Такое происходит довольно редко, да и то большей частью тогда, когда вы этого не ждете.
Бывают, конечно, разные совпадения, если вы меня понимаете. Но мне думается, после минутного размышления вы, ребята, согласитесь, что появление Джуанеллы никак не отнесешь к такого рода случайностям. Нет, сэр… встречу с этой малюткой скорее можно сравнить с аварией на море, когда все спасательные шлюпки находятся в ремонте и неоткуда ждать помощи.
Через некоторое время я звоню вниз и прошу принести мне кофе. Усаживаюсь на край кровати и выпиваю его.
Я настолько погружен в раздумье, что телефонный звонок дребезжит несколько минут, прежде чем я соображаю, что мне звонят. Это Домби.
— Алло, дружище. Послушай, я из-за тебя все свои ноги истоптал. Кручусь спозаранку. Начал с авторучки. Это было совсем не сложно, потому что в данный момент в Париже не так-то просто купить эту штуку. Таких ручек было продано около шести дюжин: в коробочке комплект ручки и карандаша. Тот, что оказался у твоего приятеля, был продан одним спекулянтом по имени Поль. Наборов одного цвета было всего 4 штуки. Ты можешь найти этого Поля Лефевра около 12 часов в любой день в баре «Гранд-отеля» на Монмартре. Понятно?
— Понятно. Умница! Продолжай дальше.
— Второй вопрос — миссис Риллуотер. Она прелесть, не правда ли? Дамочка — что надо. Я хочу кое-что рассказать тебе. Я подслушал кое-какие разговоры об этой красотке. Она выглядит просто шикарно, а когда я так говорю, то я имею в виду, что она действительно настоящая красавица. Почему ты меня с ней не познакомил раньше. Может быть, мне удалось бы у нее кое-что разузнать. — Вот как!
Я смеюсь, и смех мой, видимо, звучит цинично.
— Я тебя с ней обязательно познакомлю, но все, что ты у нее сможешь выведать, будет касаться только вас двоих. И это будет для тебя, как ушат холодной воды. Будь благоразумен, Домби. Все же где она?
— Я не знаю, где она, но здесь недалеко есть небольшая гостиница. Рядом с ней стоит огромный домина, когда-то он принадлежал одной графине. Он называется «Вилла цветов».
— Да? Ну и что из этого?
— Ну, это игорный дом. По вечерам парни стройными рядами направляются к этой самой цветочной вилле и спускают там свои последние гроши. Иной раз, конечно, кое-кто и выигрывает. Крупная игра идет там каждую ночь. Как я понял, в полночь ты всегда можешь найти там свою Джуанеллу.
— Подумать только… Послушай, что же там творится? Что, она там подвизается в качестве «зазывалы»? Я имею в виду для своей игры, конечно.
— Не спрашивай меня о том, чего я не знаю, Лемми. Она там бывает каждую ночь с двенадцати до двух. При полном параде. Пудра и все такое прочее. Мне сказали, что она великолепно одевается. Туалеты — шик, она тут очень популярна.
— Что значит популярна?
— Я думаю, что идея тебе ясна. За ней многие ухаживают.
— Ты имеешь в виду что-нибудь определенное, Домби?
— Вроде бы нет. По моим сведениям, она все еще крепко привязана к своему мужу, Ларви Риллуотеру, который сейчас сидит в Алькатраце.
— Да, мне так тоже показалось.
— Ладно. Ты удовлетворен? И что прикажешь мне делать дальше?
— Я и сам не знаю.
— Ты что-то вбил себе в голову, но не хочешь поделиться со мной своими соображениями, — после непродолжительного молчания говорит Домби. — В чем все-таки дело?
— Ничего подобного, — возражаю я. — Не старайся меня убедить, будто я принадлежу к породе скрытных людей. Меня неоднократно упрекали, что второго такого болтуна во всем ФБР не сыскать. Я разговорчив со шпионами, как, например, с Марселиной. Я — да я готов болтать с кем угодно… Чего ради мне скрытничать перед тобой?
— Не знаю. Только мне кажется, что ты, толстокожий чурбан, не понимаешь, кто твои настоящие друзья.
Я не нахожу, что возразить.
— Ладно, Домби, мы еще увидимся.
— С чего ты взял?
— Я не собираюсь спрашивать у тебя, я так считаю. До тебя дошло?
— Может, и дошло, — смеется он, — значит, увидимся.
Он вешает трубку.
Я закуриваю и начинаю кружить по спальне, все еще в пижаме. На душе у меня повеселело. Может быть, вы, ребята, воображаете, что я неравнодушен к Джуанелле? Может быть, вы и правы. В этой дамочке что-то есть.
Не только шарм, но и мозги тоже. А сыночек миссис Кошен всегда был ценителем умных людей.
Открываю дверь, выхожу на площадку и кричу вниз, чтобы принесли еще кофе. Когда его приносят, я выпиваю одним залпом всю чашку и принимаюсь составлять план действий. Посоветовавшись с самим собой, решаю, что звонить Джимми Кливу нет смысла. Мне хочется провести эту операцию на свой страх и риск самому, то есть точно так же, как рассчитывает это проделать Джимми.
Мне кажется, что в Джимми я полностью разобрался.
Мелкий клерк в частном сыскном агентстве в Нью-Йорке. Ну, что это за работа — вы прекрасно представляете. Ходить — висеть на хвосте, как говорится, — за какими-нибудь парнями, разбираться в случаях шантажа, приглядывать за богатыми шалопаями, влипшими в историю с предприимчивыми дамочками… Противная, утомительная, дешевая работа, которую только и поручать-то частным детективам.
Но вот случайно Клив встречается с Варлеем. Это сразу придает ему цену, так как ФБР разыскивает, Варлея. Этот малый запачкал руки в каких-то шпионских махинациях. Его проверили и установили, что он связан с гитлеровской шайкой — «Гитлер Бундом», немецкой организацией, действовавшей в Америке еще задолго до войны. Им захотелось узнать побольше про Варлея, а Джимму Кливу было кое-что известно. Поэтому он стал ценным человеком для нашего начальства. Его откомандировали в иллинойскую полицию. Он начал предлагать там разные идеи, и я его ни капельки не осуждаю за это.
Потому что он — человек с головой и ему хочется попасть в ФБР, а это — простейший способ добиться цели.
О'кей. Этот Варлей и Марселина дю Кло впадают в панику. Она срывается с места и удирает из Нью-Йорка. Приезжает в Париж, и тут происходит эта история со мной. Марселина уверяет, что я ей кое-что выболтал, и генералу это не по вкусу. Может быть, они вызвали Джимми сразу, а может, и позднее. Не знаю. Не исключено, что ему поручен негласный надзор за мной. Мне думается, что подобная работа не впервые поручается постороннему. Но он все время работает на себя, пытаясь стать незаменимым. Эта черта, мне в нем не нравится. Я считаю, что в данном случае я как раз на месте.
Поэтому я не намерен докладывать ему все, что мне известно.
Принимаю душ и переодеваюсь в темно-серый костюм, к которому очень подходят белая рубашка и серый галстук. Мне хочется выглядеть как один из тех американских бизнесменов, которых тут очень много и которые стремятся начать какое-нибудь дело, как только закончится война. Поэтому они — бегают и суетятся больше, чем требовалось бы. После этого я делаю один небольшой глоток из бутылки с ромом, надеваю шляпу, чуточку сдвинув ее на глаза, закуриваю сигарету и направляюсь к шефу.
Я вхожу в контору и заявляю сидящей там душечке, что мне нужно видеть генерала. Секретарша идет к нему доложить и через минуту возвращается, чтобы спросить, хочу ли я видеть его наедине и важное ли у меня дело, потому что генерал сейчас очень занят. Я отвечаю, что мне нужно не более двух минут. Тогда она разрешает мне пройти.
Шеф сидит за столом с сигарой в зубах. Он поднимает на меня глаза.
— Ну, Кошен? У вас появились кое-какие идеи в отношении данного дела? Может быть, вы хотите поговорить?
На углу стола сидит парень, лейтенант из разведки, у него несколько смущенный вид. По всей вероятности, он слышал обо мне, например, что я конченый человек, который шляется по бабам и выдает им государственные секреты.
— Послушайте, генерал, — говорю я. — Я уже сыт по горло разговорами: вы думаете, будто я могу посидеть, подумать и вспомнить о чем-то, что я сделал некоторое время тому назад, а потом мучиться желанием поделиться своим открытием. Я ничего никогда никому не рассказывал, и ничего иного вы от меня не услышите.
Шеф пожимает плечами, затягивается с задумчивым видом, потом начинает медленно стряхивать пепел в пепельницу, не сводя глаз с кончика сигары.
— Лично я считаю вас человеком разумным, — произносит от наконец. — И если у вас есть подходящая версия, то отстаивайте ее. Ладно, чем могу служить?
— Сущий пустяк. Есть один ресторанчик, в который мне бы хотелось попасть. Им пользуются спекулянты с черного рынка. Сценарий таков: я — американский бизнесмен, приехавший в Париж с какими-то государственными контрактами. От вас нужны бумаги, подтверждающие это. Ну и рекомендацию, что ли, чтобы проникнуть в этот ресторан.
— Что вы задумали?
— Ничего особенного.
Генерал внимательно посмотрел на меня.
— Хорошо. Вы знаете, что делаете. О'кей. Через час я пришлю вам необходимые бумаги. Вы будете одним из солидных бизнесменов, приехавших сюда из Соединенных Штатов со сталелитейными контрактами.
— Огромное спасибо. Все будет о'кей. Мы еще увидимся с вами, генерал.
— Надеюсь, — кивает он.
Когда я оборачиваюсь на пороге, то вижу, что генерал и лейтенант из разведки недоуменно переглядываются. Возможно, они думают, что я собираюсь выкинуть какой-нибудь неожиданный номер. На лице шефа странное выражение. Спускаясь с лестницы, я размышляю: неужели в самом деле они воображают, будто я работаю на шайку Гитлера?
Снаружи сияет солнце, улицы выглядят праздничными. Это — один из тех дней, когда все мужчины кажутся храбрецами, а женщины… впрочем, вы знаете, чем кажется женщина в хорошую погоду.
По дороге захожу в маленький бар и покупаю газированный вермут, не потому, что мне нравится этот дурацкий напиток, а потому, что я чувствую себя таким молодцом, если вам ясно, что я имею в виду. Потом я оглядываюсь, ищу такси и внезапно вспоминаю, что в Париже сейчас таковых не имеется. С таким же успехом можешь пытаться скорее поймать бабочку, чем раздобыть машину.
Я отправляюсь пешком к моему бару. Это — одно из известных вам мест. Внутри полно сомнительных девиц, жуликов и вызывающего вида типов, которые пытаются забыться в пьяном угаре и тем самым отбросить все, что им пришлось пережить за последние несколько лет. 'Хватало там и всякого прочего сброда, который непременно встречается в подобного рода притонах.
Подхожу к стойке. Хозяин бара Фритц тут как тут.
— Доброе утро, чем могу служить? Я заказываю виски.
— Не делайте глупостей! — восклицает он.
— Этот парень прекрасно говорит по-английски. Я кладу на стойку тысячефранковый билет.
— Это другое дело, — сразу смягчается Фритц и наливает мне двойную порцию вполне приличного виски, если судить по этикетке. В действительности эта бурда напоминает смесь бензина с той дрянью, которую заливают в радиатор.
— Послушайте, Фритц, вы знакомы с парнем по имени Лефевр, Поль Лефевр?
— Да, это известный тип, богач.
— Он здесь?
Фритц смотрит в угол зала. За дальним столиком сидит невысокий толстый человек с лысым черепом и маленькими черными усиками. Его физиономия напоминает мне свиной окорок. И глазки у него тоже свинячьи, они все время беспокойно бегают по сторонам. Одним словом, прямо скажем, не красавец.
Я забираю свою отраву, подхожу к нему и придвигаю стул.
— Доброе утро, приятель.
— Доброе утро, месье. Чем могу быть полезен?
Он спрашивает это деланно бодрым тоном. Думаю, этот Лефевр — один из тех субчиков, которые знают наперед все ответы.
Я достаю свое удостоверение агента ФБР, карточку французской полиции и кладу их на стол перед ним.
— Взгляните вот на это. Не пробуйте водить меня за нос, иначе я немедленно вас заберу. Мне все про вас известно.
Вид у него делается неважным.
— Что именно вам известно?
— Это не имеет значения. В данный момент я прошу вас всего лишь ответить на пару моих вопросов. Тогда все будет о'кей. Ну, а уж коли вы не ответите, то мне придется говорить с вами иначе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Бывают, конечно, разные совпадения, если вы меня понимаете. Но мне думается, после минутного размышления вы, ребята, согласитесь, что появление Джуанеллы никак не отнесешь к такого рода случайностям. Нет, сэр… встречу с этой малюткой скорее можно сравнить с аварией на море, когда все спасательные шлюпки находятся в ремонте и неоткуда ждать помощи.
Через некоторое время я звоню вниз и прошу принести мне кофе. Усаживаюсь на край кровати и выпиваю его.
Я настолько погружен в раздумье, что телефонный звонок дребезжит несколько минут, прежде чем я соображаю, что мне звонят. Это Домби.
— Алло, дружище. Послушай, я из-за тебя все свои ноги истоптал. Кручусь спозаранку. Начал с авторучки. Это было совсем не сложно, потому что в данный момент в Париже не так-то просто купить эту штуку. Таких ручек было продано около шести дюжин: в коробочке комплект ручки и карандаша. Тот, что оказался у твоего приятеля, был продан одним спекулянтом по имени Поль. Наборов одного цвета было всего 4 штуки. Ты можешь найти этого Поля Лефевра около 12 часов в любой день в баре «Гранд-отеля» на Монмартре. Понятно?
— Понятно. Умница! Продолжай дальше.
— Второй вопрос — миссис Риллуотер. Она прелесть, не правда ли? Дамочка — что надо. Я хочу кое-что рассказать тебе. Я подслушал кое-какие разговоры об этой красотке. Она выглядит просто шикарно, а когда я так говорю, то я имею в виду, что она действительно настоящая красавица. Почему ты меня с ней не познакомил раньше. Может быть, мне удалось бы у нее кое-что разузнать. — Вот как!
Я смеюсь, и смех мой, видимо, звучит цинично.
— Я тебя с ней обязательно познакомлю, но все, что ты у нее сможешь выведать, будет касаться только вас двоих. И это будет для тебя, как ушат холодной воды. Будь благоразумен, Домби. Все же где она?
— Я не знаю, где она, но здесь недалеко есть небольшая гостиница. Рядом с ней стоит огромный домина, когда-то он принадлежал одной графине. Он называется «Вилла цветов».
— Да? Ну и что из этого?
— Ну, это игорный дом. По вечерам парни стройными рядами направляются к этой самой цветочной вилле и спускают там свои последние гроши. Иной раз, конечно, кое-кто и выигрывает. Крупная игра идет там каждую ночь. Как я понял, в полночь ты всегда можешь найти там свою Джуанеллу.
— Подумать только… Послушай, что же там творится? Что, она там подвизается в качестве «зазывалы»? Я имею в виду для своей игры, конечно.
— Не спрашивай меня о том, чего я не знаю, Лемми. Она там бывает каждую ночь с двенадцати до двух. При полном параде. Пудра и все такое прочее. Мне сказали, что она великолепно одевается. Туалеты — шик, она тут очень популярна.
— Что значит популярна?
— Я думаю, что идея тебе ясна. За ней многие ухаживают.
— Ты имеешь в виду что-нибудь определенное, Домби?
— Вроде бы нет. По моим сведениям, она все еще крепко привязана к своему мужу, Ларви Риллуотеру, который сейчас сидит в Алькатраце.
— Да, мне так тоже показалось.
— Ладно. Ты удовлетворен? И что прикажешь мне делать дальше?
— Я и сам не знаю.
— Ты что-то вбил себе в голову, но не хочешь поделиться со мной своими соображениями, — после непродолжительного молчания говорит Домби. — В чем все-таки дело?
— Ничего подобного, — возражаю я. — Не старайся меня убедить, будто я принадлежу к породе скрытных людей. Меня неоднократно упрекали, что второго такого болтуна во всем ФБР не сыскать. Я разговорчив со шпионами, как, например, с Марселиной. Я — да я готов болтать с кем угодно… Чего ради мне скрытничать перед тобой?
— Не знаю. Только мне кажется, что ты, толстокожий чурбан, не понимаешь, кто твои настоящие друзья.
Я не нахожу, что возразить.
— Ладно, Домби, мы еще увидимся.
— С чего ты взял?
— Я не собираюсь спрашивать у тебя, я так считаю. До тебя дошло?
— Может, и дошло, — смеется он, — значит, увидимся.
Он вешает трубку.
Я закуриваю и начинаю кружить по спальне, все еще в пижаме. На душе у меня повеселело. Может быть, вы, ребята, воображаете, что я неравнодушен к Джуанелле? Может быть, вы и правы. В этой дамочке что-то есть.
Не только шарм, но и мозги тоже. А сыночек миссис Кошен всегда был ценителем умных людей.
Открываю дверь, выхожу на площадку и кричу вниз, чтобы принесли еще кофе. Когда его приносят, я выпиваю одним залпом всю чашку и принимаюсь составлять план действий. Посоветовавшись с самим собой, решаю, что звонить Джимми Кливу нет смысла. Мне хочется провести эту операцию на свой страх и риск самому, то есть точно так же, как рассчитывает это проделать Джимми.
Мне кажется, что в Джимми я полностью разобрался.
Мелкий клерк в частном сыскном агентстве в Нью-Йорке. Ну, что это за работа — вы прекрасно представляете. Ходить — висеть на хвосте, как говорится, — за какими-нибудь парнями, разбираться в случаях шантажа, приглядывать за богатыми шалопаями, влипшими в историю с предприимчивыми дамочками… Противная, утомительная, дешевая работа, которую только и поручать-то частным детективам.
Но вот случайно Клив встречается с Варлеем. Это сразу придает ему цену, так как ФБР разыскивает, Варлея. Этот малый запачкал руки в каких-то шпионских махинациях. Его проверили и установили, что он связан с гитлеровской шайкой — «Гитлер Бундом», немецкой организацией, действовавшей в Америке еще задолго до войны. Им захотелось узнать побольше про Варлея, а Джимму Кливу было кое-что известно. Поэтому он стал ценным человеком для нашего начальства. Его откомандировали в иллинойскую полицию. Он начал предлагать там разные идеи, и я его ни капельки не осуждаю за это.
Потому что он — человек с головой и ему хочется попасть в ФБР, а это — простейший способ добиться цели.
О'кей. Этот Варлей и Марселина дю Кло впадают в панику. Она срывается с места и удирает из Нью-Йорка. Приезжает в Париж, и тут происходит эта история со мной. Марселина уверяет, что я ей кое-что выболтал, и генералу это не по вкусу. Может быть, они вызвали Джимми сразу, а может, и позднее. Не знаю. Не исключено, что ему поручен негласный надзор за мной. Мне думается, что подобная работа не впервые поручается постороннему. Но он все время работает на себя, пытаясь стать незаменимым. Эта черта, мне в нем не нравится. Я считаю, что в данном случае я как раз на месте.
Поэтому я не намерен докладывать ему все, что мне известно.
Принимаю душ и переодеваюсь в темно-серый костюм, к которому очень подходят белая рубашка и серый галстук. Мне хочется выглядеть как один из тех американских бизнесменов, которых тут очень много и которые стремятся начать какое-нибудь дело, как только закончится война. Поэтому они — бегают и суетятся больше, чем требовалось бы. После этого я делаю один небольшой глоток из бутылки с ромом, надеваю шляпу, чуточку сдвинув ее на глаза, закуриваю сигарету и направляюсь к шефу.
Я вхожу в контору и заявляю сидящей там душечке, что мне нужно видеть генерала. Секретарша идет к нему доложить и через минуту возвращается, чтобы спросить, хочу ли я видеть его наедине и важное ли у меня дело, потому что генерал сейчас очень занят. Я отвечаю, что мне нужно не более двух минут. Тогда она разрешает мне пройти.
Шеф сидит за столом с сигарой в зубах. Он поднимает на меня глаза.
— Ну, Кошен? У вас появились кое-какие идеи в отношении данного дела? Может быть, вы хотите поговорить?
На углу стола сидит парень, лейтенант из разведки, у него несколько смущенный вид. По всей вероятности, он слышал обо мне, например, что я конченый человек, который шляется по бабам и выдает им государственные секреты.
— Послушайте, генерал, — говорю я. — Я уже сыт по горло разговорами: вы думаете, будто я могу посидеть, подумать и вспомнить о чем-то, что я сделал некоторое время тому назад, а потом мучиться желанием поделиться своим открытием. Я ничего никогда никому не рассказывал, и ничего иного вы от меня не услышите.
Шеф пожимает плечами, затягивается с задумчивым видом, потом начинает медленно стряхивать пепел в пепельницу, не сводя глаз с кончика сигары.
— Лично я считаю вас человеком разумным, — произносит от наконец. — И если у вас есть подходящая версия, то отстаивайте ее. Ладно, чем могу служить?
— Сущий пустяк. Есть один ресторанчик, в который мне бы хотелось попасть. Им пользуются спекулянты с черного рынка. Сценарий таков: я — американский бизнесмен, приехавший в Париж с какими-то государственными контрактами. От вас нужны бумаги, подтверждающие это. Ну и рекомендацию, что ли, чтобы проникнуть в этот ресторан.
— Что вы задумали?
— Ничего особенного.
Генерал внимательно посмотрел на меня.
— Хорошо. Вы знаете, что делаете. О'кей. Через час я пришлю вам необходимые бумаги. Вы будете одним из солидных бизнесменов, приехавших сюда из Соединенных Штатов со сталелитейными контрактами.
— Огромное спасибо. Все будет о'кей. Мы еще увидимся с вами, генерал.
— Надеюсь, — кивает он.
Когда я оборачиваюсь на пороге, то вижу, что генерал и лейтенант из разведки недоуменно переглядываются. Возможно, они думают, что я собираюсь выкинуть какой-нибудь неожиданный номер. На лице шефа странное выражение. Спускаясь с лестницы, я размышляю: неужели в самом деле они воображают, будто я работаю на шайку Гитлера?
Снаружи сияет солнце, улицы выглядят праздничными. Это — один из тех дней, когда все мужчины кажутся храбрецами, а женщины… впрочем, вы знаете, чем кажется женщина в хорошую погоду.
По дороге захожу в маленький бар и покупаю газированный вермут, не потому, что мне нравится этот дурацкий напиток, а потому, что я чувствую себя таким молодцом, если вам ясно, что я имею в виду. Потом я оглядываюсь, ищу такси и внезапно вспоминаю, что в Париже сейчас таковых не имеется. С таким же успехом можешь пытаться скорее поймать бабочку, чем раздобыть машину.
Я отправляюсь пешком к моему бару. Это — одно из известных вам мест. Внутри полно сомнительных девиц, жуликов и вызывающего вида типов, которые пытаются забыться в пьяном угаре и тем самым отбросить все, что им пришлось пережить за последние несколько лет. 'Хватало там и всякого прочего сброда, который непременно встречается в подобного рода притонах.
Подхожу к стойке. Хозяин бара Фритц тут как тут.
— Доброе утро, чем могу служить? Я заказываю виски.
— Не делайте глупостей! — восклицает он.
— Этот парень прекрасно говорит по-английски. Я кладу на стойку тысячефранковый билет.
— Это другое дело, — сразу смягчается Фритц и наливает мне двойную порцию вполне приличного виски, если судить по этикетке. В действительности эта бурда напоминает смесь бензина с той дрянью, которую заливают в радиатор.
— Послушайте, Фритц, вы знакомы с парнем по имени Лефевр, Поль Лефевр?
— Да, это известный тип, богач.
— Он здесь?
Фритц смотрит в угол зала. За дальним столиком сидит невысокий толстый человек с лысым черепом и маленькими черными усиками. Его физиономия напоминает мне свиной окорок. И глазки у него тоже свинячьи, они все время беспокойно бегают по сторонам. Одним словом, прямо скажем, не красавец.
Я забираю свою отраву, подхожу к нему и придвигаю стул.
— Доброе утро, приятель.
— Доброе утро, месье. Чем могу быть полезен?
Он спрашивает это деланно бодрым тоном. Думаю, этот Лефевр — один из тех субчиков, которые знают наперед все ответы.
Я достаю свое удостоверение агента ФБР, карточку французской полиции и кладу их на стол перед ним.
— Взгляните вот на это. Не пробуйте водить меня за нос, иначе я немедленно вас заберу. Мне все про вас известно.
Вид у него делается неважным.
— Что именно вам известно?
— Это не имеет значения. В данный момент я прошу вас всего лишь ответить на пару моих вопросов. Тогда все будет о'кей. Ну, а уж коли вы не ответите, то мне придется говорить с вами иначе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29