Ты как сверхъестественное существо наблюдаешь со стороны за движением букашки, судьба которой уже решена, но букашка пока об этом не подозревает. Особенно сладостно, когда противник сам не дурак, знает толк в этих играх и все равно запутывается в твоей паутине. Главное — не проколоться, а проколоться можно по случайности или по дури в любую минуту. Глеб задействовал на операцию три десятка самых опытных экипажей, опустошил склад оперативной техники. И подстраховался где только мог. Да, мероприятия влетят Организации в хорошую копеечку. Но ведь и цена вопроса высока.
Деловые партнёры вошли в кабак.
— Первый, ответь Третьему, — послышался из динамика хриплый голос.
— Говори, — произнёс Глеб.
— «Буммер» нарисовался со стороны проспекта. Номер триста сорок, регион семьдесят семь. Так, затормозили… Вижу в нем тех троих, что уже проверяли место… Это контрнаблюдение.
— Они же и силовое прикрытие, — кивнул Глеб и отложил микрофон.
Его пальцы пробежали по клавиатуре. Со второй видеокамеры пошла картинка. На ней отлично был виден тот самый зелёный, не первой молодости «БМВ» самой распространённой триста шестнадцатой модели.
Отлично. Круг действующих лиц примерно очертился. Хотя у них могут быть ещё наблюдатели, задача которых в случае опасности подать сигнал. Горцы учёные стали. Раньше пёрли напролом. Приходили на стрелки, увешанные стволами. И часто налетали со своей тупой прямолинейностью на неприятности. Теперь они постигают азы оперативного мастерства. И учителей у них полно — вон сколько бывших сотрудников органов на них горбатятся.
На втором мониторе перед Атаманом возникла размытая картинка. Ракурс был неважный, откуда-то снизу. Но лучшего никто и не ждал. Топтун зашёл в кафе и поставил портфель на стул так, чтобы объектив взял договаривающиеся стороны, а микрофон уловил разговор, пробивающийся через звучащую музыку.
Музыка забивала слова. Атаман начал колдовать над аппаратурой, включая фильтры. Музыка стала глуше, а разговор чётче.
— Приятно с тобой дело иметь, Васек, — Моджахед поднял рюмку.
— Сказал — сделал, — кивнул Янус. — В срок и качественно. И заметь, не требую дополнительной платы, хотя и очень хочется.
— Я уже расчувствовался.
— Выпьем, чтобы не последняя сделка была. Они выпили.
— ГАИ не боишься? — спросил Янус.
— Пусть они меня боятся, — хохотнул Моджахед.
— За это надо выпить…
Атаман, кинув взгляд на Глеба, усмехнулся:
— Сейчас упьются в дугу.
— Зря надеешься.
И действительно, на третьей рюмке пьянка застопорилась.
— Порадуй брата, — в голосе Моджахеда прорвалось нетерпение. — Покажи товар.
— В машине… А где зелёненькие портреты американских президентов?
— Все при мне, — Моджахед снова хохотнул. — Представь, смеху будет, если твою тачку сейчас угонят.
— Но твои бойцы за нею присмотрят.
— Ха-ха! Сечёшь момент!
— Ха!Секу!
Они захохотали.
— Довольны собой, — покачал головой Атаман. — Как гашиша накурились…
— Недолго им ворковать. — Глеб всматривался до боли в глазах в картинку. Он старался не упустить из виду ничего. Во время контакта могут иметь значение малейшие детали. Как двигается объект, на кого смотрит, его одежда, вещи.
— Ну что, идём? — спросил Моджахед.
— Дай поесть, нетерпеливый ты наш… Я голоден, как волк…
Видно было, как Моджахед скривился в усмешке. Нетрудно было догадаться о его мыслях: «Волк — это я, а ты пёс беспородный». Но вслух, естественно, он этого не сказал. А произнёс заботливо:
— Ешь, Васек. А то похудеешь. Ни на что не годным станешь.
— Ты за меня не боись. — Янус начал хлебать местную фирменную солянку.
Как и в прошлую их встречу, он быстро разделался с халявным обедом, попросил добавки. Разделавшись с ней, встал.
Заскучавший Моджахед с облегчением бросил на стол несколько купюр. Походя потрепал за щеку подоспевшую официантку, прошептал ей что-то на ухо. Та засмущалась, покраснела.
Переговорщики вышли из ресторана. Из «Кадиллака» выпорхнул худой, подвижный джигит, передал хозяину папку. Там должно было быть что-то около ста тысяч долларов. Моджахед взвесил в руке этот вместительный «кошелёк» и передал Янусу. Тот заглянул внутрь. Удовлетворённо кивнул. Полез в багажник и с трудом извлёк увесистый чемодан.
— Прошла передача, — удовлетворённо произнёс Глеб.
Они избрали самый простой способ совершения сделки: из рук в руки — деньги-товар. Существует масса других способов, придуманных для того, чтобы осложнить деятельность правоохранительных органов. Деньги и товар могут оставляться в условленных местах — под кустом, в камере хранения. Иногда при передаче используются посредники, которые вообще не в курсе происходящего. Подобные хитрости сильно осложняют доказывание преступления. Но Ратоборец — инициатор и координатор операции «Полынь» — был готов к любому развитию событий. Однако прямая передача его устраивала больше всего.
— Проверять товар не буду, — сказал Моджахед. — Ты в курсе, что нас не обманывают?
— Наслышан… Надеюсь, что баксы настоящие.
— А если бы были ненастоящие? Или мы просто бы забрали по беспределу товар? — заинтересовался Моджахед.
Янус что-то показал ему.
— «Лимонка», — озадаченно произнёс Моджахед. — И что, рванул бы?
— Мне очень деньги нужны, — с каменной твёрдостью в голосе произнёс Янус. — Я сильно злой становлюсь, когда мне моё не отдают…
— Уважаю. Мужчина…
Юркий подручный Моджахеда пристроил чемодан в багажник внедорожника. И машины разъехались в разные стороны…
— Охота начинается! — с удовлетворением воскликнул Ратоборец.
Большой загон. Поёт охотничий рог, и начинается самый опасный и самый захватывающий спорт — охота на человека… Загон дичи. Как в любой охоте здесь важно количество загонщиков, их мастерство и слаженность, знание повадок дичи и местности.
— Вторая группа — оттягиваете Януса, — начал раздавать указание Глеб, которого все больше охватывал охотничий азарт. — При выезде из города принимаете.
— Третий понял.
— Четвёртый, Шестой, Одиннадцатый, Восьмой — приклеиваетесь к Моджахеду. Ведёте параллельным маршрутом. Со сменой экипажей. Мы — за вами.
— Четвёртый — принял.
— Шестой — исполняю…
— Остальные — идёте параллельно, по плану. Готовьтесь к замене. Перекрытие квадратов восемь-одиннадцать…
— Ну что, второй тайм, — потёр руки Атаман, давний футбольный маньяк. У него все аналогии связаны с этой игрой.
Машины «наружки» начали плести кружева. Заранее были просчитаны все возможные варианты — уход объекта с нарушением правил дорожного движения, рывок на большой скорости. Куда бы «дичь» ни двинула, все равно в определённой точке она пересечётся со скоростными машинами наружного наблюдения. Благо город небольшой, перекрыть его вполне по силам, это вам не бестолковый гигантский лабиринт, носящий имя Москва.
На окраине, за корпусами электромеханического завода, около живописной свалки, образовавшейся на месте какой-то незавершённой стройки социализма, «Кадиллак» остановился.
— Ближе не подходить, — предупредил по рации Глеб. — Наблюдайте в оптику.
Вскоре подъехала занюханная «Газель». Чемодан с товаром перекочевал в неё.
— Там наверняка тайник, — предположил Атаман.
— Вне сомнения! — кивнул Глеб.
Чеченские машины тронулись с места. Двинули обратно в город. Прилично растянулись. Впереди «Кадиллак». За ним «Газель». Сзади — «БМВ». Последняя машина выделывала фортели. То оттягивалась на значительное расстояние, то обгоняла, петляла по улицам.
— Почётный эскорт, — сказал Глеб.
— Пытаются засечь наблюдение, — кивнул Атаман.
— Хрен тут они угадали.
Как и ожидалось, вскоре объекту надоело кружить по городу. Машины вышли на московскую трассу.
— Ну что, решаем, командир? — спросил Атаман, когда штабной фургон выехал из города. Водитель пришпорил машину, пытаясь сократить расстояние до объекта.
— В столицу их пускать нельзя, — сказал Глеб. — На «точке три» берём…
«Точка три» через пятьдесят километров. Участок дороги подобран заранее. Там не слишком напряжённое движение.
К моменту выхода на точку удалось установить наверняка, что чеченский конвой исчерпывается тремя машинами.
— Работаем, — произнёс Глеб в рацию.
Вариант был просчитан досконально. Участок дороги плавной дугой выгибался внутрь сплошного соснового леса. С двух сторон шоссе перекрыли оперативники в милицейской форме. Они пропустили кавалькаду и начали тормозить посторонние автомашины.
— Дорога закрыта… Ненадолго. Возмущаться не надо… Не надо, говорю, возмущаться… У всех график… Пока посмотрим накладные на груз. Что заморгал? Давай, открывай… Ты мне деньги не суй. Груз показывай! Может, ты гексоген возишь.
Теперь о случайных свидетелях можно не беспокоиться…
Пузатый, необъемный старшина оторвался от «жигуленка» с надписью «ГАИ» и по-хозяйски, с профессиональной небрежностью, как опытный кузнец молотом, махнул полосатым жезлом, призывая «Газель» остановиться.
— Интересно, тормознёт? — Атаман напряжённо вглядывался в монитор, на котором была трасса и двигающиеся машины.
— Куда денется. Ему конфликт не нужен. Надеется откупиться парой сотен.
«Газель» затормозила и остановилась прямо посреди лужи. «Кадиллак» с Моджахедом, чуть снизив скорость, продолжил движение. А зелёный «БМВ» угрожающе застыл метрах в двухстах сзади.
— Так, — Атаман пробежал по клавишам. — Соединение прошло.
Моджахед по мобильнику заговорил с кем-то по-чеченски. Разговор контролировался и был чисто слышен в салоне штабного «Форда». Атаман отлично понимал чеченский и с ходу переводил Глебу.
— Шайтан, что там? — зашуршал голос.
— Кажется, обычные менты.
— Контролируй, Аскер. Если что — валите их всех… Груз важнее.
— Понял. Осел на асфальте капусту захотел. Мням-мням…
— Поговори мне…
— Не беспокойся, Руслан. Все будет хорошо.
Глеб физически ощущал, как пространство вокруг будто сгущается. И время начинает течь по-другому. И цена каждой секунде возрастает многократно. Приближается развязка.
Тем временем пузатый гаишник, не обращая внимания на лужу, хлюпая сапогами, подошёл к «Газели» и произнёс строго:
— Старшина Цыпко.
— Свой, командир. Капитан Дивенко, — водитель «Газели», по внешности чистый славянин, распахнул дверцу, спрыгнул на асфальт, тоже не обращая внимания на лужу, и продемонстрировал удостоверение капитана ГАИ.
— Что, из самой Москвы? Или из Подмосковья?
— Из неё, златоглавой…
— Москва, звонят колокола, — усмехнулся старшина.
— Звонят… Вот с дачи барахлишко везу.
— Барахлишко, — старшина задумчиво рассматривал «Газель». — Машина-то твоя?
— Друга, — «капитан» кивнул на мужчину в глубине салона «Газели».
— Ах, друга…
Подошёл гаишник-сержант с автоматом, небрежно болтающимся, как хомут, на шее. Осведомился:
— Свои, что ли?
— Ну да, — кивнул старшина. — Москвич. Вон, глянь, ксивы у них какие новые. Земляк, покажи.
Водитель «Газели» терпеливо продемонстрировал трехцветное удостоверение сотрудника милиции и сообщил:
— Скоро вам тоже на такие заменят.
Глеб выпрямился на сиденье, резко потянулся, до хруста в костях, будто готовясь к драке. Но сегодня ему не мчаться вперёд, срывая дыхание, не укладывать мордой в снег врагов, не ощущать бьющую отдачей в ладонь рукоятку пистолета. Сегодня его работа — произнести в микрофон:
— Готовность номер один. Десять секунд.
Пробежал глазами данные, выведенные на тактический компьютер, глянул на изображения на мониторах. Сознание ухватило картину во всех подробностях. Внутри шёл свой отсчёт.
— Захват!
В этот же момент старшина необычно резко для своей тучной комплекции рванул к водителю «Газели» и ударом кулака в челюсть сшиб с ног, успокоив на несколько минут. Его напарник выбросил вперёд руку, бросая круглый предмет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Деловые партнёры вошли в кабак.
— Первый, ответь Третьему, — послышался из динамика хриплый голос.
— Говори, — произнёс Глеб.
— «Буммер» нарисовался со стороны проспекта. Номер триста сорок, регион семьдесят семь. Так, затормозили… Вижу в нем тех троих, что уже проверяли место… Это контрнаблюдение.
— Они же и силовое прикрытие, — кивнул Глеб и отложил микрофон.
Его пальцы пробежали по клавиатуре. Со второй видеокамеры пошла картинка. На ней отлично был виден тот самый зелёный, не первой молодости «БМВ» самой распространённой триста шестнадцатой модели.
Отлично. Круг действующих лиц примерно очертился. Хотя у них могут быть ещё наблюдатели, задача которых в случае опасности подать сигнал. Горцы учёные стали. Раньше пёрли напролом. Приходили на стрелки, увешанные стволами. И часто налетали со своей тупой прямолинейностью на неприятности. Теперь они постигают азы оперативного мастерства. И учителей у них полно — вон сколько бывших сотрудников органов на них горбатятся.
На втором мониторе перед Атаманом возникла размытая картинка. Ракурс был неважный, откуда-то снизу. Но лучшего никто и не ждал. Топтун зашёл в кафе и поставил портфель на стул так, чтобы объектив взял договаривающиеся стороны, а микрофон уловил разговор, пробивающийся через звучащую музыку.
Музыка забивала слова. Атаман начал колдовать над аппаратурой, включая фильтры. Музыка стала глуше, а разговор чётче.
— Приятно с тобой дело иметь, Васек, — Моджахед поднял рюмку.
— Сказал — сделал, — кивнул Янус. — В срок и качественно. И заметь, не требую дополнительной платы, хотя и очень хочется.
— Я уже расчувствовался.
— Выпьем, чтобы не последняя сделка была. Они выпили.
— ГАИ не боишься? — спросил Янус.
— Пусть они меня боятся, — хохотнул Моджахед.
— За это надо выпить…
Атаман, кинув взгляд на Глеба, усмехнулся:
— Сейчас упьются в дугу.
— Зря надеешься.
И действительно, на третьей рюмке пьянка застопорилась.
— Порадуй брата, — в голосе Моджахеда прорвалось нетерпение. — Покажи товар.
— В машине… А где зелёненькие портреты американских президентов?
— Все при мне, — Моджахед снова хохотнул. — Представь, смеху будет, если твою тачку сейчас угонят.
— Но твои бойцы за нею присмотрят.
— Ха-ха! Сечёшь момент!
— Ха!Секу!
Они захохотали.
— Довольны собой, — покачал головой Атаман. — Как гашиша накурились…
— Недолго им ворковать. — Глеб всматривался до боли в глазах в картинку. Он старался не упустить из виду ничего. Во время контакта могут иметь значение малейшие детали. Как двигается объект, на кого смотрит, его одежда, вещи.
— Ну что, идём? — спросил Моджахед.
— Дай поесть, нетерпеливый ты наш… Я голоден, как волк…
Видно было, как Моджахед скривился в усмешке. Нетрудно было догадаться о его мыслях: «Волк — это я, а ты пёс беспородный». Но вслух, естественно, он этого не сказал. А произнёс заботливо:
— Ешь, Васек. А то похудеешь. Ни на что не годным станешь.
— Ты за меня не боись. — Янус начал хлебать местную фирменную солянку.
Как и в прошлую их встречу, он быстро разделался с халявным обедом, попросил добавки. Разделавшись с ней, встал.
Заскучавший Моджахед с облегчением бросил на стол несколько купюр. Походя потрепал за щеку подоспевшую официантку, прошептал ей что-то на ухо. Та засмущалась, покраснела.
Переговорщики вышли из ресторана. Из «Кадиллака» выпорхнул худой, подвижный джигит, передал хозяину папку. Там должно было быть что-то около ста тысяч долларов. Моджахед взвесил в руке этот вместительный «кошелёк» и передал Янусу. Тот заглянул внутрь. Удовлетворённо кивнул. Полез в багажник и с трудом извлёк увесистый чемодан.
— Прошла передача, — удовлетворённо произнёс Глеб.
Они избрали самый простой способ совершения сделки: из рук в руки — деньги-товар. Существует масса других способов, придуманных для того, чтобы осложнить деятельность правоохранительных органов. Деньги и товар могут оставляться в условленных местах — под кустом, в камере хранения. Иногда при передаче используются посредники, которые вообще не в курсе происходящего. Подобные хитрости сильно осложняют доказывание преступления. Но Ратоборец — инициатор и координатор операции «Полынь» — был готов к любому развитию событий. Однако прямая передача его устраивала больше всего.
— Проверять товар не буду, — сказал Моджахед. — Ты в курсе, что нас не обманывают?
— Наслышан… Надеюсь, что баксы настоящие.
— А если бы были ненастоящие? Или мы просто бы забрали по беспределу товар? — заинтересовался Моджахед.
Янус что-то показал ему.
— «Лимонка», — озадаченно произнёс Моджахед. — И что, рванул бы?
— Мне очень деньги нужны, — с каменной твёрдостью в голосе произнёс Янус. — Я сильно злой становлюсь, когда мне моё не отдают…
— Уважаю. Мужчина…
Юркий подручный Моджахеда пристроил чемодан в багажник внедорожника. И машины разъехались в разные стороны…
— Охота начинается! — с удовлетворением воскликнул Ратоборец.
Большой загон. Поёт охотничий рог, и начинается самый опасный и самый захватывающий спорт — охота на человека… Загон дичи. Как в любой охоте здесь важно количество загонщиков, их мастерство и слаженность, знание повадок дичи и местности.
— Вторая группа — оттягиваете Януса, — начал раздавать указание Глеб, которого все больше охватывал охотничий азарт. — При выезде из города принимаете.
— Третий понял.
— Четвёртый, Шестой, Одиннадцатый, Восьмой — приклеиваетесь к Моджахеду. Ведёте параллельным маршрутом. Со сменой экипажей. Мы — за вами.
— Четвёртый — принял.
— Шестой — исполняю…
— Остальные — идёте параллельно, по плану. Готовьтесь к замене. Перекрытие квадратов восемь-одиннадцать…
— Ну что, второй тайм, — потёр руки Атаман, давний футбольный маньяк. У него все аналогии связаны с этой игрой.
Машины «наружки» начали плести кружева. Заранее были просчитаны все возможные варианты — уход объекта с нарушением правил дорожного движения, рывок на большой скорости. Куда бы «дичь» ни двинула, все равно в определённой точке она пересечётся со скоростными машинами наружного наблюдения. Благо город небольшой, перекрыть его вполне по силам, это вам не бестолковый гигантский лабиринт, носящий имя Москва.
На окраине, за корпусами электромеханического завода, около живописной свалки, образовавшейся на месте какой-то незавершённой стройки социализма, «Кадиллак» остановился.
— Ближе не подходить, — предупредил по рации Глеб. — Наблюдайте в оптику.
Вскоре подъехала занюханная «Газель». Чемодан с товаром перекочевал в неё.
— Там наверняка тайник, — предположил Атаман.
— Вне сомнения! — кивнул Глеб.
Чеченские машины тронулись с места. Двинули обратно в город. Прилично растянулись. Впереди «Кадиллак». За ним «Газель». Сзади — «БМВ». Последняя машина выделывала фортели. То оттягивалась на значительное расстояние, то обгоняла, петляла по улицам.
— Почётный эскорт, — сказал Глеб.
— Пытаются засечь наблюдение, — кивнул Атаман.
— Хрен тут они угадали.
Как и ожидалось, вскоре объекту надоело кружить по городу. Машины вышли на московскую трассу.
— Ну что, решаем, командир? — спросил Атаман, когда штабной фургон выехал из города. Водитель пришпорил машину, пытаясь сократить расстояние до объекта.
— В столицу их пускать нельзя, — сказал Глеб. — На «точке три» берём…
«Точка три» через пятьдесят километров. Участок дороги подобран заранее. Там не слишком напряжённое движение.
К моменту выхода на точку удалось установить наверняка, что чеченский конвой исчерпывается тремя машинами.
— Работаем, — произнёс Глеб в рацию.
Вариант был просчитан досконально. Участок дороги плавной дугой выгибался внутрь сплошного соснового леса. С двух сторон шоссе перекрыли оперативники в милицейской форме. Они пропустили кавалькаду и начали тормозить посторонние автомашины.
— Дорога закрыта… Ненадолго. Возмущаться не надо… Не надо, говорю, возмущаться… У всех график… Пока посмотрим накладные на груз. Что заморгал? Давай, открывай… Ты мне деньги не суй. Груз показывай! Может, ты гексоген возишь.
Теперь о случайных свидетелях можно не беспокоиться…
Пузатый, необъемный старшина оторвался от «жигуленка» с надписью «ГАИ» и по-хозяйски, с профессиональной небрежностью, как опытный кузнец молотом, махнул полосатым жезлом, призывая «Газель» остановиться.
— Интересно, тормознёт? — Атаман напряжённо вглядывался в монитор, на котором была трасса и двигающиеся машины.
— Куда денется. Ему конфликт не нужен. Надеется откупиться парой сотен.
«Газель» затормозила и остановилась прямо посреди лужи. «Кадиллак» с Моджахедом, чуть снизив скорость, продолжил движение. А зелёный «БМВ» угрожающе застыл метрах в двухстах сзади.
— Так, — Атаман пробежал по клавишам. — Соединение прошло.
Моджахед по мобильнику заговорил с кем-то по-чеченски. Разговор контролировался и был чисто слышен в салоне штабного «Форда». Атаман отлично понимал чеченский и с ходу переводил Глебу.
— Шайтан, что там? — зашуршал голос.
— Кажется, обычные менты.
— Контролируй, Аскер. Если что — валите их всех… Груз важнее.
— Понял. Осел на асфальте капусту захотел. Мням-мням…
— Поговори мне…
— Не беспокойся, Руслан. Все будет хорошо.
Глеб физически ощущал, как пространство вокруг будто сгущается. И время начинает течь по-другому. И цена каждой секунде возрастает многократно. Приближается развязка.
Тем временем пузатый гаишник, не обращая внимания на лужу, хлюпая сапогами, подошёл к «Газели» и произнёс строго:
— Старшина Цыпко.
— Свой, командир. Капитан Дивенко, — водитель «Газели», по внешности чистый славянин, распахнул дверцу, спрыгнул на асфальт, тоже не обращая внимания на лужу, и продемонстрировал удостоверение капитана ГАИ.
— Что, из самой Москвы? Или из Подмосковья?
— Из неё, златоглавой…
— Москва, звонят колокола, — усмехнулся старшина.
— Звонят… Вот с дачи барахлишко везу.
— Барахлишко, — старшина задумчиво рассматривал «Газель». — Машина-то твоя?
— Друга, — «капитан» кивнул на мужчину в глубине салона «Газели».
— Ах, друга…
Подошёл гаишник-сержант с автоматом, небрежно болтающимся, как хомут, на шее. Осведомился:
— Свои, что ли?
— Ну да, — кивнул старшина. — Москвич. Вон, глянь, ксивы у них какие новые. Земляк, покажи.
Водитель «Газели» терпеливо продемонстрировал трехцветное удостоверение сотрудника милиции и сообщил:
— Скоро вам тоже на такие заменят.
Глеб выпрямился на сиденье, резко потянулся, до хруста в костях, будто готовясь к драке. Но сегодня ему не мчаться вперёд, срывая дыхание, не укладывать мордой в снег врагов, не ощущать бьющую отдачей в ладонь рукоятку пистолета. Сегодня его работа — произнести в микрофон:
— Готовность номер один. Десять секунд.
Пробежал глазами данные, выведенные на тактический компьютер, глянул на изображения на мониторах. Сознание ухватило картину во всех подробностях. Внутри шёл свой отсчёт.
— Захват!
В этот же момент старшина необычно резко для своей тучной комплекции рванул к водителю «Газели» и ударом кулака в челюсть сшиб с ног, успокоив на несколько минут. Его напарник выбросил вперёд руку, бросая круглый предмет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53