Покажите мне, как надо играть, и я это докажу.
— А разве вас никто не ждет в машине?
— Он подождет, — ответил Йегер. — Ждать — это его работа.
Итак, несмотря на его возмутительное поведение, ничего не оставалось делать, кроме как показать ему игру. По правде говоря, когда миссис Микер объясняла правила игры, она почувствовала, что немного смягчается. Он внимательно слушал, задавал умные вопросы, а чего еще может пожелать любитель крибиджа, кроме как старательного новичка? Когда пришло время продемонстрировать игру, она стасовала карты и начала сдавать.
— А разве в этой игре не положено снимать? — с улыбкой спросил Йегер.
— Ах, простите, — ответила миссис Микер. — На самом деле меня следовало бы оштрафовать на два очка только за то, что я не предложила вам снять. Это правило, которое действует при очень строгой игре. Но я так давно играю только с добрыми друзьями...
— Что привыкли пренебрегать формальностями, — закончил за нее Йегер. — Я бы предпочел, чтобы ко мне относились как к другу, а не как к наказанию.
И миссис Микер обратила внимание, что, когда пришла его очередь сдавать, он тоже не предложил ей снять колоду. После этого раза сдающий всегда снимал себе сам, как будто они и впрямь были самыми близкими друзьями.
Он и вправду оказался сообразительным. Поначалу он допустил несколько ошибок. Затем он доставил миссис Микер истинное удовольствие, с крупным счетом проиграв первую игру и почти выиграв вторую. И все это он делал, как заметила миссис Микер, одновременно беседуя и флиртуя с Полли. Ей было тревожно наблюдать ту небрежную ловкость, с которой он одновременно распоряжался картами и ее потерявшей голову внучкой. Это, казалось, обесценивало и крибидж и Полли, вместе взятых, точно так же как сунутые ей под нос деньги обесценивали для нее истинную значимость “Казуарины”.
В целом это был очень беспокойный вечер.
За ним последовали другие. Йегер приезжал снова и снова, чтобы повторить предложения своего клиента, играл в крибидж и ухаживал за Полли. Это заставило миссис Микер подумывать, а не отказать ли ему от дома. Но на каком основании? Если из-за того, что он нравится Полли, то это бесполезно. Чтобы убедиться, насколько это бесполезно, достаточно было посмотреть на Полли в компании этого человека.
Был только один толк от бесцеремонного вторжения Эдварда Йегера в их жизнь. Он стал превосходным игроком в крибидж, а миссис Микер вынуждена была признать, что хорошая партия в крибидж действовала на нее, как старое доброе вино. Другие карточные игры никогда ее не интересовали. Она всегда говорила, что крибидж — это единственная настоящая проверка на смекалку и самообладание. Проблема всегда состояла в том, чтобы найти партнера с подходящим темпераментом, и теперь она нашла его в Эдварде Йегере. Хотя проигрывал он чаще, чем выигрывал, каждую игру он превращал в состязание.
Она начала получать удовольствие от этих ежевечерних дуэлей. Уже давно она не испытывала ничего более приятного, чем движение руки, отмечающей очередную победу над этим грозным противником. И отказаться от этого удовольствия из-за того, что она испытывала смутное чувство неприязни от его самоуверенного поведения, его надменно-улыбчивой самонадеянности, — нет, она не могла. Никак не могла.
Но нельзя сказать, что она не была готова к ужасному разоблачению, когда оно последовало. Его принес молодой Дафф Пибоди. Его отец вел правовые дела Маркуса-старшего, и Дафф унаследовал не только юридическую контору, но и кое-какие права на семейство Микеров. В частности, право на Полли. Как он однажды честно признался миссис Микер, то, что Полли работает у него, было для него бесконечной мукой.
С одной стороны, она легкомысленна и абсолютно непригодна к работе; с другой — ее присутствие полностью сбивает его с толку. Насколько он мог судить, единственным выходом было жениться на ней, но, увы, Полли оставалась глуха ко всем его мольбам.
И вот в пасмурный день он внезапно пожаловал в “Казуарину”, когда миссис Микер гуляла у воды и кормила чаек, которые сбились стаей у ее ног. Миссис Микер поняла, что с ним что-то не в порядке, и она, предоставив чайкам возможность кормиться самим, стала слушать то, что он ей говорил. Он сказал, что произошла ужасная неприятность. К счастью, Полли настолько наивна, что с удовольствием объявила о своем намерении выйти замуж за этого головореза...
— Головореза? — переспросила миссис Микер. — Выйти замуж?
— Да, — ответил Дафф, — именно так она и сказала — выйти замуж. И теперь, когда я потрудился навестило нем справки, я могу вам точно сказать, что ваш друг Йегер — самый настоящий головорез. Человек, на которого он работает, Лео Август — рэкетир, возглавляющий игорный синдикат под крышей большого бизнеса. Йегер — его человек в этих местах. Нельзя сказать, что он только притворяется хорошо воспитанным и образованным. Все это у него есть, и именно это подкупило Августа.
Как мне сказали, Август жаждет попасть в светское общество. И такие люди, как Йегер, производят на него впечатление.
Миссис Микер почувствовала одновременно злобу и страх.
— Ну, теперь все ясно. Эта крупная сумма денег. Этот уродливый человечек, который всегда ждет в машине...
— Да, это любимый телохранитель Августа, Джо Михалик. На его счету несколько убийств.
— А Полли знает обо всем этом? Вы ей сказали?
— Конечно. И когда она выложила это Йегеру, тот отшутился. Повернул дело так, чтобы все выглядело, как будто я ревнивый ухажер, который старается от него избавиться.
— Но она же знает, что эти люди сделали с ее отцом. Я никогда от нее этого не скрывала.
— Она отказывается видеть между этим какую-либо связь. Для нее Йегер — самая романтическая фигура в ее жизни, вот и все. С ней невозможно разговаривать.
— Как это ужасно. Дафф, мы должны что-то сделать. Что мы можем сделать?
— Вы имеете в виду: что можете сделать вы? Возможно, что для Йегера интерес к Полли — это просто способ заставить вас продать поместье. А что, если вам с ним договориться? Вы продаете ему “Казуарину”, а он оставляет в покое Полли.
— Разве такой, как он, пойдет на это? А что, если он расскажет Полли, что я пыталась откупиться от него? Вы можете себе представить, какая будет реакция? Нет, должен быть какой-то другой выход.
Но миссис Микер знала, что легче сказать, чем сделать. И она стояла так, в отчаянии, а чайки кружились над ее головой, громко требуя своего ужина, и кружевная пена прибоя плескалась у ее босых ног. С набегающей рябью подплыл бледный, с синей каймой пузырь сифонофоры, и миссис Микер с отвращением попятилась, когда ярко-алое, с фиолетовым мясистое тело животного с тонкими черными нитями смертоносных щупалец вынесло на берег. Эти сифонофоры были ее давнишними врагами. Однажды одна ужалила ее, когда она купалась, и возникло такое ощущение, что руку жгут раскаленным железом. Прошли два мучительных дня, прежде чем боль утихла, и с тех пор она вела постоянную войну с этими существами, которые заплывали в пределы ее владений.
Сейчас она с отвращением смотрела на это беспомощное животное на песке с раздувшимся пузырем, который раскачивался взад и вперед на теплом ветру.
— Достаньте мне скорей вон ту палку, прибившуюся к берегу, Дафф, приказала она, и, когда он достал, она изо всей силы вонзила ее в пузырь, который с треском лопнул.
— Сначала пусть лопнет, — объяснила она, — а затем погибнет.
Она отнесла на палке скользкие останки животного на берег и закопала его глубоко в песок, воткнув палку, как крест на могиле.
— Лопнет и затем погибнет, — задумчиво произнесла она, глядя на воткнутую палку, а Дафф озадаченно наблюдал за ней. Внезапно она обернулась к нему. — Дафф, я собираюсь устроить вечеринку.
— Вечеринку?
— Да, в ближайшую субботу. И вы должны быть на ней с документом о продаже поместья. Вы успеете его так быстро подготовить?
— Думаю, да. Но что вы задумали?..
— Ах, перестаньте задавать вопросы. — Миссис Микер сосредоточенно нахмурила брови. — И я скажу, чтобы Полли пригласила своих друзей футболистов и каких-нибудь хорошеньких девушек. И, конечно же, мистера Йегера и этого его маленького мрачного приятеля...
— Михалика?
— Да. А что касается закусок, то Фрезьеру придется убедить наших друзей лавочников еще немного увеличить кредит. Это значит, что у нас будет буфет, потом — танцы и, возможно, игры.
— О которых позаботятся, конечно, Йегер и Михалик, — мрачно произнес Дафф. — Такое впечатление, что вы совсем потеряли рассудок.
— Правда? — сказала миссис Микер. — Да, возможно, так оно и есть. И к беспокойству и недоумению Даффа, это были ее последние слова на эту тему.
Она не собиралась ничего больше объяснять, и в субботу, когда Дафф пришел на вечеринку, патио и комнаты, выходящие в него, были ярко освещены и заполнены молодыми людьми, сменяющими друг друга на танцевальной площадке и в буфете. Йегер и Полли были сосредоточены друг на друге; Михалик, мрачный, с серым лицом и холодными неподвижными глазами, прислонился к стене и презрительно наблюдал за происходящим; а миссис Микер изображала царственную особу в хорошем расположении духа, явно довольная тем, что “Казуарина” вновь ожила благодаря обществу и музыке.
Она отвела Даффа в сторону.
— У вас готовы документы на продажу?
— Да, но я так и не знаю, зачем они. Вы сами сказали, что продажа поместья по-настоящему не решит проблем.
— Я это сказала, но вы должны довериться мне, дорогой мальчик. Миссис Микер похлопала его по руке. — Помните ту сифонофору? Я вполне умело с ней справилась, не правда ли?
— Это совсем разные вещи.
— Возможно, что вы ошибаетесь. Между тем, Дафф, сегодня вечером ваше дело — поддержать меня. То, что я собираюсь сделать, может показаться безрассудным, но вы не должны чинить мне никаких препятствий.
— Если бы я только знал, что вы собираетесь...
— Вы очень скоро узнаете.
Миссис Микер оставила его в мрачном настроении и вернулась к своим обязанностям хозяйки. Она ждала подходящего момента. Подул прохладный ночной ветерок, пары ушли с улицы и собрались в доме. Становилось поздно. “Ну вот, — сказала себе миссис Микер, — сейчас или никогда”.
Она набрала воздуха в легкие и с ясной улыбкой направилась к Йегеру, который как свою собственность обнимал за талию Полли.
— Довольны? — спросила миссис Микер. И Йегер ответил:
— Да, очень. Но как насчет нашего дела?..
— Документы у меня готовы. И я надеюсь, деньги при вас?
— Да. Если вы не против на несколько минут оставить празднество, то мы можем закончить дело прямо сейчас.
Миссис Микер вздохнула.
— Я не буду возражать. Боюсь, что подобные вечеринки уже не для меня. В моем понимании хорошо провести время — это сыграть маленькую партию в крибидж. Боже мой, как сердился дедушка Полли, если я соблазняла кого-то на игру во время вечеринки. Он всегда считал это худшим проявлением дурных манер, но я никогда не могла удержаться от соблазна.
— Да это и ни к чему, — произнес Йегер с подчеркнутой любезностью, — если вы хотите играть прямо сейчас, то я к вашим услугам.
— Как мило с вашей стороны. Стол подготовлен. Ведь вам не помешает шум в комнате, нет?
Йегер рассмеялся.
— Да я давно заметил этот стол. И у меня было такое чувство, что до конца вечера мы к нему подойдем.
— Ах ты, старый конспиратор! — с любовью сказала бабушке Полли.
— О насмешники! — произнесла миссис Микер. Когда она села и распечатала колоду, то с удовольствием увидела, что вокруг стола собираются заинтересованные зрители — среди них Дафф Пибоди и мрачный Михалик. — Когда речь идет о крибидже, я совсем не прочь, чтобы меня побаловали. До какой степени вы можете меня ублажить, мистер Йегер?
— Я не знаю, что вы имеете в виду.
— Я имею в виду, не возражаете ли вы против того, чтобы играть на деньги?
1 2 3
— А разве вас никто не ждет в машине?
— Он подождет, — ответил Йегер. — Ждать — это его работа.
Итак, несмотря на его возмутительное поведение, ничего не оставалось делать, кроме как показать ему игру. По правде говоря, когда миссис Микер объясняла правила игры, она почувствовала, что немного смягчается. Он внимательно слушал, задавал умные вопросы, а чего еще может пожелать любитель крибиджа, кроме как старательного новичка? Когда пришло время продемонстрировать игру, она стасовала карты и начала сдавать.
— А разве в этой игре не положено снимать? — с улыбкой спросил Йегер.
— Ах, простите, — ответила миссис Микер. — На самом деле меня следовало бы оштрафовать на два очка только за то, что я не предложила вам снять. Это правило, которое действует при очень строгой игре. Но я так давно играю только с добрыми друзьями...
— Что привыкли пренебрегать формальностями, — закончил за нее Йегер. — Я бы предпочел, чтобы ко мне относились как к другу, а не как к наказанию.
И миссис Микер обратила внимание, что, когда пришла его очередь сдавать, он тоже не предложил ей снять колоду. После этого раза сдающий всегда снимал себе сам, как будто они и впрямь были самыми близкими друзьями.
Он и вправду оказался сообразительным. Поначалу он допустил несколько ошибок. Затем он доставил миссис Микер истинное удовольствие, с крупным счетом проиграв первую игру и почти выиграв вторую. И все это он делал, как заметила миссис Микер, одновременно беседуя и флиртуя с Полли. Ей было тревожно наблюдать ту небрежную ловкость, с которой он одновременно распоряжался картами и ее потерявшей голову внучкой. Это, казалось, обесценивало и крибидж и Полли, вместе взятых, точно так же как сунутые ей под нос деньги обесценивали для нее истинную значимость “Казуарины”.
В целом это был очень беспокойный вечер.
За ним последовали другие. Йегер приезжал снова и снова, чтобы повторить предложения своего клиента, играл в крибидж и ухаживал за Полли. Это заставило миссис Микер подумывать, а не отказать ли ему от дома. Но на каком основании? Если из-за того, что он нравится Полли, то это бесполезно. Чтобы убедиться, насколько это бесполезно, достаточно было посмотреть на Полли в компании этого человека.
Был только один толк от бесцеремонного вторжения Эдварда Йегера в их жизнь. Он стал превосходным игроком в крибидж, а миссис Микер вынуждена была признать, что хорошая партия в крибидж действовала на нее, как старое доброе вино. Другие карточные игры никогда ее не интересовали. Она всегда говорила, что крибидж — это единственная настоящая проверка на смекалку и самообладание. Проблема всегда состояла в том, чтобы найти партнера с подходящим темпераментом, и теперь она нашла его в Эдварде Йегере. Хотя проигрывал он чаще, чем выигрывал, каждую игру он превращал в состязание.
Она начала получать удовольствие от этих ежевечерних дуэлей. Уже давно она не испытывала ничего более приятного, чем движение руки, отмечающей очередную победу над этим грозным противником. И отказаться от этого удовольствия из-за того, что она испытывала смутное чувство неприязни от его самоуверенного поведения, его надменно-улыбчивой самонадеянности, — нет, она не могла. Никак не могла.
Но нельзя сказать, что она не была готова к ужасному разоблачению, когда оно последовало. Его принес молодой Дафф Пибоди. Его отец вел правовые дела Маркуса-старшего, и Дафф унаследовал не только юридическую контору, но и кое-какие права на семейство Микеров. В частности, право на Полли. Как он однажды честно признался миссис Микер, то, что Полли работает у него, было для него бесконечной мукой.
С одной стороны, она легкомысленна и абсолютно непригодна к работе; с другой — ее присутствие полностью сбивает его с толку. Насколько он мог судить, единственным выходом было жениться на ней, но, увы, Полли оставалась глуха ко всем его мольбам.
И вот в пасмурный день он внезапно пожаловал в “Казуарину”, когда миссис Микер гуляла у воды и кормила чаек, которые сбились стаей у ее ног. Миссис Микер поняла, что с ним что-то не в порядке, и она, предоставив чайкам возможность кормиться самим, стала слушать то, что он ей говорил. Он сказал, что произошла ужасная неприятность. К счастью, Полли настолько наивна, что с удовольствием объявила о своем намерении выйти замуж за этого головореза...
— Головореза? — переспросила миссис Микер. — Выйти замуж?
— Да, — ответил Дафф, — именно так она и сказала — выйти замуж. И теперь, когда я потрудился навестило нем справки, я могу вам точно сказать, что ваш друг Йегер — самый настоящий головорез. Человек, на которого он работает, Лео Август — рэкетир, возглавляющий игорный синдикат под крышей большого бизнеса. Йегер — его человек в этих местах. Нельзя сказать, что он только притворяется хорошо воспитанным и образованным. Все это у него есть, и именно это подкупило Августа.
Как мне сказали, Август жаждет попасть в светское общество. И такие люди, как Йегер, производят на него впечатление.
Миссис Микер почувствовала одновременно злобу и страх.
— Ну, теперь все ясно. Эта крупная сумма денег. Этот уродливый человечек, который всегда ждет в машине...
— Да, это любимый телохранитель Августа, Джо Михалик. На его счету несколько убийств.
— А Полли знает обо всем этом? Вы ей сказали?
— Конечно. И когда она выложила это Йегеру, тот отшутился. Повернул дело так, чтобы все выглядело, как будто я ревнивый ухажер, который старается от него избавиться.
— Но она же знает, что эти люди сделали с ее отцом. Я никогда от нее этого не скрывала.
— Она отказывается видеть между этим какую-либо связь. Для нее Йегер — самая романтическая фигура в ее жизни, вот и все. С ней невозможно разговаривать.
— Как это ужасно. Дафф, мы должны что-то сделать. Что мы можем сделать?
— Вы имеете в виду: что можете сделать вы? Возможно, что для Йегера интерес к Полли — это просто способ заставить вас продать поместье. А что, если вам с ним договориться? Вы продаете ему “Казуарину”, а он оставляет в покое Полли.
— Разве такой, как он, пойдет на это? А что, если он расскажет Полли, что я пыталась откупиться от него? Вы можете себе представить, какая будет реакция? Нет, должен быть какой-то другой выход.
Но миссис Микер знала, что легче сказать, чем сделать. И она стояла так, в отчаянии, а чайки кружились над ее головой, громко требуя своего ужина, и кружевная пена прибоя плескалась у ее босых ног. С набегающей рябью подплыл бледный, с синей каймой пузырь сифонофоры, и миссис Микер с отвращением попятилась, когда ярко-алое, с фиолетовым мясистое тело животного с тонкими черными нитями смертоносных щупалец вынесло на берег. Эти сифонофоры были ее давнишними врагами. Однажды одна ужалила ее, когда она купалась, и возникло такое ощущение, что руку жгут раскаленным железом. Прошли два мучительных дня, прежде чем боль утихла, и с тех пор она вела постоянную войну с этими существами, которые заплывали в пределы ее владений.
Сейчас она с отвращением смотрела на это беспомощное животное на песке с раздувшимся пузырем, который раскачивался взад и вперед на теплом ветру.
— Достаньте мне скорей вон ту палку, прибившуюся к берегу, Дафф, приказала она, и, когда он достал, она изо всей силы вонзила ее в пузырь, который с треском лопнул.
— Сначала пусть лопнет, — объяснила она, — а затем погибнет.
Она отнесла на палке скользкие останки животного на берег и закопала его глубоко в песок, воткнув палку, как крест на могиле.
— Лопнет и затем погибнет, — задумчиво произнесла она, глядя на воткнутую палку, а Дафф озадаченно наблюдал за ней. Внезапно она обернулась к нему. — Дафф, я собираюсь устроить вечеринку.
— Вечеринку?
— Да, в ближайшую субботу. И вы должны быть на ней с документом о продаже поместья. Вы успеете его так быстро подготовить?
— Думаю, да. Но что вы задумали?..
— Ах, перестаньте задавать вопросы. — Миссис Микер сосредоточенно нахмурила брови. — И я скажу, чтобы Полли пригласила своих друзей футболистов и каких-нибудь хорошеньких девушек. И, конечно же, мистера Йегера и этого его маленького мрачного приятеля...
— Михалика?
— Да. А что касается закусок, то Фрезьеру придется убедить наших друзей лавочников еще немного увеличить кредит. Это значит, что у нас будет буфет, потом — танцы и, возможно, игры.
— О которых позаботятся, конечно, Йегер и Михалик, — мрачно произнес Дафф. — Такое впечатление, что вы совсем потеряли рассудок.
— Правда? — сказала миссис Микер. — Да, возможно, так оно и есть. И к беспокойству и недоумению Даффа, это были ее последние слова на эту тему.
Она не собиралась ничего больше объяснять, и в субботу, когда Дафф пришел на вечеринку, патио и комнаты, выходящие в него, были ярко освещены и заполнены молодыми людьми, сменяющими друг друга на танцевальной площадке и в буфете. Йегер и Полли были сосредоточены друг на друге; Михалик, мрачный, с серым лицом и холодными неподвижными глазами, прислонился к стене и презрительно наблюдал за происходящим; а миссис Микер изображала царственную особу в хорошем расположении духа, явно довольная тем, что “Казуарина” вновь ожила благодаря обществу и музыке.
Она отвела Даффа в сторону.
— У вас готовы документы на продажу?
— Да, но я так и не знаю, зачем они. Вы сами сказали, что продажа поместья по-настоящему не решит проблем.
— Я это сказала, но вы должны довериться мне, дорогой мальчик. Миссис Микер похлопала его по руке. — Помните ту сифонофору? Я вполне умело с ней справилась, не правда ли?
— Это совсем разные вещи.
— Возможно, что вы ошибаетесь. Между тем, Дафф, сегодня вечером ваше дело — поддержать меня. То, что я собираюсь сделать, может показаться безрассудным, но вы не должны чинить мне никаких препятствий.
— Если бы я только знал, что вы собираетесь...
— Вы очень скоро узнаете.
Миссис Микер оставила его в мрачном настроении и вернулась к своим обязанностям хозяйки. Она ждала подходящего момента. Подул прохладный ночной ветерок, пары ушли с улицы и собрались в доме. Становилось поздно. “Ну вот, — сказала себе миссис Микер, — сейчас или никогда”.
Она набрала воздуха в легкие и с ясной улыбкой направилась к Йегеру, который как свою собственность обнимал за талию Полли.
— Довольны? — спросила миссис Микер. И Йегер ответил:
— Да, очень. Но как насчет нашего дела?..
— Документы у меня готовы. И я надеюсь, деньги при вас?
— Да. Если вы не против на несколько минут оставить празднество, то мы можем закончить дело прямо сейчас.
Миссис Микер вздохнула.
— Я не буду возражать. Боюсь, что подобные вечеринки уже не для меня. В моем понимании хорошо провести время — это сыграть маленькую партию в крибидж. Боже мой, как сердился дедушка Полли, если я соблазняла кого-то на игру во время вечеринки. Он всегда считал это худшим проявлением дурных манер, но я никогда не могла удержаться от соблазна.
— Да это и ни к чему, — произнес Йегер с подчеркнутой любезностью, — если вы хотите играть прямо сейчас, то я к вашим услугам.
— Как мило с вашей стороны. Стол подготовлен. Ведь вам не помешает шум в комнате, нет?
Йегер рассмеялся.
— Да я давно заметил этот стол. И у меня было такое чувство, что до конца вечера мы к нему подойдем.
— Ах ты, старый конспиратор! — с любовью сказала бабушке Полли.
— О насмешники! — произнесла миссис Микер. Когда она села и распечатала колоду, то с удовольствием увидела, что вокруг стола собираются заинтересованные зрители — среди них Дафф Пибоди и мрачный Михалик. — Когда речь идет о крибидже, я совсем не прочь, чтобы меня побаловали. До какой степени вы можете меня ублажить, мистер Йегер?
— Я не знаю, что вы имеете в виду.
— Я имею в виду, не возражаете ли вы против того, чтобы играть на деньги?
1 2 3