По его убеждению, мужчина, как бы не прав он ни был, не должен открыто выражать раскаяние и униженно молить о прощении. Он честно пытается предложить мир! Должна же Сабрина это понимать!
— В таком случае, милорд, — объявила она, поднимая голову, — я согласна поехать.
— Что?! Что ты хочешь этим сказать?!
— Только то, что я согласна поехать. И, как вы верно заметили, не стоит обращать внимания на снег.
Теперь Филип далеко не был так уверен, что она действительно поняла сказанное им. Неужели она захотела посетить «Олмэкс» только потому, что надеется увидеть Кларендона?
Окончательно запутавшись, Филип взирал на жену со всевозрастающим раздражением.
— Что-то не нравится мне вся эта затея с женитьбой, — буркнул он наконец и, отшвырнув стул, почти выбежал из столовой.
— Знаю, — успела крикнуть вслед Сабрина, — и, по правде говоря, мне тоже!
Да, вся эта затея, как выражается Филип, не принесла им ничего, кроме обиды и горя.
Сабрина медленно подошла к окну и прижалась щекой к ледяному стеклу. Она хотела вывести Филипа из себя, и, кажется, ей это блестяще удалось. Но что это решило?
Она уныло поплелась в библиотеку и, взяв книгу с полки, прилегла на банкетку под окном. Это был маленький томик Вольтера, и она попыталась сосредоточиться на брызжущей ядом сатиры французской прозе. Но вскоре ее внимание отвлекли легкие снежные хлопья, липнувшие к стеклам окна, тут же таявшие и тонкими струйками воды стекавшие вниз. Сабрина лениво чертила кончиком пальца по причудливым узорам, оставленным прозрачными дорожками.
Должно быть, она задремала, потому что вздрогнула и очнулась при звуках мужских голосов.
— Я просто хотел уточнить, милорд, — оправдывался Пол Блекадор, — поскольку уж очень это странный счет.
Сабрина мгновенно насторожилась, но ответ Филипа не оставил ни малейших сомнений в предмете их беседы.
— А, да, маляр. Мартина нашла его весьма забавным. К вашему сведению, Пол, я серьезно опасался быть придавленным куском отлетевшей штукатурки в ее спальне. Заплатите ему.
Пальцы Сабрины судорожно сжали тонкий томик. Она живо представила ухмыляющиеся мужские физиономии. Она никогда еще не была так взбешена… то есть, может, и была, но приступы неистовой ярости стали случаться с ней только после того, как она встретила Филипа.
— А вот еще счет, милорд, за платье от мадам Жизель. Мне кажется, это уж слишком.
— Дороговато, — согласился Филип без особого, впрочем, интереса. — Когда навещу леди, обязательно узнаю, в чем дело. Что-нибудь еще срочное, Пол?
Остальные неотложные дела касались будущей речи в палате лордов относительно Хлебных законов, которую Пол готовил для хозяина. После оживленной дискуссии Филип удалился. Секретарь не замедлил последовать за ним.
Когда дверь библиотеки закрылась, Сабрина немедленно выбралась из укрытия и энергично погрозила кулаком в пространство. Ее угораздило выйти замуж за величайшего в мире лицемера! Подумать только, он ревнует ее даже к Ричарду, а сам тем временем предается распутству!
Филип велел ей не строить из себя заезженную старую клячу. Прекрасно, так она и поступит.
Бешенство и жажда мести кипели в крови.
Адрес Мартины Николсби был проставлен в счете маляра. Сабрина затвердила наизусть номер дома на Фиттон-плейс и аккуратно уложила бумагу обратно на стопку документов.
Накинув теплый плащ и натянув перчатки, она спустилась в холл. Грейбар молча воззрился на госпожу так, словно видел впервые. Что же, всех их ждет немало сюрпризов!
— Его сиятельство уехал? — осведомилась она и, получив утвердительный ответ, приказала: — Найдите мне наемный экипаж. Я спешу.
Грейбару явно не терпелось узнать, куда отправляется миледи в такую погоду, но Сабрина пригвоздила его к месту надменным взглядом — вернейшим оружием деда. Оно не подвело и ее.
Полчаса спустя Сабрина оказалась перед двухэтажным кирпичным зданием, расположенным между такими же неброскими домами на тихой улице, не более чем в миле от особняка Филипа. Запахнувшись в подбитый горностаем плащ, она поспешно спрыгнула на землю и тут же заметила Лэнкома, ливрейного грума Филипа, взбиравшегося на козлы.
Как это похоже на Филипа! Позаботиться, чтобы лошади не застоялись, пока он нежничает с любовницей! Интересно, сколько раз бедняге Лэнкому придется объехать вокруг дома, прежде чем хозяин соизволит появиться?
В этот момент грум заметил хозяйку и широко раскрыл рот от изумления. Несчастный не знал, куда деваться, и только ошеломленно тряс головой.
Сабрина как ни в чем не бывало повернулась к нему спиной, поднялась на крыльцо и бесцеремонно заколотила в дверь. Дверь приоткрылась, и в щели показалось хмурое лицо горничной.
— Что вам угодно?
— Мне нужен мой муж! — холодно процедила Сабрина и, отбросив девушку, ворвалась в дом. Она оказалась в квадратном вестибюле, по одну сторону от которого находилась небольшая гостиная. Прямо перед ней возвышалась лестница, ведущая на второй этаж. Сабрина расслышала доносившийся сверху звонкий смех и не раздумывая ринулась туда
— О Боже, погодите, мисс, погодите! Туда нельзя!
— Поймай меня, — бросила, не оглядываясь, Сабрина и взлетела по ступенькам.
Чуть хрипловатый грудной голос женщины раздавался из первой комнаты по коридору. Несколько мгновений Сабрина в смятении мялась перед чуть приоткрытой дверью. Все решил громкий хохот Филипа. Сабрина ворвалась в комнату и, тяжело дыша, огляделась. Она находилась в большой спальне, где над всем царила гигантская кровать, на которой лежала женщина во всем великолепии алебастрово-белой наготы. Черт побери, она словно сошла с картины!
Но Сабрина тут же забыла о Мартине. Филип! Филип стоял у кровати, развязывая галстук. Его фрак небрежно брошен на спинку стула! Еще немного, и он разденется до последней нитки!
Но тут Филип, смеявшийся над какой-то остротой Мартины, обернулся и увидел жену. Повторилось то же, что и с грумом: Филип оцепенел, недвижный, шокированный до глубины души. Ему потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя.
Немая сцена внезапно ожила и превратилась в поле битвы.
— Какого дьявола ты здесь делаешь?! — загремел он.
Глава 38
— Господи, — охнула Мартина, приподнимаясь и накидывая пеньюар, — такого я не ожидала.
Сабрина, мельком взглянув на растерянную содержанку, закричала в ярости:
— Жаль, что штукатурка не свалилась тебе на голову, пока ты валялся с ней в постели, ублюдок! Как ты смел явиться сюда? С каким бы наслаждением я прикончила тебя, Филип! Черт возьми, ведь ты мой муж!
— Что ты несешь насчет штукатурки? А! Так ты подслушивала! Не очень-то подходящее занятие для леди!
Филип осекся. Он в жизни не чувствовал себя так глупо. Проклятие, этого просто не может быть! Только не с ним! Похоже на дурацкий театральный фарс!
— Некрасиво? — бушевала Сабрина. — Ты, грязный развратник, забыл, что отныне принадлежишь мне?!
— Да, ты моя жена, и раз так, почему, спрашивается, не сидишь дома, как все порядочные дамы?
— Это твой дом, вероломный подонок, не мой, и я там чужая! Временно обитаю, только и всего. Могла бы жить и она, поскольку тебе все равно.
— Проклятие, Сабрина, остановись! Я не допущу скандала! Поезжай домой. Я поговорю с тобой позже.
— Позже? То есть после того, как переспишь с ней? Тогда, возможно, у тебя найдется время и для меня? Мое сердце просто поет от радости!
— Мои отношения с этой дамой тебя не касаются. По-моему, именно ты предложила мне свободу, свободу, которая, как я уже говорил, и без того мне принадлежит и будет принадлежать.
— И ты еще смеешь обвинять меня в заигрывании с Ричардом? А сам при этом содержишь любовницу?! — Сабрина негодующе ткнула пальцем в Мартину, сидевшую на кровати. — Как ты можешь поступать со мной так? Неужели я настолько мало значу для тебя, что ты без зазрения совести унижаешь меня? Значит, наш брак всего лишь жалкая декорация?
— Я женился на вас, мадам, чтобы дать вам дом и защиту своего имени. Ты хотела этого, разве не так? Не помнишь, как сделала мне предложение? И пообещала мне свободу!
Сабрина подскочила к мужу, потрясая кулаками перед его носом.
— Все это было очень давно! Теперь многое переменилось. Я люблю тебя! Ты мой муж, и я не дам тебе никакой свободы, кроме свободы быть со мной!
Она взглянула на Мартину, и, к ее удивлению, та с улыбкой кивнула. Странно. Мартина должна бы принять сторону своего покровителя! Но ничто уже не могло остановить Сабрину.
— Да, она прекрасна и куда лучше сложена, чем я! Но не ее репутация уничтожена, а моя! Тебе пришлось жениться не на ней, а на мне! Что сделано, то сделано, так что смирись.
— Смириться, как тогда, когда я увидел, как ты вместе с Кларендоном заперлась в отдаленной комнате?
— Тебе не надоела одна и та же дурацкая песня? Сам знаешь, это вздор чистой воды! — начала было Сабрина, но вдруг вызывающе вскинула подбородок. — Что же, возможно, ты не ошибся. Что, если именно Ричарду удалось ублажить меня и я немедленно отправлюсь к нему, пока ты тут развлекаешься?
— Ты не возьмешь в любовники Ричарда Кларендона! И никого другого!
Сабрина уставилась на него, не в силах поверить столь откровенному ханжеству. Филип рассеянно провел рукой по лбу.
— Ах, ты доводишь меня до грани безумия. Поезжай домой, Сабрина. Больше я этого не потерплю. Убирайся отсюда. Клянусь Богом, ты не в себе. Визжишь, как последняя потаскуха из Сохо.
— Негодяй! — истерически вскрикнула Сабрина. — Я застала тебя у любовницы, а ты имеешь наглость называть потаскухой меня?!
Она ринулась на него и принялась колотить в грудь кулаками.
Мартина вскочила, но тут же опомнилась и, покачав головой, снова опустилась на кровать.
Филипу едва удалось схватить жену и оттащить в маленькую гардеробную, смежную со спальней, и захлопнуть ногой дверь.
— Прекрати, Сабрина! Прекрати! — повторял он, продолжая трясти ее. Лишь когда Сабрина бессильно обмякла в его руках, он отпустил ее. — Твое поведение непростительно. Впредь ты не станешь подвергать сомнению мои действия. Ну а теперь спокойно удалишься, иначе мне придется серьезно поразмыслить о том, чтобы отослать тебя в Динвитти-Мэнор поучиться смирению. Может, тогда будешь знать свое место.
— У меня нет своего места, Филип. Особенно теперь, после всего, что я видела, после того, как ты унизил меня, опозорил, лишил всякой надежды на… — Она махнула рукой. — Ах, да что говорить! Все равно ты этого не понимаешь!
— Понимаю. Достаточно, чтобы задать тебе трепку, — процедил он, хватая ее за плечи. Но Сабрина подняла колено и с силой ударила его в пах. Филип ахнул и, обхватив себя руками, упал на колени. Сабрина в ужасе вылетела из гардеробной и, не глядя на любовницу мужа, пересекла спальню и исчезла в дверях.
Тем временем Филип корчился от боли. Казалось, лучше смерть, чем такие муки. У него даже промелькнула мысль об убийстве жены. Наконец он, шатаясь, поднялся и, вернувшись в спальню, стал медленно надевать фрак.
— Да ты белее простыни! Что случилось?
— Она лягнула меня в пах, — пробормотал он, хватая пальто.
— Нехорошо с ее стороны, но малышка очень рассердилась.
— Ничего, скоро она об этом пожалеет! — рявкнул Филип, надевая перчатки.
— Ты побьешь ее? Нет, Филип! Она такая крошка по сравнению с тобой! Это несправедливо! Кроме того, ты джентльмен. Джентльмены не бьют жен!
Филип уже выходил из спальни.
— Она любит тебя! — прокричала вслед Мартина. — Сама сказала!
— Девичье увлечение, ничего больше! — усмехнулся он. — Она, разумеется, совершенно от него излечилась, после того как я взял ее три раза за ночь, но так и не подарил наслаждения. Да она слышать больше обо мне не желает! Я для нее ничего не значу. А после всего, что она сотворила, просто придушу. — Он взялся за ручку двери. — Я навеки сохраню свою свободу. И всегда буду делать то, что захочу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47