Лучше поговорите с главным администратором, с миссис Сангер.
Миссис Сангер была немного старше, немного моднее одета и гораздо более смекалиста.
— Простите, но лично ко мне полиция по этому поводу не обращалась.
— О, конечно, нет. Просто я выполняю определенную предварительную работу, чтобы помочь в решении некоторых вопросов расследования.
— Но сами вы не из полиции?
— Нет, я частный детектив.
— В таком случае боюсь, что не смогу помочь вам. Все наши отчеты строго конфиденциальны.
Ох, ну прямо кирпичная стена! Я думала о множестве других обходных путей. Попробовать представиться полицейским или дождаться темноты и, пробравшись сюда, поворошить их папки. Расследуя это дело, я уже один раз нарушила закон, но у «Потенциала» на дверях наверняка гораздо более усовершенствованные замки и запоры, не говоря уж о системе сигнализации. Я решила пока действовать убеждением:
— Поймите, миссис Сангер, речь идет об убийстве.
— Но газеты, кажется, писали о самоубийстве. Черт бы тебя побрал!
— У полиции есть причины думать иначе. В этом случае определенно имели место… Как бы это получше выразить… Ну, скажем: подозрительные обстоятельства.
Последние два слова я проговорила с особым значением и смаком, напоминающим завитушки разбойничьих усов.
— Понятно, — спокойно ответила она, всем своим видом показывая, что ничего не понимает.
Я выдержала паузу, после чего спросила:
— Итак, вы помните эту девушку?
— Да, конечно, ведь я что-то читала о ней.
— Она отозвалась на ваше объявление?
— Э-э… Да, я, кажется, помню, что она могла быть претенденткой.
— И вас не беспокоит, что полиция тоже захочет поинтересоваться этим?
— Это было так давно. Почти год прошел. Честно говоря, я не думаю, что это может иметь хоть какое-то отношение к тому, что с нею случилось.
— Несмотря на то, что через вас она и получила работу?
Прекрасно! Ведь это была лишь мимолетная догадка. Если верить Скотту, Кэролайн после первого собеседования места не получила. Выходит, она ему солгала? Что ж, годами обманывавшая мисс Патрик, неужели она не сумела бы при необходимости ввести в заблуждение других?
Миссис Сангер выдержала небольшую паузу. Вероятно, она прошла более длительный курс администрирования, чем другие. Но вот она улыбнулась.
— Я все еще не понимаю, какое все это имеет значение.
— Миссис Сангер, в соответствии с отчетом патологоанатома ясно, что Кэролайн Гамильтон зачала дитя и тогда же, в последние дни апреля, исчезла. Очевидно, что сведения о любых связях, которые она могла иметь до этого или позлее, не могут не быть важными. Я вынуждена нарушать правила конфиденциальности, но при подобных обстоятельствах…
Без макияжа и довольно экстравагантной одежды я бы дала ей года тридцать два или тридцать три. Она была моложе меня и реже, как видно, сталкивалась в своей практике с подобными неприятностями. Не знаю, что было решающим фактором, но она заколебалась.
— Хорошо, мисс Вульф, что вы хотите узнать?
— Описание работы и что-нибудь вроде контактного телефона клиента.
Она явно делала вид, что все еще что-то обдумывает. Затем слегка кивнула.
—Что до работы, я, кажется, припоминаю, что речь шла о временной должности, что-то вроде личного помощника для французского бизнесмена. Мы провели с девушками анкетирование, а после обязательного медицинского освидетельствования факсом отправили в Париж лучшие результаты вместе с фотографиями отобранных девушек. На этом наше участие в этом деле заканчивалось.
— И Кэролайн была одной из отобранных девушек?
— Да.
— Получила ли она эту работу?
— Понятия не имею. Мы сделали все, что требовалось, подали объявления в газету, посмотрели девушек, отобрали нескольких и отправили короткий список в Париж. Больше, помнится, контакта с клиентом мы не имели.
У меня возникло еще одно подозрение. Не так уж мало для одного дня.
— В этом не было ничего необычного? Я имею в виду, разве вы обычно получаете плату за поиски хороших девушек?
Она пожала плечами.
— Не всегда. Разные клиенты пользуются разными методами. В этом случае нам платили за медицинские освидетельствования, составление анкет, а конечный отбор был не за нами.
— И вы не находили все это подозрительным?
— Конечно, нет. Нас наняли выполнить определенную работу, и мы ее выполнили.
Она явно решила, что наш разговор завершен. Я не виновата, что пришлось ее огорчить.
— Неужели вы не понимали, в какого сорта деятельность вовлечены? Я хочу сказать, что для должности личного помощника бизнесмена объявление выглядит слишком двусмысленно.
С минуту она смотрела на меня, затем улыбнулась.
— Бизнес сегодня — это сложная индустрия, мисс Вульф. Влиятельный глава известной фирмы может иметь нескольких личных ассистентов, вы же понимаете; кто-то используется для работы в офисе, кто-то заведует его общественным календарем, составляя список встреч и приема иностранных посетителей, представителей прессы и все в таком роде.
Она говорила о своих клиентах так, будто они возглавляли целые регионы страны, а не были просто производителями стали или туалетной бумаги.
Как дитя семидесятых годов, я все еще с трудом могла приспособиться к этим новым капиталистическим утопиям, где важно не то, что вы делаете, а то, сколько вы можете заплатить, чтобы делать это наивыгоднейшим для себя образом. Проще говоря…
— В объявлении сказано о возможности исключительно прилично заработать. Это соответствует истине?
— Да, насколько я помню, оплата предлагалась очень хорошая.
— Вы, я вижу, помните об этом случае не так уж мало.
— Ну, это было до того, как я стала администратором. Я была рядовой сотрудницей, которая вела это дело.
— Так собеседование с ней проводили вы?
— Да, — сказала она, слегка нахмурясь.
— И как она вам показалась?
Миссис Сангер немного подумала, лишь потом ответила:
— Это была хорошая кандидатка. Очень красивая, яркая, с чувством собственного достоинства, но и способная рискнуть.
В этом описании Кэролайн Гамильтон представала этакой героиней «Космополитена» девяностых годов: прекрасной, гордой и бесстрашной. Некоторые люди говорят профессиональными штампами, что меня всегда настораживает. Однако я взяла себе на заметку эту характеристику.
— Идеальная женщина для работы, не так ли?
— Знаю одно, что она соответствовала всем требованиям объявления. Но она была не единственной, а кого из них выбрали, мы не знаем.
— Вы можете дать мне парижский адрес или контактный телефон?
Она кивнула и встала.
— Подождите одну-две минуты.
Сквозь стеклянную стену хорошо было видно, как старательно копошатся конторские девушки «Потенциала» над бумагами, завалившими их рабочие столы. Мне все это знакомо, а потому сейчас я чувствовала себя свободной и независимой, будто отдыхаю на одном из таинственных и загадочных греческих островков. Но все это лишь досужие фантазии. На самом деле на такой отдых никаких денег мне не хватит, денег всегда не хватает… В свое время я так же корпела над химическими отчетами для одной захудалой корпорации, пока не перебралась в Лондон, который тогда задыхался от зноя. Я следила за женщиной среднего возраста, сражающейся с массивной стеклянной дверью, затем нерешительно вошедшей в вестибюль и старающейся выглядеть бодрее и моложе, чем она есть на самом деле. Сразу видно: ищет работу, и не сегодня начала, а здесь, как видно, ей тоже не светит. Я попыталась представить на ее месте Кэролайн Гамильтон. Личный помощник французского бизнесмена. Не очень-то подходит для балерины, которой здесь пришлось пройти медицинское обследование. Но бремя долгов заставило ее принять все как есть. Необходимость разыскать восемь тысяч фунтов кого угодно подвигнет на перемену образа жизни и отказ от карьеры. Показалось ли мне или миссис Сангер действительно, вернувшись, выглядела не очень уверенной в себе, не столь уравновешенной и спокойной, как прежде?
— Прошу простить, но мы пока не смогли найти того, что вам требуется.
— Ничего, я могу подождать.
— Не уверена, что вам имеет смысл ждать. Уже сейчас ясно, что они вряд ли найдут нужную папку.
— Понятно. А как насчет копии вопросника и списка девушек, которых вы отобрали?
— Но у нас обычно вся информация хранится в одном месте.
— А сами вы не вели никаких записей?
— Ну, столько времени прошло… Где-то в каких-то папках, может, что и задержалось, но остальное наверняка пошло в мусорную корзину.
— Выходит, за свою работу вы ни перед кем не отчитывались?
— Боюсь, в этом случае так и было.
Я почувствовала легкое сотрясение внутренностей от подавленного смеха. Да, смех я подавила в самом начале и виду не показала. Тело подчас ведет себя непринужденнее, чем мозг, но воли ему, телу, давать не следует. А мозг все еще усердно работал, переваривая полученную информацию.
— А как насчет текстов, переданных по факсу?
— Простите?
— Вы говорили, что сведения были переданы в Париж по факсу. Так неужели не сохранилось никаких следов регистрации этих текстов? Не верится, что и они пошли в мусорную корзину.
Это называется перекрестным опылением. Взять информацию, полученную для одной работы, и использовать ее для другой. Честно говоря, если меня эти тексты, переданные по факсу, сильно озаботили, то и миссис Сангер они взбудоражили не меньше. Регистрация факсов, телефонные счета — где они? Непохоже на штатную ситуацию правильного администрирования. Если такие документы все-таки существуют, наверняка окажется, что она не сможет мне предоставить их без особого разрешения. А разрешение, естественно, наверняка где-то подзадержится. Но со мной, пока я нахожусь в этом кабинете, такой номер не пройдет.
Оставшись опять на какое-то время в одиночестве, я решила малость посамовольничать. А почему нет? Быстро, один за другим, я выдвигала ящики стола, одним глазом поглядывая на их содержимое, а другим— на пространство офиса, находившееся за стеклянной стеной. Ящики были забиты всякой дрянью не хуже дамских сумочек, которые немало могут поведать вам о своих владелицах. Миссис Сангер, как видно, была вечно обеспокоена состоянием своих ногтей, так что по всем ящикам, вперемежку с бумагами, было натыкано множество флакончиков лака для ногтей и всяческих пилочек и полировальных щеточек. Единственное, чего не нашлось в этом месиве бумаг и предметов, так это папки по работе с парижским клиентом. Но зато я наткнулась на красную телефонную книжицу. Над столом был прикноплен лист с выразительным заголовком «ПОЛЕЗНЫЕ НОМЕРА», так что навряд ли ей постоянно приходилось шарить в этой записной книжке. Эта маленькая книжка легко могла поместиться как в ящике стола или портфеле, так и в кармане частного детектива. Вся операция заняла тридцать-сорок секунд. Я знаю, ибо подсчитала. Когда я только начинала работать, то впитывала все, включая книги и плохие детективные фильмы. Ловкость пальцев и скорость были уроками освоенными. Но главное, знать, сколько на что уходит времени. Кратчайший, скажем, звонок по телефону занимает не меньше минуты.
На этот раз миссис Сангер отсутствовала дольше. Когда она появилась, я сидела и просматривала последний, ноябрьский номер журнала «Проблемы занятости и менеджмента». Вид у нее был не особенно обнадеживающий.
— Боюсь, вся проблема в полицейских мероприятиях. Вероятно, когда полиции потребовались эти документы, она обратилась к главе офиса и получила их на время расследования, так что пока… Простите, но не вижу, чем еще могу вам помочь.
Я встала.
— Значит, вам больше нечего мне сказать?
— Увы, нечего, — ответила она быстро и уверенно.
— Хорошо, миссис Сангер, если вспомните что-то важное, то дайте мне знать, — проговорила я привычную фразу, вручила ей свою визитку и
удалилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Миссис Сангер была немного старше, немного моднее одета и гораздо более смекалиста.
— Простите, но лично ко мне полиция по этому поводу не обращалась.
— О, конечно, нет. Просто я выполняю определенную предварительную работу, чтобы помочь в решении некоторых вопросов расследования.
— Но сами вы не из полиции?
— Нет, я частный детектив.
— В таком случае боюсь, что не смогу помочь вам. Все наши отчеты строго конфиденциальны.
Ох, ну прямо кирпичная стена! Я думала о множестве других обходных путей. Попробовать представиться полицейским или дождаться темноты и, пробравшись сюда, поворошить их папки. Расследуя это дело, я уже один раз нарушила закон, но у «Потенциала» на дверях наверняка гораздо более усовершенствованные замки и запоры, не говоря уж о системе сигнализации. Я решила пока действовать убеждением:
— Поймите, миссис Сангер, речь идет об убийстве.
— Но газеты, кажется, писали о самоубийстве. Черт бы тебя побрал!
— У полиции есть причины думать иначе. В этом случае определенно имели место… Как бы это получше выразить… Ну, скажем: подозрительные обстоятельства.
Последние два слова я проговорила с особым значением и смаком, напоминающим завитушки разбойничьих усов.
— Понятно, — спокойно ответила она, всем своим видом показывая, что ничего не понимает.
Я выдержала паузу, после чего спросила:
— Итак, вы помните эту девушку?
— Да, конечно, ведь я что-то читала о ней.
— Она отозвалась на ваше объявление?
— Э-э… Да, я, кажется, помню, что она могла быть претенденткой.
— И вас не беспокоит, что полиция тоже захочет поинтересоваться этим?
— Это было так давно. Почти год прошел. Честно говоря, я не думаю, что это может иметь хоть какое-то отношение к тому, что с нею случилось.
— Несмотря на то, что через вас она и получила работу?
Прекрасно! Ведь это была лишь мимолетная догадка. Если верить Скотту, Кэролайн после первого собеседования места не получила. Выходит, она ему солгала? Что ж, годами обманывавшая мисс Патрик, неужели она не сумела бы при необходимости ввести в заблуждение других?
Миссис Сангер выдержала небольшую паузу. Вероятно, она прошла более длительный курс администрирования, чем другие. Но вот она улыбнулась.
— Я все еще не понимаю, какое все это имеет значение.
— Миссис Сангер, в соответствии с отчетом патологоанатома ясно, что Кэролайн Гамильтон зачала дитя и тогда же, в последние дни апреля, исчезла. Очевидно, что сведения о любых связях, которые она могла иметь до этого или позлее, не могут не быть важными. Я вынуждена нарушать правила конфиденциальности, но при подобных обстоятельствах…
Без макияжа и довольно экстравагантной одежды я бы дала ей года тридцать два или тридцать три. Она была моложе меня и реже, как видно, сталкивалась в своей практике с подобными неприятностями. Не знаю, что было решающим фактором, но она заколебалась.
— Хорошо, мисс Вульф, что вы хотите узнать?
— Описание работы и что-нибудь вроде контактного телефона клиента.
Она явно делала вид, что все еще что-то обдумывает. Затем слегка кивнула.
—Что до работы, я, кажется, припоминаю, что речь шла о временной должности, что-то вроде личного помощника для французского бизнесмена. Мы провели с девушками анкетирование, а после обязательного медицинского освидетельствования факсом отправили в Париж лучшие результаты вместе с фотографиями отобранных девушек. На этом наше участие в этом деле заканчивалось.
— И Кэролайн была одной из отобранных девушек?
— Да.
— Получила ли она эту работу?
— Понятия не имею. Мы сделали все, что требовалось, подали объявления в газету, посмотрели девушек, отобрали нескольких и отправили короткий список в Париж. Больше, помнится, контакта с клиентом мы не имели.
У меня возникло еще одно подозрение. Не так уж мало для одного дня.
— В этом не было ничего необычного? Я имею в виду, разве вы обычно получаете плату за поиски хороших девушек?
Она пожала плечами.
— Не всегда. Разные клиенты пользуются разными методами. В этом случае нам платили за медицинские освидетельствования, составление анкет, а конечный отбор был не за нами.
— И вы не находили все это подозрительным?
— Конечно, нет. Нас наняли выполнить определенную работу, и мы ее выполнили.
Она явно решила, что наш разговор завершен. Я не виновата, что пришлось ее огорчить.
— Неужели вы не понимали, в какого сорта деятельность вовлечены? Я хочу сказать, что для должности личного помощника бизнесмена объявление выглядит слишком двусмысленно.
С минуту она смотрела на меня, затем улыбнулась.
— Бизнес сегодня — это сложная индустрия, мисс Вульф. Влиятельный глава известной фирмы может иметь нескольких личных ассистентов, вы же понимаете; кто-то используется для работы в офисе, кто-то заведует его общественным календарем, составляя список встреч и приема иностранных посетителей, представителей прессы и все в таком роде.
Она говорила о своих клиентах так, будто они возглавляли целые регионы страны, а не были просто производителями стали или туалетной бумаги.
Как дитя семидесятых годов, я все еще с трудом могла приспособиться к этим новым капиталистическим утопиям, где важно не то, что вы делаете, а то, сколько вы можете заплатить, чтобы делать это наивыгоднейшим для себя образом. Проще говоря…
— В объявлении сказано о возможности исключительно прилично заработать. Это соответствует истине?
— Да, насколько я помню, оплата предлагалась очень хорошая.
— Вы, я вижу, помните об этом случае не так уж мало.
— Ну, это было до того, как я стала администратором. Я была рядовой сотрудницей, которая вела это дело.
— Так собеседование с ней проводили вы?
— Да, — сказала она, слегка нахмурясь.
— И как она вам показалась?
Миссис Сангер немного подумала, лишь потом ответила:
— Это была хорошая кандидатка. Очень красивая, яркая, с чувством собственного достоинства, но и способная рискнуть.
В этом описании Кэролайн Гамильтон представала этакой героиней «Космополитена» девяностых годов: прекрасной, гордой и бесстрашной. Некоторые люди говорят профессиональными штампами, что меня всегда настораживает. Однако я взяла себе на заметку эту характеристику.
— Идеальная женщина для работы, не так ли?
— Знаю одно, что она соответствовала всем требованиям объявления. Но она была не единственной, а кого из них выбрали, мы не знаем.
— Вы можете дать мне парижский адрес или контактный телефон?
Она кивнула и встала.
— Подождите одну-две минуты.
Сквозь стеклянную стену хорошо было видно, как старательно копошатся конторские девушки «Потенциала» над бумагами, завалившими их рабочие столы. Мне все это знакомо, а потому сейчас я чувствовала себя свободной и независимой, будто отдыхаю на одном из таинственных и загадочных греческих островков. Но все это лишь досужие фантазии. На самом деле на такой отдых никаких денег мне не хватит, денег всегда не хватает… В свое время я так же корпела над химическими отчетами для одной захудалой корпорации, пока не перебралась в Лондон, который тогда задыхался от зноя. Я следила за женщиной среднего возраста, сражающейся с массивной стеклянной дверью, затем нерешительно вошедшей в вестибюль и старающейся выглядеть бодрее и моложе, чем она есть на самом деле. Сразу видно: ищет работу, и не сегодня начала, а здесь, как видно, ей тоже не светит. Я попыталась представить на ее месте Кэролайн Гамильтон. Личный помощник французского бизнесмена. Не очень-то подходит для балерины, которой здесь пришлось пройти медицинское обследование. Но бремя долгов заставило ее принять все как есть. Необходимость разыскать восемь тысяч фунтов кого угодно подвигнет на перемену образа жизни и отказ от карьеры. Показалось ли мне или миссис Сангер действительно, вернувшись, выглядела не очень уверенной в себе, не столь уравновешенной и спокойной, как прежде?
— Прошу простить, но мы пока не смогли найти того, что вам требуется.
— Ничего, я могу подождать.
— Не уверена, что вам имеет смысл ждать. Уже сейчас ясно, что они вряд ли найдут нужную папку.
— Понятно. А как насчет копии вопросника и списка девушек, которых вы отобрали?
— Но у нас обычно вся информация хранится в одном месте.
— А сами вы не вели никаких записей?
— Ну, столько времени прошло… Где-то в каких-то папках, может, что и задержалось, но остальное наверняка пошло в мусорную корзину.
— Выходит, за свою работу вы ни перед кем не отчитывались?
— Боюсь, в этом случае так и было.
Я почувствовала легкое сотрясение внутренностей от подавленного смеха. Да, смех я подавила в самом начале и виду не показала. Тело подчас ведет себя непринужденнее, чем мозг, но воли ему, телу, давать не следует. А мозг все еще усердно работал, переваривая полученную информацию.
— А как насчет текстов, переданных по факсу?
— Простите?
— Вы говорили, что сведения были переданы в Париж по факсу. Так неужели не сохранилось никаких следов регистрации этих текстов? Не верится, что и они пошли в мусорную корзину.
Это называется перекрестным опылением. Взять информацию, полученную для одной работы, и использовать ее для другой. Честно говоря, если меня эти тексты, переданные по факсу, сильно озаботили, то и миссис Сангер они взбудоражили не меньше. Регистрация факсов, телефонные счета — где они? Непохоже на штатную ситуацию правильного администрирования. Если такие документы все-таки существуют, наверняка окажется, что она не сможет мне предоставить их без особого разрешения. А разрешение, естественно, наверняка где-то подзадержится. Но со мной, пока я нахожусь в этом кабинете, такой номер не пройдет.
Оставшись опять на какое-то время в одиночестве, я решила малость посамовольничать. А почему нет? Быстро, один за другим, я выдвигала ящики стола, одним глазом поглядывая на их содержимое, а другим— на пространство офиса, находившееся за стеклянной стеной. Ящики были забиты всякой дрянью не хуже дамских сумочек, которые немало могут поведать вам о своих владелицах. Миссис Сангер, как видно, была вечно обеспокоена состоянием своих ногтей, так что по всем ящикам, вперемежку с бумагами, было натыкано множество флакончиков лака для ногтей и всяческих пилочек и полировальных щеточек. Единственное, чего не нашлось в этом месиве бумаг и предметов, так это папки по работе с парижским клиентом. Но зато я наткнулась на красную телефонную книжицу. Над столом был прикноплен лист с выразительным заголовком «ПОЛЕЗНЫЕ НОМЕРА», так что навряд ли ей постоянно приходилось шарить в этой записной книжке. Эта маленькая книжка легко могла поместиться как в ящике стола или портфеле, так и в кармане частного детектива. Вся операция заняла тридцать-сорок секунд. Я знаю, ибо подсчитала. Когда я только начинала работать, то впитывала все, включая книги и плохие детективные фильмы. Ловкость пальцев и скорость были уроками освоенными. Но главное, знать, сколько на что уходит времени. Кратчайший, скажем, звонок по телефону занимает не меньше минуты.
На этот раз миссис Сангер отсутствовала дольше. Когда она появилась, я сидела и просматривала последний, ноябрьский номер журнала «Проблемы занятости и менеджмента». Вид у нее был не особенно обнадеживающий.
— Боюсь, вся проблема в полицейских мероприятиях. Вероятно, когда полиции потребовались эти документы, она обратилась к главе офиса и получила их на время расследования, так что пока… Простите, но не вижу, чем еще могу вам помочь.
Я встала.
— Значит, вам больше нечего мне сказать?
— Увы, нечего, — ответила она быстро и уверенно.
— Хорошо, миссис Сангер, если вспомните что-то важное, то дайте мне знать, — проговорила я привычную фразу, вручила ей свою визитку и
удалилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45