Посланная тебе микрография уже третья, я хотел убедиться сам. Её кровь так и кишит вирусами, Гас. Одну минуту. — Лоренц услышал приглушённый разговор. — Она снова пришла в себя. Говорит, что неделю назад ей удалили зуб. У нас есть имя её зубного врача. Мы сейчас займёмся выяснением обстоятельств. Это все, чем мы располагаем.
— Хорошо, я начинаю готовиться к приёму твоего образца. Это лишь единичный случай заболевания. Давай не будем слишком нервничать.
* * *
Раман вернулся домой перед рассветом. В это время суток на улицах почти не было транспорта. Хотя бы в этом отношении ему повезло — он настолько устал, что с трудом вёл машину. Войдя в дом, агент прежде всего проверил автоответчик. Там был записан звонок. Говоривший снова ошибся номером. Он узнал голос мистера Алахада.
* * *
Боль была настолько невыносимой, что он проснулся, несмотря на полное изнеможение. Ему понадобилось нечеловеческое усилие, чтобы встать с постели и пройти двадцать футов в ванную. Путь показался прямо-таки марафонским. Тем не менее, покачиваясь и хватаясь за стены, он добрался до цели. Тело сотрясали судороги. Это было удивительно, потому что последние два дня он почти ничего не ел, несмотря на все усилия жены заставить его выпить куриный бульон и съесть кусочек тоста. Сдержав очередной приступ конвульсий, он сумел спустить трусы и едва успел сесть на унитаз. И в то же мгновение ему показалось, что верхняя часть желудочного тракта словно взорвалась. Бывший профессиональный игрок в гольф нагнулся вперёд, и изо рта его фонтаном хлынула рвота. На мгновение его охватило смущение — это было недостойно мужчины. И тут он увидел, что растеклось перед ним по кафельному полу.
— Милая?.. — едва слышно позвал он. — Помоги…
Глава 48
Кровотечение
Шесть часов сна, может быть, чуть больше всё-таки лучше, чем ничего. Этим утром Кэти встала раньше его, а отец Первой семьи, ощутив запах кофе, вошёл в столовую небритым.
— Когда чувствуешь себя так отвратительно, хочется сослаться хотя бы на похмелье, — пробормотал президент. Его утренние газеты лежали на обычном месте. К первой странице «Вашингтон пост», прямо над статьёй Боба Хольцмана и Джона Пламера, был приколот листок, чтобы сразу привлечь внимание президента. Ну что ж, с этого и начнём рабочий день, подумал Джек.
— Какая гадость, — заключила Салли Райан. Она уже видела, как телекомментаторы обсуждали вчерашнее выступление Пламера. — Жалкие мерзавцы! — Она предпочла бы назвать их «вонючими козлами», как нынче принято у юных леди в школе Сент-Мэри, но отец её ещё не был готов признать за «своей Салли» право на подобные выражения.
— Угу, — буркнул глава семьи. В газетной статье приводилось больше подробностей, чем можно передать в трехминутном телевизионном выступлении. Упоминалось имя Эда Келти, у которого был — ничего удивительного, но всё-таки противозаконно — источник в ЦРУ, который организовал утечку секретной информации. Эта информация, говорилось в статье, была полностью правдивой, но, что ещё хуже, её использовали для преднамеренных политических нападок на президента, обративших средства массовой информации в стаю злобных собак. Джек фыркнул. Ничего нового. Статья в «Вашингтон пост» подчёркивала, что при этом была серьёзно нарушена журналистская этика и публичное покаяние Пламера само по себе является в высшей степени честным поступком… В заключение говорилось, что руководители службы новостей Эн-би-си отказались от комментариев до завершения собственного расследования, а кассеты с записью утреннего интервью президента находятся в редакции «Вашингтон пост» и проведённый анализ показал, что они ничуть не повреждены.
Райан обратил внимание на то, что «Вашингтон таймс» также освещала вчерашнее выступление Пламера, причём выразила ничуть не меньшее раздражение, хотя и по другому поводу. Теперь начнётся жестокая междоусобная вражда внутри журналистского сообщества, за которой политики будут, несомненно, наблюдать с немалым удовлетворением, подчёркивала передовица газеты.
Вот и хорошо, подумал Райан, хотя бы им будет чем заняться и меня на время оставят в покое.
Затем он открыл папку, обрамлённую полосами, — это означало, что содержащиеся в ней документы относятся к категории секретных. Райан сразу заметил, что материалы прибыли уже давно.
— Вот ублюдки, — буркнул он.
— Они действительно сели теперь в калошу, — заметила Кэти, читавшая свою газету.
— Нет, — ответил «Фехтовальщик». — Я о Китае.
* * *
Это ещё не было эпидемией, потому что никто не знал о размахе происходящего. Врачи с удивлением реагировали на телефонные звонки. Взволнованные, а иногда отчаянные просьбы о помощи, поступающие в службы оповещения, разбудили уже два десятка врачей по всей стране. В каждом случае симптомы были одинаковыми — кровавая рвота и понос, но это могло быть вызвано самыми разными причинами. Например, язвенным кровотечением, а ведь многие звонки поступали от бизнесменов, для которых стресс был таким же обычным делом, как белая рубашка и галстук. В большинстве случаев врачи советовали больным ехать в пункт экстренной помощи ближайшей больницы и почти всякий раз поспешно одевались, чтобы встретить там своих пациентов. Некоторым рекомендовали приезжать рано утром в приёмную к своим врачам, обычно от восьми до девяти, чтобы не нарушить таким образом уже установленный график приёма.
Гасу Лоренцу не хотелось оставаться в кабинете наедине с собой, и он пригласил к компьютеру нескольких старших сотрудников лаборатории. Лоренц встретил их с трубкой в зубах. Одна из сотрудниц хотела было запротестовать — курение противоречило правилам поведения в федеральных медицинских учреждениях, — но при первом же взгляде на экран у неё перехватило дыхание.
— Откуда этот вирус? — спросила эпидемиолог.
— Из Чикаго.
— Из нашего Чикаго?
* * *
Пьер Александер вошёл в своей кабинет на одиннадцатом этаже здания Росса чуть раньше восьми. Его утренний обычный ритуал начинался с проверки факса. Специалисты, занимавшиеся СПИДом, именно таким образом регулярно посылали ему информацию о своих пациентах. Это позволяло Александеру вести наблюдение за большим количеством пациентов как для того, чтобы давать советы относительно методов лечения, так и для расширения своей базы данных. Этим утром он обнаружил всего один факс, причём содержащий относительно хорошие новости. Компания «Мерк» только что разработала новый препарат, который проходил клинические испытания, одобренные федеральным агентством, и знакомый врач из Пенсильванского университета сообщал о любопытных результатах. И в этот момент зазвонил телефон.
— Александер слушает.
— Это приёмная экстренной помощи, сэр, — послышался женский голос. — Вы не могли бы спуститься сюда? Тут пациент, белый, тридцати семи лет. У него высокая температура и внутреннее кровотечение. Я не знаю, что с ним происходит. — И тут же врач поспешно поправилась:
— То есть я догадываюсь, на что это похоже, но…
— Через пять минут буду у вас.
— Спасибо, сэр, — отозвалась врач.
Александер, который был одновременно терапевтом, вирусологом и специалистом по молекулярной биологии, надел свой накрахмаленный лабораторный халат, застегнул его и направился в приёмную отделения экстренной помощи, которое размещалось тут же на территории университета Хопкинса, но в отдельном здании. Даже на армейской службе он одевался так же. Александер называл это обликом врача: стетоскоп в кармане справа, имя, вышитое на левом кармане, спокойное уверенное выражение лица. Он вошёл в большое, почти пустое помещение приёмной. Сейчас здесь всё было спокойно в отличие от ночи, когда постоянно приезжали машины «скорой помощи» с пациентами. А вот и врач, прелестная и молодая… надевает хирургическую маску, заметил он. Что могло встревожить её так рано этим чудесным весенним днём?
— Доброе утро, доктор, — произнёс он с милым креольским акцентом. — Так что же у вас произошло?
Она передала ему регистрационную карту больного и, пока Александер знакомился с ней, рассказала:
— Его привезла жена. Высокая температура, помрачение сознания, низкое давление, вероятно, внутреннее кровотечение, так как у него кровавая рвота и стул. На лице тоже следы подкожных кровоизлияний. Я не совсем уверена, как поступить с ним.
— Ну хорошо, давайте посмотрим. — Похоже, из неё выйдет толк, подумал Александер. По крайней мере она поняла, что оказалась в затруднительном положении и обратилась за консультацией… Но почему выбрала для этого вирусолога? — задал себе вопрос бывший полковник и снова посмотрел на женщину. Он надел маску, резиновые перчатки и вошёл в изолятор.
— Доброе утро, я доктор Александер, — представился он пациенту. Глаза больного были апатичными, однако на щеках виднелись пятна, от которых сердце Александера едва не остановилось. Это было лицо Джорджа Вестфаля, всплывшее в его памяти спустя более десяти лет.
— Как он попал к нам?
— Семейный врач сказал его жене, чтобы она привезла его сюда. Он состоит у нас на постоянном учёте.
— Чем он занимается? Фотограф службы новостей? Дипломат? Чем-то, что связано с путешествиями? Врач покачала головой.
— Нет, он занимается продажей прицепов и домиков на колёсах. Дилер на Пуласки-хайуэй.
Александер посмотрел вокруг. В палате помимо врача, принявшей больного, находились студент-практикант и две медсёстры. На всех были маски и перчатки. Отлично. Врач, несмотря на молодость, оказалась сообразительной, и Александер понял, почему она испугана.
— Образцы крови?
— Уже взяты, доктор. Сейчас проводим перекрёстное сравнение, и у меня готовы образцы для вашей лаборатории.
Профессор кивнул.
— Хорошо. Разместите его в моём отделении. Мне нужен контейнер для пробирок. Будьте осторожны со всеми острыми инструментами.
Медсестра отправилась выполнять поручение Александера.
— Профессор, все указывает на то… я хочу сказать, что этого не может быть, но симптомы…
— Да, этого не может быть, — согласился Александер. — И действительно похоже на это. Подкожные кровоизлияния — это петачии, причём очень характерные, словно из учебника. Поэтому пока мы будем исходить из худшего, ясно? — Медсестра вернулась и принесла необходимые контейнеры. Александер взял дополнительные пробы крови. — Как только переведёте его наверх, все немедленно разденьтесь и проведите полное обеззараживание. До тех пор пока вы принимаете необходимые меры предосторожности, никому особая опасность не угрожает. Где его жена?
— Она здесь, доктор, ждёт в приёмной.
— Пусть кто-нибудь приведёт её ко мне в кабинет. Мне нужно расспросить её. Есть вопросы? — Вопросов не было. — Тогда за дело.
Доктор Александер визуально проверил целостность пластикового контейнера, в котором были пробирки с кровью, положил его в левый карман халата, предварительно убедившись, что пробирки герметически закрыты, а контейнер запечатан, и направился к лифту. Спокойные манеры уверенного в себе врача исчезли, как только Александер вошёл в лифт и полированные стальные двери автоматически закрылись за ним. Он попытался убедить себя, что нет, это невозможно, что скорее всего это что-то другое. Но что? У лейкемии встречаются схожие симптомы, и хотя её тоже боятся, но всё-таки она намного предпочтительней той болезни, о которой думал он. Выйдя из лифта, он поспешил к своей лаборатории, которая занималась исследованиями самых опасных вирусов и их носителей.
— Доброе утро, Жанет, — едва переступив порог, кивнул Александер своей сотруднице.
— Привет, Алекс, — отозвалась Жанет Клеменгер, имевшая докторскую степень в области молекулярной биологии. Александер достал из кармана пластиковую коробку.
— Мне нужен срочный анализ вот этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273
— Хорошо, я начинаю готовиться к приёму твоего образца. Это лишь единичный случай заболевания. Давай не будем слишком нервничать.
* * *
Раман вернулся домой перед рассветом. В это время суток на улицах почти не было транспорта. Хотя бы в этом отношении ему повезло — он настолько устал, что с трудом вёл машину. Войдя в дом, агент прежде всего проверил автоответчик. Там был записан звонок. Говоривший снова ошибся номером. Он узнал голос мистера Алахада.
* * *
Боль была настолько невыносимой, что он проснулся, несмотря на полное изнеможение. Ему понадобилось нечеловеческое усилие, чтобы встать с постели и пройти двадцать футов в ванную. Путь показался прямо-таки марафонским. Тем не менее, покачиваясь и хватаясь за стены, он добрался до цели. Тело сотрясали судороги. Это было удивительно, потому что последние два дня он почти ничего не ел, несмотря на все усилия жены заставить его выпить куриный бульон и съесть кусочек тоста. Сдержав очередной приступ конвульсий, он сумел спустить трусы и едва успел сесть на унитаз. И в то же мгновение ему показалось, что верхняя часть желудочного тракта словно взорвалась. Бывший профессиональный игрок в гольф нагнулся вперёд, и изо рта его фонтаном хлынула рвота. На мгновение его охватило смущение — это было недостойно мужчины. И тут он увидел, что растеклось перед ним по кафельному полу.
— Милая?.. — едва слышно позвал он. — Помоги…
Глава 48
Кровотечение
Шесть часов сна, может быть, чуть больше всё-таки лучше, чем ничего. Этим утром Кэти встала раньше его, а отец Первой семьи, ощутив запах кофе, вошёл в столовую небритым.
— Когда чувствуешь себя так отвратительно, хочется сослаться хотя бы на похмелье, — пробормотал президент. Его утренние газеты лежали на обычном месте. К первой странице «Вашингтон пост», прямо над статьёй Боба Хольцмана и Джона Пламера, был приколот листок, чтобы сразу привлечь внимание президента. Ну что ж, с этого и начнём рабочий день, подумал Джек.
— Какая гадость, — заключила Салли Райан. Она уже видела, как телекомментаторы обсуждали вчерашнее выступление Пламера. — Жалкие мерзавцы! — Она предпочла бы назвать их «вонючими козлами», как нынче принято у юных леди в школе Сент-Мэри, но отец её ещё не был готов признать за «своей Салли» право на подобные выражения.
— Угу, — буркнул глава семьи. В газетной статье приводилось больше подробностей, чем можно передать в трехминутном телевизионном выступлении. Упоминалось имя Эда Келти, у которого был — ничего удивительного, но всё-таки противозаконно — источник в ЦРУ, который организовал утечку секретной информации. Эта информация, говорилось в статье, была полностью правдивой, но, что ещё хуже, её использовали для преднамеренных политических нападок на президента, обративших средства массовой информации в стаю злобных собак. Джек фыркнул. Ничего нового. Статья в «Вашингтон пост» подчёркивала, что при этом была серьёзно нарушена журналистская этика и публичное покаяние Пламера само по себе является в высшей степени честным поступком… В заключение говорилось, что руководители службы новостей Эн-би-си отказались от комментариев до завершения собственного расследования, а кассеты с записью утреннего интервью президента находятся в редакции «Вашингтон пост» и проведённый анализ показал, что они ничуть не повреждены.
Райан обратил внимание на то, что «Вашингтон таймс» также освещала вчерашнее выступление Пламера, причём выразила ничуть не меньшее раздражение, хотя и по другому поводу. Теперь начнётся жестокая междоусобная вражда внутри журналистского сообщества, за которой политики будут, несомненно, наблюдать с немалым удовлетворением, подчёркивала передовица газеты.
Вот и хорошо, подумал Райан, хотя бы им будет чем заняться и меня на время оставят в покое.
Затем он открыл папку, обрамлённую полосами, — это означало, что содержащиеся в ней документы относятся к категории секретных. Райан сразу заметил, что материалы прибыли уже давно.
— Вот ублюдки, — буркнул он.
— Они действительно сели теперь в калошу, — заметила Кэти, читавшая свою газету.
— Нет, — ответил «Фехтовальщик». — Я о Китае.
* * *
Это ещё не было эпидемией, потому что никто не знал о размахе происходящего. Врачи с удивлением реагировали на телефонные звонки. Взволнованные, а иногда отчаянные просьбы о помощи, поступающие в службы оповещения, разбудили уже два десятка врачей по всей стране. В каждом случае симптомы были одинаковыми — кровавая рвота и понос, но это могло быть вызвано самыми разными причинами. Например, язвенным кровотечением, а ведь многие звонки поступали от бизнесменов, для которых стресс был таким же обычным делом, как белая рубашка и галстук. В большинстве случаев врачи советовали больным ехать в пункт экстренной помощи ближайшей больницы и почти всякий раз поспешно одевались, чтобы встретить там своих пациентов. Некоторым рекомендовали приезжать рано утром в приёмную к своим врачам, обычно от восьми до девяти, чтобы не нарушить таким образом уже установленный график приёма.
Гасу Лоренцу не хотелось оставаться в кабинете наедине с собой, и он пригласил к компьютеру нескольких старших сотрудников лаборатории. Лоренц встретил их с трубкой в зубах. Одна из сотрудниц хотела было запротестовать — курение противоречило правилам поведения в федеральных медицинских учреждениях, — но при первом же взгляде на экран у неё перехватило дыхание.
— Откуда этот вирус? — спросила эпидемиолог.
— Из Чикаго.
— Из нашего Чикаго?
* * *
Пьер Александер вошёл в своей кабинет на одиннадцатом этаже здания Росса чуть раньше восьми. Его утренний обычный ритуал начинался с проверки факса. Специалисты, занимавшиеся СПИДом, именно таким образом регулярно посылали ему информацию о своих пациентах. Это позволяло Александеру вести наблюдение за большим количеством пациентов как для того, чтобы давать советы относительно методов лечения, так и для расширения своей базы данных. Этим утром он обнаружил всего один факс, причём содержащий относительно хорошие новости. Компания «Мерк» только что разработала новый препарат, который проходил клинические испытания, одобренные федеральным агентством, и знакомый врач из Пенсильванского университета сообщал о любопытных результатах. И в этот момент зазвонил телефон.
— Александер слушает.
— Это приёмная экстренной помощи, сэр, — послышался женский голос. — Вы не могли бы спуститься сюда? Тут пациент, белый, тридцати семи лет. У него высокая температура и внутреннее кровотечение. Я не знаю, что с ним происходит. — И тут же врач поспешно поправилась:
— То есть я догадываюсь, на что это похоже, но…
— Через пять минут буду у вас.
— Спасибо, сэр, — отозвалась врач.
Александер, который был одновременно терапевтом, вирусологом и специалистом по молекулярной биологии, надел свой накрахмаленный лабораторный халат, застегнул его и направился в приёмную отделения экстренной помощи, которое размещалось тут же на территории университета Хопкинса, но в отдельном здании. Даже на армейской службе он одевался так же. Александер называл это обликом врача: стетоскоп в кармане справа, имя, вышитое на левом кармане, спокойное уверенное выражение лица. Он вошёл в большое, почти пустое помещение приёмной. Сейчас здесь всё было спокойно в отличие от ночи, когда постоянно приезжали машины «скорой помощи» с пациентами. А вот и врач, прелестная и молодая… надевает хирургическую маску, заметил он. Что могло встревожить её так рано этим чудесным весенним днём?
— Доброе утро, доктор, — произнёс он с милым креольским акцентом. — Так что же у вас произошло?
Она передала ему регистрационную карту больного и, пока Александер знакомился с ней, рассказала:
— Его привезла жена. Высокая температура, помрачение сознания, низкое давление, вероятно, внутреннее кровотечение, так как у него кровавая рвота и стул. На лице тоже следы подкожных кровоизлияний. Я не совсем уверена, как поступить с ним.
— Ну хорошо, давайте посмотрим. — Похоже, из неё выйдет толк, подумал Александер. По крайней мере она поняла, что оказалась в затруднительном положении и обратилась за консультацией… Но почему выбрала для этого вирусолога? — задал себе вопрос бывший полковник и снова посмотрел на женщину. Он надел маску, резиновые перчатки и вошёл в изолятор.
— Доброе утро, я доктор Александер, — представился он пациенту. Глаза больного были апатичными, однако на щеках виднелись пятна, от которых сердце Александера едва не остановилось. Это было лицо Джорджа Вестфаля, всплывшее в его памяти спустя более десяти лет.
— Как он попал к нам?
— Семейный врач сказал его жене, чтобы она привезла его сюда. Он состоит у нас на постоянном учёте.
— Чем он занимается? Фотограф службы новостей? Дипломат? Чем-то, что связано с путешествиями? Врач покачала головой.
— Нет, он занимается продажей прицепов и домиков на колёсах. Дилер на Пуласки-хайуэй.
Александер посмотрел вокруг. В палате помимо врача, принявшей больного, находились студент-практикант и две медсёстры. На всех были маски и перчатки. Отлично. Врач, несмотря на молодость, оказалась сообразительной, и Александер понял, почему она испугана.
— Образцы крови?
— Уже взяты, доктор. Сейчас проводим перекрёстное сравнение, и у меня готовы образцы для вашей лаборатории.
Профессор кивнул.
— Хорошо. Разместите его в моём отделении. Мне нужен контейнер для пробирок. Будьте осторожны со всеми острыми инструментами.
Медсестра отправилась выполнять поручение Александера.
— Профессор, все указывает на то… я хочу сказать, что этого не может быть, но симптомы…
— Да, этого не может быть, — согласился Александер. — И действительно похоже на это. Подкожные кровоизлияния — это петачии, причём очень характерные, словно из учебника. Поэтому пока мы будем исходить из худшего, ясно? — Медсестра вернулась и принесла необходимые контейнеры. Александер взял дополнительные пробы крови. — Как только переведёте его наверх, все немедленно разденьтесь и проведите полное обеззараживание. До тех пор пока вы принимаете необходимые меры предосторожности, никому особая опасность не угрожает. Где его жена?
— Она здесь, доктор, ждёт в приёмной.
— Пусть кто-нибудь приведёт её ко мне в кабинет. Мне нужно расспросить её. Есть вопросы? — Вопросов не было. — Тогда за дело.
Доктор Александер визуально проверил целостность пластикового контейнера, в котором были пробирки с кровью, положил его в левый карман халата, предварительно убедившись, что пробирки герметически закрыты, а контейнер запечатан, и направился к лифту. Спокойные манеры уверенного в себе врача исчезли, как только Александер вошёл в лифт и полированные стальные двери автоматически закрылись за ним. Он попытался убедить себя, что нет, это невозможно, что скорее всего это что-то другое. Но что? У лейкемии встречаются схожие симптомы, и хотя её тоже боятся, но всё-таки она намного предпочтительней той болезни, о которой думал он. Выйдя из лифта, он поспешил к своей лаборатории, которая занималась исследованиями самых опасных вирусов и их носителей.
— Доброе утро, Жанет, — едва переступив порог, кивнул Александер своей сотруднице.
— Привет, Алекс, — отозвалась Жанет Клеменгер, имевшая докторскую степень в области молекулярной биологии. Александер достал из кармана пластиковую коробку.
— Мне нужен срочный анализ вот этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273