Я же врач. Понятно, чем занимаются в реабилитационно-оздоровительных центрах, - сказал Мopoв.
- И у меня там - чудный кабинет физиотерапии...
- Нет, мой друг, прогреваниями вам не обойтись. Придется пройти кур СВЧ-излучений, такая аппаратура есть только в нашем институте.
- Далековато к вам на Каширку ездить... Дела, знаете ли...
- У нас есть филиалы... Где вы живете?
Рыбаков смущенно поморщился.
- Ax, да, на вашей медицинской карте указан домашний адрес, - Моров сделал вид, что пытается разобрать каракули регистратора.
- Извините, - еще боле смутился Рыбаков, - это официальный адрес. А как правило, я живу на даче... В Строгино. Точнее - за деревней Троице-Лыково.
- Ну, так Вам совсем близко подъехать в Щукино. У нас филиал на улице академика Бочвара. Приезжайте. Я бы даже советовал вам начать прямо сегодня. Сегодня - здесь, а завтра - в Щукино. И через неделю все пройдет, это я вам гарантирую. А то с отитом шутки плохи.
- А с СВЧ?
- Что? Не понял вопроса?
- Эти лучи - они безопасны?
- Аб-солютно.
- Но я слышал, что такими лучами можно воздействовать на психику человека, что органы КГБ...
- Чушь, мой друг, - прервал его Моров. - Пойдемте, я провожу вас в кабинет СВЧ-излучений, а по дороге покажу "жертв" облучений КГБ. На самом деле их заболевание не имеет никакого отношения ни к лучам, ни к КГБ.
Поддерживая под локоток банкира, Моров повел его в лечебный корпус.
Там он открыл своим ключом дверцу окошка на первой же двери слева, как только они вошли в коридор корпуса.
Рыбаков поморщился, ожидая, что из окошка хлынет спертый воздух помещения, забитого психически больными и потому уже малочистоплотными людьми. Но ничего подобного не произошло. В палате стояли четыре аккуратно застланные постели с тумбочками. На тумбочках, как в обычной больнице, стояли пакеты с соками, лежали апельсины. Самих больных не было видно.
- А где же...
- Больные? А вы присмотритесь. Они под кроватями.
- Зачем?
Видите ли, они убеждены, что враги (у каждого из них свои - сионисты, коммунисты, демократы, президент, секретарь СНГ и т.д.) пытаются воздействовать на их психику с помощью СВЧ-излучений.
- И вы допускаете, чтобы они лежали под кроватями?
- Только днем. На ночь мы выдаем каждому тонкий стальной лист, который они кладут на одеяло. Конечно, неудобно. Особенно соседям - тут ведь разная публика. В пятой палате сидит господин, вообразивший себя президентом банка, в шестой - министр труда, в седьмой - выдающийся скрипач, кстати, вполне недурно исполняет произведения немецких композиторов.
- А почему это неудобно соседям.
- Когда во сне стальные листы падают с кроватей, гром как во время артиллерийской канонады. Так что, больных с синдромом Кандинского мы держим в одной палате. В этой.
- Что это за синдром?
- То, о чем мы с вами давеча говорили. Обычные галлюценаторно-бредовые расстройства. Но, так сказать, тематические - страх перед СВЧ-лучами. Это было и раньше - только в прошлом веке, скажем, боялись "нечистой силы". Сегодня боятся телепатического воздействия соседа, радиации от построенного недалеко завода, СВЧ-излучений - и т.д.
- Так, значит, все эти рассказы об искусственном воздействии СВЧ-излучений - чистый бред? - с облегчением спросил Рыбаков.
- Почему же, - подхватив банкира под локоток и увлекая его в другой коридор, ответил Моров. - Вполне реальная вещь.
- То есть как? - попытался Рыбаков вырваться из цепких рук профессора.
- Вы как раз попали в институт, занимающийся практическим применением "пси-оружия".
Рыбаков стал слегка обмякать в цепких руках профессора. Но тот не позволял ему окончательно расслабиться и увлекал все дальше и дальше по переходам и коридорам, пока не привел за разговором к обычной палатной двери, открыл своим ключиком дверцу, забранную не только решеткой, но и толстым, казалось, пуленепробиваемым стеклом.
- Смотрите! - сказал Моров.
- На что? - устало-безнадежно спросил Рыбаков.
- На пси-оружие.
- Вы изобрели пси-оружие?
- Ну-у, не совсем я. Я его просто усовершенствовал. Запускайте! приказал Аркадий Борисович.
И Рыбаков увидел, как весь пол, покрашенный светло-зеленой краской, покрылся белыми лабораторными крысами. Их тут было штук пятьдесят.
- Включайте установку! - приказал профессор.
Никакого шума двигателя, никакого жужжания мотора. Минута тишины - и крысы попадали одна за другой, судорожно посучили лапками и замерли.
- А если бы там случайно оказался человек?
- Он бы был с ними. Доза достаточная.
- Но зачем все это?
- К нам обратились с магнитогорского пивзавода - замучили крысы. Все традиционные методы борьбы радикальной победы не приносили. Не желая мириться с убытками, владелец завода предложил продать ему установку СВЧ-изучения.
- Так, значит, те люди, в палате - они не сумасшедшие?
- Они помешанные, тут нет никаких сомнений.
- А крысы?
- А крысы мертвы. Если не верите, сейчас откроем дверь, потрогаете.
- Избави Бог. Но не понимаю.
- Ах, "есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам"... Не отягощайте тяжкими раздумиями свой истощенный гриппом мозг. Есть сумасшедшие, которые думают, что на них воздействуют с помощью СВЧ-излучений. И есть крысы, которые уже ничего не думают. И есть вы, известный банкир, которому нужно прогреть ухо и снять опухоль.
- С помощью СВЧ-лучей?
- Дa. A что вас смущает? Весь вопрос, друг мой, в дозировке. Вы же знаете, что микрочастица змеиного яда лечит многие болезни, а если яда будет столько, сколько содержится в укусе змеи, вы умрете. И вас это не смущает. Почему же вы так боитесь излучений? Предрассудок, не более того.
- А почему вы вообще занимаетесь всем этим? Что, так сказать, первично?
- Хе-хе... Хороший вопрос. Не хотите ли в этом холле посидеть минуту-другую, я попрошу, чтобы принесли кофе с ромом. Вам нужно передохнуть после всего увиденного.
Моров вынул из кармана пиджака мобильный, набрал номер, приказал:
- Пару чашек черного бразильского с ромом в 23-й холл.
Через минуту хорошенькая медсестра в голубом стерильном костюмчике и белоснежном капоре уже везла на тележке, на которой развозят лекарства, пару чашек с дымящимся кофе, вазочку с черными сухариками и, на всякий случай, пепельницу.
- Видите ли, - продолжил свою мысль профессор, - мозг шизофреников при кажущейся "нетронутости" уменьшен вдвое в объеме (ну, разумеется, на микроуровне) по сравнению с мозгом здорового человека. Он как бы усох... Иными словами, можно предположить, что водянистое мозговое вещество подверглось искусственной тепловой обработке и сжалось, оттого наступил сбой в мыслительной "программе".
- Пока не понял ход вашей мысли, профессор.
- Сейчас поймете. Когда мы провели эксперимент на крысах, было установлено, что смерть у них наступает в результате воздействия на мозг поражающих частот большой мощности. Их мозг в результате резко уменьшился в объеме.
- Все равно не понятно.
- Видите ли, СВЧ-излучения, радиотелефоны (если ими пользоваться в больших объемах и говорить подолгу), микроволновые печи как бы нагревают человеческий мозг. И в этом нет ничего плохого. Мы разработали ряд приборов, лечащих заболевания урогенитального аппарата, импотенцию. Клинические испытания дали блестящие результаты.
- С импотенцией у меня все в порядке, - прервал восторженные воспоминания Морова Рыбаков. - В смысле, не нуждаюсь в лечении, как говорится. Меня беспокоит, не повредит ли мне излучение.
- Ну, вот, и у вас развивается синдром Кандинского. Боитесь даже слабого излучения.
- Боюсь. Смешно признаться, но боюсь. Неужели нет другого средства воздействия?
- Есть, конечно. Например, гипноз.
- Гипноз? То есть вы хотите сказать, что можете вначале меня под гипнозом освободить от страха перед СВЧ-излучениями, а потом воздействовать с их помощью на мою опухоль?
- Хорошая мысль, - рассмеялся Моров. - Но можно при правильно налаженном гипнотическом лечении вообще обойтись без СВЧ-излучения.
- Но я и гипноза тоже боюсь... Лучше уж синюю лампу на ухо.
- Ах, бросьте, вы же цивилизованный, образованный человек. Синей лампой вы будете лечиться неделю и, вполне возможно, как раз и загоните гной из уха в мозг. А гипноз - один сеанс, и вы абсолютно здоровы.
- Один сеанс?
- Я вижу, вы боитесь рассказать в состоянии гипнотического сна какие-то секреты своего банка.
- Ну, может же быть, что...
- Ерунда. Мои вопросы будут абсолютно корректны.
- Но как я узнаю, что они был корректны...
- Нехорошо, мой друг, нехорошо. Я вам доверил многие тайны нашего института, рассказал о новейших исследованиях, а вы... Впрочем, есть выход - сеанс гипноза будет записываться на видеомагнитофон и кассету по окончании сеанса я передам вам. Годится?
- Годится.
Они перешли в другой корпус, где Моров распахнул тяжелую дубовую дверь и впустил банкира в небольшую комнату, - пол ее был устлан ковром, потолок и стены были обиты звукоизоляционными панелями. Банкир понял, что здесь, вдали от мирской суеты и звуков человеческой цивилизации, и происходят сеансы гипноза профессора Морова, о которых он слышал от некоторых своих друзей.
Гипнозом Моров излечил многих известных людей от многих неизвестных болезней.
- А то, что я кофе пил, - это не повредит? - робко спросил Рыбаков, усаживаясь в глубокое уютное кресло.
- Нам уже ничто не в силах повредить или помешать, - таинственно заверил его Моров, закрывая дверь в коридор. Он сел на стул напротив и сделал несколько плавных пассов руками. - Я включаю записывающую аппаратуру. Все, что вы скажете, останется на пленке. Кассету я вам подарю. Так что все тайны, которые вы мне выдадите во время сеанса, будут тут, на кассете. Итак, вы готовы?
Банкир и финансист, человек, при всей трусливости и робости, достаточно сильной воли, подпал под магию воздействия голоса и пластики профессора Морова с первых мгновений сеанса.
- Я готов, - прошептал он, не ведая, что сеанс уже начался.
Во время сеанса Александр Иванович Рыбаков услышал и шорохи ночного леса, и пересвисты дневных птиц, и шум моря, и стук капели. Ему казалось, что он чувствует свежесть дыхания реки и чистый запах цветущего луга после грозы. Ему казалось, что только это и было.
Но было и кое-что еще.
То, что увидел и услышал сам профессор Моров.
А услышал он то, что и хотел услышать.
Адрес одного из 15 отделений банка, руководимого Рыбаковым. Того самого отделения, где в боксах хранится компромат, который сильные мира сего собирали вот уже десять лет друг на друга. Обычный филиал банка в Скатертном переулке в центре Москвы.
А услышав то, что нужно, профессор погрузил пациента в глубокий ровный сон и совсем другим, - дребезжащим, железным голосом приказал невидимому ассистенту:
- Смонтируйте пленочку, естественно, вырезав мой вопрос и его ответ об адресе филиала. И приготовьте пленку для пациента. Через пять минут наш пациент проснется посвежевшим и без опухоли в районе уха...
Проснувшись, Рыбаков почувствовал себя моложе лет на десять...
КНЯЗЬ. ОПЕРАЦИЯ "КОМПРОМАТ
...Проснувшись, он почувствовал себя лет на десять моложе. Вытянул ноги, напряг мышцы плеч и рук, ощутил себя в хорошей спортивной форме.
Тем не менее с постели встал медленно. После жуткой автомобильной аварии на Ленинградском шоссе в марте 1998 года Князь никогда не вскакивал с постели. Андрей Константинович Баскаков, военврач второго ранга, замечательный специалист по мануальной терапии, и выдающийся массажист Алексей с "Истры" поставили его на ноги.
Он вернул после аварии прежнюю упругость и силу, но гибкость позвоночника десантных времен ему уже не вернуть: тогда он на "мосту" мог держать пятерых своих солдат.
Травма была необратимой. И хотя доктора во главе с Андреем Константиновичем сделали чудеса, поставив его на ноги, ограничений записали и наговорили массу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
- И у меня там - чудный кабинет физиотерапии...
- Нет, мой друг, прогреваниями вам не обойтись. Придется пройти кур СВЧ-излучений, такая аппаратура есть только в нашем институте.
- Далековато к вам на Каширку ездить... Дела, знаете ли...
- У нас есть филиалы... Где вы живете?
Рыбаков смущенно поморщился.
- Ax, да, на вашей медицинской карте указан домашний адрес, - Моров сделал вид, что пытается разобрать каракули регистратора.
- Извините, - еще боле смутился Рыбаков, - это официальный адрес. А как правило, я живу на даче... В Строгино. Точнее - за деревней Троице-Лыково.
- Ну, так Вам совсем близко подъехать в Щукино. У нас филиал на улице академика Бочвара. Приезжайте. Я бы даже советовал вам начать прямо сегодня. Сегодня - здесь, а завтра - в Щукино. И через неделю все пройдет, это я вам гарантирую. А то с отитом шутки плохи.
- А с СВЧ?
- Что? Не понял вопроса?
- Эти лучи - они безопасны?
- Аб-солютно.
- Но я слышал, что такими лучами можно воздействовать на психику человека, что органы КГБ...
- Чушь, мой друг, - прервал его Моров. - Пойдемте, я провожу вас в кабинет СВЧ-излучений, а по дороге покажу "жертв" облучений КГБ. На самом деле их заболевание не имеет никакого отношения ни к лучам, ни к КГБ.
Поддерживая под локоток банкира, Моров повел его в лечебный корпус.
Там он открыл своим ключом дверцу окошка на первой же двери слева, как только они вошли в коридор корпуса.
Рыбаков поморщился, ожидая, что из окошка хлынет спертый воздух помещения, забитого психически больными и потому уже малочистоплотными людьми. Но ничего подобного не произошло. В палате стояли четыре аккуратно застланные постели с тумбочками. На тумбочках, как в обычной больнице, стояли пакеты с соками, лежали апельсины. Самих больных не было видно.
- А где же...
- Больные? А вы присмотритесь. Они под кроватями.
- Зачем?
Видите ли, они убеждены, что враги (у каждого из них свои - сионисты, коммунисты, демократы, президент, секретарь СНГ и т.д.) пытаются воздействовать на их психику с помощью СВЧ-излучений.
- И вы допускаете, чтобы они лежали под кроватями?
- Только днем. На ночь мы выдаем каждому тонкий стальной лист, который они кладут на одеяло. Конечно, неудобно. Особенно соседям - тут ведь разная публика. В пятой палате сидит господин, вообразивший себя президентом банка, в шестой - министр труда, в седьмой - выдающийся скрипач, кстати, вполне недурно исполняет произведения немецких композиторов.
- А почему это неудобно соседям.
- Когда во сне стальные листы падают с кроватей, гром как во время артиллерийской канонады. Так что, больных с синдромом Кандинского мы держим в одной палате. В этой.
- Что это за синдром?
- То, о чем мы с вами давеча говорили. Обычные галлюценаторно-бредовые расстройства. Но, так сказать, тематические - страх перед СВЧ-лучами. Это было и раньше - только в прошлом веке, скажем, боялись "нечистой силы". Сегодня боятся телепатического воздействия соседа, радиации от построенного недалеко завода, СВЧ-излучений - и т.д.
- Так, значит, все эти рассказы об искусственном воздействии СВЧ-излучений - чистый бред? - с облегчением спросил Рыбаков.
- Почему же, - подхватив банкира под локоток и увлекая его в другой коридор, ответил Моров. - Вполне реальная вещь.
- То есть как? - попытался Рыбаков вырваться из цепких рук профессора.
- Вы как раз попали в институт, занимающийся практическим применением "пси-оружия".
Рыбаков стал слегка обмякать в цепких руках профессора. Но тот не позволял ему окончательно расслабиться и увлекал все дальше и дальше по переходам и коридорам, пока не привел за разговором к обычной палатной двери, открыл своим ключиком дверцу, забранную не только решеткой, но и толстым, казалось, пуленепробиваемым стеклом.
- Смотрите! - сказал Моров.
- На что? - устало-безнадежно спросил Рыбаков.
- На пси-оружие.
- Вы изобрели пси-оружие?
- Ну-у, не совсем я. Я его просто усовершенствовал. Запускайте! приказал Аркадий Борисович.
И Рыбаков увидел, как весь пол, покрашенный светло-зеленой краской, покрылся белыми лабораторными крысами. Их тут было штук пятьдесят.
- Включайте установку! - приказал профессор.
Никакого шума двигателя, никакого жужжания мотора. Минута тишины - и крысы попадали одна за другой, судорожно посучили лапками и замерли.
- А если бы там случайно оказался человек?
- Он бы был с ними. Доза достаточная.
- Но зачем все это?
- К нам обратились с магнитогорского пивзавода - замучили крысы. Все традиционные методы борьбы радикальной победы не приносили. Не желая мириться с убытками, владелец завода предложил продать ему установку СВЧ-изучения.
- Так, значит, те люди, в палате - они не сумасшедшие?
- Они помешанные, тут нет никаких сомнений.
- А крысы?
- А крысы мертвы. Если не верите, сейчас откроем дверь, потрогаете.
- Избави Бог. Но не понимаю.
- Ах, "есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам"... Не отягощайте тяжкими раздумиями свой истощенный гриппом мозг. Есть сумасшедшие, которые думают, что на них воздействуют с помощью СВЧ-излучений. И есть крысы, которые уже ничего не думают. И есть вы, известный банкир, которому нужно прогреть ухо и снять опухоль.
- С помощью СВЧ-лучей?
- Дa. A что вас смущает? Весь вопрос, друг мой, в дозировке. Вы же знаете, что микрочастица змеиного яда лечит многие болезни, а если яда будет столько, сколько содержится в укусе змеи, вы умрете. И вас это не смущает. Почему же вы так боитесь излучений? Предрассудок, не более того.
- А почему вы вообще занимаетесь всем этим? Что, так сказать, первично?
- Хе-хе... Хороший вопрос. Не хотите ли в этом холле посидеть минуту-другую, я попрошу, чтобы принесли кофе с ромом. Вам нужно передохнуть после всего увиденного.
Моров вынул из кармана пиджака мобильный, набрал номер, приказал:
- Пару чашек черного бразильского с ромом в 23-й холл.
Через минуту хорошенькая медсестра в голубом стерильном костюмчике и белоснежном капоре уже везла на тележке, на которой развозят лекарства, пару чашек с дымящимся кофе, вазочку с черными сухариками и, на всякий случай, пепельницу.
- Видите ли, - продолжил свою мысль профессор, - мозг шизофреников при кажущейся "нетронутости" уменьшен вдвое в объеме (ну, разумеется, на микроуровне) по сравнению с мозгом здорового человека. Он как бы усох... Иными словами, можно предположить, что водянистое мозговое вещество подверглось искусственной тепловой обработке и сжалось, оттого наступил сбой в мыслительной "программе".
- Пока не понял ход вашей мысли, профессор.
- Сейчас поймете. Когда мы провели эксперимент на крысах, было установлено, что смерть у них наступает в результате воздействия на мозг поражающих частот большой мощности. Их мозг в результате резко уменьшился в объеме.
- Все равно не понятно.
- Видите ли, СВЧ-излучения, радиотелефоны (если ими пользоваться в больших объемах и говорить подолгу), микроволновые печи как бы нагревают человеческий мозг. И в этом нет ничего плохого. Мы разработали ряд приборов, лечащих заболевания урогенитального аппарата, импотенцию. Клинические испытания дали блестящие результаты.
- С импотенцией у меня все в порядке, - прервал восторженные воспоминания Морова Рыбаков. - В смысле, не нуждаюсь в лечении, как говорится. Меня беспокоит, не повредит ли мне излучение.
- Ну, вот, и у вас развивается синдром Кандинского. Боитесь даже слабого излучения.
- Боюсь. Смешно признаться, но боюсь. Неужели нет другого средства воздействия?
- Есть, конечно. Например, гипноз.
- Гипноз? То есть вы хотите сказать, что можете вначале меня под гипнозом освободить от страха перед СВЧ-излучениями, а потом воздействовать с их помощью на мою опухоль?
- Хорошая мысль, - рассмеялся Моров. - Но можно при правильно налаженном гипнотическом лечении вообще обойтись без СВЧ-излучения.
- Но я и гипноза тоже боюсь... Лучше уж синюю лампу на ухо.
- Ах, бросьте, вы же цивилизованный, образованный человек. Синей лампой вы будете лечиться неделю и, вполне возможно, как раз и загоните гной из уха в мозг. А гипноз - один сеанс, и вы абсолютно здоровы.
- Один сеанс?
- Я вижу, вы боитесь рассказать в состоянии гипнотического сна какие-то секреты своего банка.
- Ну, может же быть, что...
- Ерунда. Мои вопросы будут абсолютно корректны.
- Но как я узнаю, что они был корректны...
- Нехорошо, мой друг, нехорошо. Я вам доверил многие тайны нашего института, рассказал о новейших исследованиях, а вы... Впрочем, есть выход - сеанс гипноза будет записываться на видеомагнитофон и кассету по окончании сеанса я передам вам. Годится?
- Годится.
Они перешли в другой корпус, где Моров распахнул тяжелую дубовую дверь и впустил банкира в небольшую комнату, - пол ее был устлан ковром, потолок и стены были обиты звукоизоляционными панелями. Банкир понял, что здесь, вдали от мирской суеты и звуков человеческой цивилизации, и происходят сеансы гипноза профессора Морова, о которых он слышал от некоторых своих друзей.
Гипнозом Моров излечил многих известных людей от многих неизвестных болезней.
- А то, что я кофе пил, - это не повредит? - робко спросил Рыбаков, усаживаясь в глубокое уютное кресло.
- Нам уже ничто не в силах повредить или помешать, - таинственно заверил его Моров, закрывая дверь в коридор. Он сел на стул напротив и сделал несколько плавных пассов руками. - Я включаю записывающую аппаратуру. Все, что вы скажете, останется на пленке. Кассету я вам подарю. Так что все тайны, которые вы мне выдадите во время сеанса, будут тут, на кассете. Итак, вы готовы?
Банкир и финансист, человек, при всей трусливости и робости, достаточно сильной воли, подпал под магию воздействия голоса и пластики профессора Морова с первых мгновений сеанса.
- Я готов, - прошептал он, не ведая, что сеанс уже начался.
Во время сеанса Александр Иванович Рыбаков услышал и шорохи ночного леса, и пересвисты дневных птиц, и шум моря, и стук капели. Ему казалось, что он чувствует свежесть дыхания реки и чистый запах цветущего луга после грозы. Ему казалось, что только это и было.
Но было и кое-что еще.
То, что увидел и услышал сам профессор Моров.
А услышал он то, что и хотел услышать.
Адрес одного из 15 отделений банка, руководимого Рыбаковым. Того самого отделения, где в боксах хранится компромат, который сильные мира сего собирали вот уже десять лет друг на друга. Обычный филиал банка в Скатертном переулке в центре Москвы.
А услышав то, что нужно, профессор погрузил пациента в глубокий ровный сон и совсем другим, - дребезжащим, железным голосом приказал невидимому ассистенту:
- Смонтируйте пленочку, естественно, вырезав мой вопрос и его ответ об адресе филиала. И приготовьте пленку для пациента. Через пять минут наш пациент проснется посвежевшим и без опухоли в районе уха...
Проснувшись, Рыбаков почувствовал себя моложе лет на десять...
КНЯЗЬ. ОПЕРАЦИЯ "КОМПРОМАТ
...Проснувшись, он почувствовал себя лет на десять моложе. Вытянул ноги, напряг мышцы плеч и рук, ощутил себя в хорошей спортивной форме.
Тем не менее с постели встал медленно. После жуткой автомобильной аварии на Ленинградском шоссе в марте 1998 года Князь никогда не вскакивал с постели. Андрей Константинович Баскаков, военврач второго ранга, замечательный специалист по мануальной терапии, и выдающийся массажист Алексей с "Истры" поставили его на ноги.
Он вернул после аварии прежнюю упругость и силу, но гибкость позвоночника десантных времен ему уже не вернуть: тогда он на "мосту" мог держать пятерых своих солдат.
Травма была необратимой. И хотя доктора во главе с Андреем Константиновичем сделали чудеса, поставив его на ноги, ограничений записали и наговорили массу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69