Людмила чувствовала себя на верху блаженства.
— Откуда у тебя столько денег? — притворно удивлялась она.
Игорь хитро улыбался и неизменно отвечал:
— Работать надо уметь…
Он действительно много работал, часто задерживался допоздна и приезжал домой усталый.
В такие дни Людмила чувствовала себя птичкой в золотой клетке.
У нее было все, кроме собственной машины, но она в ней и не нуждалась: куда ей было ездить?
Машина была у Игоря, хорошая и не слишком дорогая — «сааб».
— А зачем мне дорогая машина? — рассуждал он. — Только внимание к себе привлекать. «Сааб» — удобная, надежная и в то же время не вызывающая марка.
Вообще-то это было его жизненное кредо: не выпячивать себя, не демонстрировать свое материальное благополучие. Несмотря на то что основал акционерное общество закрытого типа, регулярно скупал ценные бумаги крупными партиями, он не стал открывать большой офис и нанимать многочисленную охрану. У него была довольно скромная, даже несколько неприглядная внешне контора неподалеку от дома. Там не было даже вывески.
— Кому надо, тот знает, — утверждал Игорь. — А кому не надо, тому и не следует сюда приходить.
В офисе сидела только секретарша, в обязанности которой входило принимать и рассылать факсы, отвечать на телефонные звонки, вести делопроизводство.
Больше там никого не было — даже бухгалтер работала на дому и забегала в контору, чтобы Игорь подписал необходимые для банка и налоговой инспекции бумаги.
Правда, Игорь и сам не засиживался в офисе — чаще всего мотался по городу, устраивая свои дела.
Людмила постепенно начала тяготиться такой жизнью. Со временем она поняла: если ты средний, обычный человек — у тебя много друзей, если бедный — они тоже есть, но их гораздо меньше, а вот если тебе повезло и ты добился успеха — друзей у тебя не будет совсем. Людям нравится дружить с бедным неудачником — они переживают за него, помогают или хотя бы стараются помочь. Сочувствовать человеку, когда ему плохо, — на это способны многие. А вот радоваться, когда ему хорошо, и не испытывать зависти могут лишь единицы.
В России часто богатые люди живут будто в вакууме, окруженные ненавистью.
Она проявляется по-разному. Это может быть, например, необъяснимое раздражение соседки по лестнице, с которой всегда были нормальные отношения, а тут поспорили по пустяковому поводу, и она неожиданно выкрикнула:
— Сволочи, жулики! Наворовали у народа!..
Более интеллигентный вариант такого же отношения — встреча на улице со стареньким профессором, курировавшим ее работу над дипломом в институте. Он пристально оглядывает тебя, твою шубу за сто тысяч, выслушивает рассказ о муже-бизнесмене и кивает. А сам отворачивает лицо и тускло бормочет:
— Ну что ж, поздравляю… Вы теперь совсем светская дама… Очень, очень рад за вас…
Друзей у Людмилы почти не было. Подруги уже не заходили к ней. Наверное, им неприятно было видеть, что бывшая однокурсница так процветает. Ее это не слишком огорчало: прежние подруги стали ей неинтересны, ей наскучили их разговоры, они не вписывались в ее новую жизнь.
С другой стороны, Людмиле хотелось с кем-нибудь пообщаться, поделиться своими мыслями, обсудить свои проблемы. Игорь приезжал с работы усталый, о делах не говорил. Да и ей нечего было ему рассказать.
Поэтому Людмила искренне обрадовалась, когда однажды на улице ее окликнула старая знакомая Наташа. Они на первом курсе жили в общежитии в одной комнате.
Потом Наташа ушла в академический отпуск, куда-то уехала, а когда вернулась, Людмила училась на другом курсе, и их прежние отношения не возобновились. Так, кивали друг дружке в институтских коридорах. И вот случайно встретились на людной Сенной.
Людмила оглядела давнюю подругу и мысленно отметила, что та очень похорошела. Людмила помнила Наташу щуплой девчушкой с тонкими ногами, какой-то дурацкой прической, напоминающей пчелиный улей. Теперь перед ней стояла статная, хорошо одетая молодая женщина. По ряду неуловимых признаков Людмила поняла, что у Наташи в жизни все благополучно.
Они зашли в кафе на канале Грибоедова, куда не доносился шум с площади, и сели за столик.
— Как же давно мы с тобой не виделись! — сказала Наташа, восторженно рассматривая Людмилу. — Сколько воды утекло!
— Что будем пить? — спросила Людмила, увидев вопросительный взгляд официантки кафе. — Может, закажем вермут? Я обожаю «Мартини-биттер».
— Я, пожалуй, возьму «Мартини-россо», — ответила Наташа, рассматривая выставленную за стойкой бара шеренгу бутылок.
Они немного посидели в кафе, а потом зашли к Людмиле — ей захотелось показать подруге свою новую квартиру.
Наташа с удовольствием все осмотрела, похвалила. В ее словах не заметно было ни зависти, ни враждебности. Вероятно, она жила примерно так же, поэтому особого удивления не выразила.
Подруги уселись на диванчике. Наташа заговорила о себе. Институт она так и не закончила, о чем нисколько не жалеет. Сейчас работает в офисе приличной фирмы. Пока техническим работником, однако получает в несколько раз больше, чем иной профессор в государственном институте. Живет одна, муж был, но с ним пришлось расстаться.
— Гулял много, — пояснила она. — Считал, что он красавец и что все дамы его обожают.
Жесткая складка пролегла возле ее губ, и Людмила поняла, что подруга до сих пор переживает разрыв с мужем.
Наташа, однако, быстро взяла себя в руки и обратила внимание на красивое платье Людмилы:
— Сразу видно, что настоящий мастер шил, по западным образцам, — и тут же попросила адрес модельера. Потом поинтересовалась, где Людмила с мужем собираются провести отпуск.
— На Средиземное море хочется, — поделилась планами хозяйка. — Вот только еще не решили куда — в Испанию или в Италию.
— В Испанию не советую, — покачала головой Наташа. — Летом там жарковато.
А в Италии — дорого, да к тому же могут обворовать, такая это страна.
Выяснилось, что Наташа успела побывать во многих странах и может дать дельный совет.
— А что мне еще делать? — сказала она небрежно. — Одинокая молодая женщина. Деньги есть, времени много, мужа нет и пока не предвидится. На что еще деньги тратить? Вот я и путешествую. Лучше всего поехать в Грецию, очень советую. Если надумаете, я тебе скажу, в какую фирму лучше обратиться.
Наташа вообще произвела на Людмилу впечатление опытной женщины. Как она изменилась за эти годы, превратившись из провинциальной студенточки в красивую, решительную даму! У Людмилы мелькнула мысль, что хорошо бы сойтись с Наташей поближе. Именно такая подруга ей нужна. Так и получилось: Наташа сама предложила Людмиле продолжить дружбу «на новом этапе», как она выразилась. Так у Людмилы исчезла проблема одиночества. Есть дом, богатый муж, теперь еще и подруга, с которой можно поболтать и весело провести время. Правда, Наташа работала и днем бывала занята, но зато они часто встречались вечерами.
Наташа казалась Людмиле очень интересной женщиной. Правда, о своей личной жизни Наташа почти не говорила, только пару раз обмолвилась, что некоторые ее связи с мужчинами длились довольно долго, но бывали и короткие — мимолетные встречи.
Для Людмилы, которая в двадцать лет девушкой вышла замуж и никогда даже не помышляла об измене мужу, эти намеки звучали таинственно и интригующе. Подумать только: мимолетные встречи…
Она даже мысли не допускала, что они с Игорем могут изменить друг другу.
Теперь рядом с Людмилой появилась молодая и красивая женщина, которая то интригующе умолкала, то совершенно спокойно говорила о таких вещах, от которых у Людмилы на щеках появлялся горячечный румянец.
— Ах, устала сегодня, и голова болит нестерпимо, — жаловалась Наташа во время совместной поездки на выставку мебели в Гавани. — Вчера был потрясающий вечер, просто невозможно было устоять… — Она делала многозначительную паузу и потом добавляла, как бы стыдясь:
— Такой оказался мужчина настойчивый. Мы ведь с ним почти незнакомы, а он вдруг пригласил меня к себе. Он — компаньон партнера моего шефа. Я хотела отказаться, но он так на меня смотрел — ты не представляешь!
— Ну и что дальше? — сгорая от любопытства, спрашивала Людмила.
— А что дальше? — вздыхала Наташа, опуская глаза. — Всю ночь не спали. Он такой страстный, такой нежный! — Она загадочно подмигнула.
От таких разговоров Людмила делалась сама не своя. Ее уже не интересовала выставка, она почему-то ощущала себя чуть ли не заговорщицей, причастной к чему-то тайному и постыдному.
Людмилу взволновали свободные взгляды Наташи на отношения с мужчинами.
Наташа позволяла себе то, о чем Людмила даже не помышляла. Это придавало их дружбе оттенок тайны. У Людмилы было чувство, будто это она делала нечто запретное, хотя по-прежнему оставалась верной и преданной женой.
А Игорю не терпелось обзавестись всеми составляющими материального благополучия. В середине зимы он неожиданно заявил:
— Нам надо купить дачу. Скоро весна. Если удачно вложить деньги, то можно приобрести приличный загородный дом. Кроме того, когда у нас родится ребенок, то дача будет особенно нужна.
Игорь был предусмотрителен. В важных делах он предпочитал действовать быстро и решительно. Людмила уже знала: если Игорь заговорил о даче, наверняка у него уже есть что-то на примете. Так оно и оказалось.
Некоторое время спустя Игорь торжественно объявил:
— Я узнал, что продается отличный дом. — Он любил делать сюрпризы — это была его слабость. — Дом находится вблизи Приозерска, — уточнил он. — Довольно далеко от железной дороги, но мы же все равно будем ездить туда на машине.
Через неделю они поехали смотреть тот самый дом, где потенциальных покупателей уже ждал хозяин дачи.
Дом стоял в лесу, рядом с большой поляной, в стороне от проселочной дороги. Зимой к нему вообще трудно было проехать из-за глубокого снега. Какая бы ни стояла в Петербурге бесснежная зима, на Карельском перешейке обычно до мая лежал снег.
Подъезжая к дому, они увидели на крыльце пожилого человека, он двинулся им навстречу. Это и был хозяин.
Дом оказался большой — двухэтажный: четыре комнаты внизу, две наверху, не считая веранды, — только очень старый, довоенной постройки. Многие доски сгнили, крыльцо требовало ремонта, точнее, уже замены.
— Дом еще финны строили, — рассказал хозяин, толстый дядька в шапке с незавязанными, свисающими с двух сторон ушами, как у зайца. — Я его получил в сорок седьмом как участник войны. Сначала ремонтировал, а потом, как старый стал, бросил. Мне уже не под силу. Теперь вы, пожалуйста, владейте. Или вы его, может, снести хотите? Я слышал, многие сейчас так делают: чтоб не связываться с ремонтом, сносят старую постройку и сооружают новый дом.
Игорь и Людмила осмотрели весь дом, пристройки вокруг, сараи и даже старый колодец.
— К сыну еду, — сообщил старик. — Жена умерла в прошлом году, я один остался. Сын говорит: приезжай, что ты там один сидишь? А там у него дети, внуки мои, и все такое прочее…
— Далеко уезжаете? — из вежливости поинтересовался Игорь.
— В Америку, — спокойно ответил старик. — Сын там работает программистом в крупной компании, семь лет уже. Устроился хорошо, теперь к себе зовет.
О цене договорились быстро, дом супругам понравился. Он был, конечно, старый, но они не собирались его сносить. В нем чувствовалась прелесть старины, любовно создаваемого уюта, некое очарование.
Напоследок, уже договорившись о том, когда встретиться в Питере и оформить сделку, старик вдруг таинственно предложил:
— Пойдемте, я вам кое-что покажу. Тут есть нечто, как в старинном замке.
Они вышли из дома и направились к колодцу, расположенному метрах в пятидесяти от дома.
— Это старый колодец, — сказал старик. — Новый — за домом, а этот с самого начала, видно, мелкий был.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40