— В заводских лабораториях, — ответил Профессор.
— В каких именно?
— Естественно, засекреченных. Обычные лаборатории занимаются разработкой выпуска официальной продукции.
— Совершенно верно. А где находятся секретные лаборатории?
По блеску в глазах Профессора Сергей понял, что он догадался обо всем раньше его и сейчас просто подыгрывал ему.
— Под землёй.
— Вот. И что-то там у них произошло. Что-то, в результате чего погибли люди. Скорее всего, взрыв. Может быть, это была диверсия, а может быть — несчастный случай. Кстати, знаете, вы были правы, Профессор.
— О чем вы?
— Насчёт трупов. Их действительно доставали из канализации. Это были погибшие во время этого инцидента. — Сергей замолчал. — Или первые жертвы вируса.
— Продолжайте, — кивнул Профессор.
— Человек у Веры с Ботей. Мы не знаем, кто он. То ли единственный, уцелевший в катастрофе, то ли человек, вызвавший её. Человек, чьей задачей было уничтожить лабораторию и всех, имеющих отношение к проекту, сохранив при этом образец полученного вируса или технологию его выведения.
— Вы понимаете, что это означает? — серьёзно спросил Профессор.
— Понимаю, — тихо ответил Крутин. — Это значит, что люди, которые его ищут, из службы безопасности, а другие…
Сергей сглотнул.
— Из службы разведки. Причём не нашей, — закончил его мысль Войцех Казимирович.
Крутин молча кивнул.
Снова появился Юзек с подносом. Он подал им с Профессором блюдца с чашками, над которыми витал несравненный запах свежезаваренных чая и кофе.
Перед Шуриком он положил зеленую картонку с изображением старинного замка и надписью по кругу «Королевская охота», а на неё водрузил высокий стакан кока-колы.
Войцех Казимирович попросил счёт и расплатился с Юзеком.
Шурику очень понравилась его картонка. Прежде всего он внимательно её изучил. Затем аккуратно положил на место, поставил сверху стакан, а затем принялся потихоньку отпивать кока-колу, всякий раз возвращая стакан точно в центр кружка. Этот процесс приносил ему несказанное удовольствие. Когда коки осталось совсем мало, он перестал её пить, а только смачивал губы, чтобы растянуть кайф.
— Так что же нам делать? — задал Сергей вопрос, уже прозвучавший менее часа тому назад.
Войцех Казимирович положил ложечку, которой он размешивал свой кофе, поднёс чашечку к губам, отпробо-вал, чуть прикрыв глаза, и не спеша поставил её на место.
— Ну, прежде всего мы встретимся с Мамонтом. А затем… — он помолчал, — мы спустимся вниз и попробуем разобраться, что же там действительно произошло.
— Как? — спросил Сергей. — Вы же говорили, что ход уничтожен. Залит раствором.
— Спустимся в другом месте, — флегматично заметил Войцех Казимирович. — Они залили ближайший колодец, а мы зайдём с другой стороны. Вопрос в том, уничтожили они только колодец или и подход к лаборатории тоже?
— Я думаю, да. Чего им останавливаться на полпути? — сказал Крутин, отхлёбывая чай. Чай был крепким, с приятным запахом.
— Не скажите, Серёжа. Все зависит от того, собираются они использовать её в дальнейшем или нет.
— Хорошо, а вы думаете, этот проход никак не замаскирован? Вот так, в открытую, просто дверь или что там ещё?
— Не знаю, Серёжа. Честно скажу, не знаю. Но, — Профессор поднял палец, — мы, по крайней мере, знаем, что искать и где искать. Попробуем.
— Тогда нам нужны фонари.
— И не только.
Войцех Казимирович вынул из кармана ручку, подвинул к себе чистую салфетку и начал составлять список.
— Значит, так — фонари… верёвка… лопатка, это в «Туристе», нож… нет, два…
Список получился длинным. Профессор ещё раз вслух перечитал его, проверяя, ничего ли не упущено, и передал бумажку Сергею.
— Вот вам и работа, Серёжа. Пока я буду встречаться с Мамонтом, вы купите все по этому списку. Денег у вас хватит?
Крутин выгреб из карманов всю имевшуюся наличность вместе с тем, что утром выдал ему Профессор. Хватало. Только-только, в обрез, но хватало.
— А я? — спросил Шурик.
— А вы, Шурик, вернётесь к себе. Большое спасибо за все, вы нам очень помогли. Теперь мы с Сергеем сами. Лицо Шурика исказилось.
— Так надо, Шура, — продолжал Профессор. — Бог его знает, что там может случиться, лишний риск нам ни к чему.
— Я хочу с вами, — прошептал Шурик.
— Хочу, не хочу, — загремел Профессор, хотя Сергей видел, что этот тон давался ему через силу, — что это за детский лепет? Достаточно и того, что мы с Сергеем влезли во все это. Ещё вас, Шурик, не хватало приплести сюда. Будете сидеть дома, как я сказал, и носа не показывать. Пару дней, по крайней мере, пока все не кончится.
— Я боюсь, — дрожащим голосом сказал Шурик. — Если милиция все проверяет, ищет наших, то они и до меня доберутся.
Вот молодец, да? Сергей с удивлением посмотрел на Шурика. Ведь простая мысль, но он никак не ожидал, что такое придёт ему в голову.
— Действительно, Профессор, — сказал Крутин. — Давайте возьмём его с собой. В конце концов, будет держаться в арьергарде, но хоть у нас на глазах. А то оставь его самого, мало ли что может случиться? Может, его тоже ищут, как и нас.
Шурик благодарно посмотрел на него и пододвинулся ближе. Войцех Казимирович бросил на них сердитый взгляд, раскрыл рот, чтобы возразить, ничего не сказал и махнул рукой.
Шурик счастливо заулыбался. Сергей хлопнул его по плечу.
— Порядок, Шурман. Идёшь с нами. Но учти, — Крутин наклонился к нему и сделал страшные глаза, — только высунешь свой нос где не надо, я тебя сам задавлю.
Шурик тихонько засмеялся, вздрагивая худыми плечами. Профессор взглянул на них, пытаясь сохранить суровый вид, но не выдержал и пропустил мимолётную улыбку, коснувшуюся кончиков его губ.
— Ладно, — сказал он и взглянул на часы. — Пора. Они поднялись.
— А можно мне это взять с собой? — спросил Шурик, с вожделением глядя на зеленую картонку.
— Конечно, если она вам нравится, — ответил Войцех Казимирович.
Шурик, не скрывая алчной радости, вынул картонку из-под стакана и опустил её в свой пакет.
— Пойдёмте, — скомандовал Войцех Казимирович, подхватывая трость.
Телевизор продолжал показывать новости. Юзек покинул свой пост и исчез за дверью. Наверняка передавал только что услышанное тем, кто был на кухне.
Посетители снова принялись за еду.
Они колонной прошли через зал к выходу, предводительствуемые Войцехом Казимировичем.
— Сегодня во Второй городской больнице произошёл инцидент, — сказала в спину Сергею Леночка из телевизора. — Неизвестные лица устроили перестрелку прямо в здании лечебного корпуса. Участвовавшие в перестрелке успели скрыться до приезда правоохранительных органов. По предварительным данным, стрельба была затеяна представителями криминальных группировок города. Пострадавших в перестрелке нет. Ведётся следствие.
Вот так вот. Пострадавших нет. Ни спасшего Сергея незнакомца, ни их преследователей. Три трупа бесследно растаяли в воздухе, а стрельбу списали на бандюков. Отлаженно работают, блин.
Сергей вышел из зала.
На улице Профессор повернулся к ним, осмотрел с ног до головы, выдал замечание, что Шурику надо бы поправить гардероб, чтобы не мозолить глаза прохожим. На что Сергей ответил, что они не на приём в посольство собираются, а сейчас по улицам большая часть людей ходит именно в таком виде, если не хуже.
— Ладно, — согласился Войцех Казимирович. — Встречаемся через полтора часа во дворе вот за этим домом. Не задерживайтесь.
— Не будем, — пообещал Сергей. — Пойдём, Шура.
Профессор зашагал к автобусной остановке, а Крутин с Шуриком двинулись пешком. Магазин «Турист» был совсем рядом. Пройдя несколько шагов, они одновременно, как по команде, оглянулись назад.
Профессор удалялся прочь медленной поступью, помахивая тяжёлой тростью.
Солнце озаряло его фигуру в длинном чёрном пальто с поднятым воротником, создавая вокруг неё светящийся ореол, как на иконах старинных мастеров.
Стоявший рядом с Сергеем Шурик тихонечко вздохнул.
— Все будет хорошо, — сказал он. — Раз Профессор с нами, все будет хорошо.
БОМЖ. РАНДЕВУ С МАМОНТОМ
Бетховен играл на аккордеоне.
Его короткие пальцы легко нажимали на клавиши, рождая удивительно чистые, невесомые звуки. Голова Бетховена склонилась влево, и полная щека с тонкими красными прожилками почти касалась движущихся мехов, а глаза были устремлены вверх, в небесную синь, на что-то невидимое, различимое лишь ему одному. В последнее время у него начал сильно сдавать слух и играть Бетховену становилось все труднее и труднее.
— Добрый день, — поздоровался Войцех Казимирович, подходя ближе.
— Здравствуй, Профессор, — ответил Бетховен, не прекращая игры и не отрывая взгляда от того, что виделось ему за проплывающими облаками.
На асфальте перед Бетховеном лежал засмальцованный картуз с жидковатой мелочью. Редко кто. из прохожих останавливался, чтобы бросить монетку, и совсем уж никто не задерживался, чтобы послушать музыку.
— Что это? — спросил поляк.
— Вивальди, — ответил Бетховен, прикрывая глаза. — Концерт для скрипки с оркестром в си мажоре. Сочинение четыре, номер третий.
— А вы «Мурку» не пробовали? — поинтересовался Профессор. — Или из современного что-нибудь?
— А как же музыка? — тихо спросил Бетховен. Щека его дёрнулась. — Кто же им…
Он качнул головой в сторону сновавших мимо них прохожих.
— …будет играть музыку?
— Нужна ли им эта музыка?
— Нужна, — убеждённо заявил Бетховен. — Музыка всегда нужна. Даже если люди сами об этом не догадываются.
Профессор пожал плечами. Наверное, так оно и есть. В конце концов, Бетховен был выдающимся музыкантом. По крайней мере, самым лучшим из всех, кого знал Войцех Казимирович.
Звуки, сочинённые великим итальянцем, плыли над головами спешивших людей, взмывали над площадью и растворялись в прохладном весеннем воздухе.
— Меня искали? — Профессор надеялся, что его вопросы не раздражали музыканта.
— Мамонт, — коротко ответил Бетховен. И спросил:
— Который час?
Войцех Казимирович взглянул на свой «Кондор».
— Две минуты седьмого.
— Сейчас он должен быть у Вечного огня. На одной из скамеек.
— Спасибо, — поблагодарил его Профессор, достал из кармана купюру и положил её в кассу среди белеющей мелочи.
— Это за музыку, — сказал он.
В нижнем углу площади были высажены несколько деревьев и чахлый кустарник.
Всю эту поросль хотели назвать парком Победы, но потом решили, что насаждений для такого пышного названия недостаточно, а расширить их — площадь не позволяла, и оставили вообще без названия. Стела с Вечным огнём, разместившаяся в центре этой ботаники, так и осталась одинокой, без планировавшегося здесь мемориала с именами погибших.
Мамонт сидел на ближайшей к стеле скамейке и держал в руках газету «Аргументы и факты». Развёрнута она была больше для виду и, вероятно, давно прочитана от корки до корки. Сам Коля посматривал из-за её верхнего края на проходивших вдалеке людей, неторопливо ощупывая их взглядом. Приближение Профессора он заметил сразу же, но виду не подал, а, наоборот, медленно осмотревшись, все ли спокойно, снова уткнулся в свою газету.
— Здравствуйте, Коля, — сказал Войцех Казимирович, подходя и усаживаясь рядом с ним на скамейку.
— Привет, — буркнул Мамонт, как показалось Профессору, с видимым облегчением. — Я думал, сегодня уже ничего не получится.
— Объявление попалось мне на глаза только полтора часа назад. Кстати, это вы хорошо придумали.
Коля заёрзал на месте от удовольствия.
— Что происходит, Профессор? — спросил он через секунду.
— Хотел бы и я знать.
— Что значит «хотел бы знать»? — удивился он. — Ты знаешь, что тебя ищут?
— Догадываюсь.
— Ничего себе! — Мамонт даже оторвался от газеты и взглянул на Войцеха Казимировича. — На вокзале все перевернули вверх дном. Забрали всех наших.
Поиски идут по всему городу, и ты не знаешь, из-за чего?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61