– Чуть погодя, когда они станут совсем мутными, – ответила Блэр, захлопывая дверцу машины и включая мотор.
Машина произвела звук, напоминающий предсмертный хрип.
– Она все время так хрипит или иногда замолкает? – спросила Блэр.
– Слава Богу, замолкает. Но, думаю, нынешней ночью я засну без задних ног, не слыша никакого хрипа. Кстати, не забыла ли я поблагодарить вас с Шоном за то, что вы уложили моих сорванцов?
– Мы сделали это с удовольствием, – сказал Шон, входя в кухню из внутреннего дворика, где они с Джо выпили напоследок еще по чашечке кофе. Шон подмигнул Блэр, и она еле удержалась от того, чтобы не засмеяться.
Пэм, увидев Джо, пошла ему навстречу, а он уже протянул руки, чтобы заключить ее в объятия.
– Отличный вечер получился, – сказал он, обнимая ее. – Ты можешь гордиться собой.
– Спасибо, но я совершенно измотана.
– В таком случае попрощаемся. Спокойной ночи, – сказал Шон. Он взял Блэр за руку и повел ее к двери.
– Не думайте, что я вас выпроваживаю, – смущенно пробормотала Пэм.
– Полагаю, Блэр тоже устала. Кроме того, ей теперь нужно о многом поразмыслить.
– Неужели я в самом деле согласилась вести танцевальные классы для детей и домашних хозяек? – вздохнула Блэр.
– Именно так, – весело улыбнулась Пэм.
– Но это лишь временно, как ты понимаешь. Только пока я здесь.
Улыбка исчезла с лица Пэм.
– Я как-то не подумала об этом. Я уже стала привыкать к тому, что ты живешь в нашем городе.
На несколько секунд воцарилось молчание, потом Шон сказал:
– Блэр проживет здесь как минимум шесть месяцев. Но если уж птичка попалась в наши сети, я постараюсь, чтобы она так легко из них не вылетела.
Все засмеялись, благодарные Шону за шутку, разрядившую атмосферу.
– Если на меня налезет мое старое трико, я первая запишусь на ритмическую гимнастику, – заявила Пэм.
– Смотри только не похудей от этих упражнений, – попросил Джо. – Мне нравится твоя теперешняя форма.
– Пожалуй, нам пора, – заметил Шон.
– До свидания и спасибо вам за чудесный вечер, – проговорила Блэр.
– Всего доброго! – сказали Пэм и Джо.
– Джо! Мне нужно обсудить с тобой конструкцию потолка в комнате для игр, но, поскольку завтра суббота, я позвоню попозже, когда кончится «Одинокий стрелок», – весело предупредил Шон.
Едва Шон закрыл за собой дверь, они с Блэр услышали изумленное восклицание Пэм и добродушный смех Джо.
Подъезжая к дому, Шон и Блэр все еще смеялись.
Шон заглушил двигатель.
– Чашечку кофе? Последнюю, для хорошего сна? – предложил он.
– Нет, не стоит. Ты прав, мне действительно нужно обдумать множество разных вещей: комплекс упражнений, подбор музыки. – Блэр тяжело вздохнула. – Что же я наделала!
Шон, улыбнувшись, отпер свою дверь и вернулся во дворик, чтобы отпереть и ее дверь. Приблизившись к Блэр, он стремительно нагнулся и подхватил ее на руки.
– Теперь мы еще больше должны беречь твои ноги, – сказал он. – Ты, может быть, сейчас единственная надежда тех дам, которые страдают от полноты.
Еще в самом начале вечера Шон снял пиджак и закатал рукава рубашки. Рука Тона, на которую опиралась Блэр, была твердой, как металл, но ласковой и теплой.
Пытаясь подавить нарастающее желание, Блэр спросила:
– Ты считаешь, что кто-то в самом деле захочет посещать танцевальные классы?
– Не сомневаюсь. Все теперь только и мечтают о такой фигуре, как твоя. Конечно, это недостижимо, но все же ты вселяешь в них надежду.
На последней ступеньке лестницы Шон, быстро нагнув голову, поцеловал Блэр в лоб.
– Спокойной ночи, дорогая. Спасибо, что пошла со мной на этот вечер. Это было восхитительно!
Шон качнул ее и поставил на пол, но Блэр, смущенная его поцелуем, хотя он и был сугубо дружеским, неловко приземлилась на колено. Больное сухожилие сразу же дало о себе знать.
– Ой! – вскрикнула она, почувствовав такую острую боль под коленной чашечкой, словно ее укололи ножом.
– Что такое? О Господи! Блэр, что случилось? – Шон опустился на колени, чтобы получше рассмотреть больное место, а Блэр, согнувшись, начала массировать поврежденный сустав.
– Это… это все ничего, – сказала Блэр нетвердым голосом, стараясь преодолеть головокружение, начавшееся вместе с болью. – Я, кажется, подвернула ногу. Ох, черт, все-таки сильно болит.
– Прости меня ради Бога! – В его голосе слышалось неподдельное сострадание. Чуть приподняв ей юбку, Шон положил обе ладони на ее колено.
– Ты не виноват, Шон. Со мной такое часто бывает. Сейчас-то я, по крайней мере, на пороге своей квартиры, а в прошлый раз это случилось в огромном магазине Блумингдейла, да еще в субботний день.
Блэр засмеялась, чтобы скрыть досаду и боль, но искаженное лицо выдавало ее. Шон отпер дверь, снова поднял ее и, внеся в темную квартиру, посадил на стул.
– Шон…
– Посиди пока здесь, – сказал он, зажигая настольную лампу. – У тебя, наверное, есть какие-нибудь лекарства от этого?
Блэр покачала головой.
– Я не принимаю обезболивающих. Не хочу привыкать.
– Может, примешь аспирин?
– Да, у меня есть пара таблеток.
– Скажи, где они.
Шон разложил дизан. Смущенная Блэр смотрела, как он стелет простыню, на которой она спала прошлую ночь.
– В ванной, в шкафчике над раковиной. Но…
Шон тут же исчез в ванной. Она слышала, как он порылся в шкафчике, тихо выругался и включил воду. Потом вернулся к ней со стаканом воды и двумя таблетками аспирина, которые казались крошечными на его огромной ладони.
– Наверное, надо чем-нибудь растереть больное место? Мазью?
Блэр проглотила таблетку.
– Нет, не стоит. Нужно просто держать ногу приподнятой всю ночь. Не беспокойся, к утру все пройдет.
– Но что все-таки случилось? – Он встал перед ней на колени так быстро, что она не успела остановить его и, расстегнув ремешки, снял с нее золотистые босоножки.
– Когда ты меня ставил на пол, растянулось какое-то сухожилие или связка, я даже на знаю точно, как это называется. Они у меня больные: чуть подвернешь ногу – сразу растяжение.
Все еще стоя на коленях, он поднял глаза.
– Наверное, перед тем как я уложу тебя спать, тебе надо зайти в ванную?
Блэр онемела от этого вопроса, но потом решила, что Шон наивен и простодушен.
– Пожалуй, да, – отведя глаза в сторону, ответила она.
Шон снова взял ее на руки и понес к двери ванной. Осторожно опустив ее, он посмотрел, твердо ли она стоит на здоровой ноге.
– Дальше тебе придется прыгать самой.
– Ты что, собираешься контролировать каждый мой шаг?
– Я просто стараюсь поступать разумно. Мне ясно, что ты сейчас на это не способна.
Взглянув на Шона, Блэр захлопнула дверь ванной перед самым его носом.
– Прыгай! – крикнул он из-за двери.
Шон терпеливо ждал, когда она выйдет.
– В чем ты будешь спать? – спросил он, когда Блэр появилась на пороге ванной.
– Шон! – раздраженно воскликнула она.
– Хорошо, хорошо. Если ты обычно спишь нагишом, то…
– Можно взять какую-нибудь майку из верхнего ящика комода, – смирившись со своей участью, сказала Блэр. Шону явно нравилась роль заботливой нянюшки, и ей пришлось вступить в эту игру.
Подойдя к комоду, Шон вынул из ящика футболку с надписью: «42-я улица».
– Ты танцевала в шоу с таким названием?
– Да, а ты что видел его?
– Видел.
– Тогда ты обязательно должен помнить меня. Я была одной из тех девушек, которые танцевали на высоких каблуках.
– Очень забавно.
Они дружески болтали, желая оттянуть тот момент, когда Блэр придется снять платье.
– Как его снимать – вверх или вниз? – спросил Шон.
– Я справлюсь сама.
– Я спрашиваю – вверх или вниз? – Решимость Шо-на не вызывала сомнений. Его голубые глаза сверкали. Блэр поняла, что не в силах сопротивляться.
– Вниз, – прошептала она, опуская глаза.
Шон расстегнул пуговицы на лифе платья. Справившись с ними, он осторожно опустил лиф. Блэр заметила, как неуверенно двигаются его пальцы, пытающиеся на ощупь отыскать то, на чем держится платье в талии.
– Там есть пуговица, – пролепетала Блэр и нетерпеливо протянула руки назад, чтобы расстегнуть ее.
Тут руки Блэр натолкнулись на его руки, и это тотчас побудило их к ласкам. Она подвинула его руки вверх. Его пальцы были теперь около ее грудей.
К их общему сожалению, злополучная пуговица была слишком скоро найдена и расстегнута.
Платье упало на пол к ее ногам. Блэр стояла перед Шо-ном в одних трусиках.
– Я потом его подниму, – сказал Шон.
Блэр чувствовала его теплое дыхание на своем лице, на шее и груди. Взяв в руки футболку, он натянул ее на Блэр, помогая ей продеть руки в рукава. Футболка закрыла верх ее трусиков.
– Готово, – с облегчением вздохнул Шон.
Он поднял ее, перенес на диван и уложил по-матерински заботливо, Блэр потянулась за простыней. Шон быстро отвернулся.
– Платье, видимо, нужно повесить в шкаф? – спросил он, стоя к ней спиной.
– Да, спасибо, – негромко отозвалась она и зажмурила глаза, чтобы преодолеть желание увидеть Шона.
Он аккуратно надел платье на плечики и повесил его в шкаф.
– Может, нужно что-нибудь еще? Чаю? Вина?
Блэр покачала головой. Она вынула заколки, и ее волосы рассыпались по плечам.
– Нет, все в порядке.
Шон присел на краешек дивана и несколько секунд молча смотрел на нее. Позже она подумала, что если бы в этот момент он ее обнял, она не сопротивлялась бы. Ей хотелось одного: почувствовать его губы, твердые и жгучие, заставляющие забыть обо всем. Только бы ощутить прикосновение его ласковых рук, побуждающих ее к ответным ласкам! Блэр с трудом подавляла потребность выразить свое влечение к нему. Только бы услышать его голос, звучащий для нее как музыка, дерзкие, возбуждающие в ней страсть слова, которые она никогда не позволила бы произнести никому другому. Неважно, придает ли он сам значение этим словам или нет, она страстно желала услышать их из его уст.
Однако он не обнял ее. Он только спросил:
– Не положить ли подушку под больное колено?
– Да, наверное, так будет лучше.
Одной из подушек повезло меньше, чем другой, – по ней не рассыпались темные волосы Блэр, она просто лежала рядом с ней. Шон взял эту подушку в руки и приподнял простыню.
Ему пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать от вида ее обнаженных ног. Ее груди выглядели почти плоскими. Выделялись только бусинки сосков, возбуждая его. Ее втянутый живот и полоска кожи между футболкой и трусиками соблазняли его.
Стараясь сохранить невозмутимость, Шон положил подушку на нужное место и осторожно опустил на нее поврежденную ногу Блэр. Не удержавшись, он погладил ногу, проведя ладонью от колена до икры. Блэр вздохнула и закрыла глаза, ее длинные ресницы опустились на щеки.
Тут она почувствовала, как он кончиком пальца проводит по бархатной коже ее живота.
– Блэр, пожалуйста, посмотри на меня.
Она медленно подняла ресницы. Часть его лица была ярко освещена светом лампы, другая оставалась в тени. Ложбинка на подбородке, казалось, углубилась, и от этого его лицо стало еще мужественнее. Его волосы блестели в свете лампы.
– Я хочу тебя! – Его голос был низким и глубоким. – Ты же знаешь, я это не скрываю. – Он коснулся пальцами ее щек. – Теперь, когда ты поняла, что мы можем быть друзьями, – он слегка улыбнулся, – я хочу поцеловать тебя. Сюда. – Шон едва ощутимо прикоснулся пальцем к ее губам. – И сюда. – Его палец скользнул по ее щеке и шее прямо к груди. Шон через футболку нежно прикоснулся к соску, который, отвечая на ласку, тотчас же затвердел. – Сюда, – Он мягко погладил ее пупок, затем его рука скользнула еще ниже. – И сюда. Всюду!
Спина и шея Блэр непроизвольно выгнулись, и слабый, беспомощный крик слетел с ее губ. Он взял ее лицо в ладони и нежно погладил щеки подушечками больших пальцев.
– Шон! – выдохнула она.
– Спокойной ночи. – Он наклонил голову и легонечко поцеловал ее в губы, едва коснувшись их своими усами.
Затем быстро выключил свет и, не задерживаясь, вышел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24