За тебя, Док.
Док прочистил горло, открыл красную обложку и произнес:
— Ранение Кристины Бушэ было вызвано пулей из автоматического пистолета малого калибра, которая пробила насквозь левую височную кость, прошла по части черепа, разрывая скрещенные волокна, прямые и хиазму. Был нанесен небольшой удар по сухожилию Зинна, а также по глазному нерву. Затем пуля ударилась о внутреннюю перегородку сфеноидной кости черепа...
Джонс, совершенно растерявшийся от этого языка для посвященных, в крайнем волнении спрашивал себя: «Куда они клонят? Не закончится ли это собрание для меня приговором к смерти?» Он успокоился, полагая, что попробует все же защитить себя, рассказав им, что проявил инициативу и послал человека убрать девицу. Это все можно уладить, даже если он и получит выговор за то, что действовал без разрешения Корпорации.
— Одним словом, — заключил Док, — я за являю определенно и категорически: никакая операция, никакая трансплантация, никакое чудодейственное средство никогда не смогут вернуть зрение Кристине Бушэ! Я готов поклясться головой.
Джонсу потребовалось какое-то время, чтобы понять то, что было сказано. Когда он это наконец понял, им овладело странное оцепенение. У него начали дрожать колени, и, чтобы унять дрожь, он положил на них руки. Не к чему показывать, как он испугался.
Бэйб Лючия с улыбкой, приоткрывшей его серебряные резцы, произнес:
— Ради этого стоило приехать, правда, старина? Признаюсь тебе, что в течение нескольких дней мы с друзьями советовались, не по слать ли нам кого-нибудь в Европу, чтобы убрать эту женщину. Но это было бы большой ошибкой. ФБР продолжает по-прежнему интересоваться судьбой девицы, и ее убийство на строило бы их против нас. Однако ты знаешь, как и я, что в настоящее время нужно держать ухо востро и не совершать ошибок подобного рода! Представь...
Он задыхался от смеха,
— Представь себе, мы даже собирались за ставить тебя написать признание, что ты убил Джона Бушэ по личным мотивам!
Мир Джонса снова рушился. В то время, когда все улажено, когда он может наконец спокойно спать, именно тогда он совершает грандиозную глупость, послав убийцу убрать девушку! Как только этот тип выполнит свою миссию, он, Джонс, может считать себя приговоренным к смерти Корпорацией! Письмо с признанием, затем пуля в голову...
— Давайте, ребята, выпьем за это! Я организовал небольшую пирушку для гурманов!
Во время пирушки, которая показалась ему бесконечной, Джонс надеялся, что еще не слишком поздно. Ему надо поехать во Францию и помешать убийце убрать Кристину! Если это еще не поздно!
Глава 11
Терпеливо улыбаясь, Кристина сказала:
— Начнем сначала. На кого вы работаете?
Измученный, с одеревеневшими конечностями, страдающий от боли, Патрик взвыл:
— Я сдохну, доказывая вам это! На вашего мужа! Предупредив полицию, он нанял меня обеспечивать вашу безопасность без вашего ее дома!
— Докажите мне это. Мой муж наверняка должен был написать вам записку, подписать чек!
— Чек давно в банке! Мы разговаривали по телефону, и, даже если бы он мне написал, вы бы не смогли узнать его почерк, вы же не видите!
Без злости она ударила его ногой по ребрам.
— Раз вы намеревались меня защищать, за чем вы разрядили мой пистолет, заменили полный магазин на пустой?
Он крикнул с отчаянием:
— Чтобы защитить вас от вас же самой! Вы были вполне способны убить невиновного, если он вас испугает! Я этого не хотел!
— Скорее всего, вы боялись, как бы я не открыла вашей истинной цели и не убила вас!
— В конце концов, позвоните своему мужу! Я знаю его номер в Чикаго наизусть! Он вам все подтвердит!
— Он мне, может быть, действительно под твердит, что нанял — по телефону — детектива по имени Патрик Вебер. Но как вы мне только что сказали, он вас никогда не видел и не сможет дать достоверного описания вашей внешности! Ничто меня не убедит, что вы не убили на стоящего Патрика Вебера, чтобы занять его место!
— Меня знает ваш шофер Леон!
— И где он? Вы знаете, где его найти? Нет, не так ли? О, вы очень изобретательны, но ваши хитрости меня не обманут, уважаемый убийца! Подумайте. Я вас оставляю на диете до завтра. За это время вы, может быть, станете более сговорчивым!
— Кристина! Подождите! Не уходите...
Он бессильно упал на спину. Кристина ушла. А где-то бродил преступник...
* * *
Подходящий момент приближался. Жак Стенэй выскользнул из постели, в которой обнаженная Николь читала женский журнал, не переставая болтать.
Он прошел в ванную, дверь которой оставил приоткрытой. Присев на корточки перед встроенной ванной, он отвинтил что-то под ее основанием и сунул руку в тайник.
Он достал оттуда свой «Ольстер», оснащенный оптическим прицелом и глушителем.
— Дорогой, что ты делаешь?
— Ничего, я иду.
Он повесил чехол на вешалку, предназначенную для банных халатов, закрыл его полотенцем и вернулся в комнату. Через опушенные жалюзи пробивались солнечные полосы.
— Я на ее месте умерла бы со страху, сказала Николь, продолжая фразу, начала которой Жак не слышал.
— О ком ты говоришь?
— Дорогой, ты никогда не обращаешь внимания на то, что я говорю! Иди поцелуй меня, и я повторю!
Изображая пылкость, он подчинился. Николь продолжила:
— Кристина Мюрэ, ты знаешь, эта слепая, о которой я тебе говорила.
— Да, ну и что?
— Я бы умерла от страха на ее месте. Она живет в уединенной вилле совсем одна с при слугой. Даже собаки нет!
— Откуда ты знаешь? Она тебе рассказывала?
Не она. Но вчера в клинику приходил полицейский. И он говорил об этом с профессором Кавиглиони...
Вдруг заинтересовавшись, он спросил:
— Полицейский? Что ему за дело до этой слепой?
— Он должен защищать ее. Похоже, гангстеры собираются ее убить! Прямо как в кино! И она отказалась от зашиты полиции! Но он будет наблюдать за виллой, а самое главное, он просил у Кавиглиони разрешения поставить двух или трех человек в самой клинике на случай, если гангстеры попытаются ее убить во время операции!
— Ну и ну! Но это мне кажется маловероятным!
— Кавиглиони был так взволнован! Ты знаешь, он обожает детективы! Он собрал нас, что бы предупредить. Мы должны делать вид, что полицейские — медбратья. Представляешь?
— Это довольно забавно. А когда операция?
— Не раньше чем через три дня, но мадам Мюрэ ложится в клинику на обследование завтра утром. Ты знаешь, эти операции такие сложные...
Он больше ее не слушал. Ему предстояло завершить свое дело до завтрашнего утра. И если учесть, что полиция наблюдает за виллой, это непросто.
— Конечно, нас заставили пообещать хранить все в тайне... Но у меня от тебя нет тайн, ноя любовь!
Он размышлял. После преступления полиция Фудет допрашивать всех, кто так или иначе связан с этим. Среди них Николь. И Николь непременно поймет, что существует какая-то связь между убийством и внезапным исчезновением ее любовника.
Хотя она и была дурехой, сложить два и два могла.
Жак Стенэй решил, что исчезнуть ему будет просто. Сделав свое дело, он намажет волосы, выкрашенные в светлый тон, специальным составом, который вернет им их естественный цвет.
Он уничтожит фальшивые документы, оставит в квартире все личные вещи, купленные во Франции, сбросит «кадиллак» в овраг и первым же самолетом вылетит в Рим. Оттуда ближайшим рейсом отправится в Штаты, и пусть полиция сколько угодно ищет исчезнувшего по имени Жак Стенэй.
Но всему этому могла помешать крошка лаборантка. Прожив с ним почти две недели, она в состоянии сообщить его приметы слишком подробно, чтобы он мог чувствовать себя в безопасности...
— О чем ты думаешь, дорогой?
— Я думаю, что люблю тебя, мой ангел.
— Поцелуй меня. О дорогой, мне так хорошо...
Пользуйся этим! — подумал он. Тебе в последний раз так хорошо... Разве что на том свете есть рай...
— Быстро вставай. Жди меня в казино, я приду туда через полчаса. У меня важный телефонный звонок.
Она не возражала. Как только она ушла, он взял кусок замши и начал тщательно протирать все, к чему мог прикасаться, не забывая о предметах туалета.
Он пристегнул свой «Ольстер», надел сверху светли пиджак, в карман которого положил обесцвечивающую жидкость. Затем вышел из квартиры, оставив ключ внутри, нажал на кнопку, и дверь автоматически захлопнулась. Он вытер ручку и поспешил к Николь.
— Слушай, в такой день ты надел перчатки, чтобы вести машину?
— Порой это со мной бывает.
С первого же дня он приметил в отдалении сосновую рощу, где и остановил свой «кадиллак».
Николь открыла дверцу, вышла и церемонно поклонилась:
— Не забудьте о чаевых, мой принц.
Он нагнулся к ней и поцеловал ее. Потом рука об руку они долго шли по роще. Николь, чувствуя себя на вершине счастья, дышала полной грудью.
Он же озирался по сторонам, не желая иметь свидетелей того, что собирался сделать. Наконец они подыскали подходящее место: это была низина, усыпанная сосновыми иглами и окруженная душистым кустарником.
Все произошло быстро. Она легла первой. Он лег на нее. Николь протянула ему губы. Он просунул правую руку ей под затылок, левую же положил на горло. И резким движением, словно клещами, сломал ей шею. Секунду он смотрел на труп девушки — ни один мускул не дрогнул на его лице.
Затем он медленно удалился, вытирая платком губы, на которых губы его жертвы оставили следы помады.
Глава 12
На первый взгляд вилла занимала неприступное стратегическое положение. Возвышаясь на вершине холма над городом, она была окружена обширным парком и высокой стеной. Холм пересекала проезжая дорога, вдоль двух других дорог располагались частные владения.
Наемник Корпорации изучил местность.
Проехав мимо виллы, он остановился, вышел из машины и медленно вернулся назад. Он увидел «дофин», припаркованный недалеко от ограды, и человека, который топтался рядом под палящим солнцем.
Он увидел и машину жандармов с рацией, стоящую в конце ограды перпендикулярно «дофину». Таким образом, два возможных доступа к вилле находились под наблюдением.
Прекрасно,
Убийца продвигался по переулку между двумя ветхими стенами, делая большой крюк, чтобы не попадаться лишний раз на глаза полицейскому, наблюдающему за местностью.
В конце концов он добрался до какого-то кафе, перед которым в тени платана четверо мужчин в матерчатых туфлях обсуждали партию в шары. Он вошел, заказал пастис и закрылся в телефонной будке.
Он попросил соединить его с жандармерией и взволнованным голосом произнес:
— Столкновение по дороге на Больё, вышлите подкрепление, погибло по крайней мере человек десять, необходимо очистить проезд!
Он резко прервал свою тираду, проглотил пастис и вернулся к вилле, чтобы проверить результат своей хитрости.
Получив информацию из жандармерии, машина с рацией исчезла, полицейский с «дофином» остался один. Он переместился на угол стены и таким образом мог просматривать оба направления.
Незамеченный, убийца приближался к полицейскому. Он перешел дорогу, прячась за Проезжавшим грузовиком, и очень быстро подошел к «дофину». Как он и предполагал, в машине был радиопередатчик.
Полицейский почувствовал опасность, когда заметил этого рослого парня, неизвестно откуда взявшегося. Но слишком поздно. Он не успел завершить движение руки к карману.
С невероятной силой Жак Стенэй ударил его ребром ладони по переносице.
У полицейского из Интерпола подогнулись колени, и он рухнул на руки своего агрессора.
Скрипнув тормозами, остановилась машина, и вездесущий идиот доброжелатель спросил:
— Что случилось? Я могу чем-нибудь помочь?
— Солнечный удар, вы же видите, у него идет кровь... Помогите мне перенести его в «дофин»
Удар Жака был таким быстрым, что свидетель не видел его. При помощи любезного автомобилиста Жак оттащил тело полицейского в «дофин», затем уселся за руль, отодвинув сиденье, чтобы уместить свои длинные ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Док прочистил горло, открыл красную обложку и произнес:
— Ранение Кристины Бушэ было вызвано пулей из автоматического пистолета малого калибра, которая пробила насквозь левую височную кость, прошла по части черепа, разрывая скрещенные волокна, прямые и хиазму. Был нанесен небольшой удар по сухожилию Зинна, а также по глазному нерву. Затем пуля ударилась о внутреннюю перегородку сфеноидной кости черепа...
Джонс, совершенно растерявшийся от этого языка для посвященных, в крайнем волнении спрашивал себя: «Куда они клонят? Не закончится ли это собрание для меня приговором к смерти?» Он успокоился, полагая, что попробует все же защитить себя, рассказав им, что проявил инициативу и послал человека убрать девицу. Это все можно уладить, даже если он и получит выговор за то, что действовал без разрешения Корпорации.
— Одним словом, — заключил Док, — я за являю определенно и категорически: никакая операция, никакая трансплантация, никакое чудодейственное средство никогда не смогут вернуть зрение Кристине Бушэ! Я готов поклясться головой.
Джонсу потребовалось какое-то время, чтобы понять то, что было сказано. Когда он это наконец понял, им овладело странное оцепенение. У него начали дрожать колени, и, чтобы унять дрожь, он положил на них руки. Не к чему показывать, как он испугался.
Бэйб Лючия с улыбкой, приоткрывшей его серебряные резцы, произнес:
— Ради этого стоило приехать, правда, старина? Признаюсь тебе, что в течение нескольких дней мы с друзьями советовались, не по слать ли нам кого-нибудь в Европу, чтобы убрать эту женщину. Но это было бы большой ошибкой. ФБР продолжает по-прежнему интересоваться судьбой девицы, и ее убийство на строило бы их против нас. Однако ты знаешь, как и я, что в настоящее время нужно держать ухо востро и не совершать ошибок подобного рода! Представь...
Он задыхался от смеха,
— Представь себе, мы даже собирались за ставить тебя написать признание, что ты убил Джона Бушэ по личным мотивам!
Мир Джонса снова рушился. В то время, когда все улажено, когда он может наконец спокойно спать, именно тогда он совершает грандиозную глупость, послав убийцу убрать девушку! Как только этот тип выполнит свою миссию, он, Джонс, может считать себя приговоренным к смерти Корпорацией! Письмо с признанием, затем пуля в голову...
— Давайте, ребята, выпьем за это! Я организовал небольшую пирушку для гурманов!
Во время пирушки, которая показалась ему бесконечной, Джонс надеялся, что еще не слишком поздно. Ему надо поехать во Францию и помешать убийце убрать Кристину! Если это еще не поздно!
Глава 11
Терпеливо улыбаясь, Кристина сказала:
— Начнем сначала. На кого вы работаете?
Измученный, с одеревеневшими конечностями, страдающий от боли, Патрик взвыл:
— Я сдохну, доказывая вам это! На вашего мужа! Предупредив полицию, он нанял меня обеспечивать вашу безопасность без вашего ее дома!
— Докажите мне это. Мой муж наверняка должен был написать вам записку, подписать чек!
— Чек давно в банке! Мы разговаривали по телефону, и, даже если бы он мне написал, вы бы не смогли узнать его почерк, вы же не видите!
Без злости она ударила его ногой по ребрам.
— Раз вы намеревались меня защищать, за чем вы разрядили мой пистолет, заменили полный магазин на пустой?
Он крикнул с отчаянием:
— Чтобы защитить вас от вас же самой! Вы были вполне способны убить невиновного, если он вас испугает! Я этого не хотел!
— Скорее всего, вы боялись, как бы я не открыла вашей истинной цели и не убила вас!
— В конце концов, позвоните своему мужу! Я знаю его номер в Чикаго наизусть! Он вам все подтвердит!
— Он мне, может быть, действительно под твердит, что нанял — по телефону — детектива по имени Патрик Вебер. Но как вы мне только что сказали, он вас никогда не видел и не сможет дать достоверного описания вашей внешности! Ничто меня не убедит, что вы не убили на стоящего Патрика Вебера, чтобы занять его место!
— Меня знает ваш шофер Леон!
— И где он? Вы знаете, где его найти? Нет, не так ли? О, вы очень изобретательны, но ваши хитрости меня не обманут, уважаемый убийца! Подумайте. Я вас оставляю на диете до завтра. За это время вы, может быть, станете более сговорчивым!
— Кристина! Подождите! Не уходите...
Он бессильно упал на спину. Кристина ушла. А где-то бродил преступник...
* * *
Подходящий момент приближался. Жак Стенэй выскользнул из постели, в которой обнаженная Николь читала женский журнал, не переставая болтать.
Он прошел в ванную, дверь которой оставил приоткрытой. Присев на корточки перед встроенной ванной, он отвинтил что-то под ее основанием и сунул руку в тайник.
Он достал оттуда свой «Ольстер», оснащенный оптическим прицелом и глушителем.
— Дорогой, что ты делаешь?
— Ничего, я иду.
Он повесил чехол на вешалку, предназначенную для банных халатов, закрыл его полотенцем и вернулся в комнату. Через опушенные жалюзи пробивались солнечные полосы.
— Я на ее месте умерла бы со страху, сказала Николь, продолжая фразу, начала которой Жак не слышал.
— О ком ты говоришь?
— Дорогой, ты никогда не обращаешь внимания на то, что я говорю! Иди поцелуй меня, и я повторю!
Изображая пылкость, он подчинился. Николь продолжила:
— Кристина Мюрэ, ты знаешь, эта слепая, о которой я тебе говорила.
— Да, ну и что?
— Я бы умерла от страха на ее месте. Она живет в уединенной вилле совсем одна с при слугой. Даже собаки нет!
— Откуда ты знаешь? Она тебе рассказывала?
Не она. Но вчера в клинику приходил полицейский. И он говорил об этом с профессором Кавиглиони...
Вдруг заинтересовавшись, он спросил:
— Полицейский? Что ему за дело до этой слепой?
— Он должен защищать ее. Похоже, гангстеры собираются ее убить! Прямо как в кино! И она отказалась от зашиты полиции! Но он будет наблюдать за виллой, а самое главное, он просил у Кавиглиони разрешения поставить двух или трех человек в самой клинике на случай, если гангстеры попытаются ее убить во время операции!
— Ну и ну! Но это мне кажется маловероятным!
— Кавиглиони был так взволнован! Ты знаешь, он обожает детективы! Он собрал нас, что бы предупредить. Мы должны делать вид, что полицейские — медбратья. Представляешь?
— Это довольно забавно. А когда операция?
— Не раньше чем через три дня, но мадам Мюрэ ложится в клинику на обследование завтра утром. Ты знаешь, эти операции такие сложные...
Он больше ее не слушал. Ему предстояло завершить свое дело до завтрашнего утра. И если учесть, что полиция наблюдает за виллой, это непросто.
— Конечно, нас заставили пообещать хранить все в тайне... Но у меня от тебя нет тайн, ноя любовь!
Он размышлял. После преступления полиция Фудет допрашивать всех, кто так или иначе связан с этим. Среди них Николь. И Николь непременно поймет, что существует какая-то связь между убийством и внезапным исчезновением ее любовника.
Хотя она и была дурехой, сложить два и два могла.
Жак Стенэй решил, что исчезнуть ему будет просто. Сделав свое дело, он намажет волосы, выкрашенные в светлый тон, специальным составом, который вернет им их естественный цвет.
Он уничтожит фальшивые документы, оставит в квартире все личные вещи, купленные во Франции, сбросит «кадиллак» в овраг и первым же самолетом вылетит в Рим. Оттуда ближайшим рейсом отправится в Штаты, и пусть полиция сколько угодно ищет исчезнувшего по имени Жак Стенэй.
Но всему этому могла помешать крошка лаборантка. Прожив с ним почти две недели, она в состоянии сообщить его приметы слишком подробно, чтобы он мог чувствовать себя в безопасности...
— О чем ты думаешь, дорогой?
— Я думаю, что люблю тебя, мой ангел.
— Поцелуй меня. О дорогой, мне так хорошо...
Пользуйся этим! — подумал он. Тебе в последний раз так хорошо... Разве что на том свете есть рай...
— Быстро вставай. Жди меня в казино, я приду туда через полчаса. У меня важный телефонный звонок.
Она не возражала. Как только она ушла, он взял кусок замши и начал тщательно протирать все, к чему мог прикасаться, не забывая о предметах туалета.
Он пристегнул свой «Ольстер», надел сверху светли пиджак, в карман которого положил обесцвечивающую жидкость. Затем вышел из квартиры, оставив ключ внутри, нажал на кнопку, и дверь автоматически захлопнулась. Он вытер ручку и поспешил к Николь.
— Слушай, в такой день ты надел перчатки, чтобы вести машину?
— Порой это со мной бывает.
С первого же дня он приметил в отдалении сосновую рощу, где и остановил свой «кадиллак».
Николь открыла дверцу, вышла и церемонно поклонилась:
— Не забудьте о чаевых, мой принц.
Он нагнулся к ней и поцеловал ее. Потом рука об руку они долго шли по роще. Николь, чувствуя себя на вершине счастья, дышала полной грудью.
Он же озирался по сторонам, не желая иметь свидетелей того, что собирался сделать. Наконец они подыскали подходящее место: это была низина, усыпанная сосновыми иглами и окруженная душистым кустарником.
Все произошло быстро. Она легла первой. Он лег на нее. Николь протянула ему губы. Он просунул правую руку ей под затылок, левую же положил на горло. И резким движением, словно клещами, сломал ей шею. Секунду он смотрел на труп девушки — ни один мускул не дрогнул на его лице.
Затем он медленно удалился, вытирая платком губы, на которых губы его жертвы оставили следы помады.
Глава 12
На первый взгляд вилла занимала неприступное стратегическое положение. Возвышаясь на вершине холма над городом, она была окружена обширным парком и высокой стеной. Холм пересекала проезжая дорога, вдоль двух других дорог располагались частные владения.
Наемник Корпорации изучил местность.
Проехав мимо виллы, он остановился, вышел из машины и медленно вернулся назад. Он увидел «дофин», припаркованный недалеко от ограды, и человека, который топтался рядом под палящим солнцем.
Он увидел и машину жандармов с рацией, стоящую в конце ограды перпендикулярно «дофину». Таким образом, два возможных доступа к вилле находились под наблюдением.
Прекрасно,
Убийца продвигался по переулку между двумя ветхими стенами, делая большой крюк, чтобы не попадаться лишний раз на глаза полицейскому, наблюдающему за местностью.
В конце концов он добрался до какого-то кафе, перед которым в тени платана четверо мужчин в матерчатых туфлях обсуждали партию в шары. Он вошел, заказал пастис и закрылся в телефонной будке.
Он попросил соединить его с жандармерией и взволнованным голосом произнес:
— Столкновение по дороге на Больё, вышлите подкрепление, погибло по крайней мере человек десять, необходимо очистить проезд!
Он резко прервал свою тираду, проглотил пастис и вернулся к вилле, чтобы проверить результат своей хитрости.
Получив информацию из жандармерии, машина с рацией исчезла, полицейский с «дофином» остался один. Он переместился на угол стены и таким образом мог просматривать оба направления.
Незамеченный, убийца приближался к полицейскому. Он перешел дорогу, прячась за Проезжавшим грузовиком, и очень быстро подошел к «дофину». Как он и предполагал, в машине был радиопередатчик.
Полицейский почувствовал опасность, когда заметил этого рослого парня, неизвестно откуда взявшегося. Но слишком поздно. Он не успел завершить движение руки к карману.
С невероятной силой Жак Стенэй ударил его ребром ладони по переносице.
У полицейского из Интерпола подогнулись колени, и он рухнул на руки своего агрессора.
Скрипнув тормозами, остановилась машина, и вездесущий идиот доброжелатель спросил:
— Что случилось? Я могу чем-нибудь помочь?
— Солнечный удар, вы же видите, у него идет кровь... Помогите мне перенести его в «дофин»
Удар Жака был таким быстрым, что свидетель не видел его. При помощи любезного автомобилиста Жак оттащил тело полицейского в «дофин», затем уселся за руль, отодвинув сиденье, чтобы уместить свои длинные ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18