Он безгранично верил Ингрид. Кроме того, он думал лишь о предстоящем удовольствии. О еде. Д.К. был безумно голоден.
Обрадовавшись, что очутился не на враждебной территории, кот сделал несколько осторожных шагов, затем еще раз произвел рекогносцировку. Почуяв резкий запах свежей рыбы, Д.К. позволил своему носу, коэффициент интеллектуальности которого был весьма высок, безошибочно вывести его на полочку для инструментов, выступающую из стены на несколько футов выше. С полочки свисала форель, там, а не на полу приземлившаяся, когда ее закинула вовнутрь Ингрид. Он изо всех сил подпрыгнул, но не достал всего несколько дюймов. Попробовал еще раз, затем сделал вывод, что ему недостает ускорения.
И опять услышал шарканье ног. Двигаясь бесшумно, он шел на голос. Разговаривали двое. Они только что поели. Его загипнотизировал запах жареной говядины, любимого его блюда, разумеется, если говядину готовили по правилам. Воздух был теплым. Двигаясь медленно, он осторожно проверил открытую дверь. Пригласил сам себя зайти и заговорил. Он умирает от голода; он уже несколько дней не ел. Как актер, он обладал даром убеждения. Глаза его отражали страдания измученной голодом души. Тон обращения становился выше, затем спал, как бы намекая, что смерть близка. В качестве финального жеста он сел на задние лапы и протянул вялую переднюю, как бы подчеркивая тот факт, что на человечество он не в обиде.
Никакой Барримор не смог бы сыграть лучше.
Люди глазели в изумлении. Арти отбросил ногой стул и подпрыгнул.
– Уберите его отсюда! – взмолился он дрожащим голосом. – Когда я в последний раз увидел черного кота, я сломал ногу.
Меморандум встал на корточки. На расстоянии нескольких футов Д.К. разглядывал его критическим взором оценщика подержанных автомобилей. Позы он не менял. Психологически лучше ждать, пока они к тебе подойдут сами. Меморандум так и сделал.
– Громы и молнии, как он сюда попал? – спросил Арти. Меморандум взял в руки протянутую лапу.
– Вот это да! Он умеет здороваться за руку. Никогда в жизни не видел здоровающегося за руку кота!
Д.К. прошелся носом по ладони Меморандума, будто изучал меню.
– Проголодался, парень? – Меморандум подошел к маленькому холодильнику, стоявшему на длинном столе, и вынул оттуда пластмассовый пакет, из которого извлек несколько кусочков жареного мяса. Закрывая кота спиной от Арти, он лихорадочно пошарил пальцами в ошейнике.
Арти шагнул к ним.
– Ты что с ним делаешь?
Меморандум взял кота за лапу.
– Гляди, как здорово! – Он с восторгом смотрел на гостя.
– А чего вдруг перепугался? – спросил Арти.
Меморандум проглотил ком в горле, быстро бросил взгляд в сторону и положил ломтик мяса на газету. Д.К. опустил лапу. Вежливость в мире людей высоко ценится. Он ел медленно, наслаждаясь каждым кусочком. Мясо было розовым и сочным, как раз таким, какое ему нравилось. Расправившись с первой порцией, кот вежливо попросил добавки.
Все это время Арти не отрывал от них глаз.
– Никогда не видел такого большого. Моим собакам он понравится. Надо бы достать такой кошачий домик и отвезти кота домой им в подарок. – И грубо расхохотался. – Гостинчик из поездки. Как мне папа привозил, когда возвращался домой.
Меморандум весь сжался.
– Он домашний.
– Откуда он пришел, там таких много.
Все еще спиной к Арти Меморандум сидел на полу с мясом и ножом. Он разрезал мясо на кусочки и кормил кота с руки понемногу, чтобы растянуть время. Ему удалось развернуть записку, где говорилось:
«ДЕРЖИТЕ НАС В КУРСЕ ДЕЛА, ПАХНЕТ ОРУЖИЕМ, РАЗГОВОР ПОДСЛУШАЛИ И Т.Д., КАК ТОЛЬКО УЗНАЕТЕ, СООБЩИТЕ ДАТУ ДОСТАВКИ КАМНЕЙ. КОТА ВЫПУСТИТЕ. ЗИК».
– Ему придется поголодать, – произнес Арти. – Такого котяру собаки поймают, не успеет он отбежать и десяти футов.
Арти включил радио. Шла его любимая программа новостей.
Продолжая кормить Д.К., Меморандум царапал ответ на обороте полученной записки. Писал он безумно медленно. Приходилось вырисовывать маленькие буковки.
Он даже не сообразил, что кот уходит. Меморандум тут же бросился за ним, но споткнулся о подставленную ногу. Арти рассмеялся:
– Слушай, ты, негр с плантации, – руки прочь от моего кота!
Меморандум встал. Он говорил не думая, иначе никогда бы этого не сказал.
– Это не твой кот, и собакам он не достанется.
Значит, если не думать, можно постоять за себя?
Арти больше не смеялся. Меморандум даже подумал, что он сейчас его убьет. Он увидел, как тот схватился за револьвер. У него перехватило дыхание.
– Так тебе, значит, нравится этот кот?
Меморандум заставил себя кивнуть. Арти продолжал:
– Сюда приходит незнакомая помойная тварь, и вы уже друзья товарищи. – И щелкнул пальцами.
В глазах Меморандума появился испуг. А Арти не мог остановиться:
– Интересно, как он сюда попал?
И вдруг пожал плечами и вышел.
Внезапно Меморандуму стало лучше. Он вступил в схватку лицом к лицу и выстоял. Значит, он размышлял не зря. Размышлял много часов, в основном по ночам, когда не мог уснуть. Если ему удастся выйти из этой переделки живым, он найдет другую работу. Такую, где его оценят. Может быть, он не умеет говорить с апломбом, как другие парни, но он знает множество малорослых мужчин, которых уважают за мастерство. И еще есть на свете Мария. Он увидится с нею, и, может быть, они начнут все сначала. Хочется взглянуть на мальчика. Ему уже должно быть семь лет. Смышленый мальчуган, сообразительный. Меморандум вспомнил, как сел вместе с ним на пол и играл с гоночными автомобилями и грузовиками. А потом услышал, как мальчик говорит Марии. «Мне этот дядька нравится» Так хорошо вернуть жену и сына. Вспоминая, он понял, что у них с Марией никогда не было неразрешимых проблем, было лишь множество мелких недоразумений, отравляющих жизнь, таких, как в любой семье. Она все время пилила его «Заставь себя уважать!». Она права, надо попробовать. Гигантом он не станет, но и мышью больше не будет.
Он будет проводить больше времени с Марией. В этом тоже была одна из причин размолвки. Чтобы не слышать ее нытья, он искал убежища в работе. Не то, чтобы он любил работу пуще всего на свете. Так уж получилось. Ничто не доставляло ему такой радости, как взять в руки бриллиант или один из «цветных камушков». Сверкающий огонь рубина, красота почти совершенного изумруда или сапфира заставляли его трепетать от счастья. Они давали ему такое же ощущение, как некоторым его друзьям живопись или музыка. Почему, он не понимал. Цена ему была безразлична. Он мог прийти в больший восторг от крошечного камня, чем от «крупного товара», быть может, потому, что сам был мал и незначителен и подсознательно проводил параллель между собой и таким камешком. По ночам любил класть руку на старый абразивный круг, которым гранил алмазы, как будто прощался с другом. По утрам любил приходить в мастерскую и вдыхать запах оливкового масла, употребляемого в смеси с алмазным порошком для подготовки круга.
У него в жизни было единственное желание: чтобы в один прекрасный день он получил от лондонской фирмы «Сент-Эндрюс» приглашение на «показ», когда синдикат «Де Бирс» выставляет камни на продажу. Но этого никогда не будет. Добыть приглашение фирмы «Сент-Эндрюс» в сто раз труднее, чем от сент-джеймского двора, из резиденции английских королей. Однако почему бы и не помечтать…
Он взял Д.К. на руки и понес к парадной двери, ухитрившись просунуть в ошейник записку. Он чувствовал, что Арти идет за ними следом.
Обнаружив, что дверь заперта на засов и задвижку, Меморандум стал нервно озираться. В своих мечтаниях он позабыл, что Арти закрыл все входы и выходы. Он опустил фонарик, но и этого света было достаточно, чтобы разглядеть злорадную улыбку на лице Арти.
С полуоткрытым ртом Арти выудил цепочку с двумя десятками ключей. Перебрав их, нашел тот, который открывал засов этой двери.
Аккуратно, будто кот – это хрупкая посуда, Меморандум поставил кота на землю. Он даже почесал его, как бы приглашая заглянуть еще разок.
Д.К. рванулся в заросли. Скрывшись из виду, он замер. Он проследил, как Меморандум закрывает дверь и уносит с собой свет. Облизнулся. Надо запомнить это место. В других не дают жареного мяса.
Куда же пропала Ингрид?
В припаркованной неподалеку машине с радиотелефоном наблюдатель с биноклем следил за происходящим. Он передал по рации:
– Информатор Х-14 выходит через переднюю дверь. Бежит в кустарник. Неопознанный мужчина возвращается на фабрику и закрывает дверь. Х-14 больше не виден.
Зик вздохнул с облегчением.
– Мисс Рэндалл, – прошептал он в микрофон, – мисс Рэндалл, информатор вышел через переднюю дверь и прячется в кустах. Просьба забрать его, сообщить мне и возвращаться к своей машине.
Он еще не кончил, а она двинулась вперед. Ноги сами несли ее от радости. Она бы побежала, если бы не предупреждение Зика. Все то время, что ждала, лежа на конце поля, она едва сдерживала слезы. Ей мерещились всякие ужасы. Он такой маленький, такой беззащитный. За ним нужен глаз и глаз. Она так часто ленилась покормить его, когда он являлся на обед, и забывала ставить для него воду. А иногда она даже не находила времени поговорить с ним, когда он специально шел к ней за этим. Больше такое не повторится. Она и раньше давала себе слово, но бездумно забывала. Теперь так не будет. Твердо и определенно.
Взяв себя в руки, Ингрид размеренно двигалась по тротуару. Ей хотелось сойти за местную жительницу, вышедшую на прогулку. Когда повернула на дорожку, ведущую к главному входу фабрики, она тихо свистнула. До того как Ингрид его увидела, она его услышала. «Не надо, не надо мяукать так громко…» Он выскочил из зарослей и понесся по тротуару. Прыжок – и он у Ингрид на руках, все двадцать пять фунтов веса, задние лапы на бедрах, передние на плечах. Жесткий язык как наждаком протирает ей щеку. Громкое мурлыканье. От облегчения она рассмеялась, прижала кота к себе, затем посадила на левое плечо, и так он ехал, пока она шла пешком. Ингрид радировала Зику:
– Информатор прибыл. Возвращаюсь к машине.
Она прибавила шагу и чуть не упала, споткнувшись о стоявшие на тротуаре скейтборды и налетев на дорожную машину из Санта-Фе. Прошла мимо лимонадного киоска, где порция любого напитка стоит пять центов.
Увидев припаркованную машину, она побежала. Зик открыл дверцу машины:
– Ты в порядке?
Ингрид кивнула и улыбнулась.
– У меня все получилось о'кей?
– Ты была великолепна, просто великолепна.
Она сняла с кота ошейник и надела старый.
– Когда у тебя будет время, я тебе кое-что расскажу.
Зик механически кивнул. С помощью точечного фонарика он читал извлеченную из ошейника записку Меморандума. Было видно, что он ошарашен ее содержанием.
– Зик, – обратилась она.
– Секундочку. – Он еще раз прочел записку. – Да?
Она чуть не обиделась. Он даже не замечает ее присутствия.
– Зик, я не люблю передавать, кто что сказал, но ты должен знать. Я обязана тебя предупредить. Пэтти вечером видела тебя в ресторане с девушкой. И видела, что ты от нее прятался. Она пришла домой в слезах. Я никогда, никогда не видела, чтобы она так плакала после того, как умерла мама. Она собирается расторгнуть помолвку… и, Зик, я хочу, чтобы ее мужем был ты. Очень хочу, чтобы это был ты.
Зик с недоверием глядел на Ингрид.
– Не может быть!
– Она сказала, что эта девушка обжималась с тобой и всячески проявляла свою любовь.
Он глядел на Ингрид разинув рот, а потом сказал:
– Проявляла, но ей нельзя было мешать. Она информатор, и я обязан был с нею встретиться. Меньше всего я хотел идти на эту беседу. Как только я закончу дело, я объяснюсь с Пэтти.
Он дал ей прочесть записку. Она гласила: «ОНИ ПЛАНИРУЮТ УБИТЬ КОГО-ТО ПО ИМЕНИ ШЕРЛИ И МЕНЯ, КАК ТОЛЬКО Я ПЕРЕСАЖУ КАМНИ. У АРТИ 45 КАЛИБР, СТОРОЖ НЕ ВООРУЖЕН. НОЧЬЮ ТЕРРИТОРИЮ НЕ ОБХОДЯТ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Обрадовавшись, что очутился не на враждебной территории, кот сделал несколько осторожных шагов, затем еще раз произвел рекогносцировку. Почуяв резкий запах свежей рыбы, Д.К. позволил своему носу, коэффициент интеллектуальности которого был весьма высок, безошибочно вывести его на полочку для инструментов, выступающую из стены на несколько футов выше. С полочки свисала форель, там, а не на полу приземлившаяся, когда ее закинула вовнутрь Ингрид. Он изо всех сил подпрыгнул, но не достал всего несколько дюймов. Попробовал еще раз, затем сделал вывод, что ему недостает ускорения.
И опять услышал шарканье ног. Двигаясь бесшумно, он шел на голос. Разговаривали двое. Они только что поели. Его загипнотизировал запах жареной говядины, любимого его блюда, разумеется, если говядину готовили по правилам. Воздух был теплым. Двигаясь медленно, он осторожно проверил открытую дверь. Пригласил сам себя зайти и заговорил. Он умирает от голода; он уже несколько дней не ел. Как актер, он обладал даром убеждения. Глаза его отражали страдания измученной голодом души. Тон обращения становился выше, затем спал, как бы намекая, что смерть близка. В качестве финального жеста он сел на задние лапы и протянул вялую переднюю, как бы подчеркивая тот факт, что на человечество он не в обиде.
Никакой Барримор не смог бы сыграть лучше.
Люди глазели в изумлении. Арти отбросил ногой стул и подпрыгнул.
– Уберите его отсюда! – взмолился он дрожащим голосом. – Когда я в последний раз увидел черного кота, я сломал ногу.
Меморандум встал на корточки. На расстоянии нескольких футов Д.К. разглядывал его критическим взором оценщика подержанных автомобилей. Позы он не менял. Психологически лучше ждать, пока они к тебе подойдут сами. Меморандум так и сделал.
– Громы и молнии, как он сюда попал? – спросил Арти. Меморандум взял в руки протянутую лапу.
– Вот это да! Он умеет здороваться за руку. Никогда в жизни не видел здоровающегося за руку кота!
Д.К. прошелся носом по ладони Меморандума, будто изучал меню.
– Проголодался, парень? – Меморандум подошел к маленькому холодильнику, стоявшему на длинном столе, и вынул оттуда пластмассовый пакет, из которого извлек несколько кусочков жареного мяса. Закрывая кота спиной от Арти, он лихорадочно пошарил пальцами в ошейнике.
Арти шагнул к ним.
– Ты что с ним делаешь?
Меморандум взял кота за лапу.
– Гляди, как здорово! – Он с восторгом смотрел на гостя.
– А чего вдруг перепугался? – спросил Арти.
Меморандум проглотил ком в горле, быстро бросил взгляд в сторону и положил ломтик мяса на газету. Д.К. опустил лапу. Вежливость в мире людей высоко ценится. Он ел медленно, наслаждаясь каждым кусочком. Мясо было розовым и сочным, как раз таким, какое ему нравилось. Расправившись с первой порцией, кот вежливо попросил добавки.
Все это время Арти не отрывал от них глаз.
– Никогда не видел такого большого. Моим собакам он понравится. Надо бы достать такой кошачий домик и отвезти кота домой им в подарок. – И грубо расхохотался. – Гостинчик из поездки. Как мне папа привозил, когда возвращался домой.
Меморандум весь сжался.
– Он домашний.
– Откуда он пришел, там таких много.
Все еще спиной к Арти Меморандум сидел на полу с мясом и ножом. Он разрезал мясо на кусочки и кормил кота с руки понемногу, чтобы растянуть время. Ему удалось развернуть записку, где говорилось:
«ДЕРЖИТЕ НАС В КУРСЕ ДЕЛА, ПАХНЕТ ОРУЖИЕМ, РАЗГОВОР ПОДСЛУШАЛИ И Т.Д., КАК ТОЛЬКО УЗНАЕТЕ, СООБЩИТЕ ДАТУ ДОСТАВКИ КАМНЕЙ. КОТА ВЫПУСТИТЕ. ЗИК».
– Ему придется поголодать, – произнес Арти. – Такого котяру собаки поймают, не успеет он отбежать и десяти футов.
Арти включил радио. Шла его любимая программа новостей.
Продолжая кормить Д.К., Меморандум царапал ответ на обороте полученной записки. Писал он безумно медленно. Приходилось вырисовывать маленькие буковки.
Он даже не сообразил, что кот уходит. Меморандум тут же бросился за ним, но споткнулся о подставленную ногу. Арти рассмеялся:
– Слушай, ты, негр с плантации, – руки прочь от моего кота!
Меморандум встал. Он говорил не думая, иначе никогда бы этого не сказал.
– Это не твой кот, и собакам он не достанется.
Значит, если не думать, можно постоять за себя?
Арти больше не смеялся. Меморандум даже подумал, что он сейчас его убьет. Он увидел, как тот схватился за револьвер. У него перехватило дыхание.
– Так тебе, значит, нравится этот кот?
Меморандум заставил себя кивнуть. Арти продолжал:
– Сюда приходит незнакомая помойная тварь, и вы уже друзья товарищи. – И щелкнул пальцами.
В глазах Меморандума появился испуг. А Арти не мог остановиться:
– Интересно, как он сюда попал?
И вдруг пожал плечами и вышел.
Внезапно Меморандуму стало лучше. Он вступил в схватку лицом к лицу и выстоял. Значит, он размышлял не зря. Размышлял много часов, в основном по ночам, когда не мог уснуть. Если ему удастся выйти из этой переделки живым, он найдет другую работу. Такую, где его оценят. Может быть, он не умеет говорить с апломбом, как другие парни, но он знает множество малорослых мужчин, которых уважают за мастерство. И еще есть на свете Мария. Он увидится с нею, и, может быть, они начнут все сначала. Хочется взглянуть на мальчика. Ему уже должно быть семь лет. Смышленый мальчуган, сообразительный. Меморандум вспомнил, как сел вместе с ним на пол и играл с гоночными автомобилями и грузовиками. А потом услышал, как мальчик говорит Марии. «Мне этот дядька нравится» Так хорошо вернуть жену и сына. Вспоминая, он понял, что у них с Марией никогда не было неразрешимых проблем, было лишь множество мелких недоразумений, отравляющих жизнь, таких, как в любой семье. Она все время пилила его «Заставь себя уважать!». Она права, надо попробовать. Гигантом он не станет, но и мышью больше не будет.
Он будет проводить больше времени с Марией. В этом тоже была одна из причин размолвки. Чтобы не слышать ее нытья, он искал убежища в работе. Не то, чтобы он любил работу пуще всего на свете. Так уж получилось. Ничто не доставляло ему такой радости, как взять в руки бриллиант или один из «цветных камушков». Сверкающий огонь рубина, красота почти совершенного изумруда или сапфира заставляли его трепетать от счастья. Они давали ему такое же ощущение, как некоторым его друзьям живопись или музыка. Почему, он не понимал. Цена ему была безразлична. Он мог прийти в больший восторг от крошечного камня, чем от «крупного товара», быть может, потому, что сам был мал и незначителен и подсознательно проводил параллель между собой и таким камешком. По ночам любил класть руку на старый абразивный круг, которым гранил алмазы, как будто прощался с другом. По утрам любил приходить в мастерскую и вдыхать запах оливкового масла, употребляемого в смеси с алмазным порошком для подготовки круга.
У него в жизни было единственное желание: чтобы в один прекрасный день он получил от лондонской фирмы «Сент-Эндрюс» приглашение на «показ», когда синдикат «Де Бирс» выставляет камни на продажу. Но этого никогда не будет. Добыть приглашение фирмы «Сент-Эндрюс» в сто раз труднее, чем от сент-джеймского двора, из резиденции английских королей. Однако почему бы и не помечтать…
Он взял Д.К. на руки и понес к парадной двери, ухитрившись просунуть в ошейник записку. Он чувствовал, что Арти идет за ними следом.
Обнаружив, что дверь заперта на засов и задвижку, Меморандум стал нервно озираться. В своих мечтаниях он позабыл, что Арти закрыл все входы и выходы. Он опустил фонарик, но и этого света было достаточно, чтобы разглядеть злорадную улыбку на лице Арти.
С полуоткрытым ртом Арти выудил цепочку с двумя десятками ключей. Перебрав их, нашел тот, который открывал засов этой двери.
Аккуратно, будто кот – это хрупкая посуда, Меморандум поставил кота на землю. Он даже почесал его, как бы приглашая заглянуть еще разок.
Д.К. рванулся в заросли. Скрывшись из виду, он замер. Он проследил, как Меморандум закрывает дверь и уносит с собой свет. Облизнулся. Надо запомнить это место. В других не дают жареного мяса.
Куда же пропала Ингрид?
В припаркованной неподалеку машине с радиотелефоном наблюдатель с биноклем следил за происходящим. Он передал по рации:
– Информатор Х-14 выходит через переднюю дверь. Бежит в кустарник. Неопознанный мужчина возвращается на фабрику и закрывает дверь. Х-14 больше не виден.
Зик вздохнул с облегчением.
– Мисс Рэндалл, – прошептал он в микрофон, – мисс Рэндалл, информатор вышел через переднюю дверь и прячется в кустах. Просьба забрать его, сообщить мне и возвращаться к своей машине.
Он еще не кончил, а она двинулась вперед. Ноги сами несли ее от радости. Она бы побежала, если бы не предупреждение Зика. Все то время, что ждала, лежа на конце поля, она едва сдерживала слезы. Ей мерещились всякие ужасы. Он такой маленький, такой беззащитный. За ним нужен глаз и глаз. Она так часто ленилась покормить его, когда он являлся на обед, и забывала ставить для него воду. А иногда она даже не находила времени поговорить с ним, когда он специально шел к ней за этим. Больше такое не повторится. Она и раньше давала себе слово, но бездумно забывала. Теперь так не будет. Твердо и определенно.
Взяв себя в руки, Ингрид размеренно двигалась по тротуару. Ей хотелось сойти за местную жительницу, вышедшую на прогулку. Когда повернула на дорожку, ведущую к главному входу фабрики, она тихо свистнула. До того как Ингрид его увидела, она его услышала. «Не надо, не надо мяукать так громко…» Он выскочил из зарослей и понесся по тротуару. Прыжок – и он у Ингрид на руках, все двадцать пять фунтов веса, задние лапы на бедрах, передние на плечах. Жесткий язык как наждаком протирает ей щеку. Громкое мурлыканье. От облегчения она рассмеялась, прижала кота к себе, затем посадила на левое плечо, и так он ехал, пока она шла пешком. Ингрид радировала Зику:
– Информатор прибыл. Возвращаюсь к машине.
Она прибавила шагу и чуть не упала, споткнувшись о стоявшие на тротуаре скейтборды и налетев на дорожную машину из Санта-Фе. Прошла мимо лимонадного киоска, где порция любого напитка стоит пять центов.
Увидев припаркованную машину, она побежала. Зик открыл дверцу машины:
– Ты в порядке?
Ингрид кивнула и улыбнулась.
– У меня все получилось о'кей?
– Ты была великолепна, просто великолепна.
Она сняла с кота ошейник и надела старый.
– Когда у тебя будет время, я тебе кое-что расскажу.
Зик механически кивнул. С помощью точечного фонарика он читал извлеченную из ошейника записку Меморандума. Было видно, что он ошарашен ее содержанием.
– Зик, – обратилась она.
– Секундочку. – Он еще раз прочел записку. – Да?
Она чуть не обиделась. Он даже не замечает ее присутствия.
– Зик, я не люблю передавать, кто что сказал, но ты должен знать. Я обязана тебя предупредить. Пэтти вечером видела тебя в ресторане с девушкой. И видела, что ты от нее прятался. Она пришла домой в слезах. Я никогда, никогда не видела, чтобы она так плакала после того, как умерла мама. Она собирается расторгнуть помолвку… и, Зик, я хочу, чтобы ее мужем был ты. Очень хочу, чтобы это был ты.
Зик с недоверием глядел на Ингрид.
– Не может быть!
– Она сказала, что эта девушка обжималась с тобой и всячески проявляла свою любовь.
Он глядел на Ингрид разинув рот, а потом сказал:
– Проявляла, но ей нельзя было мешать. Она информатор, и я обязан был с нею встретиться. Меньше всего я хотел идти на эту беседу. Как только я закончу дело, я объяснюсь с Пэтти.
Он дал ей прочесть записку. Она гласила: «ОНИ ПЛАНИРУЮТ УБИТЬ КОГО-ТО ПО ИМЕНИ ШЕРЛИ И МЕНЯ, КАК ТОЛЬКО Я ПЕРЕСАЖУ КАМНИ. У АРТИ 45 КАЛИБР, СТОРОЖ НЕ ВООРУЖЕН. НОЧЬЮ ТЕРРИТОРИЮ НЕ ОБХОДЯТ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29