— Сэмми прав, Чарльз, — сказал Мюррей. — После половины дюжины трубок это звучит просто прекрасно, но в лучах рассвета все выглядит совсем иначе. Что будет с носильщиками и с деньгами?
Пол глубоко вздохнул, его короткие пальцы впились в жирные ляжки:
— Итак, вы хотите все забыть? Этого вы хотите?
— Перестаньте, вы знаете, о чем мы, — сказал Мюррей. — Эта сделка не застрахована, Чарльз, нет никаких гарантий. Мы берем на себя весь риск, передаем груз и исчезаем, как привидения. Вы могли бы придумать что-нибудь получше.
— Я! Но, мой дорогой Мюррей, я буду с ними! Я буду с носильщиками, буду руководить ими и наблюдать за ними. Здесь и речи быть не может о предательстве. Ваши интересы — мои интересы. Почему должен возникнуть конфликт?
— Действительно, почему? Потому что вы европеец? Симпатичный, благородный человек с белой кожей, который не собирается упускать двух сумасшедших авантюристов, с которыми случайно столкнулся в Юго-Восточной Азии? — он покачал головой. — Этого все-таки недостаточно, Чарльз.
Пол еще раз вздохнул и до краев наполнил виски их чайные чашки.
— Вы забываете, что я член Као Дай.
— Као Дай, Хоа Хоа, Бинь Хуен — опытные религиозные бандиты!
— Среди них есть конфуцианцы, буддисты, католики, — спокойно сказал Пол. — Конечно, они профессионалы. Но они не бандиты, по крайней мере, не в том смысле, как мы это понимаем. Они контролируют эти страны больше столетия. И если они не подчиняются этим великим силам — коммунистам и американцам, это совсем не значит, что им нельзя доверять. Вы что думаете, Вьетконгу или американцам можно доверять больше? — он склонился вперед и похлопал Мюррея по колену. — Као Дай — профессиональные бизнесмены, но кроме того, — это люди чести, в отличие от наших знаменитых капиталистов на Западе. Верховное Всевидящее Око не просто часть восточного крючкотворства. У них есть свои нормы и образцы. Вы с большой легкостью говорите о бандитизме. Но даже наши собственные гангстеры, даже самые примитивные из них, имеют свой кодекс чести, Они не подписывают контракты, мой дорогой Мюррей. Этим занимаются адвокаты, банкиры и посредники, которые зачастую совсем не так благородны. Као Дай — люди чести.
Некоторое время Мюррей молча пил виски, смотрел на топь и опаленные, дымные холмы за ней. Райдербейт был зол, так как половину из сказанного не понимал.
— Хорошо, — наконец сказал Мюррей. — Расскажите мне о взрывах, которые произошли вчера в «Cercle Sportif»?
Пол почти испуганно вскинул голову:
— Что рассказать?
— Кто это сделал?
— Не понимаю.
— Вы знаете, что произошло. Клуб разнесло на куски. Предполагается, что им нужен был генерал Грин. Может, и так. Но маленький человечек по имени полковник Луонг, один из самых крутых парней в Арвине, как раз в это время был в ресторане напротив, а генерал Грин опоздал. Более того, его секретарю, а именно миссис Конквест, позвонили за несколько минут до случившегося и посоветовали держаться подальше от клуба. Как узнали ее телефонный номер и то, куда она собирается, одному Богу известно, если только не прослушивались мои разговоры из отеля. Кроме того, они предупредили и меня — престарелый вьетнамский «мальчик» в отеле приказал моему водителю ехать другим маршрутом.
— И что? — Пол больше не выглядел испуганным, а только обеспокоенным.
Мюррей слабо улыбнулся:
— Давай, Чарльз. Кто это был — Као Дай, вьетконговцы или кто-то еще, о ком мы не знаем?
— Я не знаю, Мюррей.
— Полковник Луонг — член Као Дай?
— Я не знаком с полковником Луонгом.
Мюррей вяло кивнул и потянулся к чашке:
— Тогда кто предупредил меня и миссис Конквест?
— Понятия не имею, Мюррей. Даже представить себе не могу.
Несколько минут они сидели в тишине. Ее нарушил Райдербейт:
— Когда мы отсюда уедем?
— Сегодня вечером, — сказал Пол, — так же, как и приехали.
— Рад слышать, — улыбнулся родезиец. — Вы идете проторенной тропинкой через границу с Камбоджей, а мы по этой раздолбанной дороге до Сайгона.
— Если вы настаиваете... — начал Пол.
— Я ни на чем не настаиваю. Я проехал по ней один раз, проеду еще. Хотя кое от чего я бы не отказался. Еще немного этого виски, потому что до вечера меня начнет мучить жажда.
Пол с трудом поднялся с кресла.
* * *
— Ну, и что ты думаешь, Сэмми?
Райдербейт закусил губу:
— Я думаю, пас пользуют, как мальчиков, солдат.
— Мы в руках у Пола.
— Держу пари, что это так!
— Можешь придумать что-нибудь получше?
— Не-а.
С дневным светом появились тучи насекомых.
— Он говорит: Као Дай — люди чести.
— Да уж, мать твою. Может, и так.
— Сэмми, — сказал Мюррей, глядя на топь, — а нужно ли нам так много? Разве обязательно брать все одним махом?
— О чем это ты?
— Больше миллиона фунтов стерлингов каждому. Что мы будем с ними делать? Что вообще человек Может сделать с таким количеством наличных?
— Ты что, хочешь урезать долю? Для большей страховки? Не сходи с ума! Если эти маленькие негодяи будут играть честно, они сделают все за тридцать миллионов, либо они вообще ничего не сделают.
— Почему бы не попробовать что-нибудь более разумное, более практичное — ручное?
— Ручное?
— Ну, например, несколько пачек сотенных, которые мы можем унести в чемодане. Тогда останется единственная проблема — таможня.
— К черту таможню. Знаешь, в чем твоя проблема?..
— Слишком много думаю.
— Слишком много думаешь и недостаточно жадный.
— А ты? Что ты собираешься делать с сотней с лишним миллионов?
— Кучу всего. Я могу придумать целый справочник на эту тему. Может, это трудно для тебя, солдат, но не для меня. Только не для Сэмюэля Райдербейта! — он тихо рассмеялся. — У тебя проблемы, солдат. Проблемы с голодом!
Глава 9
Выплеск
Сайгон, день миллиарда долларов.
Влажный, жаркий день на Ту До стрит. На тротуаре занимается своим делом детвора: пятилетние пацаны надраивают солдатские ботинки, маленькие девочки встают на цыпочки, чтобы дотянуться до карманов фланирующих по Ту До Джи-Ай, в тени играют в хоп-скотч старики.
Мюррей вошел в «Четыре туза» и остановился, чтобы привыкнуть к темноте и сухому воздуху. Внутри висела табличка, на которой крупными буквами было написано: «ВСЕ ОРУЖИЕ ПРОСИМ РАЗРЯДИТЬ И СДАТЬ У ДВЕРЕЙ. Распоряжение начальника военной полиции США». Девушка за кассой проворно орудовала спицами. У стойки бара толпились коротко подстриженные мужчины. Среди них, нашептывая обещания на англо-китайском жаргоне, виляли девицы в коротких до неприличия юбочках. Мюррей отыскал нужного человека за угловым столиком.
— Здорово, Дон.
Это был высокий, зеленый юнец с пшеничными волосами и последствиями плохой работы парикмахера на подбородке, напоминающими красные икринки.
— — Привет, — вставая, парень чуть не разлил свое диво. — Я пришел пораньше. Вы что будете?
— Позволь, я сам закажу, — сказал Мюррей, присаживаясь за столик. — Еще пива? Или бурбон?
— Я — пиво, — он подался вперед, когда Мюррей повернулся к одной из официанток в мини-юбке. — Эти приставалы мне вот как надоели! Целый бакс за этот чертов чай, который они здесь подают. Целый бакс!
Мюррей наигранно улыбнулся:
— Это Сайгон, Дон. Тебе следует научиться так жить.
— Да-а, конечно. Почему, вы думаете, я так долго отказывался?
— Как ты отнесешься к дополнительной сумме?
— А? — у парня отвисла челюсть.
— У меня есть дело, и я хочу его с тобой утрясти, Уверен, что не хочешь бурбона?
— Ну, я думаю, особого вреда не будет...
— Ты ведь в увольнении, разве не так, сержант?
Вейс колебался, глупо улыбаясь.
— До комендантского часа это уж точно.
— А теперь слушай, Дон, — Мюррей уперся двумя локтями о столик, придвинулся к молодому полицейскому и понизил голос: — У нас маленькая проблемка. Я насчет воскресного вечера.
— Вы хотите сказать, что не готовы?
— О, еще как готовы. Фотографы что надо. Мой редактор очень заинтересован, Дон. Он даже готов заплатить тебе.
— Ай, бросьте! Я хочу сказать, мистер Уайлд, — Вейс посмотрел на кривоногую, нарумяненную девушку, принесшую им два бокала пива.
Мюррей расплатился свеженькой двадцатидолларовой банкнотой из выданных щедрым Полом денег после поездки в Донг Сан.
— На воскресный вечер у тебя должно быть официальное разрешение для меня и моих фотографов для тура по периметру поля, верно?
— Верно.
— Дон, — Мюррей повертел в руке бокал, сделал большой глоток и с улыбкой откинулся на стуле. — Дон, мне необходимо твое содействие. Мы не один раз говорили об этом, о безопасности на летном поле и так далее. В моей газете хотят получить настоящий, непредвзятый материал.
— Непредвзятый?
Мюррей кивнул:
— Скажем так, нам не нужна история, поданная из официальных источников. Ты понимаешь, о чем я?
Сержант засомневался:
— Мюррей, без официального разрешения действительно трудно провернуть это дело.
— У вас есть джип?
— О, на поле их полно. Но...
— А снаряжение?
— И это тоже. Только я не могу обойти начальство и впустить вас и фотографов на поле без разрешения. То есть это нереально. Меня посадят за решетку.
— Тур по периметру в комендантский час, Дон, в 10.30 в воскресенье вечером. С официальным разрешением?
— Так положено, — парень отхлебнул пиво, он начинал нервничать.
— А оружие? Обычно у вас М-16? Они будут и у нас, верно?
— О, конечно! Если вы безоружные будете прогуливаться по периметру, это будет очень подозрительно. Только мне нужно разрешение.
Мюррей кивнул, и они молча допили пиво. Вдруг Вейс спросил:
— Вы что-то говорили о деньгах, да?
— Говорил.
— Хорошо. Сколько?
— Мне не нужен официальный тур, Дон. Только ты, я и два моих фотографа. Без всяких разрешений.
Сержант вскинул голову:
— Так какая же цена?
— А теперь подожди минутку. Это не взятка. Я просто хочу, чтобы ты сделал нам одолжение. Если все сработает и материал напечатают, мы с радостью тебе заплатим. Анонимно, конечно же. Ты получишь справедливое вознаграждение. Ну, так как?
Сержант Вейс откинулся на стуле и натянуто улыбнулся:
— Я бы хотел взглянуть на ваши деньги, сэр. То есть, Мюррей, я хочу сказать, что никогда не играю в покер вслепую, даже с друзьями.
Мюррей передал ему под столом конверт с двумя пятидесятидолларовыми купюрами.
— Спрячь это в носок на черный день, Дон. Мои издатели хорошо платят, — он встал. — Увидимся в воскресенье вечером у столовой АТСО-3.
Вейс кивнул, одновременно вскрывая конверт:
— Значит, в 22.00, — начал он и, запнувшись, добавил, увидев деньги у себя на коленях: — Ух ты! — у сержанта отвисла челюсть, и он куда-то убрал их под столом. — Эй, может, выпьем еще по одной, Мюррей?
Мюррей, улыбаясь, наблюдал за Вейсом:
— Да, Дон, думаю, можно.
* * *
Следующий день. Полдень.
В кафе-мороженое сидели обычные субботние посетители: прилизанные вьетнамские юноши с длинными волосами, уверенные в том, что им не грозит немедленный призыв. Они лениво нажимали клавиши музыкального автомата и потягивали охлажденный кофе.
Мюррей встретился с Жаки Конквест за столиком у задней стены, подальше от закрытых сеткой окон. На ней была широкополая шляпа и огромные солнцезащитные очки. Жаклин сидела, склонившись над нетронутым шоколадным мороженым, и Мюррей не сразу ее узнал.
— У меня мало времени. Через десять минут я встречаюсь с Максвеллом в «Маджестик», — она говорила быстро, лицо под очками ничего не выражало.
— Все идет нормально? — обеспокоенно спросил Мюррей.
— Ничего не изменилось. Разве что Максвелл завтра дежурит на Тан Сон Нхут.
— Что, черт возьми, это значит?
Она пожала плечами:
— Он мне не сказал. Ты знаешь, он мало со мной разговаривает. Но это большой аэродром.
— Достаточно большой для вас двоих?
— А почему нет? У меня там работа, и завтра вечером я задержусь по работе в офисе Грина. К понедельнику, к утру, надо подготовить кое-какие бумаги для Вашингтона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42