– Может быть, вы подойдете, – проговорила она. – Я предпочитаю думать, что адаптирую Симону де Бовуар к современным условиям, но согласна и на "передираю". Это откровенно: вы говорите то, что думаете.
Я съел еще арахиса.
– Почему вы стали читать Симону де Бовуар?
– Моя подружка подарила мне эту книгу на день рождения и посоветовала прочитать ее.
– Что вам показалось самым убедительным в книге?
– Идея о том, что женщины занимают положение "других". Может, отложим допрос?
– Но мне хотелось бы лучше понять ваше отношение к женщинам и к женским проблемам.
– Это глупо, – сказал я. – Вам следовало бы узнать, насколько хорошо я стреляю, как я умею драться и какая у меня реакция. Именно за это кое-кто платит мне двести долларов в день. А мое отношение к женщинам к делу не относится, как и мое понимание "Второго пола".
Она опять посмотрела на меня и прислонилась к черным кожаным подушечкам угловой банкетки, на которой мы сидели. Потом мягко потерла руки.
– Хорошо, – сказала она. – Попробуем. Но у меня есть несколько условий. Вы – заметный, привлекательный мужчина. Вы, вероятно, удачливы в отношениях с женщинами. Но я непохожа на этих женщин. Я – лесбиянка и не испытываю влечения ни к вам, ни к любому другому мужчине, поэтому не нужно флирта. И не относите это только на свой счет. Мысль о лесбиянстве оскорбляет вас или щекочет ваши чувства?
– Ни то ни другое, – ответил я. – Как насчет третьего варианта?
– Надеюсь, что он найдется, – сказала она, подозвала официанта и попросила повторить. – Мне нужно работать, – продолжила она. – Я должна писать книги и рекламировать их. Я должна произносить речи, заниматься делами и жить своей жизнью. Я не буду сидеть в укромном уголке и прятаться, пока моя жизнь проходит мимо. Я не собираюсь меняться, что бы ни говорили ханжи. Если вы хотите взяться за эту работу, вам придется понять это.
– Я уже понял, – вставил я.
– Я также веду активную сексуальную жизнь, и не только активную, но и разнообразную. Вам придется приготовиться к этому и скрывать любую враждебность, которую вы почувствуете ко мне или к женщине, с которой я сплю.
– Выставят ли меня с работы, если я покраснею от смущения?
– Я же сказала вам, что у меня нет чувства юмора. Вы согласны или нет?
– Согласен.
– Наконец, за исключением тех случаев, когда вы почувствуете, что моя жизнь в опасности, я хочу, чтобы вы не стояли у меня на дороге. Я понимаю, что вам придется быть рядом и наблюдать. Не знаю, насколько серьезны угрозы, но вы должны допускать, что они серьезны. Я понимаю это. Однако сие не значит, что вы будете постоянно вертеться у меня на глазах. Мне нужна тень.
– Согласен, – сказал я и допил пиво. Официант подошел, убрал пустую вазочку из-под арахиса и поставил полную. Рейчел Уоллес заметила, что у меня кончилось пиво, и жестом приказала официанту принести еще. Тикнор посмотрел на свой стакан и стакан Рейчел Уоллес. Его стакан был пуст, ее – нет. Он не стал заказывать.
– Вы неплохо смотритесь, – сказала она. – Это симпатичный костюм, и сшит он неплохо. Вы одеты так по сегодняшнему случаю или всегда выглядите подобным образом?
– Я одет по сегодняшнему случаю. Обычно я ношу голубой спортивный костюм с большой красной "S" спереди. – В баре было темно, но у нее была яркая помада, и мне на секунду показалось, что она улыбнулась, или почти улыбнулась, или, по крайней мере, уголок ее рта дрогнул.
– Я хочу, чтобы вы прилично выглядели, – сказала она.
– Я буду прилично выглядеть, но, если вы хотите, чтобы я соответствовал обстановке, вам придется заранее сообщать мне о ваших планах.
– Конечно, – ответила она.
Я поблагодарил, стараясь думать о чем-нибудь, кроме арахиса. Одной опустошенной вазочки было вполне достаточно.
– Я свое сказала, теперь ваша очередь: у вас ведь должны быть какие-нибудь условия, или вопросы, или что-нибудь. Говорите.
Я отпил пива.
– Как я уже сказал мистеру Тикнору во время нашей первой встречи, я не могу гарантировать вам полную безопасность. Все, что я могу сделать, – это уменьшить шансы убийцы на успех. Но какой-нибудь помешанный, поставивший себе это целью, может добраться до вас.
– Я понимаю, – сказала она.
– И больше всего меня волнует ваша интимная жизнь. Меня не касается, с кем вы спите. Но я должен быть рядом, когда это происходит. Если вы занимаетесь любовью с незнакомыми людьми, то легко можете затащить к себе в постель убийцу.
– Вы предполагаете, что я веду беспорядочную половую жизнь?
– Вы сами только что заявили об этом. Если нет – никаких проблем, я не склонен предполагать, что ваши подруги убьют вас.
– Я думаю, мы не будем дальше обсуждать мою интимную жизнь. Джон, ради Бога, закажите еще выпить. Вы так стесняетесь – боюсь, что вы развалитесь на кусочки.
Тот улыбнулся и подозвал официанта.
– У вас есть другие условия? – спросила Рейчел Уоллес.
– Пожалуй, еще одно, – сказал я. – Меня наняли, чтобы охранять вашу жизнь, именно этим я и буду заниматься. Это моя работа, и часть ее состоит в том, чтобы говорить вам, что вы можете делать и чего не можете. Я, со своей стороны, знаю эту работу немного лучше вас. Вспомните об этом, прежде чем прикажете мне прекратить надоедать вам. Я постараюсь не становиться у вас на дороге, однако полной гарантии не дам.
Она протянула руку, и я пожал ее.
– Попробуем, Спенсер, – сказала она. – Может быть, дело не пойдет, но может, все получится. Попробуем.
3
– О'кей, – сказал я. – Тогда расскажите мне, чем вам, угрожают.
– Я всегда получала письма от врагов. Но недавно мне несколько раз позвонили по телефону...
– Когда именно?
– Как только появились переплетенные гранки.
– Что такое "переплетенные гранки"?
Тут заговорил Тикнор:
– Когда рукопись набрана, отпечатываются несколько экземпляров для прочтения их автором и редактором. Это называется "корректурные гранки".
– Это я знаю, – сказал я. – А что такое "переплетенные гранки"?
– Гранки обычно выходят на длинных полосах, страницы три на полосе. Но некоторые экземпляры мы разрезаем, переплетаем в дешевые картонные обложки и рассылаем рецензентам и тем, от кого мы хотели бы получить хвалебный отзыв в рекламных целях. – Тикнор, казалось, немного освоился, проглотив половину третьего мартини. А вот я все еще продолжал бороться с искушением съесть еще арахиса.
– У вас есть список тех, кому вы послали эти гранки?
– Я могу достать его к завтрашнему дню, – пообещал Тикнор.
– О'кей. Значит, после того, как были посланы гранки, качались телефонные звонки. Расскажите о них подробнее.
Она жевала оливку из мартини. У нее были маленькие, ровные, хорошо ухоженные зубки.
– Говорил мужской голос, – сказала она. – Он назвал меня, если не ошибаюсь, "трахнутой сукой" и сказал, что, если книга будет опубликована, я умру в тот день, когда она появится на улицах.
– Книги не газеты, они не появляются на улицах, – произнес я. – Этот идиот не умеет правильно выражаться.
– Такие звонки повторялись каждый день в течение всей последней недели.
– Каждый раз говорили одно и то же?
– Не слово в слово, но, в общем, да. Суть была в том, что меня не станет, если книга будет напечатана.
– Все время один и тот же голос?
– Нет.
– Это намного хуже.
– Почему? – удивился Тикнор.
– Это уже меньше похоже на простого психа, который ловит кайф, когда несет всякую чушь по телефону, – объяснил я. – Как я понял, вы решили не отзывать книгу из печати?
– Абсолютно верно, – ответила Рейчел Уоллес.
– Мы предложили такой вариант, – вставил Тикнор. – Сказали, что не будем настаивать на выполнении госпожой Уоллес условий контракта.
– Вы также упомянули о возврате аванса, – добавила Рейчел Уоллес.
– Мы делаем бизнес, Рейчел.
– Я тоже, – парировала она. – Мой бизнес связан с правами женщин, с освобождением сексменьшинств и с писательством. – Она посмотрела на меня. – Я не могу позволить им напугать меня. И не допущу, чтобы они меня придушили. Понимаете вы это?
– Да, – коротко ответил я.
– Это ваша работа, – сказала она, – следить, чтобы мне дали высказаться.
– А что такое написано в вашей книге? – спросил я. – Из-за чего вас хотят убить?
– Она задумывалась как книга о сексуальных предрассудках. Дискриминация на рынке труда женщин, "голубых", а особенно – "розовых". Но тема получила развитие. Сексуальные предрассудки идут рука об руку с коррупцией. Попрание закона о равных правах на работу часто сопровождается грубым нарушением других законов. Продажность, взяточничество, связи с рэкетом... И я называла имена, если узнавала их. Множество людей будет, задето моей книгой, но все они того заслуживают.
– Крупные корпорации, – сказал Тикнор – местные органы управления, политические деятели, мэрия, католическая церковь. Она бросает вызов множеству местных структур.
– Это все в Большом Бостоне?
– Да, – ответила Рейчел Уоллес. – Я использовала его как модель! Вместо того чтобы делать абстрактные обобщения, касающиеся всего государства, я тщательно изучаю один большой город. Филологи назвали бы это синекдохой.
– Ну, – сказал я. – Именно так и назвали бы.
– Итак, – продолжил Тикнор, – вы видите, что потенциальных негодяев – куча.
– А могу я получить экземпляр книги, для ознакомления?
– У меня как раз есть с собой один, – ответил Тикнор. Он взял свой портфель, открыл его и достал книгу в грязно-зеленом переплете. Название занимало большую часть обложки и было напечатано буквами цвета красной рыбы. Заднюю сторону обложки занимала фотография Рейчел Уоллес.
– Только что из печати, – заметил Тикнор.
– Прочитаю сегодня вечером, – сказал я. – Когда мне приступать к делу?
– Прямо сейчас, – заявила Рейчел Уоллес. – Вы здесь, вы вооружены, а я, если честно, напугана. Я ни за что не отступлю. Но я напугана.
– Какие у вас планы на сегодня? – спросил я.
– Пожалуй, мы еще выпьем здесь и отправимся на ужин. После ужина я пойду к себе в номер и буду работать до полуночи. В полночь я лягу спать. Как только я закроюсь на ключ, вы можете быть свободны. Охрана здесь вполне приличная, я уверена. При малейшем шорохе за моей дверью я немедленно наберу номер гостиничной охраны.
– А завтра?
– Завтра вам нужно будет встретить меня у дверей моей комнаты в восемь утра. В первой половине дня я произношу речь, а во второй – раздаю автографы.
– У меня свидание сегодня вечером, – вспомнил я. – Могу я предложить ей присоединиться к нам?
– Вы ведь не женаты, – сказала она.
– Это верно.
– Случайное свидание; или это ваша девушка?
– Это моя девушка.
– Мы не можем платить за нее, – вмешался Тикнор.
– Да черт с ним, – отозвался я.
– Да, конечно, приводите ее с собой. Но я, тем не менее, надеюсь, что вы не собираетесь таскать ее повсюду. Вы знаете, делу – время, потехе...
– Это не тот человек, которого можно "таскать", – перебил я. – Если она присоединится к нам, значит, вам повезло.
– Знаете что, костолом, мне наплевать на ваш тон, – нахмурилась Рейчел Уоллес. – Но меня беспокоит – и это совершенно естественно, – что ваша подруга будет отвлекать вас от работы, за которую мы вам платим. Если будет действительно жарко, о ком вы сперва побеспокоитесь, о ней или обо мне?
– О ней, – ответил я.
– Тогда я настаиваю, чтобы она проводила с нами как можно меньше времени.
– Так и будет, – сказал я. – Сомневаюсь, что она сможет долго выносить ваше присутствие.
– Пожалуй, я могу изменить свое мнение по поводу сегодняшнего вечера, – протянула Рейчел Уоллес.
– Пожалуй, я тоже могу изменить свое, – протянул я в ответ.
– Подождите! Подождите же, – снова вмешался Тикнор. – Я уверен, Рейчел не имела в виду ничего плохого. Ее точка зрения совершенно обоснованна. И вы, Спенсер, наверняка понимаете это.
Я ничего не ответил.
– С сегодняшним ужином все понятно, – продолжил Тикнор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25