раздраженным голосом Габби, сердившийся скорее на себя, чем на гостя. Разбойник понял однако, что выдал себя с головой и решился действовать, не теряя времени. Стол полетел на сторону, в руке блеснул револьвер. Как ни быстр был "Косой", он не подозревал о ловкости старой горной крысы. У Габби уже ранее появилось некоторое подозрение, а выражение, мелькнувшее на лице гостя перед тем, как он уронил стол, дало Габби время сообразить. Ружье еще было привязано к седлу, лежащему снаружи за хижиной. В сухом, жарком климате не приходилось прятать оружие , правда, оно служило больше для охоты, чем для защиты. Габби бросил лампу о стену, согнулся и исчез во тьме блеснул огонь, направленный на то место, где он за секунду до этого стоял, и затем послышался шум борьбы. Хруст удара по кости, стон и торжествующий голос гостя. - Проучу вас быть нахалом! Габби овладело бешенство. Проклятый щеголь, вероятно, убил Сэма, ударив стволом револьвера по его лысой голове. Самая искренняя любовь соединяла этих двух старых товарищей, быть может, еще глубже потому, что скрывалась под оболочкой грубых шуток. Габби решил, что этот человек заплатит жизнью за жизнь Сэма; отвязал с седла ружье и притаился наготове привести свой приговор в исполнение.
Берясь за ружье, он нащупал моток крепкой бечевки, лежащей в мешке седла. Из дома послышался окрик: - Послушайте, старый дурак, мне нужны ваши ослы и вы, как проводник. Убить вас или вы сдаетесь? - Будьте вы прокляты! - ответил взбешенный старатель. - Пригвоздит, что ли, вашу шкуру к стене хижины? Где я стою, могу обстрелять хижину со всех сторон. Голос "Косого" сделался жестким и металлическим. - О, нет, не удастся! Вы там на площадке без всякого прикрытия и без света. Как только захочу, выползу из хижины, освещу вас и начиню свинцом. Габби призадумался. Выползти-то он мог, но найти его, Габби, не так-то легко, если только у горожанина нет в кармане электрической лампочки. Он тихонько издал проклятие. - У меня с собой электрический фонарик и, если захочу, расстреляю вас на кусочки. Габби раздумывал т тут-то вспомнил уловку в ночной перестрелке, которой выучился у индейцев. Уже много лет не приходилось ею пользоваться. - Хорошо, дайте мне минуту подумать! - проговорил он, быстро, крепко привязывая конец бечевки к луке седла. Бесшумно он прополз мимо двери хижины, туго натягивая бечевку на расстояние двадцати ярдов. Пройдя дверь, он пополз обратно, натягивая ее так, что она оказалась в трех ярдах от двери и на уровне талии. Держа в левой руке бечевку, натянутую, как струна, он положил дуло ружья так, что оно почти с математической точностью лежало на ней. Внизу, в долине послышалось отдаленное ржание, но он был слишком занят прилаживанием ружья, чтобы обратить на это особое внимание. Все его мысли были сосредоточены на дверях хижины. - Пошевеливайтесь! - прорычал нетерпеливо "Косой". - За это время я успел бы покончить с вами и быть в дороге. Сдаетесь вы или нет? Габби вытянул бечевку, чтобы еще раз удостовериться, что она хорошо натянута и прокричал: -Койот! Ни тебе и никому из таких, ка ты, не собираюсь сдаваться, Выходи только из хижины, изрешечу тебя! В ответ послышался тихий насмешливый смех. Прошла минута, другая. Звезды покрывались мчавшимися тучами, прохладный, тихий ветер шелестел по склонам гор. Шалфей и ковыль что-то шептали. В хижине царило молчание. Внезапно веревка дернула, ружье Габби выстрелило, пуля пролетела прямо по натянутой бечевке , которой где-то в темноте было прижато тело разбойника. Еще и еще раз взревело ружье. То не был злобный щелчок мелкого калибра бездымного пороха, а дробный, басистый рев старого, сорокапятимиллиметрового ружья. После четырех выстрелов, оставшихся без ответа, Габби остановился. В ружье оставалось еще два заряда, и они могли понадобиться. Ответа не было, послышался лишь слабый, хриплый стон. Габби потянул бечевку и понял, что тело упало через нее. Спокойно Габби подошел к месту, где веревка была прикреплена к земле и зажег спичку. Увидев, что ему нечего более опасаться человека, желавшего его убить, он вошел в хижину, зажег свечу и нагнулся над телом Свифта. - Слава Богу! - пробормотал он - Череп у него такой крепкий и гладкий, что удар соскользнул.
1 2 3
В маленькой хижине, сколоченной из старых ящиков, досок и нескольких кусков гальванизированного железа на плитке, сложенной из кирпича с железным листом наверху, сидел Габби. В комнатушке пахло жаренным мясом. Из котла валил пар, из чайника - душистый аромат. Дверца раскрылась; заслоняя свет своей высокой фигурой, стоял Сэм Свифт. - Пришел тебе сказать , Габби, что жила нас начисто обманула. От нее осталось так же мало, как от ледника летом. Лицо Габби не изменилось, только глаза заморгали сильнее. - Ну, что же делать! Значит, нам конец. У нас не хватит денег, чтобы прожить даже до заявки не другую жилу. А ведь досадно! Впрочем, мне сегодня, когда я глядел на скалу, чуялось что-то скверное. Сэм тяжеловесно опустился на скалу и постарался улыбнуться. - Ну, что ты, Габби! Правда, мы уже стары , и судьба нас не раз уж чистила, а все же с голоду еще не померли. Можем высушить оленину, собрать свои пожитки и отойти на более сухое место. Мне уж по горло надоело рыть в горе, а затем вся работа ни к чему. Габби кивнул головой. - Послушай, Сэм, не лучше ли тебе достать другого товарища. Не хочу на последки стать обузой, хотя я и крепился, но, думается мне, что мое сердце не выдержит тяжелой работы. - Что? - воскликнул Сэм, осматривая с беспокойством старого друга. В это мгновение послышался топот карабкающейся в гору лошади и легкое ржание. В дверях стоял "Косой" Барри. - Я голоден, услышал запах еды и зашел спросить, не продадите ли мне обеда? Старики искоса посмотрели друг на друга. Габби ответил: - Черт возьми, откуда вы, что предлагаете плату за обед. Садитесь вон на тот ящик и возьмите себе кусок оленины, которую я сам приготовил. Сэм пошел к двери. - Посмотрю за лошадью. Вот тебе и на! Лошадь-то не привязана, а она домой драла дала. Он исчез в сумерках, где были слышны его увещевания, свистки и ругань. Вернулся он с озабоченным видом. - Послушайте, незнакомец, больно уж вы неосторожны! Лошадь ваша не остановится, пока не добежит до ранчо, а это двадцать с чем-то миль. За седлом был черный мешок. Что вы доктор будете, что ли? "Косой" рассмеялся, кивнул головой. Он размышлял. В седле была еда, а лошадь была средством передвижения. Спастись от преследования трудно. Лошадь пробежит мимо ранчо и прямо наткнется на того, у которого он ее отнял. Невеселые перспективы. Габби угощал. - Кончите, тогда расскажете, как вы сюда попали? Быть может, поможем. "Косой" не поднимал глаз с тарелки. Он чувствовал, что вопросы вызваны не одним только пустым любопытством. Молча глотал свою еду. Им медленно овладевала паника. Что если полиция организовала погоню, встретит лошадь и по следам найдет дорогу сюда. Он рассчитывал поесть и затем под прикрытием ночи углубиться в горы, а там или вернутся обратно к железной дороге или где-нибудь нанять автомобиль. - Работаете с доктором Уиллитом? - полуспрашивая, полуутверждая заметил Габби. "Косой" опять кивнул головой. Не ответить было подозрительно. - Послушайте! - сказал он, отталкивая тарелку. - За десять миль, где-то в горах, лежит больной, у него сломана нога. Товарищ его приходил и говорил, что где-то там есть долина и там у ключа стоит хижина. Знает ли кто из вас о такой долине в этой местности? Старики переглянулись. - Вероятно, Тайнерс Флат! - сказал Сэм, расчесывая бороду. Габби моргнул глазами. - Но от нас не менее пятнадцати миль; надо взять другую дорогу, та покороче будет. "Косой" облегченно вздохнул. - Хочу просить вас показать мне туда дорогу, - сказал он. - Есть у вас лошадь? - Послушайте, доктор! - сказал Габби, подсаживаясь поближе. - Видите, у нас здесь заявка; я на ней работал несколько лет и получил синовитис. Габби остановился в надежде, что ослепил доктора знанием медицинских выражений. "Косой" сердито посмотрел. - Мало знаком с рудой, быть может и хорошее дело, коль так находите. Наступило молчание. Сэм мрачно нахмурился. - А кроме того, у меня немного эндокардита. - Быть может, что и выгодно. Я мало в руде смыслю! - ответил "Косой", думавший лишь о том, как заставить горняков отвести его в глубь гор. - И немного миокардита! - добавил Габби. "Косой" нетерпеливо вскочил. - Ну и какое мне дело до вашей проклятой руды! Не собираетесь же вы мне ее дарить. - Черт побери, да я о болезнях говорил, а не о руде. Какой же вы доктор! воскликнул раздраженным голосом Габби, сердившийся скорее на себя, чем на гостя. Разбойник понял однако, что выдал себя с головой и решился действовать, не теряя времени. Стол полетел на сторону, в руке блеснул револьвер. Как ни быстр был "Косой", он не подозревал о ловкости старой горной крысы. У Габби уже ранее появилось некоторое подозрение, а выражение, мелькнувшее на лице гостя перед тем, как он уронил стол, дало Габби время сообразить. Ружье еще было привязано к седлу, лежащему снаружи за хижиной. В сухом, жарком климате не приходилось прятать оружие , правда, оно служило больше для охоты, чем для защиты. Габби бросил лампу о стену, согнулся и исчез во тьме блеснул огонь, направленный на то место, где он за секунду до этого стоял, и затем послышался шум борьбы. Хруст удара по кости, стон и торжествующий голос гостя. - Проучу вас быть нахалом! Габби овладело бешенство. Проклятый щеголь, вероятно, убил Сэма, ударив стволом револьвера по его лысой голове. Самая искренняя любовь соединяла этих двух старых товарищей, быть может, еще глубже потому, что скрывалась под оболочкой грубых шуток. Габби решил, что этот человек заплатит жизнью за жизнь Сэма; отвязал с седла ружье и притаился наготове привести свой приговор в исполнение.
Берясь за ружье, он нащупал моток крепкой бечевки, лежащей в мешке седла. Из дома послышался окрик: - Послушайте, старый дурак, мне нужны ваши ослы и вы, как проводник. Убить вас или вы сдаетесь? - Будьте вы прокляты! - ответил взбешенный старатель. - Пригвоздит, что ли, вашу шкуру к стене хижины? Где я стою, могу обстрелять хижину со всех сторон. Голос "Косого" сделался жестким и металлическим. - О, нет, не удастся! Вы там на площадке без всякого прикрытия и без света. Как только захочу, выползу из хижины, освещу вас и начиню свинцом. Габби призадумался. Выползти-то он мог, но найти его, Габби, не так-то легко, если только у горожанина нет в кармане электрической лампочки. Он тихонько издал проклятие. - У меня с собой электрический фонарик и, если захочу, расстреляю вас на кусочки. Габби раздумывал т тут-то вспомнил уловку в ночной перестрелке, которой выучился у индейцев. Уже много лет не приходилось ею пользоваться. - Хорошо, дайте мне минуту подумать! - проговорил он, быстро, крепко привязывая конец бечевки к луке седла. Бесшумно он прополз мимо двери хижины, туго натягивая бечевку на расстояние двадцати ярдов. Пройдя дверь, он пополз обратно, натягивая ее так, что она оказалась в трех ярдах от двери и на уровне талии. Держа в левой руке бечевку, натянутую, как струна, он положил дуло ружья так, что оно почти с математической точностью лежало на ней. Внизу, в долине послышалось отдаленное ржание, но он был слишком занят прилаживанием ружья, чтобы обратить на это особое внимание. Все его мысли были сосредоточены на дверях хижины. - Пошевеливайтесь! - прорычал нетерпеливо "Косой". - За это время я успел бы покончить с вами и быть в дороге. Сдаетесь вы или нет? Габби вытянул бечевку, чтобы еще раз удостовериться, что она хорошо натянута и прокричал: -Койот! Ни тебе и никому из таких, ка ты, не собираюсь сдаваться, Выходи только из хижины, изрешечу тебя! В ответ послышался тихий насмешливый смех. Прошла минута, другая. Звезды покрывались мчавшимися тучами, прохладный, тихий ветер шелестел по склонам гор. Шалфей и ковыль что-то шептали. В хижине царило молчание. Внезапно веревка дернула, ружье Габби выстрелило, пуля пролетела прямо по натянутой бечевке , которой где-то в темноте было прижато тело разбойника. Еще и еще раз взревело ружье. То не был злобный щелчок мелкого калибра бездымного пороха, а дробный, басистый рев старого, сорокапятимиллиметрового ружья. После четырех выстрелов, оставшихся без ответа, Габби остановился. В ружье оставалось еще два заряда, и они могли понадобиться. Ответа не было, послышался лишь слабый, хриплый стон. Габби потянул бечевку и понял, что тело упало через нее. Спокойно Габби подошел к месту, где веревка была прикреплена к земле и зажег спичку. Увидев, что ему нечего более опасаться человека, желавшего его убить, он вошел в хижину, зажег свечу и нагнулся над телом Свифта. - Слава Богу! - пробормотал он - Череп у него такой крепкий и гладкий, что удар соскользнул.
1 2 3