— Кто-то обязательно должен был видеть, что произошло со мной. Может тот же Мосул Авье…»
Додумать не пришлось. Из-за вокзала показался патрульный «жигуль». Качан снова увидел грубо раскрашенный герб и все тот же бортовой номер.
Это возвращался давешний старший лейтенант.
Все это время «жигуль» , видимо, кружил где-то в районе станции.
Появление патрульных было кстати.
«Три мента — это уже сила…»
Отсутствие у него милицейского удостоверения Качана не могло смутить: то, что он человек из к о н т о р ы, можно было быстро проверить. Задать пару-тройку вопросов. Хотя бы — кого он знает в Домодедовском управлении?.. Двух оперов, бравших перед полуночью «гжелку» в коммерческой палатке «Азас» было бы достаточно…
Уже знакомый Качану старлей вышел из патрульной машины, двинулся к платформе. За ним из «жигуля» показался ещё сотрудник в форме, пошел рядом.
. На секунду оба попали под мерцание светильника
Внешность старлея снова показалась Качану приятной. Правильные черты лица, деревенские веснушки.
Мент шел легко. Правая рука покоилась глубоко в кармане шинели. Его напарник был в сержанских погонах — кряжистый угловатый. По тому, как он двигался — тяжело, вразвалку — можно было предположить в нем мрачноватую ленивую силу. Сержант не проявлял инициативу, смотрел куда-то в сторону. Старлей, напротив, выглядел озабоченным.
На этот раз их интересовал Качан. Других людей вокруг не было, если не считать африканца на переходном мосту, вверху.
— Поедешь с нами! — объявил старлей. — Пошли.
Качан не возражал. Заметил только:
— Погоди, командир…
— Без шума!
Тон патруля исключал малейшее возражение. Правую руку старлей по-прежнему держал в кармане.
Все же Качан сделал ещё попытку снять напряжение:
— А, может, здесь разберемся, ребята?! — У него было что им сказать.
Вместо ответа старлей вытянул из кармана руку. В ней был «макаров».
Качан на секунду впился глазами в пистолет. Брат-близнец пропавшего у него «макарова». Клонированный экземпляр.
Ствол уперся Качану в грудь.
— Давай в машину! Живо!
Сержант сделал шаг за спину задержанного. — Ребята…
Качан поднял глаза.
Африканец на мосту спокойно наблюдал за действиями патрулей внизу. Может вспоминал родную нигерийскую ментуру.
— Руки! — скомандовал сержант.
Выхода не было.
После того, как он враз лишился пистолета и служебного удостоверения, ничто больше уже не могло его особенно расстроить.
Качан протянул руки. Он не был напуган. Своих коллег, в том числе и незнаколмых, он знал, как облупленных. «При исполнении» перечить им было бесполезно и небезопасно.
Старлей присовокупил:
— Иди и молчи.
Качан продемонстрировал им спокойное, даже ироничное восприятие происходящего.
— К вашим услугам…
Сержант проворно обхватил дужками металлических браслетов обе его кисти. Запорные устройства щелкнули. Качан скосил глаза: наручники были стандартные милицейские.
«Это ты зря, между прочим…»
У него было с собой чем их открыть.
— Шевелись…
— Как скажешь, командир…
Все приказания коллег и их действия были знакомы. Оригинальностью не отличались. Теперь старший опер мог на себе ощутить их давящую бессмысленную тупость.
Втроем спустились с платформы. Старлей и сержант вышагивали, как и положено, по бокам. Старлей снова сунул руку с пистолетом назад в карман.
«Крутые ребята… — Качан не мог не признать. — Интересно, откуда они…»
Таких тут сроду не водилось.
«Может гастролеры? Заехали в чужой район, на бутылку сшибают..»
При случае следовало расспросить о них коллег. Домодедовские опера должны были тут всех знать.
Патрули подвели его к машине.
Со стороны все выглядело обычно: стражи порядка отконвоировали бомжа или пьяного, а, может, и находящегося в розыске опасного преступника…
Сержант открыл заднюю дверцу.
— Забирайся…
Качан мельком оглядел машину.
Обычный патрульный «жигуль».
На водительском месте никого не было. Машину вел один из этих двоих. Рация была включена, оттуда, не переставая, выдавалась текущая оперативная информация. Патрули находились на дежурном приеме и были в курсе всех криминальных новостей и передвижений соседних постов..
Качана сунули на место позади шофера. Старлей отстегнул браслет на левой кисти Качана, замкнул на металлической ручке под крышей салона. В каждом экипаже придумывали свое. В их Линейном Управлении до этого пока не додумались.
«Чтобы обычного задержанного?! Это уж слишком круто!»
— Ни к чему, командир?..
— Помолчи, целее будешь…
Качан впервые взглянул на происходящее серьезно.
«Непонятно, что у них на уме…»
С такими следовало быть осторожнее. Качан представлял себе эту публику. Они вполне могли вывезти из города и высадить где-нибудь в лесу. «Пусть выбирается на своих двоих…»
Наиболее оборзевшие так и поступали в отношении бомжей, цыган, проституток…
Теперь он рад был, что не сказал им, кто он.
Убоявшись ответственности, такие могли пойти на все.
Патрули вели себя странно. У них явно были какие-то планы в отношении его.
— Будешь шуметь… — старлей, стоя у открытой дверцы, ткнул его стволом в висок. — Замочу и тут брошу, на пути…
Угроза выглядела серьезной.
— И в жизни никто ничего узнает. Так?
Качан не ответил.
Как розыскник он не мог не признать его правоту:
«Глухой час. Труп под платформой. Сотня версий. Наши пути — мои и старлея с сержантом — нигде раньше не пересекались. Никаких причин для убийства: ни месть, ни ревность… На них никогда не выйдут…»
Очередной висяк к предстоящей Коллегии по нераскрытым убийствам…
— Д о г н а л?!
— Да..
Он был нужен им для серьезного разговора.
Старлей опустил пистолет, свободной рукой что-то достал из кармана.
Сержант стоял тут же, оба не сводили с Качана глаз. Старлей протянул руку:
— А ну! Быстро! Откуда у тебя это?
— Не вижу!
Старлей сунул ему к лицу прямоугольный листок плотной бумаги.
— Как к тебе это попало?
Одной рукой он все сжимал «макаров», во второй белела визитная карточка.
На этот раз Качан прочитал ее:
«Коржаков Евгений Иванович»…
— Говори быстро! — старлей бросил визитку на сиденье рядом, свободной рукой передернул затвор.
Качан бросил взгляд на площадь. Несколько одиноких прохожих тянулись к ларькам.
Борьке показалось, он узнал Николу.
«Никола, наверняка, сообщил, что мы не встретились… Меня уже ищут!»
— Хочешь по-плохому?! — Старлей приблизился к нему вплотную.
3.
После звонка Николы Игумнов первым делом связался с Домодедовской милицией.
Подполковник Черных — фальшивый заявитель из МВД и его неудачная попытка подставить ночной наряд под удар Коллегии на время ушли в сторону. Игумнов сразу забыл о них.
— Алло, дежурный…
Поговорить с дежурным ему не удалось. Трубку снял помощник, ничего вразумительного о готовящейся на станции разборке он сказать не мог.
— Я доложу ответственному…
— И еще. Там, на станции, наш старший опер. Качан… Пусть его объявят по перронному радио.
— Это мы сейчас.
Прошли ещё полчаса. Качан так и не объявился.
Оставалось ждать и одновременно готовиться на случай, если старший опер оказался в гуще начинающейся в Домодедове разборки.
Следовало уже сейчас определить возможный состав её участников.
Игумнов задумался.
Никола сообщил про две бригады. Одна была связана с нигерийскими наркокурьерами, вторые — частные охранники неизвестной фирмы. Сюда входили и те двое, с которыми Никола ехал от Нижних Котлов…
Мосул Авье на переходном мосту, скорее всего, ждал третью команду — партнеров по наркобизнесу…
Впрочем, у Игумнова были и ещё сообщения на Африканца. Они поступили от другого его помощника, точнее помощницы.
Агент Игумнова — Ксения работала «по иностранцам.» Еще в январе, беседуя с соотечест-венниками, Мосул Авье в её присутствии вставил в разговор название знакомой станции. Он упомянул «Домодедово»…
Из осторожности Игумнов не вписал его в сообщение. Также, как и подозрения Ксении по поводу пистолета и наркотиков, находившихся в тот момент у её нигерийских приятелей в общежитии.
Компания тусовалась в Конькове — на пересечении Островитянова и Академика Волгина — в студенческом общежитии нигерийцев. Там в тот раз языки развязались полностью.
Игумнов записал лишь пятую часть.
Предосторожность шла от его, Игумнова, опыта.
Стоило упомянуть в сообщении наркобизнес или огнестрельное оружие, как бумага немедленно попала бы на контроль Вверх. Потом уже ни с Игумнова, ни с его помощницы уже не слезли бы…
Сегодня ночью данные его помощницы неожиданно получили подтверждение. Никола тоже говорил об Африканце и о Домодедове.
Данные агентов совпали.
Ни о чем не подозревавший Карпец оказался в самом эпицентре схватки…
Игумнов взглянул на часы, набрал номер телефона.
— Алло!
— Я слушаю… — У телефона была Ксения, она уже спала: — Чего так поздно, начальник?!
Они работали вместе несколько лет. Сотрудничество их началось почти сразу после её совершеннолетия.
— Как ты?
— Я в порядке… — У Ксении был молодой свежий голос.
— Догадываюсь.
Отношения их за все это время претерпели различные изменения — от наиболее близких до чисто служебных. Сейчас в них снова заметно наступало потепление. Дело шло к весне.
— Что-нибудь срочное?
— Ты как-то говорила об Африканце и Домодедово…
— Да. Это Мосул…
— Напомни ещё раз, как он выглядит…
— Высокого роста, стройный. Правильные черты лица…..
— Одет?
— По разному. Иногда в длинное пальто до пят. Знаешь? Иногда , как наши, в куртке или даже в пальтишке…..
— На голове шапка…
— С наушниками. Обычно он их завязывает под подбородком. У него отморожено ухо.
«Точно он..».
— Что-нибудь еще, Игумнов?
— Я хочу, чтобы ты срочно перебралась к ним в общежитиие.
— Прямо сейчас?! — Она подумала. — А что? Это мысль…
Ксения была авантюрного склада. В её лице Федеральная Служба Безопасности наверняка потеряла разведчицу экстра — класса, российскую Мата Хари…
— Возьми такси. Придумай причину. Самого Мосула Авье в общежитии сейчас нет. Он в Домодедово в интересной компании. Будет лучше, если ты подождешь его возвращения. Может удастся что-нибудь узнать.
— А что там, в Домодедове?
— Похоже готовится разборка. Там Качан. Для него это может оказаться… ф а ш л о й!..
Игумнов привез словцо из Афгана: так н е п р у х у называли арабы.
— Что ж! — Задание оказалось ей по душе. — я сейчас выезжаю…
— Если какие-то осложнения, по первому твоему звонку мы сразу подъедем…
— Ребята живут на шестом, так что прихвати пожарную лестницу…
— Мы выстелим внизу коробки, чтоб мягче…И вот еще. Помнишь? Ты приезжала в суд, когда судили нигерийцев-наркокурьеров…
— Задержанных в «Шереметьево»…
— Да.
О посещении его помощницей судебного заседания в рабочем деле тоже не было ни слова. И это тоже Игумнов сделал намеренно. Иначе Ксению наверняка захотело бы использовать по линии борьбы с незаконным оборотом наркотиков.
Это было опасно и хлопотно. Неизвестно в чьи руки она могла попасть.
«Чужой агент, а оперативники, они разные…»
Ради карьерного успеха кто-то мог послать девчонку в самое пекло. Подставить, спалить.
— Я сказала тогда, что хочу попрактиковаться в синхронном переводе.. — Ксения усиленно зубрила на своих курсах английский.
— Мосул Авье и наркокурьеры, которых судили, знали друг друга?
Ксения ни минуты не сомневалась:
— И очень хорошо. Они все из Ломе.
— А кто ещё был тогда на суде? Наших, российских, много ?
В сегодняшней ночной разборке, судя по сообщению Николы , участвовали уголовники. Надо было узнать о них как можно больше.
— Человек пять. По-моему, это братва… Кстати, Игумнов: Качан тоже тогда был на суде…
— Его сейчас нет.
— Я скажу, кто ещё в курсе! Начальник розыска с в о з д у ш к и!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Додумать не пришлось. Из-за вокзала показался патрульный «жигуль». Качан снова увидел грубо раскрашенный герб и все тот же бортовой номер.
Это возвращался давешний старший лейтенант.
Все это время «жигуль» , видимо, кружил где-то в районе станции.
Появление патрульных было кстати.
«Три мента — это уже сила…»
Отсутствие у него милицейского удостоверения Качана не могло смутить: то, что он человек из к о н т о р ы, можно было быстро проверить. Задать пару-тройку вопросов. Хотя бы — кого он знает в Домодедовском управлении?.. Двух оперов, бравших перед полуночью «гжелку» в коммерческой палатке «Азас» было бы достаточно…
Уже знакомый Качану старлей вышел из патрульной машины, двинулся к платформе. За ним из «жигуля» показался ещё сотрудник в форме, пошел рядом.
. На секунду оба попали под мерцание светильника
Внешность старлея снова показалась Качану приятной. Правильные черты лица, деревенские веснушки.
Мент шел легко. Правая рука покоилась глубоко в кармане шинели. Его напарник был в сержанских погонах — кряжистый угловатый. По тому, как он двигался — тяжело, вразвалку — можно было предположить в нем мрачноватую ленивую силу. Сержант не проявлял инициативу, смотрел куда-то в сторону. Старлей, напротив, выглядел озабоченным.
На этот раз их интересовал Качан. Других людей вокруг не было, если не считать африканца на переходном мосту, вверху.
— Поедешь с нами! — объявил старлей. — Пошли.
Качан не возражал. Заметил только:
— Погоди, командир…
— Без шума!
Тон патруля исключал малейшее возражение. Правую руку старлей по-прежнему держал в кармане.
Все же Качан сделал ещё попытку снять напряжение:
— А, может, здесь разберемся, ребята?! — У него было что им сказать.
Вместо ответа старлей вытянул из кармана руку. В ней был «макаров».
Качан на секунду впился глазами в пистолет. Брат-близнец пропавшего у него «макарова». Клонированный экземпляр.
Ствол уперся Качану в грудь.
— Давай в машину! Живо!
Сержант сделал шаг за спину задержанного. — Ребята…
Качан поднял глаза.
Африканец на мосту спокойно наблюдал за действиями патрулей внизу. Может вспоминал родную нигерийскую ментуру.
— Руки! — скомандовал сержант.
Выхода не было.
После того, как он враз лишился пистолета и служебного удостоверения, ничто больше уже не могло его особенно расстроить.
Качан протянул руки. Он не был напуган. Своих коллег, в том числе и незнаколмых, он знал, как облупленных. «При исполнении» перечить им было бесполезно и небезопасно.
Старлей присовокупил:
— Иди и молчи.
Качан продемонстрировал им спокойное, даже ироничное восприятие происходящего.
— К вашим услугам…
Сержант проворно обхватил дужками металлических браслетов обе его кисти. Запорные устройства щелкнули. Качан скосил глаза: наручники были стандартные милицейские.
«Это ты зря, между прочим…»
У него было с собой чем их открыть.
— Шевелись…
— Как скажешь, командир…
Все приказания коллег и их действия были знакомы. Оригинальностью не отличались. Теперь старший опер мог на себе ощутить их давящую бессмысленную тупость.
Втроем спустились с платформы. Старлей и сержант вышагивали, как и положено, по бокам. Старлей снова сунул руку с пистолетом назад в карман.
«Крутые ребята… — Качан не мог не признать. — Интересно, откуда они…»
Таких тут сроду не водилось.
«Может гастролеры? Заехали в чужой район, на бутылку сшибают..»
При случае следовало расспросить о них коллег. Домодедовские опера должны были тут всех знать.
Патрули подвели его к машине.
Со стороны все выглядело обычно: стражи порядка отконвоировали бомжа или пьяного, а, может, и находящегося в розыске опасного преступника…
Сержант открыл заднюю дверцу.
— Забирайся…
Качан мельком оглядел машину.
Обычный патрульный «жигуль».
На водительском месте никого не было. Машину вел один из этих двоих. Рация была включена, оттуда, не переставая, выдавалась текущая оперативная информация. Патрули находились на дежурном приеме и были в курсе всех криминальных новостей и передвижений соседних постов..
Качана сунули на место позади шофера. Старлей отстегнул браслет на левой кисти Качана, замкнул на металлической ручке под крышей салона. В каждом экипаже придумывали свое. В их Линейном Управлении до этого пока не додумались.
«Чтобы обычного задержанного?! Это уж слишком круто!»
— Ни к чему, командир?..
— Помолчи, целее будешь…
Качан впервые взглянул на происходящее серьезно.
«Непонятно, что у них на уме…»
С такими следовало быть осторожнее. Качан представлял себе эту публику. Они вполне могли вывезти из города и высадить где-нибудь в лесу. «Пусть выбирается на своих двоих…»
Наиболее оборзевшие так и поступали в отношении бомжей, цыган, проституток…
Теперь он рад был, что не сказал им, кто он.
Убоявшись ответственности, такие могли пойти на все.
Патрули вели себя странно. У них явно были какие-то планы в отношении его.
— Будешь шуметь… — старлей, стоя у открытой дверцы, ткнул его стволом в висок. — Замочу и тут брошу, на пути…
Угроза выглядела серьезной.
— И в жизни никто ничего узнает. Так?
Качан не ответил.
Как розыскник он не мог не признать его правоту:
«Глухой час. Труп под платформой. Сотня версий. Наши пути — мои и старлея с сержантом — нигде раньше не пересекались. Никаких причин для убийства: ни месть, ни ревность… На них никогда не выйдут…»
Очередной висяк к предстоящей Коллегии по нераскрытым убийствам…
— Д о г н а л?!
— Да..
Он был нужен им для серьезного разговора.
Старлей опустил пистолет, свободной рукой что-то достал из кармана.
Сержант стоял тут же, оба не сводили с Качана глаз. Старлей протянул руку:
— А ну! Быстро! Откуда у тебя это?
— Не вижу!
Старлей сунул ему к лицу прямоугольный листок плотной бумаги.
— Как к тебе это попало?
Одной рукой он все сжимал «макаров», во второй белела визитная карточка.
На этот раз Качан прочитал ее:
«Коржаков Евгений Иванович»…
— Говори быстро! — старлей бросил визитку на сиденье рядом, свободной рукой передернул затвор.
Качан бросил взгляд на площадь. Несколько одиноких прохожих тянулись к ларькам.
Борьке показалось, он узнал Николу.
«Никола, наверняка, сообщил, что мы не встретились… Меня уже ищут!»
— Хочешь по-плохому?! — Старлей приблизился к нему вплотную.
3.
После звонка Николы Игумнов первым делом связался с Домодедовской милицией.
Подполковник Черных — фальшивый заявитель из МВД и его неудачная попытка подставить ночной наряд под удар Коллегии на время ушли в сторону. Игумнов сразу забыл о них.
— Алло, дежурный…
Поговорить с дежурным ему не удалось. Трубку снял помощник, ничего вразумительного о готовящейся на станции разборке он сказать не мог.
— Я доложу ответственному…
— И еще. Там, на станции, наш старший опер. Качан… Пусть его объявят по перронному радио.
— Это мы сейчас.
Прошли ещё полчаса. Качан так и не объявился.
Оставалось ждать и одновременно готовиться на случай, если старший опер оказался в гуще начинающейся в Домодедове разборки.
Следовало уже сейчас определить возможный состав её участников.
Игумнов задумался.
Никола сообщил про две бригады. Одна была связана с нигерийскими наркокурьерами, вторые — частные охранники неизвестной фирмы. Сюда входили и те двое, с которыми Никола ехал от Нижних Котлов…
Мосул Авье на переходном мосту, скорее всего, ждал третью команду — партнеров по наркобизнесу…
Впрочем, у Игумнова были и ещё сообщения на Африканца. Они поступили от другого его помощника, точнее помощницы.
Агент Игумнова — Ксения работала «по иностранцам.» Еще в январе, беседуя с соотечест-венниками, Мосул Авье в её присутствии вставил в разговор название знакомой станции. Он упомянул «Домодедово»…
Из осторожности Игумнов не вписал его в сообщение. Также, как и подозрения Ксении по поводу пистолета и наркотиков, находившихся в тот момент у её нигерийских приятелей в общежитии.
Компания тусовалась в Конькове — на пересечении Островитянова и Академика Волгина — в студенческом общежитии нигерийцев. Там в тот раз языки развязались полностью.
Игумнов записал лишь пятую часть.
Предосторожность шла от его, Игумнова, опыта.
Стоило упомянуть в сообщении наркобизнес или огнестрельное оружие, как бумага немедленно попала бы на контроль Вверх. Потом уже ни с Игумнова, ни с его помощницы уже не слезли бы…
Сегодня ночью данные его помощницы неожиданно получили подтверждение. Никола тоже говорил об Африканце и о Домодедове.
Данные агентов совпали.
Ни о чем не подозревавший Карпец оказался в самом эпицентре схватки…
Игумнов взглянул на часы, набрал номер телефона.
— Алло!
— Я слушаю… — У телефона была Ксения, она уже спала: — Чего так поздно, начальник?!
Они работали вместе несколько лет. Сотрудничество их началось почти сразу после её совершеннолетия.
— Как ты?
— Я в порядке… — У Ксении был молодой свежий голос.
— Догадываюсь.
Отношения их за все это время претерпели различные изменения — от наиболее близких до чисто служебных. Сейчас в них снова заметно наступало потепление. Дело шло к весне.
— Что-нибудь срочное?
— Ты как-то говорила об Африканце и Домодедово…
— Да. Это Мосул…
— Напомни ещё раз, как он выглядит…
— Высокого роста, стройный. Правильные черты лица…..
— Одет?
— По разному. Иногда в длинное пальто до пят. Знаешь? Иногда , как наши, в куртке или даже в пальтишке…..
— На голове шапка…
— С наушниками. Обычно он их завязывает под подбородком. У него отморожено ухо.
«Точно он..».
— Что-нибудь еще, Игумнов?
— Я хочу, чтобы ты срочно перебралась к ним в общежитиие.
— Прямо сейчас?! — Она подумала. — А что? Это мысль…
Ксения была авантюрного склада. В её лице Федеральная Служба Безопасности наверняка потеряла разведчицу экстра — класса, российскую Мата Хари…
— Возьми такси. Придумай причину. Самого Мосула Авье в общежитии сейчас нет. Он в Домодедово в интересной компании. Будет лучше, если ты подождешь его возвращения. Может удастся что-нибудь узнать.
— А что там, в Домодедове?
— Похоже готовится разборка. Там Качан. Для него это может оказаться… ф а ш л о й!..
Игумнов привез словцо из Афгана: так н е п р у х у называли арабы.
— Что ж! — Задание оказалось ей по душе. — я сейчас выезжаю…
— Если какие-то осложнения, по первому твоему звонку мы сразу подъедем…
— Ребята живут на шестом, так что прихвати пожарную лестницу…
— Мы выстелим внизу коробки, чтоб мягче…И вот еще. Помнишь? Ты приезжала в суд, когда судили нигерийцев-наркокурьеров…
— Задержанных в «Шереметьево»…
— Да.
О посещении его помощницей судебного заседания в рабочем деле тоже не было ни слова. И это тоже Игумнов сделал намеренно. Иначе Ксению наверняка захотело бы использовать по линии борьбы с незаконным оборотом наркотиков.
Это было опасно и хлопотно. Неизвестно в чьи руки она могла попасть.
«Чужой агент, а оперативники, они разные…»
Ради карьерного успеха кто-то мог послать девчонку в самое пекло. Подставить, спалить.
— Я сказала тогда, что хочу попрактиковаться в синхронном переводе.. — Ксения усиленно зубрила на своих курсах английский.
— Мосул Авье и наркокурьеры, которых судили, знали друг друга?
Ксения ни минуты не сомневалась:
— И очень хорошо. Они все из Ломе.
— А кто ещё был тогда на суде? Наших, российских, много ?
В сегодняшней ночной разборке, судя по сообщению Николы , участвовали уголовники. Надо было узнать о них как можно больше.
— Человек пять. По-моему, это братва… Кстати, Игумнов: Качан тоже тогда был на суде…
— Его сейчас нет.
— Я скажу, кто ещё в курсе! Начальник розыска с в о з д у ш к и!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36