— Он командовал танковым полком в чине полковника во время Великой Отечественной войны.
— Он не рассказывал тебе об этом?
— Да, когда я был мальчишкой. Саша — он брат моей матери — был настоящим солдатом, крутым мужчиной с жёсткими правилами жизни и преданным коммунистом. Наверно, то, что он увидел в лагере, потрясло его, — продолжал Головко. — Он только сказал, что это было ужасно и доказывает правильность выбранного им пути. Он сказал, что после Освенцима воевал особенно успешно — убивал ещё больше немцев.
— А как относительно того, что делал…
— Ты имеешь в виду, что делал Сталин? Мы никогда не говорили об этом в семье. Мой отец служил в НКВД, ты ведь знаешь это. Он считал, что всё, что делало государство, является правильным. Это мало отличалось от того, что делали фашисты в Освенциме, согласен, но он смотрел на это по-другому. Тогда было другое время, более жестокое. Насколько я помню, твой отец тоже участвовал в этой войне.
— Да, парашютист, в 101-й воздушно-десантной дивизии. Он почти не рассказывал об этом, говорил только, что происходили странные вещи. Он сказал, что ночное десантирование в Нормандии было пугающим, и это все — он никогда не рассказывал о том, как чувствуешь себя, когда бежишь в темноте, а вокруг тебя свистят пули.
— Да, мало удовольствия быть солдатом в бою.
— Не думаю, что это особенно весело. Правда, посылать людей в бой убивать других людей тоже не доставляет особого удовольствия. Черт побери, Сергей! Я обязан защищать людей, а не рисковать их жизнями.
— Значит, ты не похож на Гитлера. И не похож на Сталина, — добавил русский. — Могу заверить тебя, что Эдуард Петрович тоже не похож на этих монстров. Сейчас мы живём в спокойном мире, более спокойном, чем тот, в котором жили наши отцы и дяди. И всё-таки недостаточно спокойном. Когда ты узнаешь, как реагировали наши китайские друзья на вчерашние события?
— Надеюсь, что скоро, но мы не уверены в результате этих событий. Ты ведь знаешь, как все происходит.
— Да. Ты полагаешься на донесения своих агентов, но не знаешь, когда они поступят, и ожидание ведёт к разочарованию. Иногда тебе хочется свернуть им шеи, но это глупо и неправильно с моральной точки зрения.
— Какова реакция общества? — спросил Райан. Русские узнают об этом скорее, чем его люди.
— Никакой реакции, господин президент. Никаких комментариев среди граждан. Этого следовало ожидать, но всё-таки неприятно.
— Если китайцы начнут наступление, вы сможете остановить их?
— Президент Грушевой задал именно этот вопрос Ставке, своим генералам, но они пока не дали определённого ответа. Нас беспокоит оперативная безопасность. Мы не хотим, чтобы в КНР знали, что нам что-то известно.
— Это может нанести вам вред, — предостерёг его Райан.
— Сегодня утром я сказал это, но у военных своё мнение, верно? Мы объявили мобилизацию, и в механизированные войска поступили приказы о боевой готовности. Но буфет, однако, как говорите вы, американцы, в настоящее время пуст.
— Что ты сделал с людьми, которые пытались убить тебя? — спросил Райан, меняя тему.
— Главный субъект находится сейчас под постоянным наблюдением. Если он вздумает что-то предпринять, тогда мы поговорим с ним, — пообещал Головко. — Как тебе известно, он действует по заданию китайцев.
— Да, я слышал об этом.
— Ваш представитель ФБР в Москве, этот Райли, очень способный парень. Мы могли бы найти ему место во Втором Главном управлении.
— Да, Дэн Мюррей высоко ценит его.
— Если эта китайская война зайдёт дальше, нам понадобится группа связи между вашими военным и нашими.
— Действуй через Верховного главнокомандующего объединёнными силами НАТО в Европе, — сказал Райан. Он уже подумал об этом. — Ему даны инструкции сотрудничать с вашими людьми.
— Спасибо, господин президент. Я передам это в Ставку. А как твоя семья? С ней все в порядке? — Нельзя вести такой разговор без приятных вещей, не относящихся к делу.
— У моей старшей дочери, Салли, появился молодой человек. Это непросто для отца, — признался Райан.
— Да. — Головко позволил себе улыбнуться. — Ты живёшь в страхе, что она найдёт себе юношу, каким был когда-то ты сам, верно?
— Ничего, агенты Секретной службы помогают держать маленьких мерзавцев под контролем.
— Действительно, люди с пистолетами иногда оказываются очень полезными, — с улыбкой согласился русский, чтобы разрядить обстановку.
— Да, но мне кажется, что дочери являются небесной карой для нас за то, что мы мужчины, — засмеялся Райан.
— Совершенно верно, господин президент, совершенно верно. — Сергей помолчал. Пора возвращаться к делу: — Сейчас трудное время для нас обоих, не правда ли?
— Да, правда.
— Может быть, китайцы увидят, что мы стоим плечом к плечу, и откажутся от своей жадности. В конце концов, поколение наших отцов совместными усилиями положило конец Гитлеру. Кто решится противостоять двум нашим государствам?
— Сергей, войны не являются рациональными действиями. Их начинают не рациональные люди. Их начинают те, которым абсолютно наплевать на людей, находящихся под их властью. Эти безумцы готовы убивать своих соплеменников ради собственных целей. Этим утром я видел такое место. Мне кажется, оно похоже на парк развлечений Сатаны, но не место для людей вроде нас. Я покинул лагерь полный ярости. Я не против того, чтобы встретиться с Гитлером, при условии что у меня в руке будет пистолет. — Это было глупое заявление, но Головко понял его.
— Если нам повезёт, вместе мы сможем остановить китайскую авантюру.
— А если нет?
— Тогда совместными усилиями мы победим их, мой друг. Будем надеяться, что это будет последняя война.
— Я не стал бы утверждать так категорично, — ответил президент. — Такая мысль возникала и у меня, но я полагаю, что это достойная цель.
— Когда ты узнаешь, что говорят китайцы?..
— Мы сообщим тебе.
Головко встал.
— Спасибо. Я передам это своему президенту.
Райан проводил русского к двери, затем направился к кабинету посла.
— Это только что поступило по кодированному каналу. — Посол Левендовский передал президенту факс. — Это действительно так плохо, как выглядит? — Факс был озаглавлен «ТОЛЬКО ДЛЯ ГЛАЗ ПРЕЗИДЕНТА», но прибыл в посольство.
Райан взял факс и начал читать.
— Пожалуй. Если русским понадобится помощь через НАТО, поляки смогут принять участие?
— Не знаю. Я должен сделать запрос.
Президент покачал головой.
— Слишком рано для этого.
— Мы пригласили русских в НАТО, зная, что может случиться такое? — Вопрос показывал беспокойство и едва ли не недовольство из-за нарушения дипломатического этикета.
Райан поднял голову.
— А ты как думаешь? — Он помолчал. — Мне нужен твой кодированный телефон.
Через сорок минут Джек и Кэти Райан поднялись по ступенькам трапа, ведущего в их самолёт для возвращения домой. «Хирург» ничуть не удивилась, когда увидела, что её муж сразу поднялся на верхний уровень самолёта, где находился узел связи. За ним последовал Государственный секретарь. Она подозревала, что Джек выкурит там пару сигарет, но к тому времени, когда он спустился обратно, Кэти уже спала.
Что касается самого Райана, он с удовольствием бы закурил, но в узле связи не нашлось ни одного курящего. Вернее, там всё-таки нашлось двое курящих, но они оставили сигареты в багаже, чтобы избежать искушения нарушить правила ВВС. Президент выпил немного виски и опустился в кресло, откинув его назад. Вскоре он задремал, и ему снился Освенцим, который перемежался отрывками из «Списка Шиндлера». Проснулся он уже над Исландией, весь в поту, посмотрел на ангельское лицо спящей жены и напомнил себе, что каким бы плохим ни был мир, он всё-таки уже не так плох.
И его задача заключалась в том, чтобы он не стал хуже.
* * *
— О'кей, есть ли у нас способ заставить их отказаться от своих намерений? — спросил Робби Джексон у собравшихся в ситуационном центре Белого дома.
Профессор Вивёр производил на него впечатление типичного яйцеголового, способного долго говорить и делать слишком мало полезных заключений. И всё-таки Джексон прислушивался к его мнению. Вивёр знал больше всех о том, как мыслят китайцы. Ещё бы не знать. Его объяснение было почти таким же непонятным, как мышление китайских руководителей, которое он пытался донести до них.
— Профессор, — не выдержал наконец Джексон, — всё, что вы нам рассказали, очень интересно. Но скажите, какое отношение имеет то, что случилось девять столетий назад, к событиям, происходящим сегодня? Сегодняшние китайские руководители маоисты, а не роялисты.
— Идеология является просто оправданием поведения, господин вице-президент, а не причиной его. Их мотивация сегодня ничем не отличается от той, которой руководствовались императоры династии Цин. Сегодня они боятся точно того же, чего боялись императоры девять веков назад: восстания крестьянства, если экономика страны потерпит полный крах, — объяснил профессор этому пилоту, несомненно, хорошему технику, подумал он, но явно не интеллектуалу. По крайней мере, у президента есть определённые заслуги как историка, хотя они не были достаточно впечатляющими для многолетнего декана факультета университета Айви Лиг.
— Тогда вернёмся к главному вопросу: что можем мы сделать, чтобы заставить их отступить, не прибегая к военным действиям?
— Можно сообщить им, что нам известны их планы. Это заставит их задуматься. Но они, в конце концов, принимают решение на основе общего баланса сил, который, судя по донесению этого парня «ЗОРГЕ», склоняется, по их мнению, в пользу Китая.
— Значит, они не откажутся от своих намерений? — спросил вице-президент.
— Да, я не могу гарантировать этого, — ответил Вивёр.
— А раскрытие источника информации приведёт к гибели нашего агента, — напомнила Мэри-Пэт собравшимся в комнате.
— Но это всего лишь одна жизнь против жизней многих, — указал профессор Вивёр.
Как ни странно, заместитель директора ЦРУ по оперативной деятельности не перепрыгнула через стол и не вцепилась в лицо профессора. Она уважала Вивёра как хорошего специалиста и консультанта. Но он всё-таки был ещё одним теоретиком, живущим в башне из слоновой кости, и не принимал во внимание человеческие жизни, которые зависели от подобного решения. Реальные люди понимали, что их жизнь может внезапно прерваться, а для реальных людей это имело большое значение, несмотря на то, что этот профессор в своём комфортабельном кабинете в Провиденсе, Род-Айленд, даже не задумывается над этим.
— К тому же мы лишимся жизненно важного источника информации, который так нужен нам, если они всё-таки решат наступать на север, а это отрицательно повлияет на нашу способность иметь дело с военной угрозой в реальном мире, между прочим.
— Полагаю, что это верно, — согласился профессор.
— Могут русские остановить их? — спросил Джексон. Генерал Мур взялся ответить на этот вопрос.
— Нельзя сказать что-нибудь определённое, — заметил председатель Объединённого комитета начальников штабов. — У китайцев мощная армия, и они пустят в ход всю свою военную мощь. Зато у русских за спиной огромное пространство, способное поглотить натиск китайцев, а вот военной мощи у них не хватает. Если бы спросили моё мнение, я поставил бы деньги на КНР — при условии, что мы не вмешаемся в эту войну. Наша воздушная мощь может в значительной степени изменить соотношение сил, а если НАТО пришлёт наземные войска, ситуация изменится коренным образом. Исход войны зависит от того, какие подкрепления можем прислать мы и русские на место боевых действий.
— Логистика?
— Да, в этом и заключается проблема, — согласился генерал Мур. — У русских на восток ведёт всего одна железнодорожная линия. Правда, там двойная колея и дорога электрифицирована, но это единственная хорошая новость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
— Он не рассказывал тебе об этом?
— Да, когда я был мальчишкой. Саша — он брат моей матери — был настоящим солдатом, крутым мужчиной с жёсткими правилами жизни и преданным коммунистом. Наверно, то, что он увидел в лагере, потрясло его, — продолжал Головко. — Он только сказал, что это было ужасно и доказывает правильность выбранного им пути. Он сказал, что после Освенцима воевал особенно успешно — убивал ещё больше немцев.
— А как относительно того, что делал…
— Ты имеешь в виду, что делал Сталин? Мы никогда не говорили об этом в семье. Мой отец служил в НКВД, ты ведь знаешь это. Он считал, что всё, что делало государство, является правильным. Это мало отличалось от того, что делали фашисты в Освенциме, согласен, но он смотрел на это по-другому. Тогда было другое время, более жестокое. Насколько я помню, твой отец тоже участвовал в этой войне.
— Да, парашютист, в 101-й воздушно-десантной дивизии. Он почти не рассказывал об этом, говорил только, что происходили странные вещи. Он сказал, что ночное десантирование в Нормандии было пугающим, и это все — он никогда не рассказывал о том, как чувствуешь себя, когда бежишь в темноте, а вокруг тебя свистят пули.
— Да, мало удовольствия быть солдатом в бою.
— Не думаю, что это особенно весело. Правда, посылать людей в бой убивать других людей тоже не доставляет особого удовольствия. Черт побери, Сергей! Я обязан защищать людей, а не рисковать их жизнями.
— Значит, ты не похож на Гитлера. И не похож на Сталина, — добавил русский. — Могу заверить тебя, что Эдуард Петрович тоже не похож на этих монстров. Сейчас мы живём в спокойном мире, более спокойном, чем тот, в котором жили наши отцы и дяди. И всё-таки недостаточно спокойном. Когда ты узнаешь, как реагировали наши китайские друзья на вчерашние события?
— Надеюсь, что скоро, но мы не уверены в результате этих событий. Ты ведь знаешь, как все происходит.
— Да. Ты полагаешься на донесения своих агентов, но не знаешь, когда они поступят, и ожидание ведёт к разочарованию. Иногда тебе хочется свернуть им шеи, но это глупо и неправильно с моральной точки зрения.
— Какова реакция общества? — спросил Райан. Русские узнают об этом скорее, чем его люди.
— Никакой реакции, господин президент. Никаких комментариев среди граждан. Этого следовало ожидать, но всё-таки неприятно.
— Если китайцы начнут наступление, вы сможете остановить их?
— Президент Грушевой задал именно этот вопрос Ставке, своим генералам, но они пока не дали определённого ответа. Нас беспокоит оперативная безопасность. Мы не хотим, чтобы в КНР знали, что нам что-то известно.
— Это может нанести вам вред, — предостерёг его Райан.
— Сегодня утром я сказал это, но у военных своё мнение, верно? Мы объявили мобилизацию, и в механизированные войска поступили приказы о боевой готовности. Но буфет, однако, как говорите вы, американцы, в настоящее время пуст.
— Что ты сделал с людьми, которые пытались убить тебя? — спросил Райан, меняя тему.
— Главный субъект находится сейчас под постоянным наблюдением. Если он вздумает что-то предпринять, тогда мы поговорим с ним, — пообещал Головко. — Как тебе известно, он действует по заданию китайцев.
— Да, я слышал об этом.
— Ваш представитель ФБР в Москве, этот Райли, очень способный парень. Мы могли бы найти ему место во Втором Главном управлении.
— Да, Дэн Мюррей высоко ценит его.
— Если эта китайская война зайдёт дальше, нам понадобится группа связи между вашими военным и нашими.
— Действуй через Верховного главнокомандующего объединёнными силами НАТО в Европе, — сказал Райан. Он уже подумал об этом. — Ему даны инструкции сотрудничать с вашими людьми.
— Спасибо, господин президент. Я передам это в Ставку. А как твоя семья? С ней все в порядке? — Нельзя вести такой разговор без приятных вещей, не относящихся к делу.
— У моей старшей дочери, Салли, появился молодой человек. Это непросто для отца, — признался Райан.
— Да. — Головко позволил себе улыбнуться. — Ты живёшь в страхе, что она найдёт себе юношу, каким был когда-то ты сам, верно?
— Ничего, агенты Секретной службы помогают держать маленьких мерзавцев под контролем.
— Действительно, люди с пистолетами иногда оказываются очень полезными, — с улыбкой согласился русский, чтобы разрядить обстановку.
— Да, но мне кажется, что дочери являются небесной карой для нас за то, что мы мужчины, — засмеялся Райан.
— Совершенно верно, господин президент, совершенно верно. — Сергей помолчал. Пора возвращаться к делу: — Сейчас трудное время для нас обоих, не правда ли?
— Да, правда.
— Может быть, китайцы увидят, что мы стоим плечом к плечу, и откажутся от своей жадности. В конце концов, поколение наших отцов совместными усилиями положило конец Гитлеру. Кто решится противостоять двум нашим государствам?
— Сергей, войны не являются рациональными действиями. Их начинают не рациональные люди. Их начинают те, которым абсолютно наплевать на людей, находящихся под их властью. Эти безумцы готовы убивать своих соплеменников ради собственных целей. Этим утром я видел такое место. Мне кажется, оно похоже на парк развлечений Сатаны, но не место для людей вроде нас. Я покинул лагерь полный ярости. Я не против того, чтобы встретиться с Гитлером, при условии что у меня в руке будет пистолет. — Это было глупое заявление, но Головко понял его.
— Если нам повезёт, вместе мы сможем остановить китайскую авантюру.
— А если нет?
— Тогда совместными усилиями мы победим их, мой друг. Будем надеяться, что это будет последняя война.
— Я не стал бы утверждать так категорично, — ответил президент. — Такая мысль возникала и у меня, но я полагаю, что это достойная цель.
— Когда ты узнаешь, что говорят китайцы?..
— Мы сообщим тебе.
Головко встал.
— Спасибо. Я передам это своему президенту.
Райан проводил русского к двери, затем направился к кабинету посла.
— Это только что поступило по кодированному каналу. — Посол Левендовский передал президенту факс. — Это действительно так плохо, как выглядит? — Факс был озаглавлен «ТОЛЬКО ДЛЯ ГЛАЗ ПРЕЗИДЕНТА», но прибыл в посольство.
Райан взял факс и начал читать.
— Пожалуй. Если русским понадобится помощь через НАТО, поляки смогут принять участие?
— Не знаю. Я должен сделать запрос.
Президент покачал головой.
— Слишком рано для этого.
— Мы пригласили русских в НАТО, зная, что может случиться такое? — Вопрос показывал беспокойство и едва ли не недовольство из-за нарушения дипломатического этикета.
Райан поднял голову.
— А ты как думаешь? — Он помолчал. — Мне нужен твой кодированный телефон.
Через сорок минут Джек и Кэти Райан поднялись по ступенькам трапа, ведущего в их самолёт для возвращения домой. «Хирург» ничуть не удивилась, когда увидела, что её муж сразу поднялся на верхний уровень самолёта, где находился узел связи. За ним последовал Государственный секретарь. Она подозревала, что Джек выкурит там пару сигарет, но к тому времени, когда он спустился обратно, Кэти уже спала.
Что касается самого Райана, он с удовольствием бы закурил, но в узле связи не нашлось ни одного курящего. Вернее, там всё-таки нашлось двое курящих, но они оставили сигареты в багаже, чтобы избежать искушения нарушить правила ВВС. Президент выпил немного виски и опустился в кресло, откинув его назад. Вскоре он задремал, и ему снился Освенцим, который перемежался отрывками из «Списка Шиндлера». Проснулся он уже над Исландией, весь в поту, посмотрел на ангельское лицо спящей жены и напомнил себе, что каким бы плохим ни был мир, он всё-таки уже не так плох.
И его задача заключалась в том, чтобы он не стал хуже.
* * *
— О'кей, есть ли у нас способ заставить их отказаться от своих намерений? — спросил Робби Джексон у собравшихся в ситуационном центре Белого дома.
Профессор Вивёр производил на него впечатление типичного яйцеголового, способного долго говорить и делать слишком мало полезных заключений. И всё-таки Джексон прислушивался к его мнению. Вивёр знал больше всех о том, как мыслят китайцы. Ещё бы не знать. Его объяснение было почти таким же непонятным, как мышление китайских руководителей, которое он пытался донести до них.
— Профессор, — не выдержал наконец Джексон, — всё, что вы нам рассказали, очень интересно. Но скажите, какое отношение имеет то, что случилось девять столетий назад, к событиям, происходящим сегодня? Сегодняшние китайские руководители маоисты, а не роялисты.
— Идеология является просто оправданием поведения, господин вице-президент, а не причиной его. Их мотивация сегодня ничем не отличается от той, которой руководствовались императоры династии Цин. Сегодня они боятся точно того же, чего боялись императоры девять веков назад: восстания крестьянства, если экономика страны потерпит полный крах, — объяснил профессор этому пилоту, несомненно, хорошему технику, подумал он, но явно не интеллектуалу. По крайней мере, у президента есть определённые заслуги как историка, хотя они не были достаточно впечатляющими для многолетнего декана факультета университета Айви Лиг.
— Тогда вернёмся к главному вопросу: что можем мы сделать, чтобы заставить их отступить, не прибегая к военным действиям?
— Можно сообщить им, что нам известны их планы. Это заставит их задуматься. Но они, в конце концов, принимают решение на основе общего баланса сил, который, судя по донесению этого парня «ЗОРГЕ», склоняется, по их мнению, в пользу Китая.
— Значит, они не откажутся от своих намерений? — спросил вице-президент.
— Да, я не могу гарантировать этого, — ответил Вивёр.
— А раскрытие источника информации приведёт к гибели нашего агента, — напомнила Мэри-Пэт собравшимся в комнате.
— Но это всего лишь одна жизнь против жизней многих, — указал профессор Вивёр.
Как ни странно, заместитель директора ЦРУ по оперативной деятельности не перепрыгнула через стол и не вцепилась в лицо профессора. Она уважала Вивёра как хорошего специалиста и консультанта. Но он всё-таки был ещё одним теоретиком, живущим в башне из слоновой кости, и не принимал во внимание человеческие жизни, которые зависели от подобного решения. Реальные люди понимали, что их жизнь может внезапно прерваться, а для реальных людей это имело большое значение, несмотря на то, что этот профессор в своём комфортабельном кабинете в Провиденсе, Род-Айленд, даже не задумывается над этим.
— К тому же мы лишимся жизненно важного источника информации, который так нужен нам, если они всё-таки решат наступать на север, а это отрицательно повлияет на нашу способность иметь дело с военной угрозой в реальном мире, между прочим.
— Полагаю, что это верно, — согласился профессор.
— Могут русские остановить их? — спросил Джексон. Генерал Мур взялся ответить на этот вопрос.
— Нельзя сказать что-нибудь определённое, — заметил председатель Объединённого комитета начальников штабов. — У китайцев мощная армия, и они пустят в ход всю свою военную мощь. Зато у русских за спиной огромное пространство, способное поглотить натиск китайцев, а вот военной мощи у них не хватает. Если бы спросили моё мнение, я поставил бы деньги на КНР — при условии, что мы не вмешаемся в эту войну. Наша воздушная мощь может в значительной степени изменить соотношение сил, а если НАТО пришлёт наземные войска, ситуация изменится коренным образом. Исход войны зависит от того, какие подкрепления можем прислать мы и русские на место боевых действий.
— Логистика?
— Да, в этом и заключается проблема, — согласился генерал Мур. — У русских на восток ведёт всего одна железнодорожная линия. Правда, там двойная колея и дорога электрифицирована, но это единственная хорошая новость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214