Кэмпион ещё лежал в постели, но уже не спал. Он проснулся, терзаемый подсознательным вопросом. И чем больше он над ним задумывался, тем более очевидным и простым казался ответ.
На часах была четверть седьмого. В ту же минуту он осознал, что в доме царит не просто необычное оживление, а явное замешательство. Торопливо накинул халат, он выглянул за дверь. И сразу его поразил странный запах, явно мисс Джессика снова варила свои зелья. Не успел он над этим задуматься, как стоявшая на площадке мисс Рапер дала Люку пощёчину. Она распыхтелась, как наседка, которую согнали с яиц.
Инспектор, посеревший от усталости, но в прекрасном настроении, поднял её за локти и держал в футе над полом, пока она дрыгала ногами.
— Ну, тётушка, — уговаривал он, — будьте со мной повежливее, иначе я пришлю сюда настоящего констебля в шлеме.
Мисс Рапер едва дышала, когда он поставил её на ноги, но по-прежнему преграждала ему дорогу.
— Один из ваших людей сидел с ним всю ночь, а мы с Чарли промучались все утро. Теперь он спит и я не позволю его будить; он болен.
— Верно, болен, но мне нужно его видеть.
Кэмпиону Рени обрадовалась, как спасителю.
— Ох, милый, — начала она, — вправь хоть ты мозги этому болвану. Капитан запил. Не часто с ним такое, но когда случается, то совсем с ног долой. Чарли пришла в голову идиотская идея, что те идиотские письма писал капитан; тот наверняка не мог такого сделать, ручаюсь, хоть сейчас с удовольствием оторвала бы его старую дурную голову. Я уложила его спать и в ближайшие часы он не в состоянии ни с кем разговаривать. Оставьте его в покое. Он не может на ноги подняться, а не то что убежать.
Странный звук, донёсшийся из-за дверей за её спиной, подтвердил диагноз; она замахала руками и закричала на Люка:
— Убирайтесь отсюда! Если он и виноват, все расскажет вам, как только немного очухается. Я его прекрасно знаю. Сейчас он признался бы в чем угодно, лишь бы его оставили в покое.
Люк заколебался, она его слегка оттолкнула.
— Дивный денёк меня ждёт, — горько вздохнула Рени. Столько хлопот! В обед парень Клитии выходит из больницы и его нужно сразу уложить в постель, а потом ещё этот идиотский приём… Ивэн пригласила не меньше половины Лондона. Альберт, заберите мистера Люка в свою комнату, сейчас я вам пришлю лёгкий завтрак.
Громкий стон из комнаты поверженного воина напомнил инспектору о его долге.
— Даю ему полчаса, — заявил он и, перехватив взгляд Кэмпиона, поднял большой палец в многозначительном жесте. — Точно в десятку, — сказал он, закрывая за собой дверь комнаты Кэмпиона и энергично отвернувшись от искушающе удобного кресла. — Целиком ваша заслуга.
— Поймали гадалку? — Кэмпион был явно доволен.
— Сидит за решёткой и ревёт белугой. Допрашивали её почти всю ночь и теперь весь участок утопает в слезах. Смешно: столько всего понаписала, а теперь из неё слова не вытянуть, три часа подряд одни стенания. — Он уступил наконец приглашающему жесту Кэмпиона и сел в кресло.
— Призналась?
— Да. Мы нашли бумагу, чернила, конверты и образцы её почерка. Сдалась только под утро. Все время сидела надувшись, как жаба, — он раздул щеки, нахмурил брови, сделал быстрый жест руками и вдруг возникло впечатление, что он в корсете. — В конце концов лопнула, как яичная скорлупа. И мы услышали все о любимом капитане. Какой он был беспомощный и одинокий. Как он её растрогал и склонил к тому, чего никак нельзя было делать, она прекрасно знает, ведь её очень строго воспитывали. Как это удаётся таким старым проходимцам? Наверно, выворачивают пустые карманы и хнычут, что жизнь не сложилась?
Удобнее устроившись на подушках, Люк попытался чуть прикрыть глаза.
— Нужно признать, эта женщина обведёт вокруг пальца кого угодно. По-моему, он даже не предполагал, какая заварится каша. Наверняка рассказывал про все, чтобы казаться ей поинтереснее.
— Так, — протянул Кэмпион. — А как успехи с её братом?
Люк поморщился.
— Старика мы прозевали, — неохотно признался он. — Пока она нам открывала, он сбежал чёрным ходом. Разумеется, мы до него доберёмся, но хлопот и без того довольно.
— А сами письма — его идея?
Усталые покрасневшие глаза широко раскрылись.
— Пожалуй, нет. Ничто не говорит об этом. Похоже, наша пифия шла собственным путём. Обычно в таких делах достаточно нащупать один хороший след и вся история распутывается как тётушкина кофта. А здесь? Перезрелая красотка обожает капитана и испытывает безумную ненависть к доктору. Видимо, здорово он ей насолил. Ясно, как день, хотя призналась она только, что начала у него лечить желудок, а потом перестала. Он очень суров с истеричками, мне уже говорили. По-правде говоря, мы в тупике.
— Не скажите. Самое удивительное, что она не обманывала. Обвинила доктора, что он просмотрел убийство, а так оно и было. Так что у неё были основания его ненавидеть.
Люку этого было мало.
— Обо всем она узнала от капитана. Вот почему мне нужно с ним поговорить. Возможно, она выуживала то, о чем он и не догадывался. Вы же знаете, как бывает, когда такой старый олух дважды в неделю приходит излить свои горести. Успевает забыть, что говорил в прошлый раз. А она помнит, и принимается вытягивать подробности. Откуда её братец мог знать, что тут происходило?
Кэмпион ничего не ответил, но поспешил одеться.
— Когда мисс Конгрейв предстанет перед судьёй? Вы собираетесь туда?
— В десять. Этим займётся Порки. Её оштрафуют на десятку. Я чем-нибудь могу помочь?
Кэмпион поморщился.
— Я лично посоветовал бы поспать часок-другой в моей постели. Когда проснётесь, капитан уже сможет говорить, хотя все равно с ним придётся помучиться. Я тем временем хотел бы проверить одну идею, которая пришла в голову ночью. Где найти вашего коронёра?
Последний вопрос пресёк протест Люка. Слишком хорошо тот был вышколен, чтобы возражать начальству. Он тут же выпрямился, готовый к действию.
— Бэрроу Роад, 25. Я уже получил в помощь нескольких ребят, возьмите их с собой.
Растрёпанная голова Кэмпиона вынырнула из ворота рубашки.
— Не забивайте этим голову, — сказал он. — Быть может, я ошибаюсь.
Около девяти он позавтракал и торопливо сбежал по парадной лестнице. Внизу дорогу ему преградила миссис Лоу со своей корзиной, в голубой наколке на голове и белом фартуке. Старуха, как всегда, была бесшабашно весела.
— Сегодня у нас гости! — крикнула она, подмигивая ему слезящимся глазом и неожиданно добавила шёпотом: — Из-за убийства соберётся много народу. Говорю вам, немало соберётся народу. — Тут она рассмеялась, как шаловливый ребёнок. Не забывайте о приёме и приходите вовремя. Говорю вам, приходите вовремя.
— О, я буду гораздо раньше, — уверил он и вышел в солнечный простор улицы.
Но Кэмпион ошибся. Первый же визит к коронёру занял все утро и повлёк за собой целый ряд следующих. Деликатные встречи требовали немалого такта. Он обошёл и распросил дюжину всяческих родственников, разыскал чьих-то приятелей, и лишь когда заходящее солнце кроваво-красным светом залило Эпрон Стрит, показался на ней, шагая с явным оживлением.
Вначале у него возникло впечатление, что Портминстер Лодж горит. Толпа густела. Кокердейл в сопровождении двух полицейских в форме охранял ворота и ограду, в то время как стоявшие настежь входные двери так и манили внутрь. Видимо, приём мисс Ивэн уже начался.
Атмосфера внутри была прекрасной. Настроение гостеприимства было достигнуто необычайно простым способом: раскрыв все двери настежь. Кто-то — Кэмпион подозревал Кларри — поместил старый четырехрогий бронзовый шандал на средней площадке лестницы; пламя свечей дрожало на сквозняке и стеарин капал вокруг, но общий эффект был скорее весёлым.
Не успел Кэмпион подняться по лестнице, в дверях салона показалась Рени. В чёрном платье она смотрелась неожиданно эффектно, наряд очень украшал белый шёлковый фартучек с букетиком роз. Вначале он подумал, что актёрский инстинкт велел ей одеться на манер сценической горничной, но первые же её слова рассеяли заблуждение.
— Ах, это ты, милый! — она схватила его за плечо. — Слава Богу, хоть кто-то способен соблюдать приличия. Я одна во всем доме догадалась надеть траур. И ведь они не бессердечные, просто так заняты своими размышлениями, что не имеют времени о чем-нибудь подумать. Не знаю, понимаешь ли ты, что я имею в виду.
— Прекрасно понимаю. Тебе траур очень к лицу, ты прелестно выглядишь.
Рени рассмеялась, радость оживила озабоченный взгляд.
— Ужасный мальчишка! — пожурила она. — Не время для комплиментов. А жаль. Это правда, Альберт, — она понизила голос и огляделась вокруг, — что полиция теперь знает, кого искать, и даже расставила сеть?
— Ничего такого не слышал, — удивлённо пожал он плечами.
— Верно, тебя же целый день не было дома. Полагаю, ты сам убедишься. Чарли велел мне никому не говорить, и я конечно молчу, но в доме крутятся с десяток полицейских, которые только и ждут приказа.
— Какая жалость, что никто его не даст.
— Не над чем смеяться, дорогой. Ведь у них должны быть доказательства, правда? Ох, как я буду счастлива, когда это все кончится, ведь я и так пережила немало. Взять хотя бы бедолагу капитана! Бегал к гадалке, водился с…ох, не хочу унижаться, Альберт, но эта старуха надо мной буквально издевалась. Здорово она его подставила, затеяв возню с письмами, о которых он не мог не знать. Клянётся, что нет, старый лгун, но я ему заявила, что не верю: может я и не семи пядей во лбу, но и не настолько глупа.
Рени была настроена решительно, но при том чисто по-женски. В сразу помолодевших глазах её сверкали гневные молнии.
— Разумеется, он чувствует себя ужасно, и к тому же полным идиотом. Трудно его не пожалеть, ведь он клянётся всеми святыми, что понятия ни о чем не имел, пока старуха сама не призналась. И к тому же она имела нахальство написать такое письмо Лоуренсу и бросить его в ящик возле самого дома! Когда он понял, что Лоуренс идёт по следу, спрятался у себя и выдул целую бутылку, о наличии которой я и не подозревала. Я готова была его убить, даю слово.
Кэмпион рассмеялся.
— А чем ты сейчас занята, тётушка? — спросил он. — Не следишь, случайно, чтобы он не сбежал?
— Дорогой мой! Он даже на ногах стоять не в состоянии! она злорадно захихикала. — Лежит пластом, подтянул одеяло до подбородка и ждёт, когда я им займусь. А я стою здесь, чтобы сказать добрым знакомым, что в кухне Кларри устроил нечто вроде бара: немного джина и множество пива. Иди наверх, поговори с гостями, но ничего не пей, а особенно ту жёлтую мерзость, которую подают в стаканах. Джессика состряпала отвар из зверобоя, и действует он весьма странно. Когда будешь сыт по горло духовным, спустись в подвал. Я не могу позволить, чтобы людей, которые приходят в мой дом, ничем не накормили.
Он с искренней улыбкой поблагодарил. Вечерний свет, падавший через открытую дверь, выделял тонкие черты лица и скрывая морщинки. Повернувшись к лестнице, через распахнутую дверь он заглянул в комнату Лоуренса и взгляд его упал на камин. Какой-то миг он приглядывался, потом обернулся к Рени.
Вот ещё один узел в спутанном клубке вдруг развязался, и непонятная до той поры роль Рени стала вдруг ясной и логичной. Он решил рискнуть.
— Рени, мне кажется, я знаю, почему ты все это делаешь.
Едва договорив, он понял, что совершил ошибку. Лицо её осталось равнодушным, зато взгляд стал враждебным.
— В самом деле, мой дорогой? — В голосе явно звучало предостережение. — Не старайся быть слишком умным, очень тебя прошу. Встретимся в кухне.
— Как будет угодно, тётушка, — буркнул он и зашагал по лестнице, уверенный, что она смотрит ему вслед улыбки.
Глава 23.
VIVE LA BAGATELLE.
На широкой площадке его задержал Лодж с подносом.
— Не желаете сэндвич с ветчиной? — спросил тот, протягивая пять тартинок на прекрасном китайском блюде и кивнул в сторону комнаты мисс Ивэн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
На часах была четверть седьмого. В ту же минуту он осознал, что в доме царит не просто необычное оживление, а явное замешательство. Торопливо накинул халат, он выглянул за дверь. И сразу его поразил странный запах, явно мисс Джессика снова варила свои зелья. Не успел он над этим задуматься, как стоявшая на площадке мисс Рапер дала Люку пощёчину. Она распыхтелась, как наседка, которую согнали с яиц.
Инспектор, посеревший от усталости, но в прекрасном настроении, поднял её за локти и держал в футе над полом, пока она дрыгала ногами.
— Ну, тётушка, — уговаривал он, — будьте со мной повежливее, иначе я пришлю сюда настоящего констебля в шлеме.
Мисс Рапер едва дышала, когда он поставил её на ноги, но по-прежнему преграждала ему дорогу.
— Один из ваших людей сидел с ним всю ночь, а мы с Чарли промучались все утро. Теперь он спит и я не позволю его будить; он болен.
— Верно, болен, но мне нужно его видеть.
Кэмпиону Рени обрадовалась, как спасителю.
— Ох, милый, — начала она, — вправь хоть ты мозги этому болвану. Капитан запил. Не часто с ним такое, но когда случается, то совсем с ног долой. Чарли пришла в голову идиотская идея, что те идиотские письма писал капитан; тот наверняка не мог такого сделать, ручаюсь, хоть сейчас с удовольствием оторвала бы его старую дурную голову. Я уложила его спать и в ближайшие часы он не в состоянии ни с кем разговаривать. Оставьте его в покое. Он не может на ноги подняться, а не то что убежать.
Странный звук, донёсшийся из-за дверей за её спиной, подтвердил диагноз; она замахала руками и закричала на Люка:
— Убирайтесь отсюда! Если он и виноват, все расскажет вам, как только немного очухается. Я его прекрасно знаю. Сейчас он признался бы в чем угодно, лишь бы его оставили в покое.
Люк заколебался, она его слегка оттолкнула.
— Дивный денёк меня ждёт, — горько вздохнула Рени. Столько хлопот! В обед парень Клитии выходит из больницы и его нужно сразу уложить в постель, а потом ещё этот идиотский приём… Ивэн пригласила не меньше половины Лондона. Альберт, заберите мистера Люка в свою комнату, сейчас я вам пришлю лёгкий завтрак.
Громкий стон из комнаты поверженного воина напомнил инспектору о его долге.
— Даю ему полчаса, — заявил он и, перехватив взгляд Кэмпиона, поднял большой палец в многозначительном жесте. — Точно в десятку, — сказал он, закрывая за собой дверь комнаты Кэмпиона и энергично отвернувшись от искушающе удобного кресла. — Целиком ваша заслуга.
— Поймали гадалку? — Кэмпион был явно доволен.
— Сидит за решёткой и ревёт белугой. Допрашивали её почти всю ночь и теперь весь участок утопает в слезах. Смешно: столько всего понаписала, а теперь из неё слова не вытянуть, три часа подряд одни стенания. — Он уступил наконец приглашающему жесту Кэмпиона и сел в кресло.
— Призналась?
— Да. Мы нашли бумагу, чернила, конверты и образцы её почерка. Сдалась только под утро. Все время сидела надувшись, как жаба, — он раздул щеки, нахмурил брови, сделал быстрый жест руками и вдруг возникло впечатление, что он в корсете. — В конце концов лопнула, как яичная скорлупа. И мы услышали все о любимом капитане. Какой он был беспомощный и одинокий. Как он её растрогал и склонил к тому, чего никак нельзя было делать, она прекрасно знает, ведь её очень строго воспитывали. Как это удаётся таким старым проходимцам? Наверно, выворачивают пустые карманы и хнычут, что жизнь не сложилась?
Удобнее устроившись на подушках, Люк попытался чуть прикрыть глаза.
— Нужно признать, эта женщина обведёт вокруг пальца кого угодно. По-моему, он даже не предполагал, какая заварится каша. Наверняка рассказывал про все, чтобы казаться ей поинтереснее.
— Так, — протянул Кэмпион. — А как успехи с её братом?
Люк поморщился.
— Старика мы прозевали, — неохотно признался он. — Пока она нам открывала, он сбежал чёрным ходом. Разумеется, мы до него доберёмся, но хлопот и без того довольно.
— А сами письма — его идея?
Усталые покрасневшие глаза широко раскрылись.
— Пожалуй, нет. Ничто не говорит об этом. Похоже, наша пифия шла собственным путём. Обычно в таких делах достаточно нащупать один хороший след и вся история распутывается как тётушкина кофта. А здесь? Перезрелая красотка обожает капитана и испытывает безумную ненависть к доктору. Видимо, здорово он ей насолил. Ясно, как день, хотя призналась она только, что начала у него лечить желудок, а потом перестала. Он очень суров с истеричками, мне уже говорили. По-правде говоря, мы в тупике.
— Не скажите. Самое удивительное, что она не обманывала. Обвинила доктора, что он просмотрел убийство, а так оно и было. Так что у неё были основания его ненавидеть.
Люку этого было мало.
— Обо всем она узнала от капитана. Вот почему мне нужно с ним поговорить. Возможно, она выуживала то, о чем он и не догадывался. Вы же знаете, как бывает, когда такой старый олух дважды в неделю приходит излить свои горести. Успевает забыть, что говорил в прошлый раз. А она помнит, и принимается вытягивать подробности. Откуда её братец мог знать, что тут происходило?
Кэмпион ничего не ответил, но поспешил одеться.
— Когда мисс Конгрейв предстанет перед судьёй? Вы собираетесь туда?
— В десять. Этим займётся Порки. Её оштрафуют на десятку. Я чем-нибудь могу помочь?
Кэмпион поморщился.
— Я лично посоветовал бы поспать часок-другой в моей постели. Когда проснётесь, капитан уже сможет говорить, хотя все равно с ним придётся помучиться. Я тем временем хотел бы проверить одну идею, которая пришла в голову ночью. Где найти вашего коронёра?
Последний вопрос пресёк протест Люка. Слишком хорошо тот был вышколен, чтобы возражать начальству. Он тут же выпрямился, готовый к действию.
— Бэрроу Роад, 25. Я уже получил в помощь нескольких ребят, возьмите их с собой.
Растрёпанная голова Кэмпиона вынырнула из ворота рубашки.
— Не забивайте этим голову, — сказал он. — Быть может, я ошибаюсь.
Около девяти он позавтракал и торопливо сбежал по парадной лестнице. Внизу дорогу ему преградила миссис Лоу со своей корзиной, в голубой наколке на голове и белом фартуке. Старуха, как всегда, была бесшабашно весела.
— Сегодня у нас гости! — крикнула она, подмигивая ему слезящимся глазом и неожиданно добавила шёпотом: — Из-за убийства соберётся много народу. Говорю вам, немало соберётся народу. — Тут она рассмеялась, как шаловливый ребёнок. Не забывайте о приёме и приходите вовремя. Говорю вам, приходите вовремя.
— О, я буду гораздо раньше, — уверил он и вышел в солнечный простор улицы.
Но Кэмпион ошибся. Первый же визит к коронёру занял все утро и повлёк за собой целый ряд следующих. Деликатные встречи требовали немалого такта. Он обошёл и распросил дюжину всяческих родственников, разыскал чьих-то приятелей, и лишь когда заходящее солнце кроваво-красным светом залило Эпрон Стрит, показался на ней, шагая с явным оживлением.
Вначале у него возникло впечатление, что Портминстер Лодж горит. Толпа густела. Кокердейл в сопровождении двух полицейских в форме охранял ворота и ограду, в то время как стоявшие настежь входные двери так и манили внутрь. Видимо, приём мисс Ивэн уже начался.
Атмосфера внутри была прекрасной. Настроение гостеприимства было достигнуто необычайно простым способом: раскрыв все двери настежь. Кто-то — Кэмпион подозревал Кларри — поместил старый четырехрогий бронзовый шандал на средней площадке лестницы; пламя свечей дрожало на сквозняке и стеарин капал вокруг, но общий эффект был скорее весёлым.
Не успел Кэмпион подняться по лестнице, в дверях салона показалась Рени. В чёрном платье она смотрелась неожиданно эффектно, наряд очень украшал белый шёлковый фартучек с букетиком роз. Вначале он подумал, что актёрский инстинкт велел ей одеться на манер сценической горничной, но первые же её слова рассеяли заблуждение.
— Ах, это ты, милый! — она схватила его за плечо. — Слава Богу, хоть кто-то способен соблюдать приличия. Я одна во всем доме догадалась надеть траур. И ведь они не бессердечные, просто так заняты своими размышлениями, что не имеют времени о чем-нибудь подумать. Не знаю, понимаешь ли ты, что я имею в виду.
— Прекрасно понимаю. Тебе траур очень к лицу, ты прелестно выглядишь.
Рени рассмеялась, радость оживила озабоченный взгляд.
— Ужасный мальчишка! — пожурила она. — Не время для комплиментов. А жаль. Это правда, Альберт, — она понизила голос и огляделась вокруг, — что полиция теперь знает, кого искать, и даже расставила сеть?
— Ничего такого не слышал, — удивлённо пожал он плечами.
— Верно, тебя же целый день не было дома. Полагаю, ты сам убедишься. Чарли велел мне никому не говорить, и я конечно молчу, но в доме крутятся с десяток полицейских, которые только и ждут приказа.
— Какая жалость, что никто его не даст.
— Не над чем смеяться, дорогой. Ведь у них должны быть доказательства, правда? Ох, как я буду счастлива, когда это все кончится, ведь я и так пережила немало. Взять хотя бы бедолагу капитана! Бегал к гадалке, водился с…ох, не хочу унижаться, Альберт, но эта старуха надо мной буквально издевалась. Здорово она его подставила, затеяв возню с письмами, о которых он не мог не знать. Клянётся, что нет, старый лгун, но я ему заявила, что не верю: может я и не семи пядей во лбу, но и не настолько глупа.
Рени была настроена решительно, но при том чисто по-женски. В сразу помолодевших глазах её сверкали гневные молнии.
— Разумеется, он чувствует себя ужасно, и к тому же полным идиотом. Трудно его не пожалеть, ведь он клянётся всеми святыми, что понятия ни о чем не имел, пока старуха сама не призналась. И к тому же она имела нахальство написать такое письмо Лоуренсу и бросить его в ящик возле самого дома! Когда он понял, что Лоуренс идёт по следу, спрятался у себя и выдул целую бутылку, о наличии которой я и не подозревала. Я готова была его убить, даю слово.
Кэмпион рассмеялся.
— А чем ты сейчас занята, тётушка? — спросил он. — Не следишь, случайно, чтобы он не сбежал?
— Дорогой мой! Он даже на ногах стоять не в состоянии! она злорадно захихикала. — Лежит пластом, подтянул одеяло до подбородка и ждёт, когда я им займусь. А я стою здесь, чтобы сказать добрым знакомым, что в кухне Кларри устроил нечто вроде бара: немного джина и множество пива. Иди наверх, поговори с гостями, но ничего не пей, а особенно ту жёлтую мерзость, которую подают в стаканах. Джессика состряпала отвар из зверобоя, и действует он весьма странно. Когда будешь сыт по горло духовным, спустись в подвал. Я не могу позволить, чтобы людей, которые приходят в мой дом, ничем не накормили.
Он с искренней улыбкой поблагодарил. Вечерний свет, падавший через открытую дверь, выделял тонкие черты лица и скрывая морщинки. Повернувшись к лестнице, через распахнутую дверь он заглянул в комнату Лоуренса и взгляд его упал на камин. Какой-то миг он приглядывался, потом обернулся к Рени.
Вот ещё один узел в спутанном клубке вдруг развязался, и непонятная до той поры роль Рени стала вдруг ясной и логичной. Он решил рискнуть.
— Рени, мне кажется, я знаю, почему ты все это делаешь.
Едва договорив, он понял, что совершил ошибку. Лицо её осталось равнодушным, зато взгляд стал враждебным.
— В самом деле, мой дорогой? — В голосе явно звучало предостережение. — Не старайся быть слишком умным, очень тебя прошу. Встретимся в кухне.
— Как будет угодно, тётушка, — буркнул он и зашагал по лестнице, уверенный, что она смотрит ему вслед улыбки.
Глава 23.
VIVE LA BAGATELLE.
На широкой площадке его задержал Лодж с подносом.
— Не желаете сэндвич с ветчиной? — спросил тот, протягивая пять тартинок на прекрасном китайском блюде и кивнул в сторону комнаты мисс Ивэн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32