—Ну и?..
Даже внедрившись мне в самое ухо и подпираемая сбоку плечом, Кэрол жужжала все невнятней. Если вот-вот не закончит мысль, не закончит уже никогда.
— Ну вот, я стала просматривать список адресатов, чтоб понять, кого можно исключить, и вдруг Увидела это имя. Я была уверена, что уже видала его раньше. Тогда я проверила другой список. И потом сказала Оливии, а та сказала, чтоб я позвонила вам.
— Кто это?
Боже, я (вместе с батарейкой) сейчас сдохну, не дождавшись кульминации.
— Белинда Бейлиол! — эхом отдалось во мне.
Одни называют это созвучием, другие эффектом камертона, третьи даже морфологическим резонансом. Я не знаю, как это назвать, знаю только, когда такое случается, у меня по спине пробегают мурашки.
— Постойте, постойте! Вы говорите, что особа по имени Белинда Бейлиол позвонила и попросила выслать брошюру и кое-какие сведения о вашем центре?
— Да, именно так.
— Когда точно?
— Двадцать четвертого апреля. Это есть в компьютере.
Чуть меньше месяца тому назад. Как раз перед тем, как заварилась эта каша.
— Замечательно. Но, по вашим данным, она так ни разу и не приехала?
— Если даже и приезжала, не под своим именем, иначе она была бы в списке пациенток. Но я это обдумала. У нас ведь есть однодневные курсы процедур. В основном они оплачиваются наличными, так что она вполне могла неверно заполнить бланк, если не хотела, чтобы мы узнали, кто она в действительности такая. К тому же в эти курсы входит чистка и массаж лица. Я проверила расписание дежурств. Чаще всего однодневные визиты обслуживала Лола Марш.
Вот что происходит, если частный детектив позволяет себе расслабиться, кто угодно может пролезть на его место.
— Да, разумеется, это вероятно. А вы не дадите мне адрес, по которому выслали брошюру?
— Да, вот он. Казино «Мажестик», Лондон. Вам это что-нибудь говорит?
— И да, и нет. В любом случае спасибо.
— Ханна!
—Да?
— Это важно? Я в том смысле, что… говорить ли полиции?
— А они все еще у вас?
— Только что уехали. Оливия велела, чтоб сначала я вам сказала.
Я взглянула на часы. Начало четвертого. При их возможностях, если она сегодня им расскажет, я теряю шанс. Что ж, на этой неделе они уже дважды поднимались ни свет ни заря. Окажу-ка им услугу, пусть у них выдастся свободный вечер. Я успела бросить Кэрол «Нет!», и в этот момент связь оборвалась. Надеюсь, она услыхала.
На сей раз я не стала ничего выдумывать. Просто показала малому за конторкой визитку. Другую, я имею в виду. Он особо не удивился. Возможно, это входит в здешнюю культуру отношений: частный детектив в частном клубе. Я попросила позвать управляющего, но тот еще не появился. Правда, владелец оказался на месте. Впрочем, вероятно, для него бизнес был в своем роде удовольствием. Хотя на этот раз он уже не так поразил меня сходством с Конфуцием.
— Мистер Азиакис? Вот так сюрприз!
— Для вас, но не для меня.
Крепкое рукопожатие; старые кости, а все еще сжимают до боли.
— Слыхал, вы ищете Белинду Бейлиол? В чем дело? Уже весь выигрыш спустили?
— Бет, — ответила я. — Держу под матрацем. А что? Вас это волнует?
— Нисколько. Меня волнует только то, что вы увязались за ней после в служебное помещение.
Ой-ой, уж этот мне всевидящий глаз. А я так надеялась, что проскользну незаметно.
— Откуда вам известно? Азиакис пожал плечами.
— Она совсем мне не помогала, —твердо сказала я.
— Ну да, и она так говорила.
— Сказала что-нибудь еще?
— Нет, ничего. Отказалась давать объяснения.
— Но ведь вы не уволили ее? Человек у входа сказал, что она взяла отпуск.
— Мисс Вульф, я не люблю частных детективов. По опыту знаю, что ко мне они приходят только вместе с бедами. Так, может, вы объясните, почему я должен отнестись к вам иначе?
Наверно, только благодаря акценту он и производил впечатление мудрого человека. Акцент убрать — старый бандит, да и только. Я разочарованно вздохнула. Сказала:
— Хотя бы потому, что я честно выиграла деньги. А еще потому, что беда к вам пришла и без меня.
Тут я все ему выложила. Вернее, первую версию: насчет пациентки, имеющей основание затаить недоброе. Любопытно, что Азиакис не придал этому особого значения.
— Хотите знать мое мнение?
— Весьма.
— Не думаю, что Белинда Бейлиол недовольна своей фигурой… — Он выдержал нужную паузу. При определенных обстоятельствах это могло бы сойти за глубокомыслие. — Хотя раньше была.
— Да? Когда же?
—Когда впервые пришла к нам примерно десять месяцев тому назад. В тот период она страдала комплексом неполноценности. Очень стеснялась. Но со временем все изменилось.
— Вы имеете в виду ее внешность?
— И внешность, и внутренний настрой. Все вместе. Было очень любопытно наблюдать. Форма груди, лицо — особенно нос и форма щек, пожалуй, все поменялось.
— Вы весьма наблюдательны, — заметила я.
— Я люблю женщин, — усмехнулся он. — Просто сам несколько стар для их любви.
Ну, не знаю! Могу поклясться, что ты сто очков вперед дашь любой женщине своего возраста. Властность, впечатавшаяся в яйца, стоит десятка молодящих подтяжек. Морис Марчант был живым тому свидетельством.
Итак, Белинда не остановилась на верхней части торса. Он сказал — нос и форма щек? Возможно, именно этим Морис компенсировал ей излишнюю твердость силикона. А может, просто обрел в ней вторую Оливию: существо, созревшее для преображения. И для постельных дел. А потом решил выйти из игры, оставив ее с великолепной внешностью и разбитым сердцем.
— И когда все это происходило? — спросила я.
— В прошлом году. Вскоре после того, как она пришла. Летом, кажется. Она производила впечатление очень счастливой женщины. Полна улыбок и очарования.
— А потом?
— Потом не знаю. Что-то изменилось. Она стала более привлекательной, но и более сложной в общении.
— В каком смысле?
— Какой-то надменной. Отчужденной. Как будто все ей что-то должны. Некоторых девушек это очень задевало.
Однако. Этот тип превосходно знает свой штат. Вспомним на минутку, что именно благодаря им он и наживает себе капитал.
— Так почему же вы ее не уволили?
— Потому что в нашем деле нельзя губить гусыню, несущую золотые яйца. Наши клиенты любят ее. Есть что-то в ее взгляде, в ее холодной уверенности в себе, что так и тянет их к ее столу. В каждом казино своя приманка. Какое-то время она была нашей.
— Какое-то время? — Он кивнул, но промолчал. — Что произошло в ту ночь, когда приходила я?
— Может, это вы мне скажете? Она была вне себя от ярости, это все, что я могу сказать. Когда я вызвал ее и спросил, в чем дело, она упорно молчала. Сказала, что меня это не касается. Я заметил, что девять тысяч выигрыша вполне меня касаются, но и тогда она отказалась что-либо объяснить. Я дал ей понять, что, если будет молчать, я вынужден буду попросить ее нас покинуть. Дал ей сутки на размышление. И тогда она взяла две недели в счет законного отпуска.
— И укатила в Мексику, — сказала я. Азиакис сдвинул брови:
— Не исключено. Не помню. Но я просил ее перед отъездом позвонить.
— И что же?
— Она так и не позвонила. С тех пор я ничего о ней не знаю.
Азиакис неожиданно столько мне открыл, что меня кольнула совесть, почему я не вернула ему назад его деньги. Он дал мне ключ от ее шкафчика, а когда я прощалась, сунул мне в руку клочок бумаги с адресом и телефоном Белинды. Иногда быть женщиной не так уж плохо — пусть даже его пальцы чуть дольше, чем положено, придерживали мою руку.
Шкафчик оставил меня в крайнем разочаровании. Только запасное платье из пурпурного шифона, упаковка тампонов «Lil-lets», журналы «Тайм-аут» и «Вог» и карманное издание романа «Тэсс из рода д'Эрбервиллей». Увы, Белинда была не из тех, кто надписывает свое имя на титульном листе. Я углубилась в косметическую рекламу «Вог».
Шариковая ручка Белинды не отметила там ничего. Беглый просмотр «Тайм-аут» выявил отмеченную статью об опасностях, связанных с косметической хирургией. Я взглянула на обложку. Журнал полуторамесячной давности.
Азиакис стоял у меня за спиной. Я потихоньку, чтоб он не заметил, свернула журнал и сунула на дно сумки. Имей я больше времени на размышление, я бы ни за что так не поступила. Как ни крути, журнал — явная улика. Но раз не попадется на глаза Гранту с Ролингсом, значит, его просто нет.
Номер телефона, который дал мне Азиакис, оказался тот же, что и в досье. Я позвонила прямо из казино. Застать ее не надеялась, но все-таки решила проверить. Включился автоответчик. «Простите, меня нет дома». Все тот же бойкий голос. Те же бойкие слова. Отлично. Значит, попробуем адрес.
Это оказалась небольшая улочка в двух шагах от Вест-Энд-лейн с маленькими, в стиле тридцатых годов, одноквартирными домами по обеим сторонам; некоторые выделялись своей опрятностью и ухоженностью. Номер 22 был из тех, что поприглядней. На верхнем окошке сохранился со времен выборов желтый листок, приглашавший голосовать за лейбористов. Забавно. Не думала, что Белинда из разряда любительниц политики. Я нажала звонок, просто чтобы убедиться, что ее нет дома. Ее и не было.
Но некто был. Вот он-то как раз и смахивал на наклейщика лейбористских листовок, и ни о какой Белинде Бейлиол этот тип и слыхом не слыхал. Перенанимает дом у приятеля, который в данный момент отправился в Саудовскую Аравию в поисках работы. Выяснилось, что тот приятель живет здесь примерно полгода. А этот и понятия не имеет, кто здесь жил раньше и где живет теперь. В машине я снова всмотрелась в телефонный номер Белинды. Раз она сохранила его после переезда, значит, живет где-то здесь поблизости, но чтобы определить точнее, мне надо было заглянуть в свою верную книжечку индексов Бритиш-Телеком. Наступила пора возвращаться домой.
Автоответчик встретил меня приветливым миганием. Прокрутив ленту, я услышала хриплый мужской голос, который сообщил, что зовут его Патрик Рэнкин, что он по-прежнему на Майорке и что застать его можно по такому-то номеру. Я записала номер, который меня почему-то не вдохновил. Я уже давно вычеркнула этого человека из списка подозреваемых.
Я заварила кофе и слопала пакетик помадок с заварным кремом. Сладкое подействовало на меня более благотворно, чем кофеин. Я вытащила из сумки «Тайм-аут» со статьей, просто так, на всякий случай. Хотя все это я уже видела: накачанные груди, выкачанные бедра, перетянутые лица. Читалось прямо как сценарий какого-нибудь фильма Дэвида Кроненберга.
Переворачивая страницу, я вдруг увидела в зеркале над столом свое лицо. На мгновение испытала шок. Захваченная врасплох, я показалась себе старше, чем обычно: кожа под глазами слегка обвисла, заметны наплывы над уголками рта. Момент истины для частного детектива. Насколько это страшно — утратить молодость? Я оттянула к ушам щеки, посмотреть, как низко все опустилось: лицо поднялось вверх на пару сантиметров. Я заморгала, попробовала улыбнуться. Вид получился довольно мерзкий. Я позволила силе земного притяжения взять свое.
Шрам над правым глазом подмигнул мне — на глянцевую полоску кожи упал свет. Я широко улыбнулась в ответ. По всему лицу разбежались мелкие морщинки. И за каждой из них стояла своя история — привычная мимика, шутка, сюжет, мгновение удовольствия или даже боли. Убрать эти морщинки, и что от меня останется? Моложе я уже не буду, это точно. Взявшись за телефон, я вернулась к своим профессиональным обязанностям.
Глава девятнадцатая
Открыв алфавитный справочник «Улицы Лондона» на сорок третьей странице, я зажмурилась и ткнула шариковой ручкой наугад. Квадрат Ж-7. Выбрала одну из улиц. Справочник индексов Бритиш-Теле-ком, доставляющийся по почте бесплатно каждому абоненту, уже помог мне идентифицировать начальные цифры «328» как принадлежащие району слияния Вест-Хэмпстеда с Килберном. Теперь у меня есть приблизительный адрес. Я уж хотела было позвонить оператору, как вдруг наоборот — зазвонил телефон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39