— Куда теперь подадимся? — вывел его из задумчивости деловитый тон Буасси.
В самом деле, куда теперь податься? Поймать убийцу несчастной старухи и в течение получаса доставить его в полицию не получится. Уже почти половина третьего, а в три часа начало турнира, и он, Лелак, убежден, что именно там, в отеле «Чемпион», среди зрителей, участников или организаторов турнира будет находиться преступник, совершивший два убийства. Он задумал свои злодеяния с такой хитростью и предусмотрительностью, словно в шахматной партии готовил ловушку своему противнику. И как знать, что замышляет этот злодей сейчас: очередное убийство или обманный финт, чтобы сбить с толку сыщиков. С такого прожженного негодяя все станется. Не исключено, что он расправился и с тетушкой Вуатье лишь для того, чтобы отвлечь Лелака от расследования убийства Ростана. Альбер и сам понимал, что в голову лезет всякая чушь, однако на практике подобная чушь бывает недалека от истины. Ему захотелось поделиться своими мыслями с Буасси.
— Не думаю, чтобы шахматисты все до одного были такими уж умниками.
— Конечно, нет, — согласился с ним Буасси. — Взять, к примеру, моего племянника. В шахматы он играет вполне сносно, зато ничего путного в жизни не добился.
— Я имел в виду, что не каждый шахматист способен, как наш убийца, применить теорию, тактику и стратегию шахматной игры к закономерностям реальной жизни. Понятно?
— Чего ж тут не понять! — Буасси включил мотор. — Ты имеешь в виду, что несчастную старушку пришил тоже шахматист.
Альбер решил не отвечать ему дерзостью. Что, если Буасси попросту решил поквитаться с ним за старое?
— Итак, куда мы едем?
— В отель «Чемпион». Надо бы взглянуть на шахматный компьютер того типа, что был у Ростана, — И, увидев, как Буасси по рассеянности чуть не налетел на автобус, добавил: — А по пути где-нибудь пообедаем.
Пообедали они в итальянском ресторанчике на улице Риволи, где сравнительно дешево кормили пиццей. Какой-то немолодой мужчина в кожаном пиджаке развлекался с грохочущим автоматом, проделывая это с таким скучающим видом, словно занятие это вовсе ему не по душе, но он вынужден поминутно запускать автомат. Альбер охотно приплатил бы, чтобы тот устроил перерыв и дал им спокойно поесть. Скажем, дал бы ему двадцатку. Или полновесную оплеуху — это дешевле. Правда, когда даешь деньги, то не угрожает опасность, что тебе дадут сдачи. Управившись с пиццей, Альбер заказал фирменное мороженое с каким-то громким названием и в ожидании десерта позвонил в управление. Корентэна на месте не оказалось. Альбер просил передать шефу, что с расследованием все в порядке, и связался с Шарлем, зная, что тот в отсутствие Корентэна старается не отлучаться из управления. Коллеги постепенно привыкают обращаться в таких случаях к Бришо: докладывают о ходе расследования, просят совета, оставляют устные послания для шефа. Если так пойдет дальше, то не пройдет и года, как самозванный заместитель будет официально утвержден в этой должности.
— Как делишки? — не без коварства поинтересовался Шарль.
— Я тороплюсь. С минуты на минуту подадут мороженое.
— Да, но тебе велели подать убийцу старухи…
— Будь добр, выясни, как зовут сотрудницу отдела социального обеспечения, которая наведывалась на улицу Афин, одиннадцать, к мадам Вуатье.
— О кей, — сказал Шарль. — Ты считаешь, что…
— Когда выяснишь, как ее зовут, уточни, пожалуйста, где я мог бы с ней встретиться для минутной беседы.
— Ладно, — согласился Шарль. — Напал на след?
— Да, — буркнул Альбер. — Извини, мороженое тает. — Он повесил трубку.
Бришо был отличным парнем, пока удавалось сдерживать его начальнические поползновения: сплошная доброжелательность, сплошная готовность помочь. Он пытался давать советы, увязывать одно дело с другим. Большинство коллег его вмешательство, похоже, ничуть не раздражало, они любили размышлять вслух и знали, что Бришо при всех его недостатках не присваивает себе чужие заслуги. Зато Альбер, будучи его другом, просто не выносил Шарля в такие моменты. Даже сама мысль, что Бришо с умным видом сидит за письменным столом, стенографирует записи, и, одобрительно хмыкая, отпускает скупые похвалы, была Альберу невыносима. Когда Бришо разыгрывал эту комедию с другими, а Альбер, раскачиваясь на стуле, наблюдал со стороны: поведение приятеля казалось ему попросту смешным. Раз в неделю он давал себе обещание подыграть Шарлю, если тот начнет с ним ту же комедию: стоит ли портить другу удовольствие? Но затем ситуация повторялась: Корентэн отбывает по делам, Бришо начинает строить из себя начальника, и все обеты летят к черту. Альбер взвивается на дыбы, а потом и сам же раскаивается.
Опустив в автомат жетон, он снова набрал знакомый номер.
— Уголовная полиция, инспектор Бришо.
— Привет! Это опять я.
— Слушаю тебя, — холодно процедил Шарль.
— Я забыл сказать, что отсюда поеду в отель «Чемпион».
— Как тебе будет угодно.
Альбер вздохнул: примирение шло труднее, чем он рассчитывал.
— Желательно, чтобы ты тоже подскочил.
Он видел, как Буасси не спеша вычерпывает ложечкой тающее мороженое. Мужчина в кожаном пиджаке бросил в автомат очередную горсть монет, а Шарль все еще заставлял уламывать себя. Альбер охотно шел на попятный: когда Бришо не строит из себя начальника, говорить с ним о делах одно удовольствие. Прежде чем повернуть к столику, Альбер заказал еще одну порцию мороженого.
Автостоянка у отеля «Чемпион» была сплошь заставлена машинами. Альбер и не подозревал, что шахматный чемпионат привлекает такое количество болельщиков и все они непременно желают присутствовать при историческом событии. В газетах и телепередачах трубили на весь свет о победах «Ультимата». Половина спортивного отдела газеты «Монд» также отводилась этой сенсации: здесь были помещены интервью с неким математиком о трудностях составления программ для шахматных компьютеров, беседа с Мартинэ о причинах непобедимости «Ультимата» и мнения ведущих гроссмейстеров по поводу дальнейших перспектив шахматного спорта. Альбер не почерпнул из этих материалов ничего нового, в газетах приводились примерно те же самые аргументы, которые ему уже доводилось слышать. Вечером спортивный комментатор телехроники квалифицировал последние события, как драматические. Альбер почувствовал, что шаблонная, расхожая формулировка на сей раз соответствует действительности.
У входа в гостиницу стояли вооруженные охранники и, к удивлению Альбера, был установлен детектор по обнаружению металла. После того как зрители — под бдительным присмотром охранников — обзавелись билетами, им надлежало пройти приборный контроль. Процедура тянулась долго, у кассы выстроилась длинная очередь, слышался ропот недовольных.
Понапрасну сыщики размахивали своими удостоверениями, охранники сделали им знак обождать. Один из них поднял трубку внутреннего телефона.
— Тут два сыщика из уголовной полиции. — Он взглянул на Альбера: — Как ваша фамилия, мосье?
— Инспектор Лелак, отдел расследования убийств.
— А ваша, мосье?
— С каких пор частные охранники имеют наглость проверять документы у сотрудников полиции? — возмутился Буасси.
— Если вы не назовете свою фамилию, мосье, к сожалению, мы не имеем права вас пропустить, — все с той же неизменной учтивостью произнес охранник. Это был молодой мужчина в униформе, весьма напоминающей обмундирование американских полисменов, на боку в раскрытой кобуре — пистолет 38-го калибра. Поначалу вход охраняли четверо стражей, сейчас их собралось человек десять. Они внимательно следили за пререканиями, и было видно, что оружие они носят не для форса. Альбер не думал, что у них хватит духу палить в полицейских, но лично он со своей стороны не хотел проверять это на практике. Подобных типов лучше остерегаться.
Однако Буасси не пожелал мириться с курьезной ситуацией. Привычным, небрежным движением он сунул нахалу под нос свое удостоверение.
— Полиция. Прошу предъявить документы!
— Сожалею, мосье, — сказал охранник. — По поручению федерации мы несем ответственность за охрану турнира. Без разрешения начальства я не имею права пропустить вооруженных людей, даже будь они представителями Совета Безопасности. Если вам неохота ждать, можете сдать оружие и пройти внутрь, а на обратном пути получите его снова.
Альбер тяжело вздохнул.
— Неужели вам не понятно? Мы — сыщики, и это наше служебное оружие. Его не принято сдавать в гардероб, при всем нашем желании.
— Тогда ждите шефа!
Охранник повернулся к ним боком и сделал знак пропустить зрителей с билетами. Буасси сердито проворчал что-то, однако внешне соблюдал спокойствие. Под насмешливыми взглядами всей очереди полицейские расхаживали взад-вперед. Буасси выкурил сигарету, швырнул окурок под ноги и в сердцах раздавил его каблуком, затем выразительно посмотрел на Альбера. Альбер отвел взгляд. Он не хотел ни подстрекать, ни удерживать коллегу. У него самого терпение истощилось. А Буасси решительно направился к дверям. Судя по всему, охранники предвидели такой вариант, потому что не успел он дойти до двери, как трое уже преградили ему путь. Буасси плечом оттолкнул одного из них и ровным шагом проследовал дальше. Второй охранник ухватил его за плечо и рванул назад, а Буасси ударил его коленом в пах. Дело принимало серьезный оборот. Альбер взвесил шансы. Трое молодчиков не сводили с него глаз; вздумай он рвануться на помощь товарищу, и они вмиг набросятся на него. Буасси совсем спятил — не прорываться же им со стрельбой! Но и отступать теперь поздно: позволить этим субчикам выставить их, как нашкодивших мальчишек? Вот когда Альбер по-настоящему пожалел, что с ними нет Бришо. Можно раздражаться, когда Шарль строит из себя начальника, но в подобных ситуациях он незаменим. Уж он-то наверняка знал бы, как поступить. Тихо, спокойно, не поднимая скандала, дождался бы шефа охранников, позвонил бы министру внутренних дел или перестрелял к черту всю эту шайку, но, что бы он ни сделал, в любом его поступке сквозила бы естественность и несокрушимая уверенность в собственной правоте.
Тем временем один из охранников задел ногой живот Буасси, но, к счастью, удар пришелся по касательной, а остаток инерции поглотили плотная куртка и жировые отложения — результат пивных возлияний по вечерам. Ответный удар Буасси тоже не достиг цели: противник схватил его за руки и держал, пока не подоспела подмога. Пора было вмешаться.
Втянув голову в плечи, Альбер стремительно врезался в загородивших двери охранников. Нападающие отскочили от Буасси. Альбер наугад ткнул кулаком в мелькнувшее перед ним лицо, почувствовал, как чей-то удар задел его по уху, и, сграбастав руку противника, захватил ее в замок. Прием был что надо — самый эффективный, если верить пособию по самообороне. С Жаком они отрабатывали его полгода, пока Альбер не довел захват до автоматики. Но на сей раз прием не сработал. Возможно, оттого, что Жак при его шестидесяти пяти килограммах веса отличался проворством, выдержкой, упорством, но не грубой силой. Физические данные охранника Альбер даже не пытался предварительно оценить, иначе бы он счел за благо спасаться бегством. Ручища противника была широченной, и вывернуть ее представлялось столь же безнадежным, как если бы попытаться сдвинуть с места бетонную балку. Затем охранник как-то извернул свою руку, и теперь уже он держал Альбера в тисках. Еще одно неуловимо быстрое движение, и у противника тот же самый прием сработал без сучка без задоринки. Привстав на мысках, Альбер зашипел от боли — точь-в-точь как дома, во время тренировок с Жаком. Правда, он тотчас развил контрприем, действуя по рекомендациям учебника: правой ладонью стал отжимать вверх локоть противника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32