- Это очень важно узнать. Судя по всему, с недавно ушедшей Чкония Сулханишвили не встретился".
Так как на лице Сулханишвили не отражалось никаких колебаний и он смотрел прямо в глаза, Гверцадзе спросил:
- Вы знаете, что этой ночью Чкония убит?
Волевой подбородок Сулханишвили дернулся, в глазах застыл вопрос:
- То есть... как убит?
Такую реакцию не сыграешь. Гверцадзе готов был поклясться, что Сулханишвили слышит новость впервые.
- Вы этого не знали?
- Но... когда?
- Этой ночью. Тело Чкония нашли вчера около двенадцати вечера на Батумской улице, в подъезде дома номер девятнадцать. Вам знаком этот дом?
- Конечно. Там живет Марина. - Сулханишвили помолчал и добавил: - Я вчера...
- Что вчера?
- Я отвез Виктора туда. Вернее, он меня отвез. К Марине. Марина - моя приятельница. Виктор - друг. Отчего бы их не познакомить?
- Почему вы сделали это именно вчера?
- Виктор пришел ко мне в ресторан. Вечером, около десяти. Ну и, как я понял, он не хотел ночевать дома.
- Почему?
- Не знаю. У Виктора бывали такие закидоны. Он был человек настроения, так что ли.
- Может быть, Чкония не хотел ночевать дома по какой-то другой причине?
- Не знаю.
- Может быть, он кого-то боялся? Вы этого не заметили?
- Нет. Виктор был на машине, мы быстро доехали до Марины, я его представил, увидел, что он произвел впечатление. Ну и вернулся в ресторан, продолжил работу. А утром смотрю - в ящике повестка к вам. Вот и все.
- Вы кому-нибудь сообщили о том, что отвезли Чкония к Кайшаури?
- Нет.
- Вспомните, может быть, все-таки вы кому-нибудь об этом сказали? Случайно?
- Нет, никому об этом не говорил.
- В ресторане, когда вы разговаривали с Чкония, мог кто-нибудь слышать ваш разговор?
- Никто не мог.
- По словам Кайшаури, Чкония, прежде чем выйти после этого звонка, сказал, что поедет к вам в ресторан. Так она поняла.
- Первый раз слышу.
- Чем же объяснить этот телефонный звонок?
- Не знаю. Если только нас с Виктором кто-то действительно подслушал.
- Именно поэтому я и спрашивал об этом. У вас не было вчера чувства, что кто-то за вами следит?
- Не было. Мне и в голову это не могло прийти.
Гверцадзе был опытным следователем. У него были свои приемы, помогавшие определить, говорит ли свидетель правду. Он применил их все, еще в течение получаса пытаясь поймать Сулханишвили на противоречиях, но было похоже, что свидетель говорит правду.
Джвари
Об убийстве Чкония я узнал утром, придя на работу. По просьбе Чхартишвили созвонился со следователем Гверцадзе. И, по взаимной договоренности, взял на себя оперативную часть работы.
Городок у нас небольшой, так что убитого я знал. Высокий, красивый парень, всегда хорошо одетый, на своей машине. У Чкония была кличка - Кэп. И, конечно, множество друзей.
Одного из друзей Чкония, администратора нашего Дома культуры, я встречаю ежедневно - мы соседи. Кроме того, по слухам, этот человек, зовут его Ираклий Ломидзе, ему двадцать шесть лет, неравнодушен к сестре убитого, Светлане Чкония. Что поделаешь, Галиси городок, где все про всех знают. Так или иначе, но я позвонил Ираклию Ломидзе и попросил его прийти ко мне.
Выслушав сообщение о смерти Чкония, Ломидзе усмехнулся:
- Георгий Ираклиевич, вообще-то я об этой смерти ничего не должен знать. Если я порядочный человек.
- Это почему же?
- Виктора уже не вернешь. Ну а я - я должен думать об оставшихся.
Эти слова могли бы показаться обычной бравадой, если бы в них не звучала горечь.
- Не понимаю. Как это "думать об оставшихся"?
- Мало ли что может с ними случиться.
- И много оставшихся?
- Не иронизируйте. Из оставшихся - одна, сестра Виктора. Георгий Ираклиевич, не нужно делать вид, что мы с вами ничего не понимаем. Так вот, я считаю, что Светлане угрожает опасность.
Помедлив, Ломидзе вдруг заговорил, сам, без подсказок и наводящих вопросов:
- Я сразу понял, что с Виктором что-то не то. Он пришел ко мне на работу и говорит: "Ираклий, я сегодня еду в Батуми. Приеду вечером, но мне тут же нужно скрыться". - "Зачем?" - "Так. Надо, и все". Я понял: он кого-то боится. Говорю: "Может, эти дни с тобой походить?" А он: "Нет. Мне только ночевать нужно так, чтоб никто не знал, где я". У нас как раз родственники приехали - квартира забита, повернуться негде. Я говорю: "Витя, извини, у меня сейчас нельзя". Не надо, говорит, мне поможет Мурман. Есть такой Мурман Сулханишвили - официант в вокзальном ресторане. Я спрашиваю: "Витя, объясни, в чем дело?" Он согласился: "Хорошо, только никому, понял?" Ну и сказал "Есть тут одна компашка, хочет крутое дело провернуть с фирмой. Так вот, компашка эта хотела меня на этом деле нагреть. А я не согласен. Такой расклад. Поэтому пока хочу слинять". Я предупредил его: смотри, мол, доиграешься. Он на это мне ответил: "Все продумано, им со мной что-то сделать - себе дороже выйдет". И попросил: "Подержи одну вещь у себя". И дал вот это.
Ломидзе достал из кармана и положил передо мной бронзовый крест с тускло поблескивающими красными и зелеными камешками. Я вгляделся. Честно говоря, вещицы, подобные этой, я видел только в альбомах Высшей школы милиции. Без всякого сомнения, это старинное джвари*. Бронза от времени даже покрыта черным налетом. И очень похоже, что камни подлинные.
______________
* Джвари - в данном случае подвеска в виде креста, которую носят священники грузинской православной церкви.
Я посмотрел на Ломидзе:
- Откуда оно у Чкония?
- Понятия не имею. Виктор сказал, что принадлежит ему. Джвари ценное, иначе Виктор мне его не дал бы.
- Передавая его, Чкония что-нибудь пояснил?
- Сказал, чтобы я никому о нем не говорил, даже Светлане. Иначе будут неприятности. Я, конечно, понял, что он имел в виду, поэтому и отдаю его вам. Поступайте, как считаете нужным.
Рассматривая джвари, я пересчитал окаймлявшие его камни. Всего их было восемнадцать - десять небольших красных и восемь зеленых, чуть покрупнее. Если это настоящие драгоценные камни, то красные - рубины, зеленые изумруды.
- Хорошо, Ираклий. Спасибо, что пришли. И за эту вещь спасибо. Вы не против - я оставлю ее? Она может помочь в розыске.
- Для этого я ее и принес.
Подождав, пока я оформлю передачу джвари по всем правилам, Ираклий встал:
- Я пойду?
- Конечно. Знаете, Ираклий, я хотел бы поговорить со Светланой Чкония. Помогите мне в этом.
- Может, не стоит?
- Почему?
- Она сейчас не в себе. Не трогайте ее пока.
- Но если вы с ней все-таки поговорите? Скажите, что я занимаюсь обстоятельствами гибели ее брата, хочу найти убийц Виктора, восстановить справедливость. Поговорите?
- Хорошо. Попробую.
План
На совещании у Чхартишвили следователь еще до моего прихода начал рассказывать о том, что ему удалось выяснить по делу Чкония. Но все же я узнал многое. Допросить Гверцадзе пока успел только трех человек - работницу городской библиотеки Кайшаури, в доме которой произошло убийство, сестру убитого Светлану Чкония и его друга, официанта ресторана Мурмана Сулханишвили. Впечатление от разговоров со свидетелями у Реваза Зазаевича было разным. Если, по его мнению, Кайшаури рассказала все, что знала, то остальные многое скрывали. От Светланы Чкония, отказавшейся отвечать на большинство вопросов, Гверцадзе другого и не ждал, но с Сулханишвили, как он считал, дело обстояло сложнее. Что-то тот пытался скрыть, но что, Гверцадзе пока не установил. Из всего рассказанного меня больше всего заинтересовали два факта: что у Чкония Ревазом Зазаевичем найдена инвалюта, причем, в значительном количестве, и что в его бумажнике лежал неиспользованный разовый пропуск, где стоит вчерашнее число, в Батумский морской порт. Чкония вчера ездил в Батуми, но зачем?
Когда Гверцадзе закончил излагать факты и свои соображения, я добавил только что услышанное от Ломидзе и положил на стол джвари.
Изучив его, следователь поцокал языком:
- Антиквариат... Надо же!
Вещица, как я и предполагал, вызвала его неподдельный интерес.
После совещания мы с Гверцадзе поднялись к нему в кабинет. Наметили задания, которые наша опергруппа должна выполнить в первую очередь. Затем, спустившись к себе, я выдрал листок из блокнота и набросал короткий список. Последовательность была такой: Чкония - Сулханишвили - условное место экспертиза - Тенгиз. Расшифровывался список просто. Надо поговорить со Светланой Чкония и Мурманом Сулханишвили, и, желательно, в неофициальной обстановке. Попытаться найти условное место, где вчера должны были встретиться Чкония и Тенгиз. Срочно провести экспертизу джвари, чтобы установить его подлинность. Нащупать хоть какие-то следы Тенгиза.
Отложив листок, я набрал номер Джансуга Парулавы и попросил его зайти ко мне в кабинет.
Условное место
Внешне Джансуг Парулава, за исключением единственного недостатка зашитой заячьей губы, которую он скрывает усами, - идеал современного, молодого еще мужчины. Черные с проседью густые волосы, карие глаза, приятное лицо. Худощавый, выше среднего роста. Когда Парулава зашел ко мне, на нем был идеально сидящий светло-серый костюм, такого же цвета ботинки, кремовая рубашка, светло-коричневый галстук. Не работник - загляденье. Попросив Джансуга сесть, я коротко объяснил: вместе со мной он вошел в только что созданную опергруппу - будем заниматься делом Чкония. Показал ему джвари:
- Гверцадзе решил отправить эту вещь на экспертизу. Поэтому первым делом оформи постановление о назначении экспертизы и поезжай с джвари в Батуми. Причем сразу в ЭКО* ее не отдавай. Попробуй сначала просто показать ОБХСС. Там есть специалисты, они сразу скажут: подделка это или подлинник. Кроме того, изучи вот это. - Я протянул найденный в бумажнике Чкония пропуск в Батумский морской порт. - Постарайся выяснить, с чьей помощью Чкония этот пропуск выписал, почему не использовал, часто ли бывал в порту. Попутно узнай о Чкония все, что сможешь. Посоветуйся с батумцами. В общем, сообразишь.
______________
* ЭКО - экспертно-криминалистический отдел.
- Ясно. Пойду оформлять документы?
- Погоди. Твой поезд в девять вечера, успеешь. По показаниям Кайшаури, свидетельницы, в доме которой произошло убийство, выходит: к убийству имеет отношение некий Тенгиз. Этот Тенгиз в одиннадцать вечера звонил в ее квартиру. После этого звонка Чкония вышел, а через десять минут Кайшаури нашла его мертвым в подъезде. Не исключено, что этого Тенгиза Кайшаури видела из окна у машины Чкония. По ее словам, это был человек среднего роста, в куртке, брюках и кепке.
- Не густо.
- Остального она не разглядела, было темно. Кроме того, по показаниям сестры Чкония, Тенгиз звонил к ним несколько раз днем, просил передать, что будет ждать его "где он знает". Ты ведь Галиси знаешь.
- Понял, Георгий Ираклиевич. Надо найти условное место.
- И поскорей. Думаю, это был какой-то тихий уголок. Правда, тихих уголков в Галиси много, но Чкония - фигура приметная.
- Георгий Ираклиевич, постараюсь.
- Действуй. Я же пойду поговорю со Светланой Чкония и с Сулханишвили. Так что в РОВД меня не будет.
- Я передам дежурному, если что. Или найду вас в городе.
- Договорились.
Парулава вышел, а я снял трубку. Набрал номер квартиры Чкония, услышав женский голос, спросил:
- Можно Светлану Александровну?
- Это я.
- Добрый день. Меня зовут Георгий Ираклиевич Квишиладзе. С вами обо мне должен был поговорить мой и ваш знакомый Ираклий Ломидзе. Давайте встретимся... Ну, хотя бы, прямо сейчас. В нашем городском парке.
- Хорошо... - сказал голос после паузы. - Я подойду.
Встретившись со Светланой, я начал разговор без обиняков:
- От Ираклия Ломидзе и Марины Кайшаури мы узнали: вчера Виктором интересовался некто Тенгиз. Вам знакомо это имя?
- Этот Тенгиз звонил несколько раз. Но его голос я раньше не слышала.
- Попробуйте вспомнить точно, что говорил этот Тенгиз?
- В первый раз он попросил Виктора. Виктор был на работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23