Девушка устала, в голове у нее шумело. Краем глаза она видела, как двое мужчин в халатах тащат на носилках черный пластиковый мешок. Теперь она впервые обрадовалась, что ее допрашивают. Мужчины, бранясь, пытались развернуться с носилками в узкой передней. Когда этот полицейский тоже пошел звонить по телефону, девушка догадалась, что вместо него прибудет еще один и ей заново придется рассказывать всю историю. (Ее это не смущало, только хотелось поскорее убраться отсюда. Теперь она говорила автоматически, следить за беседой уже не приходилось). Ей было любопытно, каким окажется следующий сыщик. Наверняка будет еще более вежливым, чем предыдущий.
Он оказался молодым, красивым, хорошо одетым. То есть вблизи он выглядел не таким уж молодым, зато еще более симпатичным. Он слушал рассказ девушки, но, видимо, едва обращал на него внимание.
Бришо не жалел о том, что его потревожили. Корентэн будет благодарен, что вечер испортили не ему… «Шарль, вы ведь все равно холостяк…» Да, если б мадам Корентэн знала, какими делами занимается ее муженек вечерами! Но не это было существенно. Шарль наслаждался тем, что заменял шефа. Что у него просят совета, что он необходим, что люди вскакивают и козыряют ему, когда, откидывая назад волосы, он входит в кабинет. Вполуха он слушал девушку и между тем раздумывал. Определенно надо известить Альбера. Лучше всего сделать это немедленно, сейчас. Нельзя, чтобы в нем возобладали эмоции. Корентэн сразу же потревожил бы Альбера. Он, Бришо, тоже, если бы и сейчас оставался его коллегой, а не шефом. Альбер как будто весьма чувствителен к этому.
— …и тогда я вызвала полицейских, — закончила девушка. Она вопросительно глянула на Бришо. У нее были большие глаза, и даже излишек косметики не портил ее.
«Поговорю с Альбером завтра утром», — подумал Шарль.
— Пойдемте, мадемуазель, — обратился он к девушке. — После таких волнений вам не помешает глоток вина.
VI
Марта усилила звук телевизора. Видимо, она не обратила внимания ни на виноватое лицо Альбера, ни на книгу, которую он держал в руках. Вообще-то Марта была терпеливой женщиной. Она переходила в нападение лишь в тех случаях, когда чувствовала, что со стороны мужа сохранности их квартиры вновь угрожает опасность.
На экране телевизора возле окутанного дымом здания метались пригнувшиеся люди с автоматами. Альбер из принципа не смотрел на экран, только очень надеялся, что пожар происходит не в Париже. Он живо помнил о том, как ему пришлось преследовать террористов среди стонущих раненых. Помнил и сестру одного из террористов, прекрасную Марианну…
На мгновенье он прикрыл глаза, затем открыл их, чтобы новая книга отогнала воспоминания. Прекрасная книжечка. Написал ее Джон Вайсмэн, называлась она «Как выжить в любом месте Земли». Книжка была руководством по выживанию для САС — штурмовых отрядов английских парашютистов. В глазах Альбера САС был окружен сияющим нимбом. Одетые в защитную форму молчаливые мускулистые мужчины, которым нипочем небольшая перестрелка, которые знают, как надо ориентироваться в лесах, из коры какого дерева сварить чай и из какого мха сделать печенье, если их сбросят в джунглях. Альбер с детства мечтал о такой науке. Теперь, правда, маловероятно, что он станет исследователем Африки, однако никогда нельзя знать… Ста двадцати франков и впрямь не жалко, чтобы узнать, как вести себя на дрейфующей льдине, если у тебя всего-навсего обычное снаряжение.
— Эй, прекрати!
Он не слышал шагов жены, не заметил, как она оказалась у него за спиной. Марта была англичанкой, преподавала в средней школе английский язык дерзким, непослушным озорникам. И прекрасным, длинноногим девицам, похожим на манекенщиц, перед которыми Альбер робел всякий раз, когда с ними встречался. По-французски Марта говорила с едва заметным акцентом и — благодаря детям — шагала в ногу с наиновейшим молодежным жаргоном.
— Руководство по выживанию… знаменитый САС. — У жены национальные командос не пользовались столь высоким авторитетом, как у мужа. — Айсберг… Сахара… Джунгли… Они что — сдурели?
— Почему? — оскорбленно спросил Альбер.
— Какого черта кто-то полезет в джунгли?
— Ну, например… — начал было муж.
— Значит, так ему и надо!
— А что, если…
— Пусть лучше работают как следует и будут повнимательнее хотя бы в Европе, где живет большая часть человечества.
— Но если ты плывешь на корабле и он…
— Мы живем в городах, дорогой, а не в джунглях и не в Сахаре. Пусть эти великие умники напишут, как нам выжить в таком городе, как Париж!
— Но…
— Как нам спастись от террористов, захватывающих заложников, как предотвратить транспортные аварии и несчастные случаи, что делать, чтобы нас не насиловали, в нас не стреляли и, когда я хожу за покупками, не избивали просто потому, что у меня другое произношение.
— Разве это случалось? — встревоженно спросил Альбер.
— Вот какую книгу надо написать! Такую и я бы купила. Напишите вы, полицейские. И издайте. И раздавать ее людям надо бесплатно.
— Знаешь… — начал было Альбер без особой уверенности.
— Ты уже столько всякой ерунды начитался, что и на самом деле мог бы написать.
Альбер задумчиво смотрел на руководство для САС. Неужели и он, если бы так не верил в английских командос, тоже считал книгу ерундой? А может, если французская полиция издаст такую…
На экране появился комиссар Корентэн. Он сидел за письменным столом, на фоне книжных полок с юридическими справочниками, в которые комиссар никогда не заглядывал, похвальными дипломами, несколькими архивными фотографиями из истории парижского отдела по расследованию убийств. Письменный стол почти совершенно пуст, столешница сверкает. Слева, где стоит пепельница, вверх тянется тонкий, синеватый трубочный дым, перед Корентэном — стопка досье. Он листает их, словно сейчас впервые увидел или словно зрители — это его коллеги, с которыми он жаждет поделиться свежей информацией.
Альбера всегда восхищали телевизионные выступления Корентэна. Комиссар выглядел так, будто авторы классических детективных романов вылепили его собственными руками, взяв за образец портреты своих любимых героев. Высокий, представительный мужчина, приближающийся к шестидесяти, но благодаря теннису, парусному и лыжному спорту и, разумеется, своему счастливому телосложению, сохранивший стройность фигуры. Его удлиненное лицо излучало интеллигентность и надежность. Волосы все еще не хотели редеть, а темные с проседью кудри ему очень шли. Альбер знал, что Корентэн совсем не так листает досье в присутствии своих сотрудников, знал, что шеф никакой важной информацией не располагает, но все-таки даже он ощутил какое-то доверие.
Комиссар говорил об убийстве Фанфарона, о котором уже писали газеты. Сказал, что борцу перерезали горло, что оружием послужила бритва или острый нож, что убийца напал на жертву сзади, иначе бы Фанфарон защищался. И все это ему удалось преподнести как ценнейшую, конфиденциальную информацию. Затем на секунду появился Бришо и положил перед Корентэном какую-то бумагу. Альбер вскрикнул от восторга. Бришо тоже блестяще удавались подобные выступления. Он умел произвести впечатление серьезного, мужественного человека, миллионам телезрителей становилось ясно, что они видят на экране официальное лицо, сознающее свою ответственность перед обществом.
— Есть ли какая-нибудь связь между убийством и объявленными состязаниями? — спросил репортер.
— Это пока еще неизвестно, — предсказал Альбер.
— Рано было бы делать выводы, — ответил Корентэн.
— Но такая возможность существует, — сказал Альбер.
— Но следует проанализировать и эту возможность, — заявил комиссар.
Марта взглядом заставила Альбера умолкнуть, и он уступил поле боя своему шефу.
— Фанфарон был одним из организаторов события, вызывающего у многих антипатию, а благодаря афишам стал чуть ли не его символом. Следовательно, нельзя исключить, что кто-то, являющийся, скажем, противником этого… э-э-э… состязания, считал правильным, чтобы…
Репортер поспешил ему на помощь:
— Вы думаете, таким образом хотели воспрепятствовать организации состязаний?
— Как я уже говорил, расследование находится сейчас в такой стадии… — нерешительно произнес шаблонную фразу Корентэн.
— Вы не полагаете, что в данном случае можно ожидать дальнейших убийств?
Альбер увидел, что Корентэн ошеломлен.
— С такой возможностью всегда надо считаться, — сказал Альбер, и его голос заглушил слова Корентэна. Он глянул на Марту. Жена не казалась рассерженной. Она улыбнулась ему, и на мгновенье ее лицо напомнило улыбающийся персик с популярного плаката.
— Подумай, подумай над книгой!
Двое мужчин средних лет не имели никакого желания улыбаться. Оба они одеты в строгие костюмы, обуты в ботинки, начищенные до блеска, и это придавало обоим весьма старомодный консервативный вид.
— Чего они хотят? — Мужчина, не отрывая глаз от экрана, закурил.
— К Жиле они уже приходили, — сказал другой.
— Кто?
— Сыщик по фамилии Лелак. Явно человек этого паяца.
Репортаж закончился, на экране появился диктор, и один из мужчин выключил звук с помощью дистанционного управления. Телевизор стоял в углу на блестящих, хромированных стальных ножках.
— Чего он хотел?
— Расспрашивал о состязании. Вроде бы подозревал Жиле.
— Да? — Тот, что был постарше, с удовлетворением выпустил дым из носа. Второй молчал, словно нарушить эту церемонию было верхом неприличия. Когда дым рассеялся, мужчина вздохнул и тихо, словно боясь, что кто-то их подслушивает, сказал:
— Пожалуйста, наведи о нем справки. Поговори со своим другом, а если потребуется… потолкуйте и с этим Лелаком.
Глава вторая
I
Утром снова шел дождь. Альбер Лелак встал с постели, выглянул из окна, увидел детей в дождевых накидках, которые, размахивая портфелями, спешили к станции метро. Маленькие синие, желтые, алые плащ-палатки с надвинутыми на головы капюшонами. Между домами виднелся темно-зеленый грунт, капли дождя доносили в открытое окно свежий запах земли. Видимо, Марта отправилась пешком, потому что их «рено» стоял на месте перед домом. Под лопаточкой дворника мокла квитанция автостоянки. Дети свернули за угол, площадь затихла. Только появившаяся откуда-то кошка загадочно, не спеша, с чувством собственного достоинства бесшумно продвигалась к своей таинственной цели. Альбер захлопнул окно, за одну минуту он продрог. Перешел в другую комнату позаниматься гимнастикой. Отжимаясь на полу, он думал о Фанфароне. Сколько раз нужно отжаться, чтобы победить такого гиганта? Что следует для этого знать? Он попытался продумать приемы самообороны, которые отрабатывал на тренировках со своим другом Жаком. Такому, как Фанфарон, он не смог бы вывернуть руки, не смог перебросить его через себя, такого нельзя пнуть ногой, удары от него отскакивают. На такого даже с ножом не рекомендуется нападать.
Он перешел к подъемам туловища из положения лежа. Вчера вечером Альбер изучил досье Фанфарона, Накануне борец пришел в «Рэнди кок» немного раньше полуночи. Видимо, он не считал для себя обязательным соблюдать спортивный режим. Он был один. Посмотрел программу, побеседовал с официантом, швейцаром, около двух ночи ушел. Пьяным не был. Пил пиво, бутылки три или четыре — ему это нипочем.
После четвертой серии подъемов Альбер почувствовал, что мышцы брюшного пресса разрываются, пот так и льет ручьями.
«Я должен это делать, — говорил он себе. — Как иначе защищаться от таких силачей, от убийц, вооруженных ножами, если даже на эти пустяковые упражнения у меня силы воли не хватает? Если у меня слабые мышцы живота — лежа на спине, — размышлял он. — Как защититься, если на меня нападут сзади? Да еще неожиданно? Если рефлексы быстры, можно, перехватить руку у шеи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Он оказался молодым, красивым, хорошо одетым. То есть вблизи он выглядел не таким уж молодым, зато еще более симпатичным. Он слушал рассказ девушки, но, видимо, едва обращал на него внимание.
Бришо не жалел о том, что его потревожили. Корентэн будет благодарен, что вечер испортили не ему… «Шарль, вы ведь все равно холостяк…» Да, если б мадам Корентэн знала, какими делами занимается ее муженек вечерами! Но не это было существенно. Шарль наслаждался тем, что заменял шефа. Что у него просят совета, что он необходим, что люди вскакивают и козыряют ему, когда, откидывая назад волосы, он входит в кабинет. Вполуха он слушал девушку и между тем раздумывал. Определенно надо известить Альбера. Лучше всего сделать это немедленно, сейчас. Нельзя, чтобы в нем возобладали эмоции. Корентэн сразу же потревожил бы Альбера. Он, Бришо, тоже, если бы и сейчас оставался его коллегой, а не шефом. Альбер как будто весьма чувствителен к этому.
— …и тогда я вызвала полицейских, — закончила девушка. Она вопросительно глянула на Бришо. У нее были большие глаза, и даже излишек косметики не портил ее.
«Поговорю с Альбером завтра утром», — подумал Шарль.
— Пойдемте, мадемуазель, — обратился он к девушке. — После таких волнений вам не помешает глоток вина.
VI
Марта усилила звук телевизора. Видимо, она не обратила внимания ни на виноватое лицо Альбера, ни на книгу, которую он держал в руках. Вообще-то Марта была терпеливой женщиной. Она переходила в нападение лишь в тех случаях, когда чувствовала, что со стороны мужа сохранности их квартиры вновь угрожает опасность.
На экране телевизора возле окутанного дымом здания метались пригнувшиеся люди с автоматами. Альбер из принципа не смотрел на экран, только очень надеялся, что пожар происходит не в Париже. Он живо помнил о том, как ему пришлось преследовать террористов среди стонущих раненых. Помнил и сестру одного из террористов, прекрасную Марианну…
На мгновенье он прикрыл глаза, затем открыл их, чтобы новая книга отогнала воспоминания. Прекрасная книжечка. Написал ее Джон Вайсмэн, называлась она «Как выжить в любом месте Земли». Книжка была руководством по выживанию для САС — штурмовых отрядов английских парашютистов. В глазах Альбера САС был окружен сияющим нимбом. Одетые в защитную форму молчаливые мускулистые мужчины, которым нипочем небольшая перестрелка, которые знают, как надо ориентироваться в лесах, из коры какого дерева сварить чай и из какого мха сделать печенье, если их сбросят в джунглях. Альбер с детства мечтал о такой науке. Теперь, правда, маловероятно, что он станет исследователем Африки, однако никогда нельзя знать… Ста двадцати франков и впрямь не жалко, чтобы узнать, как вести себя на дрейфующей льдине, если у тебя всего-навсего обычное снаряжение.
— Эй, прекрати!
Он не слышал шагов жены, не заметил, как она оказалась у него за спиной. Марта была англичанкой, преподавала в средней школе английский язык дерзким, непослушным озорникам. И прекрасным, длинноногим девицам, похожим на манекенщиц, перед которыми Альбер робел всякий раз, когда с ними встречался. По-французски Марта говорила с едва заметным акцентом и — благодаря детям — шагала в ногу с наиновейшим молодежным жаргоном.
— Руководство по выживанию… знаменитый САС. — У жены национальные командос не пользовались столь высоким авторитетом, как у мужа. — Айсберг… Сахара… Джунгли… Они что — сдурели?
— Почему? — оскорбленно спросил Альбер.
— Какого черта кто-то полезет в джунгли?
— Ну, например… — начал было муж.
— Значит, так ему и надо!
— А что, если…
— Пусть лучше работают как следует и будут повнимательнее хотя бы в Европе, где живет большая часть человечества.
— Но если ты плывешь на корабле и он…
— Мы живем в городах, дорогой, а не в джунглях и не в Сахаре. Пусть эти великие умники напишут, как нам выжить в таком городе, как Париж!
— Но…
— Как нам спастись от террористов, захватывающих заложников, как предотвратить транспортные аварии и несчастные случаи, что делать, чтобы нас не насиловали, в нас не стреляли и, когда я хожу за покупками, не избивали просто потому, что у меня другое произношение.
— Разве это случалось? — встревоженно спросил Альбер.
— Вот какую книгу надо написать! Такую и я бы купила. Напишите вы, полицейские. И издайте. И раздавать ее людям надо бесплатно.
— Знаешь… — начал было Альбер без особой уверенности.
— Ты уже столько всякой ерунды начитался, что и на самом деле мог бы написать.
Альбер задумчиво смотрел на руководство для САС. Неужели и он, если бы так не верил в английских командос, тоже считал книгу ерундой? А может, если французская полиция издаст такую…
На экране появился комиссар Корентэн. Он сидел за письменным столом, на фоне книжных полок с юридическими справочниками, в которые комиссар никогда не заглядывал, похвальными дипломами, несколькими архивными фотографиями из истории парижского отдела по расследованию убийств. Письменный стол почти совершенно пуст, столешница сверкает. Слева, где стоит пепельница, вверх тянется тонкий, синеватый трубочный дым, перед Корентэном — стопка досье. Он листает их, словно сейчас впервые увидел или словно зрители — это его коллеги, с которыми он жаждет поделиться свежей информацией.
Альбера всегда восхищали телевизионные выступления Корентэна. Комиссар выглядел так, будто авторы классических детективных романов вылепили его собственными руками, взяв за образец портреты своих любимых героев. Высокий, представительный мужчина, приближающийся к шестидесяти, но благодаря теннису, парусному и лыжному спорту и, разумеется, своему счастливому телосложению, сохранивший стройность фигуры. Его удлиненное лицо излучало интеллигентность и надежность. Волосы все еще не хотели редеть, а темные с проседью кудри ему очень шли. Альбер знал, что Корентэн совсем не так листает досье в присутствии своих сотрудников, знал, что шеф никакой важной информацией не располагает, но все-таки даже он ощутил какое-то доверие.
Комиссар говорил об убийстве Фанфарона, о котором уже писали газеты. Сказал, что борцу перерезали горло, что оружием послужила бритва или острый нож, что убийца напал на жертву сзади, иначе бы Фанфарон защищался. И все это ему удалось преподнести как ценнейшую, конфиденциальную информацию. Затем на секунду появился Бришо и положил перед Корентэном какую-то бумагу. Альбер вскрикнул от восторга. Бришо тоже блестяще удавались подобные выступления. Он умел произвести впечатление серьезного, мужественного человека, миллионам телезрителей становилось ясно, что они видят на экране официальное лицо, сознающее свою ответственность перед обществом.
— Есть ли какая-нибудь связь между убийством и объявленными состязаниями? — спросил репортер.
— Это пока еще неизвестно, — предсказал Альбер.
— Рано было бы делать выводы, — ответил Корентэн.
— Но такая возможность существует, — сказал Альбер.
— Но следует проанализировать и эту возможность, — заявил комиссар.
Марта взглядом заставила Альбера умолкнуть, и он уступил поле боя своему шефу.
— Фанфарон был одним из организаторов события, вызывающего у многих антипатию, а благодаря афишам стал чуть ли не его символом. Следовательно, нельзя исключить, что кто-то, являющийся, скажем, противником этого… э-э-э… состязания, считал правильным, чтобы…
Репортер поспешил ему на помощь:
— Вы думаете, таким образом хотели воспрепятствовать организации состязаний?
— Как я уже говорил, расследование находится сейчас в такой стадии… — нерешительно произнес шаблонную фразу Корентэн.
— Вы не полагаете, что в данном случае можно ожидать дальнейших убийств?
Альбер увидел, что Корентэн ошеломлен.
— С такой возможностью всегда надо считаться, — сказал Альбер, и его голос заглушил слова Корентэна. Он глянул на Марту. Жена не казалась рассерженной. Она улыбнулась ему, и на мгновенье ее лицо напомнило улыбающийся персик с популярного плаката.
— Подумай, подумай над книгой!
Двое мужчин средних лет не имели никакого желания улыбаться. Оба они одеты в строгие костюмы, обуты в ботинки, начищенные до блеска, и это придавало обоим весьма старомодный консервативный вид.
— Чего они хотят? — Мужчина, не отрывая глаз от экрана, закурил.
— К Жиле они уже приходили, — сказал другой.
— Кто?
— Сыщик по фамилии Лелак. Явно человек этого паяца.
Репортаж закончился, на экране появился диктор, и один из мужчин выключил звук с помощью дистанционного управления. Телевизор стоял в углу на блестящих, хромированных стальных ножках.
— Чего он хотел?
— Расспрашивал о состязании. Вроде бы подозревал Жиле.
— Да? — Тот, что был постарше, с удовлетворением выпустил дым из носа. Второй молчал, словно нарушить эту церемонию было верхом неприличия. Когда дым рассеялся, мужчина вздохнул и тихо, словно боясь, что кто-то их подслушивает, сказал:
— Пожалуйста, наведи о нем справки. Поговори со своим другом, а если потребуется… потолкуйте и с этим Лелаком.
Глава вторая
I
Утром снова шел дождь. Альбер Лелак встал с постели, выглянул из окна, увидел детей в дождевых накидках, которые, размахивая портфелями, спешили к станции метро. Маленькие синие, желтые, алые плащ-палатки с надвинутыми на головы капюшонами. Между домами виднелся темно-зеленый грунт, капли дождя доносили в открытое окно свежий запах земли. Видимо, Марта отправилась пешком, потому что их «рено» стоял на месте перед домом. Под лопаточкой дворника мокла квитанция автостоянки. Дети свернули за угол, площадь затихла. Только появившаяся откуда-то кошка загадочно, не спеша, с чувством собственного достоинства бесшумно продвигалась к своей таинственной цели. Альбер захлопнул окно, за одну минуту он продрог. Перешел в другую комнату позаниматься гимнастикой. Отжимаясь на полу, он думал о Фанфароне. Сколько раз нужно отжаться, чтобы победить такого гиганта? Что следует для этого знать? Он попытался продумать приемы самообороны, которые отрабатывал на тренировках со своим другом Жаком. Такому, как Фанфарон, он не смог бы вывернуть руки, не смог перебросить его через себя, такого нельзя пнуть ногой, удары от него отскакивают. На такого даже с ножом не рекомендуется нападать.
Он перешел к подъемам туловища из положения лежа. Вчера вечером Альбер изучил досье Фанфарона, Накануне борец пришел в «Рэнди кок» немного раньше полуночи. Видимо, он не считал для себя обязательным соблюдать спортивный режим. Он был один. Посмотрел программу, побеседовал с официантом, швейцаром, около двух ночи ушел. Пьяным не был. Пил пиво, бутылки три или четыре — ему это нипочем.
После четвертой серии подъемов Альбер почувствовал, что мышцы брюшного пресса разрываются, пот так и льет ручьями.
«Я должен это делать, — говорил он себе. — Как иначе защищаться от таких силачей, от убийц, вооруженных ножами, если даже на эти пустяковые упражнения у меня силы воли не хватает? Если у меня слабые мышцы живота — лежа на спине, — размышлял он. — Как защититься, если на меня нападут сзади? Да еще неожиданно? Если рефлексы быстры, можно, перехватить руку у шеи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31