До крушения советского блока опасность войны была и в самом деле велика. Русские “бэкфайры”, фиксируемые американскими радарами на расстоянии в пятьсот миль от побережья, могли в любую минуту выпустить десяток крылатых ракет АС-12 с ядерными боеголовками, каждая из которых была способна смести с лица земли такой город, как Вашингтон со всеми его пригородами.
В тысяча девятьсот девяносто четвертом году Советского Союза уже не существовало; опасность вторжения краснозвездных армад осталась в прошлом. Русские продолжали бороздить небо на своих тяжелых бомбардировщиках, но теперь, слава богу, это были предпродажные перелеты, в результате которых благополучные западные страны получали добротные мишени для учебных бомбометаний в Неваде. В то же время силы военно-воздушной обороны США оказались урезанными до восемнадцати мест базирования на всем протяжении Соединенных Штатов, Аляски, Гавайев и Пуэрто-Рико. Причем только две базы несли боевое дежурство, то есть всего лишь тридцать шесть самолетов защищали сорок миллионов кубических миль воздушного пространства. Правда, многие страны, включая Россию, Китай, Иран и Северную Корею, все еще держали свои бомбардировщики и крылатые ракеты нацеленными на США, но не представляли для них реальной угрозы. Вот почему ВВС утратили свое былое оборонительное значение.
Америке все еще приходилось проводить учения на распознавание и перехват целей, но сейчас в роли нарушителей выступали террористы, бандиты, торговцы наркотиками и просто воздушные хулиганы. Чтобы доказать всему миру, что Америка не перестала заботиться о национальной обороне, нужно было демонстрировать постоянную готовность к патрулированию и охране границ. Остатки воздушных соединений базировались на юге и юго-востоке, чтобы истребители могли достичь любой точки Мексики и карибского региона, где пролегали основные пути перевозки контрабандных грузов и нелегальных передвижений.
Беррел уже заканчивал просмотр журнала проведенных учений, когда к его столу подошла представитель совместного командования сектором капитан ВМС Франчина Тельман. Подчиняясь штабу североамериканских ВВС, входившему в состав объединенного штаба национальной обороны, отдельные оборонительные сектора включали в себя все рода войск США и Канады. Тельман, кадровый офицер, двадцать лет следившая за линиями воздушных сообщений, была представителем военно-морских сил в юго-восточном оборонительном округе. Пятидесятидвухлетний ветеран ВМС, она не могла без веской причины появиться на командном пункте, где только что закончились сложные и ответственные учения. Дважды разведенной, ей до сих пор не везло в личной жизни, и соблюдение воинского этикета значило для нее так же много, как обеспечение образцовой работы сектора.
– Добрый вечер, Джон, – сев рядом с Беррелом, сказала она. – Как дела у “Рыбы-молот”-семь?
– Неплохо, Франчина. Придется проэкзаменовать Джорджа на знание устава – он не справился с несколькими тестами на координацию. А в остальном...
На столе Беррела зазвонил телефон, вспыхнула кнопка прямой связи командного пункта с оклендским центром контроля воздушных сообщений. Маршруты авиаперевозок, за которыми следил ЦКВС Окленда, считались самыми напряженными в мире и покрывали пространство от северной и центральной Калифорнии до Невады.
– Командный пункт ВВС юго-западного оборонительного округа, подполковник Беррел.
– Джон, это Майк Лихи, – произнес представитель оклендского центра. – Мне только что позвонил специальный агент Фортуна из АТО. Они преследуют одного контрабандиста, который недавно вылетел на самолете из аэропорта Чико, и сейчас им нужна помощь. Он держит курс к юго-западной границе, на запросы не отвечает. Его опознавательный код – семь-дедьта-четыре-ноль-четыре.
– Понял, Майк, – ответил Беррел. – Подождите, не кладите трубку.
Он повернулся к своему заместителю, начальнику технического персонала сержанту Томасу Бидуэллу. Подобные звонки не были редкостью, но обычно они исходили от федеральной службы безопасности, а не напрямую от представителя центра.
– Том, оклендский центр беспокоится из-за одного несанкционированного взлета с аэродрома Чико, опознавательный номер семь-дельта-четьгре-ноль-четыре. Засеките его, но никаких решений пока не принимайте, нам он не нужен. Это запрос из АТО.
– Слушаюсь, сэр, – отчеканил Бидуэлл. Он открыл журнал на нужной странице, вписал в соответствующую графу время запроса и передал сведения во все секции наблюдения и опознания. Поскольку цель с самого начала находилась в воздушном пространстве округа, а оперативный командный пункт обычно вел наблюдение за объектами, вторгавшимися извне, личному составу предстояло выделить новый самолет из сотен других, отраженных на множестве экранов радарного слежения. Повернувшись к телефону, Беррел произнес:
– Майк, ваш беглец никуда от меня не денется. Вы хотите, чтобы мы посадили его или просто вели наблюдение?
– Ведите наблюдение, – сказал Лихи. – Я не знаю, что нужно департаменту государственных сборов. Хотя, полагаю, вы можете заранее поднять своих асов с постелей и предложить им прогуляться к самолетной стоянке.
– Майк, это какие-то учения?
– Боюсь, нет, подполковник, – ответил Лихи. – Пилот этого самолета – один из боссов мафии, занимающейся торговлей оружием. Мне сказали, что несколько минут назад в Чико он убил двенадцать агентов АТО. И у него на борту с десяток тонн взрывчатки.
Привстав с кресла, Беррел показал Франчине Тельман на второй телефон, пригласив ее послушать разговор, а левой рукой нажал кнопку звонка на столе. Дело принимало серьезный оборот. Техники, отдыхавшие после учений, поспешили к своим пультам.
– Какой тип самолета, Майк? – спросил Беррел.
– Чехословацкий L – 600, – пошелестев какими-то бумагами, ответил Лихи. – Двухмоторный турбовинтовой транспортник среднего класса. Полетный вес – тридцать тысяч фунтов, грузоподъемность с топливом – шесть тысяч.
– Какой у него тип взрывчатки?
– Лучше спросите, какого типа у него нет, – хмыкнул Лихи. – Боеприпасы, ракеты, пиротехнические средства. Вероятно, пару лет назад подозреваемый имел выход на арсеналы национальной гвардии. Вы когда-нибудь слышали об Анри Казье?
– Вот дьявол! – непроизвольно выругался Беррел. Лихи с таким же успехом мог бы спросить его о Карлосе Ильиче. Или об ИРА. Или об Абу Нидале.
– Вас понял, – сказал Беррел. – Не кладите трубку. Твою мать, подумал он, вот чего я не люблю. Ночной перехват над густонаселенной местностью, когда цель – самолет с отъявленными головорезами на борту. Беррел не хотел, чтобы его пилоты сбивали кого-то в мирном небе, но против Казье нужно было применять оружие.
Беррел повернулся к начальнику технического персонала, но Бидуэлл, слышавший разговор с оклендским центром, опередил его.
– Сэр, я предлагаю объявить боевую тревогу на аэродроме Фресно, – сказал он. – Держу пари, этот парень намылился в Мексику. Конечно, транспортник L-600 рассчитан на дальние перелеты, он может рвануть и в Канаду. Но я бы поставил на Мексику.
Сержант Бидуэлл редко ошибался, более того, Беррел не мог припомнить случая, когда бы его предсказания не сбылись. Бидуэлл предпочитал экономить силы и перехватывать цель с помощью самолетов, базировавшихся на минимальном удалении от ее трассы. Однако у Беррелла было чувство, что департамент государственных сборов и АТО сейчас не думают об экономии материальных ресурсов. Они хотели, чтобы каждый пилот ВВС был готов броситься вдогонку за ублюдком, который отправил на тот свет их агентов. Казье славился не только своими безумными выходками, но и находчивостью, и Беррел не хотел, чтобы юго-восточный сектор упустил шанс поймать его.
– Все равно, пусть также объявят боевую готовность в Кингсли и на границе, – сказал Беррел. – Сдается мне, сборщики налогов и АТО не захотят выпустить этого парня за пределы нашего радарного слежения. Неплохо бы и в северо-западном округе начать прогревать двигатели на тот случай, если им тоже придется участвовать в этом марафоне.
Снова зазвонил телефон прямой связи с оклендским центром.
– Старший офицер Беррел.
– У нас только что был разговор с департаментом государственных сборов, – сказал Лихи. – Они хотят, чтобы вы вышли на цель, вели скрытое наблюдение за ней и ждали дальнейших указаний. Похоже, в департаменте склонны перехватить ее и повести на вынужденную посадку. Сейчас их останавливает только то, что самолет находится над густонаселенной местностью. Как только он окажется близ какого-нибудь небольшого аэродрома или над морем, последует приказ применить силу.
– Майк, с вами говорит капитан Тельман, представитель командования округа. Пожалуйста, повторите, что вы сказали.
Лихи повторил свои слова.
– Майк, нужно попробовать отговорить департамент от таких действий, – сказала Тельман. – Вы же знаете, у нас нет отработанной методики, с помощью которой мы могли бы заставить этот самолет совершить вынужденную посадку.
– Вы не можете произвести пару выстрелов по его курсу и немного потеснить его в нужную сторону?
– Майк, вы слишком часто смотрите телевизор. У нас не разработано процедур для таких действий, и я не хочу, чтобы нечто подобное происходило над перенаселенной территорией с самолетом, начиненным взрывчаткой, за штурвалом которого такой террорист, как Казье. Слишком велика опасность катастрофы, это куда рискованнее, чем просто вести скрытое наблюдение за ним. Но даже если командование ВВС одобрит такие действия, я все равно не думаю, что они к чему-нибудь приведут. Если цель не подчинится нашим сигналам и не изменит курс, мы будем вынуждены либо продолжать следовать за ней, либо открыть огонь на поражение. Далее. Наши методики не позволяют нам приближаться к объекту на длину луча прожектора вооруженного летательного аппарата, и мне бы не хотелось применять силу против самолета, до отказа нагруженного взрывчатыми веществами и пилотируемого таким психопатом, как Казье.
– Все ясно, капитан, – сказал Лихи. – Я всего лишь передал запрос агента АТО. Разумеется, он не знает ваших методик, а потому полагает, что вы выполните любую его просьбу, хотя бы потому, что он потерял людей. Хорошо, нам нужно будет посоветоваться с судебными инстанциями. Сами-то вы что рекомендуете предпринять?
– Я бы с радостью сбил этого подонка, – сказал Беррел, – но ведь вы желаете, чтобы мы вели скрытое преследование и узнали, куда он направляется, не так ли? Кстати, может быть, в АТО уже выяснили его маршрут?
– Не думаю, – ответил Лихи. – В аэропорту в качестве места назначения отмечена Аризона, но, насколько мне известно, там его никто не ждет.
– Если он попытается пересечь границу, мы сможем обсудить какие-нибудь героические деяния. Насколько я понимаю, нам всем хотелось бы избавить мир от этого ублюдка, – Беррел вздохнул. – Но если он останется над американской территорией, я буду рекомендовать скрытое преследование. Наши истребители без труда смогут догнать его, а при нашей бортовой электронике он даже не будет знать, что у него на хвосте висит F-16 “фолкен”. Пусть агенты АТО летят за нами на самолетах или вертолетах. Когда он совершит посадку, они повяжут его.
– Не вешайте трубку, подполковник, я посоветуюсь с департаментом государственных сборов, – сказал Лихи.
И через некоторое время произнес:
– АТО не видит ничего плохого в том, что по нему будет выпущена парочка ракет, но департамент настаивает на скрытом преследовании. Они пришлют запрос по официальным каналам, а мне ведено заранее заручиться вашим согласием.
– Можете рассчитывать на нас, Майк, мы сделаем все, что в наших силах. Подождите одну минуту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
В тысяча девятьсот девяносто четвертом году Советского Союза уже не существовало; опасность вторжения краснозвездных армад осталась в прошлом. Русские продолжали бороздить небо на своих тяжелых бомбардировщиках, но теперь, слава богу, это были предпродажные перелеты, в результате которых благополучные западные страны получали добротные мишени для учебных бомбометаний в Неваде. В то же время силы военно-воздушной обороны США оказались урезанными до восемнадцати мест базирования на всем протяжении Соединенных Штатов, Аляски, Гавайев и Пуэрто-Рико. Причем только две базы несли боевое дежурство, то есть всего лишь тридцать шесть самолетов защищали сорок миллионов кубических миль воздушного пространства. Правда, многие страны, включая Россию, Китай, Иран и Северную Корею, все еще держали свои бомбардировщики и крылатые ракеты нацеленными на США, но не представляли для них реальной угрозы. Вот почему ВВС утратили свое былое оборонительное значение.
Америке все еще приходилось проводить учения на распознавание и перехват целей, но сейчас в роли нарушителей выступали террористы, бандиты, торговцы наркотиками и просто воздушные хулиганы. Чтобы доказать всему миру, что Америка не перестала заботиться о национальной обороне, нужно было демонстрировать постоянную готовность к патрулированию и охране границ. Остатки воздушных соединений базировались на юге и юго-востоке, чтобы истребители могли достичь любой точки Мексики и карибского региона, где пролегали основные пути перевозки контрабандных грузов и нелегальных передвижений.
Беррел уже заканчивал просмотр журнала проведенных учений, когда к его столу подошла представитель совместного командования сектором капитан ВМС Франчина Тельман. Подчиняясь штабу североамериканских ВВС, входившему в состав объединенного штаба национальной обороны, отдельные оборонительные сектора включали в себя все рода войск США и Канады. Тельман, кадровый офицер, двадцать лет следившая за линиями воздушных сообщений, была представителем военно-морских сил в юго-восточном оборонительном округе. Пятидесятидвухлетний ветеран ВМС, она не могла без веской причины появиться на командном пункте, где только что закончились сложные и ответственные учения. Дважды разведенной, ей до сих пор не везло в личной жизни, и соблюдение воинского этикета значило для нее так же много, как обеспечение образцовой работы сектора.
– Добрый вечер, Джон, – сев рядом с Беррелом, сказала она. – Как дела у “Рыбы-молот”-семь?
– Неплохо, Франчина. Придется проэкзаменовать Джорджа на знание устава – он не справился с несколькими тестами на координацию. А в остальном...
На столе Беррела зазвонил телефон, вспыхнула кнопка прямой связи командного пункта с оклендским центром контроля воздушных сообщений. Маршруты авиаперевозок, за которыми следил ЦКВС Окленда, считались самыми напряженными в мире и покрывали пространство от северной и центральной Калифорнии до Невады.
– Командный пункт ВВС юго-западного оборонительного округа, подполковник Беррел.
– Джон, это Майк Лихи, – произнес представитель оклендского центра. – Мне только что позвонил специальный агент Фортуна из АТО. Они преследуют одного контрабандиста, который недавно вылетел на самолете из аэропорта Чико, и сейчас им нужна помощь. Он держит курс к юго-западной границе, на запросы не отвечает. Его опознавательный код – семь-дедьта-четыре-ноль-четыре.
– Понял, Майк, – ответил Беррел. – Подождите, не кладите трубку.
Он повернулся к своему заместителю, начальнику технического персонала сержанту Томасу Бидуэллу. Подобные звонки не были редкостью, но обычно они исходили от федеральной службы безопасности, а не напрямую от представителя центра.
– Том, оклендский центр беспокоится из-за одного несанкционированного взлета с аэродрома Чико, опознавательный номер семь-дельта-четьгре-ноль-четыре. Засеките его, но никаких решений пока не принимайте, нам он не нужен. Это запрос из АТО.
– Слушаюсь, сэр, – отчеканил Бидуэлл. Он открыл журнал на нужной странице, вписал в соответствующую графу время запроса и передал сведения во все секции наблюдения и опознания. Поскольку цель с самого начала находилась в воздушном пространстве округа, а оперативный командный пункт обычно вел наблюдение за объектами, вторгавшимися извне, личному составу предстояло выделить новый самолет из сотен других, отраженных на множестве экранов радарного слежения. Повернувшись к телефону, Беррел произнес:
– Майк, ваш беглец никуда от меня не денется. Вы хотите, чтобы мы посадили его или просто вели наблюдение?
– Ведите наблюдение, – сказал Лихи. – Я не знаю, что нужно департаменту государственных сборов. Хотя, полагаю, вы можете заранее поднять своих асов с постелей и предложить им прогуляться к самолетной стоянке.
– Майк, это какие-то учения?
– Боюсь, нет, подполковник, – ответил Лихи. – Пилот этого самолета – один из боссов мафии, занимающейся торговлей оружием. Мне сказали, что несколько минут назад в Чико он убил двенадцать агентов АТО. И у него на борту с десяток тонн взрывчатки.
Привстав с кресла, Беррел показал Франчине Тельман на второй телефон, пригласив ее послушать разговор, а левой рукой нажал кнопку звонка на столе. Дело принимало серьезный оборот. Техники, отдыхавшие после учений, поспешили к своим пультам.
– Какой тип самолета, Майк? – спросил Беррел.
– Чехословацкий L – 600, – пошелестев какими-то бумагами, ответил Лихи. – Двухмоторный турбовинтовой транспортник среднего класса. Полетный вес – тридцать тысяч фунтов, грузоподъемность с топливом – шесть тысяч.
– Какой у него тип взрывчатки?
– Лучше спросите, какого типа у него нет, – хмыкнул Лихи. – Боеприпасы, ракеты, пиротехнические средства. Вероятно, пару лет назад подозреваемый имел выход на арсеналы национальной гвардии. Вы когда-нибудь слышали об Анри Казье?
– Вот дьявол! – непроизвольно выругался Беррел. Лихи с таким же успехом мог бы спросить его о Карлосе Ильиче. Или об ИРА. Или об Абу Нидале.
– Вас понял, – сказал Беррел. – Не кладите трубку. Твою мать, подумал он, вот чего я не люблю. Ночной перехват над густонаселенной местностью, когда цель – самолет с отъявленными головорезами на борту. Беррел не хотел, чтобы его пилоты сбивали кого-то в мирном небе, но против Казье нужно было применять оружие.
Беррел повернулся к начальнику технического персонала, но Бидуэлл, слышавший разговор с оклендским центром, опередил его.
– Сэр, я предлагаю объявить боевую тревогу на аэродроме Фресно, – сказал он. – Держу пари, этот парень намылился в Мексику. Конечно, транспортник L-600 рассчитан на дальние перелеты, он может рвануть и в Канаду. Но я бы поставил на Мексику.
Сержант Бидуэлл редко ошибался, более того, Беррел не мог припомнить случая, когда бы его предсказания не сбылись. Бидуэлл предпочитал экономить силы и перехватывать цель с помощью самолетов, базировавшихся на минимальном удалении от ее трассы. Однако у Беррелла было чувство, что департамент государственных сборов и АТО сейчас не думают об экономии материальных ресурсов. Они хотели, чтобы каждый пилот ВВС был готов броситься вдогонку за ублюдком, который отправил на тот свет их агентов. Казье славился не только своими безумными выходками, но и находчивостью, и Беррел не хотел, чтобы юго-восточный сектор упустил шанс поймать его.
– Все равно, пусть также объявят боевую готовность в Кингсли и на границе, – сказал Беррел. – Сдается мне, сборщики налогов и АТО не захотят выпустить этого парня за пределы нашего радарного слежения. Неплохо бы и в северо-западном округе начать прогревать двигатели на тот случай, если им тоже придется участвовать в этом марафоне.
Снова зазвонил телефон прямой связи с оклендским центром.
– Старший офицер Беррел.
– У нас только что был разговор с департаментом государственных сборов, – сказал Лихи. – Они хотят, чтобы вы вышли на цель, вели скрытое наблюдение за ней и ждали дальнейших указаний. Похоже, в департаменте склонны перехватить ее и повести на вынужденную посадку. Сейчас их останавливает только то, что самолет находится над густонаселенной местностью. Как только он окажется близ какого-нибудь небольшого аэродрома или над морем, последует приказ применить силу.
– Майк, с вами говорит капитан Тельман, представитель командования округа. Пожалуйста, повторите, что вы сказали.
Лихи повторил свои слова.
– Майк, нужно попробовать отговорить департамент от таких действий, – сказала Тельман. – Вы же знаете, у нас нет отработанной методики, с помощью которой мы могли бы заставить этот самолет совершить вынужденную посадку.
– Вы не можете произвести пару выстрелов по его курсу и немного потеснить его в нужную сторону?
– Майк, вы слишком часто смотрите телевизор. У нас не разработано процедур для таких действий, и я не хочу, чтобы нечто подобное происходило над перенаселенной территорией с самолетом, начиненным взрывчаткой, за штурвалом которого такой террорист, как Казье. Слишком велика опасность катастрофы, это куда рискованнее, чем просто вести скрытое наблюдение за ним. Но даже если командование ВВС одобрит такие действия, я все равно не думаю, что они к чему-нибудь приведут. Если цель не подчинится нашим сигналам и не изменит курс, мы будем вынуждены либо продолжать следовать за ней, либо открыть огонь на поражение. Далее. Наши методики не позволяют нам приближаться к объекту на длину луча прожектора вооруженного летательного аппарата, и мне бы не хотелось применять силу против самолета, до отказа нагруженного взрывчатыми веществами и пилотируемого таким психопатом, как Казье.
– Все ясно, капитан, – сказал Лихи. – Я всего лишь передал запрос агента АТО. Разумеется, он не знает ваших методик, а потому полагает, что вы выполните любую его просьбу, хотя бы потому, что он потерял людей. Хорошо, нам нужно будет посоветоваться с судебными инстанциями. Сами-то вы что рекомендуете предпринять?
– Я бы с радостью сбил этого подонка, – сказал Беррел, – но ведь вы желаете, чтобы мы вели скрытое преследование и узнали, куда он направляется, не так ли? Кстати, может быть, в АТО уже выяснили его маршрут?
– Не думаю, – ответил Лихи. – В аэропорту в качестве места назначения отмечена Аризона, но, насколько мне известно, там его никто не ждет.
– Если он попытается пересечь границу, мы сможем обсудить какие-нибудь героические деяния. Насколько я понимаю, нам всем хотелось бы избавить мир от этого ублюдка, – Беррел вздохнул. – Но если он останется над американской территорией, я буду рекомендовать скрытое преследование. Наши истребители без труда смогут догнать его, а при нашей бортовой электронике он даже не будет знать, что у него на хвосте висит F-16 “фолкен”. Пусть агенты АТО летят за нами на самолетах или вертолетах. Когда он совершит посадку, они повяжут его.
– Не вешайте трубку, подполковник, я посоветуюсь с департаментом государственных сборов, – сказал Лихи.
И через некоторое время произнес:
– АТО не видит ничего плохого в том, что по нему будет выпущена парочка ракет, но департамент настаивает на скрытом преследовании. Они пришлют запрос по официальным каналам, а мне ведено заранее заручиться вашим согласием.
– Можете рассчитывать на нас, Майк, мы сделаем все, что в наших силах. Подождите одну минуту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79