Он с трудом сглотнул, медленно остановился, как будто в поисках пачки сигарет, резко выхватил браунинг, развернулся и бросился назад. Вниз бежать было легко, но в ту же секунду из катера, подошедшего совсем близко к берегу, раздались очереди и пули со свистом впились в стену за его спиной, откалывая мелкие каменные осколки. В глубине бухты показался второй катер, из которого тоже, несмотря на большое расстояние, затрещали выстрелы. В довершение ко всему кто-то открыл огонь со стены, и пули взбили фонтанчики песка прямо у ног несущегося изо всех сил Хэнка.
Он дважды выстрелил на бегу из браунинга, и пули со всплеском ушли в чернильно-темную воду рядом с ближним катером. Впереди грохнул один пистолетный выстрел, затем второй. К нему на помощь торопились его товарищи и стреляли на ходу по нападающим. Пуля, посланная сверху, просвистела совсем рядом с головой капитана, он бросился в песок, перекатился на спину и двумя выстрелами снял бандита, засевшего на верху стены. Тот перевалился через ее край и с криком рухнул вниз.
Фрост снова вскочил на ноги и побежал вперед. Его товарищи стреляли вовсю и сумели завалить одного автоматчика с катера в воду. До Деметриуса с обрезом и Альфонсо, стреляющего одновременно из двух пистолетов, оставалось шагов пятьдесят. Первый катер летел к берегу, и его очереди стали ложиться в опасной близости от капитана. Он бросился на песок и сделал несколько выстрелов по террористу, стоящему за его штурвалом. Он не мог точно сказать, попал или нет, но ветровое стекло рассыпалось на куски, и катер резко повернул в сторону.
— Синьор!
К нему бежал Деметриус, а Альфонсо продолжал стрелять от края стены, и из стволов его револьверов вырывались большие оранжевые языки пламени.
— Синьор!
Катер взревел мотором, рванулся вперед и уткнулся в берег. Из него выскочили двое бандитов, вооруженных автоматами. Не поднимаясь, капитан прицелился и всадил последнюю пулю в грудь одного из них. Он стал перезаряжать пистолет и услышал недалеко от себя оглушительный грохот, похожий на разрыв небольшой бомбы. Стоящий шагах в десяти от него Деметриус выстрелил еще раз, со второго ствола. Второй автоматчик испустил животный вопль и упал, продолжая нажимать на спусковой крючок.
— Синьор!
Хэнк взглянул на своего спасителя и увидел, как тот обессилено опускается на песок и на его светлых брюках расплываются пятна крови. Фрост передернул затворную раму, вскочил и прикончил двумя выстрелами последнего, третьего, террориста, оставшегося на первом катере. Затем он подбежал к трупу одного из нападавших, выдернул из-под него “узи” и подсумок с запасными магазинами.
Второй катер находился на расстоянии ярдов пятидесяти, и с него продолжали трещать очереди. Капитан сделал по нему несколько выстрелов, подбежал к осиротевшему первому катеру, качающемуся у берега, и прыгнул в него.
Стрельба на секунду затихла. Хэнк выбросил в воду валяющийся на сиденье труп, повернул рукоятку газа, крутанул штурвал и стал отходить от берега. Потом он увеличил скорость и направил свой катер к другому, из которого возобновился огонь. Тот развернулся и стал уходить из бухты в открытое море. Фрост перевел двигатель на самые высокие обороты, тот взревел, и катер рванулся вперед, подпрыгивая на верхушках волн. Расстояние до террористов стало сокращаться — то ли потому, что его катер был действительно быстроходнее, то ли потому, что он ничего не понимал в управлении им и гнал безрассудно быстро. Он их неумолимо догонял.
Не снимая левой руки со штурвала, капитан положил “узи” перед собой на щиток управления. Очереди из убегающего катера прекратились, — видимо, у бандитов закончились патроны, — и спереди стали доноситься одиночные пистолетные выстрелы. Несколько пуль щелкнуло по корпусу его катера, но тот несся вперед на всех парах.
Вот до беглецов осталось двадцать ярдов. Фрост обогнал их, заложил крутой поворот и стал кружиться вокруг катера с тремя палящими из пистолетов террористами, который тут же стали захлестывать поднимаемые им высокие волны. Не уменьшая скорости, капитан повернул в их сторону автомат и длинной очередью снес ветровое стекло с их катера и отправил за борт стоящего за штурвалом террориста. Еще несколько выстрелов — и второй схватился за лицо, с которого брызнула кровь, зашатался и сполз по борту вниз. Остался последний.
Хэнку он нужен был живым. Он опустил “узи” и направил катер к суденышку, качающемуся на высоких волнах. Когда до него оставалось ярда два, он выровнял свой катер, чтобы тот подошел бортом, и перепрыгнул на другой. Упал он неудачно и не успел подняться, как бандит бросился на него, стараясь достать вытянутыми руками до горла. Фрост безжалостно саданул его локтем в лицо, и тот закричал от боли. Капитан перевернулся, подмял противника под себя и несколько раз с силой ударил его по голове.
— Где Ева Чапман? — прорычал он, хватая бандита за мокрые и скользкие волосы. Тот что-то мычал, продолжая слабо отбиваться. Хэнк выхватил браунинг и приставил ствол к виску бандита. Он закричал, и кровь брызнула из его разбитого рта:
— Я не знаю… она наняла какого-то… из Танжера… не знаю, как зовут… он приказал нам убить американца…
Фрост отпихнул его от себя и повернулся к штурвалу. Но спиной он ощутил опасность: резко развернувшись, он увидел, что бандит вскочил на ноги и замахивается прикладом подобранного автомата. Капитан вскинул пистолет и в упор расстрелял террориста.
Глава семнадцатая
Деметриусу сделали укол морфия в каждую ногу, и он тихо стонал на заднем сиденье мчащегося по ночным улицам Касабланки “ситроена”. Машина остановилась, и Фрост выпрыгнул из нее.
— Побудь здесь, я скоро вернусь, — сказал он Альфонсо.
— Он останется без ног? — спросил тот.
— Да. Дай Бог, чтобы он вообще выжил, — прямо ответил капитан.
— Тогда я тоже пойду. Старый толстяк — это он устроил ловушку. Я убью его.
— Ладно, — кивнул Хэнк, чувствуя признательность двум своим новым друзьям. Они хоть и были мафиози, но зарекомендовали себя верными товарищами. Он проверил, на месте ли браунинг, взял наизготовку “узи” и толкнул дверь бара “Панама”.
В этот раз она оказалась запертой.
Капитан прицелился и короткой очередью разнес замок на куски. Ударив дверь ногой, он ворвался внутрь. Мунфи все так же сидел в дурманящем облаке гашиша, только теперь его окружала не компания любителей покурить, а с полдесятка дюжих телохранителей.
Один из них рванул из-за плеча ружье, и Фрост, не раздумывая, открыл огонь. Рядом раздавались гулкие выстрелы револьверов Альфонсо. Вдвоем они быстро расправились с захваченной врасплох бандой, и Альфонсо подскочил к орущему Мунфи. Капитан решил не мешать мести сицилийца.
Альфонсо что-то гортанно произнес по-итальянски, но до Хэнка не дошел точный смысл сказанного. Однако толстяк понял все, когда к его голове были приставлены оба пистолета.
Фрост отвернулся, чтобы не видеть ужасной картины, и в эту секунду грохнули два выстрела.
— Подыхай, собака, — прошептал капитан.
Глава восемнадцатая
Дорога от Касабланки до Танжера была хорошая, но пыльная. Кроме того, немилосердно палило солнце. Фрост пытался заснуть, но часто просыпался, вспоминая, что сделали с ногами Деметриуса после того, как нашли надежного врача. Их пришлось ампутировать.
От этих воспоминаний ему становилось не по себе — ведь на месте Деметриуса мог оказаться он сам. В памяти всплывали картины прошлого: как он потерял глаз, как проснулся после операции с повязкой на обоих глазах, как никто из медсестер и врачей не хотел говорить ему, ослеп он или нет. Тогда он сам сорвал бинты и заковылял к зеркалу, все еще в полупьяном состоянии от действия обезболивающих уколов. Он увидел окровавленную зияющую дыру, закричал и свалился без сознания от испытанного потрясения и потери крови.
Но Деметриус не сможет уже никуда заковылять. Когда он очнется после наркоза, то поймет, что под одеялом ничего нет, и его ноги исчезли навсегда.
Альфонсо оставил своему другу заряженный обрез, чтобы у того был выбор на случай, если он не смирится с потерей.
Хэнк смотрел на проплывающую по сторонам дороги пустыню, и от этих мыслей на душе у него было не по себе…
Фрост стоял под прохладным душем в одной из гостиниц Танжера, где он остановился после изнурительного переезда по пустыне и горам из Касабланки. Но даже здесь ему не удалось как следует отдохнуть: ему звонил лично дон Адольфо и рассказал, что Констанцу увезли обратно на Сицилию. Против ее воли, но ради ее же безопасности. Деметриус расставаться с жизнью не намерен, и дон говорил об этом с гордостью в голосе, как будто рассказывал о своем собственном сыне. Он поклялся, что о Деметриусе будут заботиться, как о родном, и что Фрост может полностью полагаться на помощь старого сицилийца в охоте за Ведьмой. Он тоже должен ей отомстить за Деметриуса.
Капитан сам сделал несколько звонков, стараясь разыскать одного верного человека, которого он знал в Танжере, — Махмеда. Тот когда-то работал у грека Никоса Калантоса, торговца оружием, и помог Фросту и Джули Пулман приобрести оружие, необходимое им для штурма дворца шейха Али Хассана Фундани и спасения женщины, ради которой Джули рисковала своей жизнью. Хэнк вспомнил о дальнейшей судьбе этой удивительной девушки и омрачился еще больше.
Он вышел из душевой кабинки, вытерся, натянул на глаз новую повязку, облачился в неглаженный белый костюм и взглянул на часы. До встречи с посланником Махмеда в фойе гостиницы остается десять минут. Он должен рассказать, где тот будет ждать Фроста. Махмед теперь был очень осторожен, и его можно было понять. Торговцу оружием в таком опасном регионе, как север Африки, Средиземноморье и Ближний Восток, не следовало терять бдительность.
Он свободно повязал тонкий черный галстук и положил в карманы деньги, паспорт, запасные обоймы и ключи от номера. Заряженный браунинг занял свое место за поясом, небольшой нож — на брючном ремне.
Вспомнив, что согласно договоренности он должен читать газету в фойе гостиницы, Хэнк взял со столика газету “Аль-Анба” на арабском языке, в котором он был ни в зуб ногой, и вышел из номера.
Он не стал дожидаться лифта, а решил спуститься по лестнице. В фойе не было ничего подозрительного, он пересек его и уселся в толстое кресло под пальмой, наслаждаясь кондиционированной прохладой. Фрост взглянул на часы, развернул газету и стал гадать, что могла значить подпись под одной интересной фотографией.
Вдруг он услышал, что его окликают по имени. Капитан откинулся на спинку кресла и увидел перед собой худого настороженного человека в светлом костюме, еще более помятом, чем у Фроста, который мешком свисал с острых плеч своего владельца. Тот был похож на персонаж какого-то старого фильма.
— Капитан Фрост? — повторил он.
— Да, — кивнул Хэнк.
— Вы хотите знать, где находится…
— Махмед, — улыбнулся он.
— Махмед просил, чтобы бы вспомнили, как умерла Джули Пулман.
Улыбка сползла с губ капитана.
— Али Хассан Фундани вырезал ее язык, и после того, как я спас ее, она покончила жизнь самоубийством. Застрелилась из пистолета.
— Значит, вы точно капитан Фрост. Махмед встретится с вами в музее, который когда-то был султанским дворцом, в старой части города. Могу отвезти вас туда прямо сейчас, я на машине.
— Хорошо, — поднялся Хэнк. — Только оставлю записку моему товарищу, чтобы он знал, что я скоро вернусь. Он живет в соседнем номере.
Фрост направился к стойке, думая о том, что ему совсем не нравятся музеи. В них могут быть установлены детекторы, сигнализирующие о наличии у посетителей оружия.
Глава девятнадцатая
Капитан знал историю города. Его старую часть все еще окружали крепостные стены, возведенные в пятнадцатом веке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14