А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Охранников было не четверо, а пятеро, в гараже возился Геннадий, а мадам, по словам горничной, отбыла в салон красоты. Интересно, как Феликс собирается ей поныть?!
В салон по телефону?! И как я упрячу его в свою машину, если в гараже все время будет Геннадий?
Вопросы множились с космической скоростью, нервозность возрастала, и я едва успевала следить за дорогой. Предположим, потомственного Бурмистрова я удалю. Например, отправлю куда-нибудь за чем-нибудь вместе с соскучившимися двоюродными братьями. Но Феликсу еще надо извести мадам жалобами на зубную боль, получить приказ выпить снотворного и исчезнуть в своей комнате до вечера. И почему в любимых детективах Агаты Кристи хитроумные преступники посекундно высчитывают свои действия и все подчиняется их распорядку?!
В безалаберной России даже напакостить хитроумно не удается, приходится полагаться на авось.
За уроком верховой езды я наблюдала как сквозь туман. Общительный Вячеслав Кириллович несколько раз подходил и задавал какие-то вопросы, но я только рассеянно кивала и в конце концов укрылась под флагами на трибуне.
Позвонить Феликсу я не могла. Сотовая связь отслеживает поступающие звонки. Но без корректировки совместных действий нам не обойтись.
Похоже, Феликс рассуждал так же. И к тому времени, как я успела извести себя в беспросветной печали, специалист нашел выход.
Занимаясь упаковкой в багажник снаряжения, я услышала позывной своего мобильника.
— Алло.
— Мария Павловна, это Феликс, — раздался в трубке томно-больной голос секретаря. — Тамара Ивановна любезно дала мне номер вашего сотового. — Судя по сюсюкающему тону, сама Тамара Ивановна находилась неподалеку. — Не могли бы вы по дороге с ипподрома заглянуть в поселковую аптеку?
— Могу.
— Ох, как я вам благодарен, — жеманно хрюкнул Феликс. — В домашней аптечке не нашлось нужного мне лекарства. А я так страдаю, так страдаю…
— Что купить? — оборвала я разошедшегося секретаря.
Феликс сообщил мне название специфического медикамента и добавил:
— Если не трудно, занесите его мне в спальню, пожалуйста. Я лягу отдыхать.
Фу-у-у-у, какое облегчение работать с профессионалами!! Ты и подумать не успеешь, а они уже все решат.
Обратная дорога показалась мне привычно легкой. «Фордик» весело бубнил мотором, близнецы готовились к укрощению Боливара, солнце дарило последнее тепло лета, а я чувствовала примерно то же самое, что и блудливая жена, вернувшаяся поздно ночью и обнаружившая, что ревнивец крепко спит. Приговор всего лишь отсрочен, но как приятно!
Лихо вырулив на поселковую площадь, я остановила машину у аптеки, попросила близнецов вести себя прилично и отправилась за лекарством.
В уютной полупустой аптеке я немного поболтала с дамой-провизором, купила таблетки для секретаря, упаковку жутко полезных сухариков для воспитанников и ушла, оставив за кассой футляр с очками для чтения. Очки, в которых я управляла автомобилем, сидели на моем носу.
Поселок находился в километре от поместья, и обитателей профилактория в нем прекрасно знали. Большинство прислуги приходило на работу именно из него. На мое счастье, кум дамы-провизора много лет проработал садовником территории, и я могла быть уверена — через какое-то время для меня поступит сообщение: «Мадемуазель растяпа, вы посеяли очки на прилавке».
Звонок пройдет через Тамару Ивановну, разрешение на выезд будет получено, я упакую Феликса и спокойно проеду мимо охраны. В крайнем случае придется «вспомнить» об очках самостоятельно.
До разговора с Феликсом я собиралась оставить сумочку в тренерской Вячеслава Кирилловича. Но в каморке отставного профессора такой бедлам, что там спокойно могли бы затеряться три рюкзака, четыре сумочки и пять пар очков. С аккуратной аптекаршей должно получиться лучше.
Дама-провизор оправдала мои надежды.
Едва я затормозила у крыльца, нам навстречу попалась Тамара Ивановна и недовольно проговорила:
— Звонили из аптеки, Мария Павловна, вы там очки оставили.
— Ох, — спохватилась я, — покормлю детей обедом и съезжу. Надеюсь, Геннадий за ними присмотрит.
Безумно занятая экономка только сухо кивнула и отправилась по своим делам.
— Макс, Фил, быстро в душ, — скомандовала я. — Время завтрака вы и так уже сдвинули, обед пройдет вовремя. Так что жду вас за столом. А пока пойду отнесу Феликсу лекарство.
«Хворый» секретарь метался по своей комнате и нисколько не походил на профессионала пакостей. За щекой он держал ком ваты, его лицо от этого перекосило, и выглядел он достаточно больным.
— В гараже торчит Геннадий, — доложил специалист.
— Знаю.
— Его надо удалить.
— Знаю.
— Сможете?
— Постараюсь. Вот таблетки, выщелкните из упаковки две штуки сейчас, две вечером…
— Да, да, — пробормотал Феликс, — все должно быть достоверно…
Распечатывая лекарства, секретарь немного успокоился, спустил таблетки в унитаз и вернулся к нашим баранам.
— Флора недавно возвратилась из города, — сообщил он. — Я успел ей надоесть мгновенно и был отправлен.., кстати, не совсем цензурно, отдыхать.
— Как это? — заинтересовалась я.
— Она сказала: «Идите к черту, Феликс».
— У всех нервы, — вздохнула я.
— Как вы собираетесь разобраться с Геннадием?
— Минут через сорок начинайте наблюдать за северным районом парка. — Я подошла к окну. — Отсюда будет видно. Как только на дорожке появится синий «Запорожец», пробирайтесь к гаражу, я буду ждать вас там.
— Уф, — только и сказал профессионал.
Как и все обитатели дома, Феликс проживал на втором этаже. Охрана следила только за первым, лестницей и наемным персоналом. Думаю, промелькнувший до левого крыла секретарь никого сильно не заинтересует.
Обед прошел в том же составе, что и завтрак. Я, дети, горничная Раиса. Мадам берегла силы для праздничных излишеств, Тамара Ивановна жевала что-то на ходу, Геннадий перебивался сухомяткой в гараже.
Близнецы показательно усердно трудились над телячьими отбивными. Пока я беседовала с Феликсом, они успели заскочить в гараж и получить от брата обещание «дать порулить». Все мысли детей вращались вокруг колес облезлого рыдвана, впереди брезжили кубки победителей «Формулы-1» и брызги шампанского.
В три глотка прикончив персиковый компот, мальчики звонко прокричали «спасибо» и бросились к стойлу «запорожского»
Боливара.
Геннадий успел отмыть автомобильчик, пропылесосить и даже сбрызнуть салон кондиционером с запахом пихты.
— Прошу, — распахнув дверцы, пригласил он.
Близнецы устремились в «Запорожец», пыхтя и работая локтями в борьбе за водительское место.
— Увы. — Я развела руками. — Мне придется вернуться в поселок за очками. Я их оставила в аптеке.
Ни слова не говоря, Геннадий отодвинул Максима и сел за руль.
— Подождите. — Я чувствовала себя невозможно гадко. — Через полчаса я вернусь, и вы все меня покатаете.
Мальчики завопили «ура», а Геннадий поднял ко мне лицо.
— Гена, вот еще что. — Любая, даже незначительная подлость дается мне с трудом. — Хочу вас попросить.., катайтесь подальше от приготовлений к празднику.
Самый свободный угол парка — северный.
Через полчаса я там вас найду. Обещаю.
Я смотрела, как автомобильчик послушно свернул на северную дорожку, и чуть не плакала от унижения. Если не считать Андрея и кашинскую родню, Геннадий Викторович Бурмистров — самый милый и порядочный человек из встреченных мною за последнее время.
Пробравшийся к гаражу секретарь нашел меня в предельно сумрачном настроении. Я молча запихнула его в багажник «Форда» и повезла к воротам. Протестовать Феликс не пытался, у маленького «фордика» багажник на удивление вместительный.
В него входят два седла, две пары жокейских сапог, иногда попона и обязательная канистра. Впрочем, ее я как раз таки и выставила.
Охрана у ворот давно устала от мелькания инородного транспорта, и меня парни встретили как родную. Проводили дружелюбными взглядами, и только.
Завернув в придорожные кусты, я вызволила из плена секретаря и помогла ему выбраться из багажника.
— Вы чем-то расстроены, Маша? — спросил Феликс.
— Что вы, что вы, Феликс, — едко ответила я. — Наслаждаюсь интригой.
Он внимательно посмотрел на меня, потом на пустынную дорогу.
— Еще не поздно…
— Хватит, — перебила его я. — Ни у вас, ни у меня нет выбора.
— Тогда вот что, Мария Павловна. — Он замолчал на секунду и продолжил несколько смущенно:
— В моей комнате лежит видеокамера. Возьмите ее и начиная с двадцати ноль-ноль снимайте все подряд. Комментируйте четко. На пленке обозначится ваш голос, на каждом кадре таймер проставляет время. Это будет вашим алиби. Главное, держитесь подальше от дома, и все будет в порядке.
Я ошарашенно уставилась на секретаря:
— Вы для меня камеру приготовили?!
— Да.
— Спасибо, — ответила я и отправилась дальше.
В поселке я зашла в супермаркет, купила шоколадку для внимательной провизорши и две пустые видеокассеты. Если Феликс сказал снимать начиная с восьми вечера, то я начну с шести. Береженого бог бережет. Иногда мне в голову все-таки приходят дельные мысли.
Первая, кого я встретила, вернувшись в поместье, была мадам. Она стояла на крыльце и сквозь темные очки обозревала тенты и столики, симметрично расположившиеся на лужайках.
— Мария Павловна, — остановила меня она, — постарайтесь уложить детей спать.
Не думаю, что они уснут, слишком возбуждены, но попытаться стоит.
Дети, до этого выскулившие себе разрешение не укладываться днем в постели, расстроились невозможно. Они возились вокруг заглохшего Боливара, помогали Геннадию в ремонте и просили передать маме, что первое слово дороже второго. Я проявила твердость, философ меня поддержал, и дети понуро поплелись спать.
Неожиданно для самих себя близнецы уснули, едва коснувшись подушек. Я сделала им небольшую уступку и позволила спать в одной комнате, дети это оценили, и обошлось без сцен и упреков. Я поправила на них одеяльца и отправилась в комнату Феликса за видеокамерой.
Охрана не обращала на меня никакого внимания. У парней головы кружились от мелькания крахмальных фартуков и девушек с пылесосами, подбиравшими малейшие соринки. Все должно блестеть и сверкать.
В своей комнате мне было тоскливо, я позвонила в Кашин и поговорила с сестрой.
Свекор сделал для Маши-младшей деревянную колыбельку, и теперь Андрей шкурил и полировал ее до зеркального блеска. Симе нравилось в провинции, и если бы не институт, она с удовольствием родила бы в Кашине и первые месяцы провела там. Но мужу придется вернуться к первому сентября в Москву, и с ними поедет его мама. Помогать и присматривать за внучкой.
После разговора с сестрой я почувствовала себя еще более одинокой. Побродив по комнате, я заперла ее на ключ и спустилась в гараж.
Геннадий напевал что-то русское народное, копался в моторе «Запорожца» и не заметил, как я вошла. Я не стала ему мешать, облокотилась на капот и молча наблюдала за его уверенными движениями. Наконец он потянулся за какой-то железякой, увидел меня и вздрогнул.
— Напугала? — спросила я.
— Боливара, — отшутился он. — Как мальчики?
— Спят.
Геннадий усмехнулся:
— Они полдня меня уговаривали написать имя лошади на бортах.
— Напишете?
— Думаю над этим.
— Хотите, предложу вам компромисс? — Он кивнул. — Изобразите скакуна на капоте. Будет нарядно.
Геннадий задумчиво наморщил лоб, оглядел машину и улыбнулся:
— Годится. Я даже знаю, кто мне это сделает.
— Только не доверяйте фантазии Филиппа! — в притворном ужасе воскликнула я.
— Н-у-у-у… Так далеко я не захожу.
Я погладила автомобильчик и спросила:
— Зачем вам Боливар?
Очень серьезно Гена ответил:
— Это первая машина, которую я купил на собственные деньги. Первую мне подарили на восемнадцатилетие, на вторую добавили… В общем, все они были не мои.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26