— Не успел. Возможности не получил.
— Тогда навострите уши. “Капитану Фросту. Если вы доставили товары, в приобретении которых заинтересованы известные лица, мы свяжемся с вами позднее, когда получим согласие и одобрение заказчика. Будьте любезны уведомлять о любых изменениях в представленном списке”. Точка… Да, еще и сам упомянутый список: “изделие А, изделие Б…”
— Зеваки паршивые, — буркнул Фрост себе под нос.
— Что? — переспросил полицейский. — Зеваки?
— Поганое сборище паршивых зевак, — ответил Фрост.
— Не понимаю, капитан. Что вы имеете в виду? Какие зеваки?
Фрост откинулся на спинку старого, уже почти ветхого деревянного кресла. Подметил множество глубоких царапин и выбоин на подлокотниках.
“Сюда большей частью садятся в наручниках, — подумал Фрост. — Вот и повытерли…”
— Международная оружейная торговля, — пояснил он, — изобилует зеваками. Людьми, которые заглядываются, глазеют, прицениваются, а в итоге не покупают ни черта. Именно поэтому столько дельцов, берущихся сбывать большие и малые стволы, разочаровываются, идут на попятный, меняют род занятий. Согласен, “торговля оружием” звучит заманчиво и звонко, товар стоит огромных денег… Казалось бы, продавай — не хочу… Да в кармане-то сплошь и рядом только блоха на аркане, или вошь на цепи!
Лейтенант безмолвствовал.
— Кто-нибудь, — продолжил Фрост, — обращается к вам, делает заказ. Надежнейшие условия, распрекрасный контракт. Государственный Департамент пляшет от восторга, дает вам зеленую улицу — вперед! Я отыскал покупателя на браунинги пятидесятого калибра. Единственный покупатель на всем белом свете, как выяснилось…
— Простите?..
— Это старье никому не требуется, — пояснил Фрост.
— А!
— А знаете, каково раздобыть противотанковый гранатомет? Возле завода чуть ли не очередь выстроилась по списку — ждут, не дождутся. Я раздобыл. Расстарался.
Лейтенант кивнул.
— Совершил невозможное. Почти невозможное. И почти даром.
— Н-да.
Лейтенант — Фрост припомнил, что его зовут Абрамсоном, — вздохнул:
— По крайней мере, вы унесли ноги. И этот немец, Негг Шелль, тоже уцелел. Могло выйти хуже.
— Да, только, черт возьми, я, по сути, разорился. И сижу перед вами. И вот они, мои пожитки — все вместе взятые.
Фрост указал на хромированный браунинг и герберовский нож, красовавшиеся перед лейтенантом посреди обширной столешницы.
— Ладно, чего уж там… Во-первых, за вас вот-вот официально заступятся сверху. А во-вторых, даже будь иначе, никто не стал бы возбуждать уголовного дела. В конце концов, капитан Фрост почти единолично истребил банду террористов… Но оружие вернем только перед самым отъездом из города…
Абрамсон склонился вперед, накрывая браунинг широким, свободно свисающим галстуком, уставился на Фроста в упор:
— И помоги вам Бог, ежели еще раз объявитесь в Новом Орлеане! Я не шучу, запомните.
— Вот она, благодарность за примерное поведение! — вздохнул Фрост. — Надо было юркнуть в сторону и улепетывать как ошпаренному.
— Не похожи вы на человека, склонного улепетывать, — хмыкнул Абрамсон.
Потом зажег сигарету, протянул спичку Фросту. Капитан, в свой черед, перегнулся через стол, прикурил, сощурился. Вновь откинулся на спинку кресла.
Последовали еще полтора часа болтовни с Абрамсоном. Полтора часа невольно подслушанных телефонных разговоров, слушать которые посторонним не полагалось. Почти полная пачка выкуренных сигарет. Наконец, Фрост покинул центральный полицейский участок, предварительно заручившись торжественным заверением Абрамсона:
— Получите оружие в целости и сохранности. Но не ранее, чем за пять минут до отъезда или отлета!
Полдень уже миновал, однако на улице стоял ощутимый холод. Спасаясь от сырости, Фрост поднял воротник, остановил такси и велел ехать в Латинский Квартал, откуда несколькими часами ранее ушел на столь неудачную встречу.
Странно, подумал Фрост, какое редкое движение! Поутру автомобилей было куда больше.
Проезжая мимо Джексоновской площади, он увидел веревочное ограждение, протянутое полицией вокруг недавнего поля битвы, и даже с приличного расстояния — или это просто почудилось? — умудрился разглядеть меловые линии на булыжнике, обозначавшие очертания уже убранных мертвых тел.
Лейтенант не удосужился уведомить Фроста, кем были нападавшие, но Хэнк предполагал, что столкнулся с коммунистами либо левыми студентами из той страны, чьи правительственные арсеналы неопытный бизнесмен Фрост пытался втихомолку пополнить.
Судя по всему, парадом посредников командовал француз… Царство ему Небесное…
Фрост пожал плечами, расплатился с водителем и зашагал по улице Урсулинок к Латинскому Кварталу. Урсулинки, припомнил Фрост. Женский монашеский орден, история которого вплетается в историю Нового Орлеана буквально с того дня, когда заложили первый камень первого дома.
Отыскав ресторанчик на углу, капитан отворил дверь и вошел. В дальнем конце обеденного зала высилась длинная стойка. На подоконниках красовались аквариумы, являвшие обозрению посетителей изрядный ассортимент живых омаров. Играл музыкальный автомат. Но вместо обычной чуши — тяжелого рока, диско или ковбойских напевов — звучал настоящий, старый, изысканный орлеанский джаз. Исполняли “Сент-Джеймсский лазарет”.
— Веселая музыка, ничего не скажешь! — пробурчал Фрост.
Светловолосая официантка средних лет проводила капитана к свободному столику, пригласила сесть. Фрост сбросил дождевик, положил на соседний стул. Кобура, оставшаяся под пиджаком, все время неловко съезжала в сторону — как оно и положено пустой кобуре, даже идеально сработанной и подобранной. Фрост повел плечами, запустил руку за лацкан, попытался поправить ремни.
Он заказал виски с содовой и креветок по-креольски. Напиток доставили незамедлительно. Вооруженный высоким узким стаканом, Фрост поднялся и двинулся к телефону, пристроившемуся возле самой ресторанной стойки.
Набрал междугородный номер.
Охранная служба Diablo отозвалась из штата Индиана почти немедленно.
— Приветствую, Хэнк. Жив-здоров? Мы уже битых три дня пытаемся до тебя дозвониться.
— Ага, — сказал Фрост, замечая, как ресторан понемногу начинает наполняться посетителями. — Я усиленно пытался разбогатеть, да ничего не получилось. Теперь ищу других источников прибыли. У босса ничего новенького не наклевывается? Для меня лично?
— Для тебя наклевывается постоянно, — промурлыкал из трубки девичий голос. — Как раз поэтому и обрываем провод. С тобою жаждет повидаться некто Роджер Фарборн. Босс говорит, мультимиллионер, или сверхмиллиардер — что-то в этом роде. Предлагает работенку. Только не говорит, какую. Позвони ему, выясни, в чем дело… Не понравится — возвращайся прямиком в Diablo. Хорошо, Хэнк?
— Ну, разумеется, крошка!
Фрост уже слыхал упомянутое собеседницей имя, только не мог припомнить, где и когда.
— Итак, моя прелесть, начинай диктовать номер Фарборна… Товсь…
Он извлек из кармана ручку и визитную карточку покойного француза. Перевернул картонный прямоугольник чистой стороной вверх.
— Пли!
Девушка прощебетала номер цифру за цифрой.
Фрост исправно записал сказанное и распрощался. Вынул из аппарата сдачу — пару-тройку монеток, — и снова завертел диском, уже не скармливая телефону мелочи.
“Пятьсот восемнадцатый код… Где-то на севере штата Нью-Йорк… Не близко, не близко…”
Прозвучали три гудка, затем на противоположном конце провода снял трубку оператор-телефонист. Да?
— Мистер Фрост вызывает мистера Фарборна за счет последнего. Будьте любезны, выясните, на месте ли Фарборн, и готов ли он оплатить разговор?
— Одну минуту…
В трубке тихонько засвистело, запело, щелкнуло. Затем другой — уже более низкий и звучный голос произнес:
— Оператор, я принимаю расходы на себя.
Фрост начал было говорить, но телефонист еще не успел отключить свою линию.
— Это мистер Фарборн?
— Да, оператор.
— Пожалуйста, разговаривайте.
Новый щелчок — и телефонист умолк.
— Хэнк Фрост?
— Он самый. Мистер Фарборн?
— Да. Наконец-то соизволили позвонить. Я доискиваюсь вас уже трое суток.
— Мы встречались раньше? — осведомился Фрост, искоса наблюдая, как официантка пристраивает на его столике порцию креветок.
— Нет, но встретимся теперь. Скажите, где вы, и я вышлю за вами свой самолет.
— А что мне предстоит исполнить, если не секрет?
— Всему свое время. Не по телефону же выяснять подробности. Уверен, человек, обладающий вашим опытом, прекрасно понимает это.
— Прекрасно понимаю, — согласился Фрост, непроизвольно кивнув невидимому Роджеру Фарборну.
— Где вы? И далеко ли до аэропорта?
— В Новом Орлеане. Совсем близко.
— Вот и хорошо. Мой самолет прибудет ровно через пять часов. Пилот повстречается с вами в зале для особо важных лиц. Узнает по черной повязке на левом глазу. И, кстати…
Голос прервался, не докончив новой фразы.
— Кстати — что?
— Откуда она? Я хочу сказать, почему вы носите повязку на левом глазу?
Фрост ухмыльнулся и со вкусом ответил:
— По соображениям удобства, мистер Фарборн. Дело в том, что левого глаза у меня больше нет, и, если носить повязку на правом, то просто-напросто ничего не увидишь.
Воцарилось гробовое молчание, и Фрост подумал, что собеседник швырнул трубку. Однако через несколько секунд глубокий звучный голос отозвался:
— Мне правятся люди, наделенные чувством юмора. Но к несчастью, мистер Фрост, ваша реплика не очень забавна. Через пять часов. Орлеанский аэропорт. Всего доброго.
Линия смолкла.
Фрост возвратился к своему столику, думая, что Роджеру Фарборну повезло. Ибо люди, наделенные чувством юмора, способны без обиды воспринимать даже самые идиотские и бестактные вопросы.
Глава третья
Когда Фрост вышел из ресторана, падал довольно частый дождь. Капитан двинулся вспять по улице Урсулинок.
Дождь и холод.
Прежде чем уплатить по счету и отправиться восвояси, Фрост позвонил в центральный участок лейтенанту Абрамсону и попросил вернуть браунинг и нож, потому как обладатель упомянутых человекоубийственных предметов намеревается покинуть негостеприимный город и просит полицию сдержать свое честное, благородное, нерушимое слово.
Абрамсон удовлетворенно хмыкнул и согласился.
Туфли начинали-таки промокать, не выдерживая длительного странствия по мутным лужам. Откуда-то слышалась песенка “Bei mir bist du shon”, исполняемая на отменно скверном рояле преотменно плохим пианистом.
Фрост закурил.
Он ощущал знакомый прилив боевого задора, предчувствовал новое приключение, однако даже не гадал, какого оно будет свойства. Всего вернее, предложение Роджера Фарборна окажется малоприемлемым… Да только, в конце концов, хочешь не хочешь — а придется принимать…
Фрост подумал о Бесс. Она сейчас в Лондоне, в этом суматошном бюро телевизионных новостей. Возможно — по крайности, Фрост надеялся на это, — иногда вспоминает возлюбленного.
Сигарета догорела. Окурок описал длинную дугу и коротко зашипел, подхваченный потоками воды.
В зале для особо важных лиц капитана ожидали и позволили проникнуть внутрь без малейшей задержки. Мокрый как мышь, плохо выбритый, усталый и сонный Фрост уселся у стойки роскошного бара и заказал себе выпивку. Бесплатную. Все расходы, по словам служащего, относились на счет мистера Фарборна.
Фрост увидел полицейского офицера, забрал у того хромированный браунинг и герберовский нож, расписался в получении. Торжественно заверил: часом позже ноги его не будет в Новом Орлеане. Отныне и вовеки.
Чок-в-чок через пять часов после телефонного разговора с Фарборном в зале объявился человек, облаченный в пилотскую форму. Он что-то спросил у распорядителя. Распорядитель указал на Фроста. Фрост помахал рукой, и летчик приблизился, выразительно вздергивая левую манжету, глядя на циферблат ролексовских часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21