Поскольку контрразведка просит вас работать на нее, справедливо, что она вам заплатит. Я думаю, что вынужденная поездка вашего мужа пробьет немалую дыру в вашем бюджете – расходы и неуплата ему зарплаты за неделю. У вас есть возможность залатать эту брешь...
Она еще колебалась, но вопрос о деньгах ее заинтересовал. Он достал бумажник, медленно вынул купюру в 500 крузейро и положил ее на стол.
– Это только аванс. Мы дадим вам намного больше, если будем вами довольны.
Он извлек заранее приготовленную расписку, снял колпачок с ручки и подвинул все это к молодой женщине вместе с завораживающей крупной купюрой.
– Если хотите, ваш муж ничего об этом не узнает. Мы прекрасно понимаем, что хозяйке нужна небольшая заначка... Распишитесь, пожалуйста... Простая формальность. Мне ведь придется отчитаться.
– Я ничего не скрываю от мужа, – сказала она, взяв ручку.
Он посмотрел, как она расписывается, потом взял бумагу и ручку и отдал ей деньги.
– Ну вот, дорогая сеньора, мы и пришли к согласию. Теперь вы платная помощница секретной службы, вы это осознаете? Это настоящий роман! Теперь вы важная персона!
Он встал.
– Запомните, что молчание – первое качество секретного агента. Никому ни слова.
Она тоже встала, явно взволнованная.
– Постарайтесь создать надлежащую атмосферу. Пригласите его на ужин, например. Расходы я вам возмещу. Напоите его и задайте вопрос, только когда сочтете, что он достиг нужной кондиции. Побольше шарма и чувств! Не смущайтесь, вы работаете на свою страну! Я могу на вас рассчитывать?
Она утвердительно кивнула головой и проводила его до входной двери.
– Я приду завтра в это же время. Уверен, что вы успешно справитесь с заданием.
Он спустился, насвистывая. На улице его окружила вопящая толпа мальчишек. Он изобразил, будто нажимает на спусковой крючок автомата и, подражая звуку стрельбы, произнес: тра-та-та-та... Мальчишки повалились один за другим, притворяясь убитыми. Это было очень правдоподобно. Энрике победителем перешагнул через «трупы» и вернулся на руа Фигейра, где стояла его машина.
Жара уже была невыносимой.
9
Борис Данилов был высоким сорокапятилетним мужчиной, массивным, светловолосым, мало заботящимся о своей внешности. Он жил на углу Пассейо-Марекас в двухкомнатной квартире на седьмом этаже довольно богатого дома, откуда открывался великолепный вид на Залив с Сахарной Головой справа, аэропортом Сантос Дюмон слева и расположенными прямо напротив пышными садами Праса Пари.
В тот вторник, во второй половине дня, Борис Данилов печатал на машинке длинную статью о социальных проектах нового президента Бразильских Соединенных Штатов. Небрежно одетый, в старой рубашке с расстегнутым воротником и закатанными выше локтей рукавами, он без конца курил маленькие бразильские сигареты, которые, однажды открыв для себя, потреблял едва ли не в промышленном объеме.
Звонок во входную дверь оторвал его от работы. Он встал и ворча пошел открывать. Это был Данила Монин, дипломат.
Борис провел его в комнату, служившую кабинетом, гостиной и столовой одновременно, убрал с кресла пачку газет, освобождая гостю место. Монин выглядел лет на сорок, не больше. Это был представительный брюнет с синими глазами, очень любезный, но не слишком элегантный. Он взял сигару, предложенную журналистом, не торопясь покрутил ее в руках и спросил:
– Что нового, Борис?
Данилов развернул стул, стоявший перед печатной машинкой, и сел к нему лицом.
– По заключению медэксперта, – сказал он, – Кабраль погиб в момент аварии, но это еще ничего не доказывает.
– Вы занялись владельцем машины?
– Она была взята напрокат на прошлой неделе из гаража на Авенида Франсиско Биналхо неким Питером Гимерой, обладателем мексиканского паспорта, живущим в «O.K. Отеле», на руа Сенатор Дантас, недалеко отсюда. Вчера утром Гимера подал заявление о краже машины. Согласно его показаниям, подтвержденным работниками гостиницы, он вернулся в воскресенье, около одиннадцати часов вечера, лег спать, а когда вышел вчера утром, в девять часов, то обнаружил, что машина исчезла.
– А ключ зажигания?
– Он говорит; что рассеян и не в первый раз забывает его в машине.
– Этим типом надо заняться серьезно, Борис. Он вполне мог выйти и вернуться через служебный вход, постаравшись, чтобы его никто не заметил.
Журналист молча кивнул. Секунду они смотрели друг на друга, ничего не говоря. Потом Монин вынул изо рта сигару и заговорил вновь:
– Перо Кабраль вовсе не был таким уже незаменимым, но, поскольку его убрала противная сторона, мы не можем оставить это так, без ответа. Тут дело принципа.
Данилов согласно кивнул.
– Я им займусь, – пообещал он.
– Будьте внимательны. Если Гимера как-то замешан в этом деле, то, наверняка должен быть готов к ответной реакции. Ну, а уж если он все еще здесь, значит, он ее ждет. Действуйте осторожно. Не нужно, чтобы бразильская полиция обратила на вар слишком пристальное внимание.
Он встал. Борис тоже.
– Вы встречаетесь с Карлосом в субботу?
«Карлос» был псевдоним, данный ими Бенто Итикире.
– Да, днем в субботу.
– Вы думаете, что он сможет собрать столько сведений за такое короткое время?
Борис слегка улыбнулся.
– Карлос никогда нас не подводил.
– Это верно. Конечно, он не слишком умен, но эффективен, очень эффективен...
Улыбка Бориса стала ироничной.
– Может быть, именно потому, что не слишком умен. Умные люди редко бывают эффективными...
Они вместе засмеялись, и Борис проводил гостя до двери.
– Я закончу статью и займусь тем типом.
– Превосходно. До скорого.
– До скорого.
* * *
Бенто Итикира вышел из машины, сунул свернутую трубкой карту под мышку и запер дверцы на ключ. Маленький Жоао, игравший с другими ребятишками, подбежал к нему. Он нагнулся поцеловать его.
– А мамы нет дома, – сказал ребенок. – Она скоро придет.
Бенто погладил его по щеке и направился к входу в дом. Ему было интересно узнать, как дальше поведет себя Марианна в отсутствие мужа. Он решил поговорить с ней этим вечером, захочет она того или нет. Если враждебность, проявленная ею накануне, будет продолжаться, ему останется только уйти.
Он прошел прямо к себе в комнату, закрыл дверь и развернул карту на столе. Сделать с нее копию будет непросто. На карте было обозначено восемьсот объектов, расположенных на побережье и бесчисленных островах залива Гуанабара.
Бенто нашел кнопки и прикрепил план к стене. Для большего удобства он решил снимать копию маленькими участками, один за другим. Борису потом останется только сложить кусочки ребуса.
Он посмотрел на часы. Почти семь. Лучше сходить поужинать сейчас. Когда он вернется, Марианна уже уложит малыша и он сумеет с ней поговорить. А потом поработает до двух или трех часов ночи, в зависимости от того, как будет себя чувствовать.
«Скоро встреча, – думал Итикира, – надо собрать сведения, запрошенные Борисом». Завтра ему предстояло провести занятия в военном училище, и он воспользуется этим, чтобы зайти в министерство, находящееся в двух шагах от училища. Там Бенто рассчитывал встретиться с одним офицером, своим бывшим командиром, служившим теперь в генеральном штабе. Офицер этот был из тех типов, для которых нет большего удовольствия, чем показать свою информированность и посвященность в высшие секреты, секреты богов.
Он услышал звук открывающейся входной двери, и его сердце бешено застучало. Марианна... Не двигаясь, он следил за ее движениями по звуку шагов. Вот она прошла на кухню, достала из сумки покупки и кладет их на стол; одна бутылка, вторая. Затем прошла в свою спальню, пробыла там несколько минут. Заскрипела дверца шкафа. Неожиданно ее шаги приблизились к его двери.
Раздался негромкий стук...
Бенто так удивился, что не сразу сказал, чтобы она входила. Марианна открыла дверь и улыбнулась.
– Добрый вечер, – сказала она. – Я увидела вашу машину внизу...
Он так мало ожидал этой дружеской улыбки, что начал заикаться:
– До... Доб... Добрый вечер.
Она посмотрела на карту, висевшую на стене, и спросила, не переставая улыбаться:
– Чем занимаетесь?
Бенто ответил, пожирая ее глазами:
– Мне нужно снять копию с этой карты для моих курсантов. Это большая работа.
На ней было желтое платье, которое она обычно надевала по воскресеньям, а в пучке – гребни со стразами. Марианна была чертовски аппетитна. Ну, а эта ее двусмысленная походка, которую придавала ей одежда, слишком тесно сидевшая на пышном теле, делала молодую женщину совершенно неотразимой.
Марианна удивилась:
– Вы будете делать это здесь?
– Да, поработаю часть ночи. За свет я вам заплачу.
Она не ответила и встала совсем рядом с ним, чтобы рассмотреть карту. Донесся едва уловимый, чуть сладковатый запах ее духов. Бенто сказал, чтобы нарушить молчание, становившееся для него невыносимым:
– Я схожу поужинать и сяду за работу.
Она повернулась, почти коснувшись его, и предложила:
– Хотите поужинать со мной? Я покормлю мальчика и уложу его. Потом нам будет спокойно...
Со сжавшимся горлом он пробормотал:
– Я... Я очень хочу. Это вас не затруднит?
Она рассмеялась:
– Раз я вам предлагаю...
– Я думал, вы сердитесь, – сказал он, краснея.
Марианна пожала плечами.
– Я сержусь? Почему?
Он смутился.
– Я... Я не знаю... Я... хотел вас об этом спросить.
– Я не сержусь. Для этого нет причин.
Она коснулась его руки, отчего он вздрогнул.
– У вас есть время немного поработать. Мы сядем за стол не раньше половины девятого – девяти... Вас это устраивает?
– Конечно.
Он не верил своим ушам, и его лицо выражало восторг. Она посмотрела ему в глаза и сказала:
– Но обещайте мне быть благоразумным, хорошо?
Он стал пунцовым и разозлился на себя за то, что непроизвольно ответил:
– Да.
Она подошла к двери.
– До скорого, Бенто.
Через несколько секунд он услышал, что она зовет из окна столовой Жоао. Еще немного, и он стал бы прыгать от радости.
* * *
Они ели десерт – фруктовый салат с ромом, приготовленный самой Марианной. Они выпили три бутылки вина, а бутылка качас была сильно почата. Бенто чувствовал себя хорошо, уютно, оптимистично, был полон доверия и признательности.
– Вы чудесны, – повторял он каждую секунду.
Иногда он добавлял, непроизвольно понижая голос:
– Я себе представляю, что мы муж и жена.
Она только смеялась и наполняла его стакан, едва он осушал его.
– Я пойду сварить кофе, – сказала она, неожиданно поднявшись.
Оставшись один, он стал пить из салатницы ром, сдувая плавающие в нем фрукты. Из-за закрытых ставней жара в комнате была почти невыносимой. Марианна не хотела, чтобы с улицы ее видели ужинающей вместе с посторонним мужчиной. Бенто расстегнул форменную куртку и ослабил узел галстука.
До определенного момента он спрашивал себя, почему Марианна так потратилась. Она приготовила не обычный ужин; одно вино составляло необыкновенную роскошь. Теперь он выпил достаточно много, чтобы не задавать вопросов.
Через несколько минут она вернулась с кофе и разлила черную, очень сладкую жидкость по чашкам.
– Вам жарко? – спросила она, увидев, что он расстегнулся.
– Здесь можно задохнуться.
– Когда выпьем кофе, я выключу свет, и можно будет открыть окно на пять минут.
Она тоже вспотела. Капли пота блестели у нее на висках, в углах ноздрей и там, где начиналась грудь. Они выпили кофе. Она наполнила стаканы качас и подняла свой.
– За исполнение ваших желаний, – прошептала она, улыбаясь.
Ему захотелось сказать, что он желает только ее, но он не решился и одним глотком выпил свой стакан. Она встала и сказала, направляясь к выключателю, находившемуся возле двери.
– Откройте ставни.
Он отодвинул стул и встал, удивленный, что не очень крепко стоит на ногах. Она выключила свет раньше, чем он успел дойти, и ему было немного трудно нащупать задвижку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Она еще колебалась, но вопрос о деньгах ее заинтересовал. Он достал бумажник, медленно вынул купюру в 500 крузейро и положил ее на стол.
– Это только аванс. Мы дадим вам намного больше, если будем вами довольны.
Он извлек заранее приготовленную расписку, снял колпачок с ручки и подвинул все это к молодой женщине вместе с завораживающей крупной купюрой.
– Если хотите, ваш муж ничего об этом не узнает. Мы прекрасно понимаем, что хозяйке нужна небольшая заначка... Распишитесь, пожалуйста... Простая формальность. Мне ведь придется отчитаться.
– Я ничего не скрываю от мужа, – сказала она, взяв ручку.
Он посмотрел, как она расписывается, потом взял бумагу и ручку и отдал ей деньги.
– Ну вот, дорогая сеньора, мы и пришли к согласию. Теперь вы платная помощница секретной службы, вы это осознаете? Это настоящий роман! Теперь вы важная персона!
Он встал.
– Запомните, что молчание – первое качество секретного агента. Никому ни слова.
Она тоже встала, явно взволнованная.
– Постарайтесь создать надлежащую атмосферу. Пригласите его на ужин, например. Расходы я вам возмещу. Напоите его и задайте вопрос, только когда сочтете, что он достиг нужной кондиции. Побольше шарма и чувств! Не смущайтесь, вы работаете на свою страну! Я могу на вас рассчитывать?
Она утвердительно кивнула головой и проводила его до входной двери.
– Я приду завтра в это же время. Уверен, что вы успешно справитесь с заданием.
Он спустился, насвистывая. На улице его окружила вопящая толпа мальчишек. Он изобразил, будто нажимает на спусковой крючок автомата и, подражая звуку стрельбы, произнес: тра-та-та-та... Мальчишки повалились один за другим, притворяясь убитыми. Это было очень правдоподобно. Энрике победителем перешагнул через «трупы» и вернулся на руа Фигейра, где стояла его машина.
Жара уже была невыносимой.
9
Борис Данилов был высоким сорокапятилетним мужчиной, массивным, светловолосым, мало заботящимся о своей внешности. Он жил на углу Пассейо-Марекас в двухкомнатной квартире на седьмом этаже довольно богатого дома, откуда открывался великолепный вид на Залив с Сахарной Головой справа, аэропортом Сантос Дюмон слева и расположенными прямо напротив пышными садами Праса Пари.
В тот вторник, во второй половине дня, Борис Данилов печатал на машинке длинную статью о социальных проектах нового президента Бразильских Соединенных Штатов. Небрежно одетый, в старой рубашке с расстегнутым воротником и закатанными выше локтей рукавами, он без конца курил маленькие бразильские сигареты, которые, однажды открыв для себя, потреблял едва ли не в промышленном объеме.
Звонок во входную дверь оторвал его от работы. Он встал и ворча пошел открывать. Это был Данила Монин, дипломат.
Борис провел его в комнату, служившую кабинетом, гостиной и столовой одновременно, убрал с кресла пачку газет, освобождая гостю место. Монин выглядел лет на сорок, не больше. Это был представительный брюнет с синими глазами, очень любезный, но не слишком элегантный. Он взял сигару, предложенную журналистом, не торопясь покрутил ее в руках и спросил:
– Что нового, Борис?
Данилов развернул стул, стоявший перед печатной машинкой, и сел к нему лицом.
– По заключению медэксперта, – сказал он, – Кабраль погиб в момент аварии, но это еще ничего не доказывает.
– Вы занялись владельцем машины?
– Она была взята напрокат на прошлой неделе из гаража на Авенида Франсиско Биналхо неким Питером Гимерой, обладателем мексиканского паспорта, живущим в «O.K. Отеле», на руа Сенатор Дантас, недалеко отсюда. Вчера утром Гимера подал заявление о краже машины. Согласно его показаниям, подтвержденным работниками гостиницы, он вернулся в воскресенье, около одиннадцати часов вечера, лег спать, а когда вышел вчера утром, в девять часов, то обнаружил, что машина исчезла.
– А ключ зажигания?
– Он говорит; что рассеян и не в первый раз забывает его в машине.
– Этим типом надо заняться серьезно, Борис. Он вполне мог выйти и вернуться через служебный вход, постаравшись, чтобы его никто не заметил.
Журналист молча кивнул. Секунду они смотрели друг на друга, ничего не говоря. Потом Монин вынул изо рта сигару и заговорил вновь:
– Перо Кабраль вовсе не был таким уже незаменимым, но, поскольку его убрала противная сторона, мы не можем оставить это так, без ответа. Тут дело принципа.
Данилов согласно кивнул.
– Я им займусь, – пообещал он.
– Будьте внимательны. Если Гимера как-то замешан в этом деле, то, наверняка должен быть готов к ответной реакции. Ну, а уж если он все еще здесь, значит, он ее ждет. Действуйте осторожно. Не нужно, чтобы бразильская полиция обратила на вар слишком пристальное внимание.
Он встал. Борис тоже.
– Вы встречаетесь с Карлосом в субботу?
«Карлос» был псевдоним, данный ими Бенто Итикире.
– Да, днем в субботу.
– Вы думаете, что он сможет собрать столько сведений за такое короткое время?
Борис слегка улыбнулся.
– Карлос никогда нас не подводил.
– Это верно. Конечно, он не слишком умен, но эффективен, очень эффективен...
Улыбка Бориса стала ироничной.
– Может быть, именно потому, что не слишком умен. Умные люди редко бывают эффективными...
Они вместе засмеялись, и Борис проводил гостя до двери.
– Я закончу статью и займусь тем типом.
– Превосходно. До скорого.
– До скорого.
* * *
Бенто Итикира вышел из машины, сунул свернутую трубкой карту под мышку и запер дверцы на ключ. Маленький Жоао, игравший с другими ребятишками, подбежал к нему. Он нагнулся поцеловать его.
– А мамы нет дома, – сказал ребенок. – Она скоро придет.
Бенто погладил его по щеке и направился к входу в дом. Ему было интересно узнать, как дальше поведет себя Марианна в отсутствие мужа. Он решил поговорить с ней этим вечером, захочет она того или нет. Если враждебность, проявленная ею накануне, будет продолжаться, ему останется только уйти.
Он прошел прямо к себе в комнату, закрыл дверь и развернул карту на столе. Сделать с нее копию будет непросто. На карте было обозначено восемьсот объектов, расположенных на побережье и бесчисленных островах залива Гуанабара.
Бенто нашел кнопки и прикрепил план к стене. Для большего удобства он решил снимать копию маленькими участками, один за другим. Борису потом останется только сложить кусочки ребуса.
Он посмотрел на часы. Почти семь. Лучше сходить поужинать сейчас. Когда он вернется, Марианна уже уложит малыша и он сумеет с ней поговорить. А потом поработает до двух или трех часов ночи, в зависимости от того, как будет себя чувствовать.
«Скоро встреча, – думал Итикира, – надо собрать сведения, запрошенные Борисом». Завтра ему предстояло провести занятия в военном училище, и он воспользуется этим, чтобы зайти в министерство, находящееся в двух шагах от училища. Там Бенто рассчитывал встретиться с одним офицером, своим бывшим командиром, служившим теперь в генеральном штабе. Офицер этот был из тех типов, для которых нет большего удовольствия, чем показать свою информированность и посвященность в высшие секреты, секреты богов.
Он услышал звук открывающейся входной двери, и его сердце бешено застучало. Марианна... Не двигаясь, он следил за ее движениями по звуку шагов. Вот она прошла на кухню, достала из сумки покупки и кладет их на стол; одна бутылка, вторая. Затем прошла в свою спальню, пробыла там несколько минут. Заскрипела дверца шкафа. Неожиданно ее шаги приблизились к его двери.
Раздался негромкий стук...
Бенто так удивился, что не сразу сказал, чтобы она входила. Марианна открыла дверь и улыбнулась.
– Добрый вечер, – сказала она. – Я увидела вашу машину внизу...
Он так мало ожидал этой дружеской улыбки, что начал заикаться:
– До... Доб... Добрый вечер.
Она посмотрела на карту, висевшую на стене, и спросила, не переставая улыбаться:
– Чем занимаетесь?
Бенто ответил, пожирая ее глазами:
– Мне нужно снять копию с этой карты для моих курсантов. Это большая работа.
На ней было желтое платье, которое она обычно надевала по воскресеньям, а в пучке – гребни со стразами. Марианна была чертовски аппетитна. Ну, а эта ее двусмысленная походка, которую придавала ей одежда, слишком тесно сидевшая на пышном теле, делала молодую женщину совершенно неотразимой.
Марианна удивилась:
– Вы будете делать это здесь?
– Да, поработаю часть ночи. За свет я вам заплачу.
Она не ответила и встала совсем рядом с ним, чтобы рассмотреть карту. Донесся едва уловимый, чуть сладковатый запах ее духов. Бенто сказал, чтобы нарушить молчание, становившееся для него невыносимым:
– Я схожу поужинать и сяду за работу.
Она повернулась, почти коснувшись его, и предложила:
– Хотите поужинать со мной? Я покормлю мальчика и уложу его. Потом нам будет спокойно...
Со сжавшимся горлом он пробормотал:
– Я... Я очень хочу. Это вас не затруднит?
Она рассмеялась:
– Раз я вам предлагаю...
– Я думал, вы сердитесь, – сказал он, краснея.
Марианна пожала плечами.
– Я сержусь? Почему?
Он смутился.
– Я... Я не знаю... Я... хотел вас об этом спросить.
– Я не сержусь. Для этого нет причин.
Она коснулась его руки, отчего он вздрогнул.
– У вас есть время немного поработать. Мы сядем за стол не раньше половины девятого – девяти... Вас это устраивает?
– Конечно.
Он не верил своим ушам, и его лицо выражало восторг. Она посмотрела ему в глаза и сказала:
– Но обещайте мне быть благоразумным, хорошо?
Он стал пунцовым и разозлился на себя за то, что непроизвольно ответил:
– Да.
Она подошла к двери.
– До скорого, Бенто.
Через несколько секунд он услышал, что она зовет из окна столовой Жоао. Еще немного, и он стал бы прыгать от радости.
* * *
Они ели десерт – фруктовый салат с ромом, приготовленный самой Марианной. Они выпили три бутылки вина, а бутылка качас была сильно почата. Бенто чувствовал себя хорошо, уютно, оптимистично, был полон доверия и признательности.
– Вы чудесны, – повторял он каждую секунду.
Иногда он добавлял, непроизвольно понижая голос:
– Я себе представляю, что мы муж и жена.
Она только смеялась и наполняла его стакан, едва он осушал его.
– Я пойду сварить кофе, – сказала она, неожиданно поднявшись.
Оставшись один, он стал пить из салатницы ром, сдувая плавающие в нем фрукты. Из-за закрытых ставней жара в комнате была почти невыносимой. Марианна не хотела, чтобы с улицы ее видели ужинающей вместе с посторонним мужчиной. Бенто расстегнул форменную куртку и ослабил узел галстука.
До определенного момента он спрашивал себя, почему Марианна так потратилась. Она приготовила не обычный ужин; одно вино составляло необыкновенную роскошь. Теперь он выпил достаточно много, чтобы не задавать вопросов.
Через несколько минут она вернулась с кофе и разлила черную, очень сладкую жидкость по чашкам.
– Вам жарко? – спросила она, увидев, что он расстегнулся.
– Здесь можно задохнуться.
– Когда выпьем кофе, я выключу свет, и можно будет открыть окно на пять минут.
Она тоже вспотела. Капли пота блестели у нее на висках, в углах ноздрей и там, где начиналась грудь. Они выпили кофе. Она наполнила стаканы качас и подняла свой.
– За исполнение ваших желаний, – прошептала она, улыбаясь.
Ему захотелось сказать, что он желает только ее, но он не решился и одним глотком выпил свой стакан. Она встала и сказала, направляясь к выключателю, находившемуся возле двери.
– Откройте ставни.
Он отодвинул стул и встал, удивленный, что не очень крепко стоит на ногах. Она выключила свет раньше, чем он успел дойти, и ему было немного трудно нащупать задвижку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21