двойной номер, мрачнее некуда, а стало быть, очень дешевый. Покончил он с собой ровно через неделю. Торговый агент не был обременен семьей и жил бобылем, так что в одной из комнат он сделал спальню: поставил дешевенькую кровать и ночевал один-одинешенек в своей мрачной пещере, отгородившись от мира.
И вот в одну прекрасную лунную ночь он повесился на выступающей за окном балке, через которую был перекинут электрический кабель. Набросил на балку веревку и сунул голову в петлю. Рано утром дворник, подметавший дорожку между домами, увидел болтавшиеся у себя над головой ноги удавленника и поднял тревогу.
Однако так и не удалось выяснить, почему маклер покончил с собой. Полиция провела расследование, но ничего достойного внимания не обнаружила. Дела у покойного шли неплохо, его не тяготили долги, а по причине холостяцкого положения о семейной драме не могло быть и речи — впрочем, как и о крахе любовных иллюзий. В итоге все стали склоняться к мысли, что тут виноваты темные силы и природная склонность торговца к хандре. На первый раз тем и успокоились. Однако вскоре история повторилась. На сей раз самоубийца жильцом в этой комнате не был, снял ее всего на одну ночь, поработать. Наутро его нашли мертвым. Он повесился тем же способом, на том же месте. Никто ничего не мог понять. Этот самоубийца, в отличие от агента по продаже парфюмерных изделий, был при жизни спокойным, полным бодрости человеком. И выбрал он эту комнату только лишь потому, что арендная плата была крайне низкой. Проклятое богом окно, разверстое в «долину ужаса»! Каждый, кто попадал сюда, не мог побороть искушения умереть в одиночестве. Жуткие слухи распространились по всей округе.
Третий самоубийца тоже там не жил. Просто один из конторских служащих, изображая героя, заявил, что пойдет в это страшное место и раскроет тайну «дома с привидениями»…
…Признаться, мне уже изрядно наскучил рассказ незнакомца, и я слушал, не говоря ни слова, но тут не сдержался.
— Конечно же, этот энтузиаст тоже повесился на поперечине? — с сарказмом спросил я.
Молодой человек удивленно покосился на меня и торжествующе кивнул.
— Итак, несколько человек покончили с жизнью одинаковым способом в одном и том же месте. И в этом, конечно, повинен инстинкт подражания?
— Ах, вот вы о чем… — протянул он. — Вам стало скучно. Но вы ошибаетесь. Ошибаетесь! О подобной ерунде я и не стал бы рассказывать.
Молодой человек улыбнулся:
— Я не собираюсь вас убеждать, что там, где смерть, там и дьявол. Это тема избитая.
Я извинился и попросил его продолжать.
— Так вот, наш герой, запершись в проклятой комнате, бодрствовал целых три ночи. Но ничего не случилось. Он так и лопался от самодовольства — словно злого духа изгнал. И тут меня осенило: а ведь за эти три ночи луна ни разу не вышла из облаков! Я удивился:
— Вы хотите сказать, что луна как-то связана с самоубийством?
— Несомненно! Ведь оба самоубийцы повесились в ясные лунные ночи. Но если луна не появлялась, все было в порядке. Стоило же хоть на краткий миг ее серебряным лучам озарить щель между домами — и случалось несчастье. Волшебные чары луны…
Юноша посмотрел на залитый лунным серебром пруд. Водная гладь смутно мерцала, словно бы отраженная, как выразился мой собеседник, в огромном зеркале.
— Конечно же, дело в магии лунного света. Этот холодный огонь разжигает темные страсти. И человеческие сердца вспыхивают как фосфор. Лунный свет рождает в душе поэтическую печаль… Да, он являет всем нам — не только поэтам — быстротечность и изменчивость жизни. Если возможен такой эпитет, как «романтическое безумие», то именно лунный свет ввергает нас в подобное состояние духа.
Изящество речи моего собеседника поразило меня.
— Вы хотите сказать, что луна подтолкнула их к самоубийству? — переспросил я.
— Да. Наполовину в этом повинна луна. Но, конечно, не только она. Ведь если бы ее свет обладал такой силой, то мы бы сейчас уже тоже повесились, правда? Мы же буквально купаемся в лунном сиянье!
Туманное, словно бы отраженное в старом зеркале лицо незнакомца исказилось такой усмешкой, что по спине у меня пополз холодок — как в детстве, когда я слушал рассказы о привидениях.
— Так вот… Тот храбрец остался в комнате и на четвертые сутки. К несчастью, ночь выдалась лунная. Я крепко спал у себя в подвале, но среди ночи меня словно кто-то толкнул. Я проснулся и, увидев луну, светившую высоко в небе, прямо в пижаме сломя голову бросился по узенькой лестнице на пятый этаж. Здание, погруженное в сон, было тоскливым и темным. Вам даже трудно представить себе ту зловещую тишину. Словно в огромном склепе…
Тьма была неполной: в коридоре горели отдельные лампочки, но их тусклый свет только подчеркивал мрачную пустоту. Добравшись до злополучной комнаты, я остановился, испугавшись самого себя. Лунатик, бродящий , по развалинам эхом разносились в пустом коридоре. Я повернул ручку, и дверь неожиданно легко распахнулась. В комнате в углу уныло светила настольная лампа под голубым абажуром. Я огляделся в ее призрачном свете: никого. Кровать пуста. Однако окно распахнуто. Готовая ускользнуть серебряная луна бросала последние лучи, высвечивая полстены и крышу соседнего дома. Окно напротив тоже было распахнуто настежь и зияло черным провалом. Зеркальное отражение! Лунный свет еще больше усиливал сходство…
Содрогнувшись от недоброго предчувствия, я подошел к окну, но не решился сразу взглянуть в нужную сторону и сначала глянул вниз, в просвет между домами. Призрачные лучи касались теперь только конька крыши, а щель казалась черной бездонной пропастью. Затем я все же заставил себя повернуть голову вправо. Стена уже погрузилась во тьму, но отраженный свет позволял различать очертания предметов, и, по мере того как я поворачивал голову, в поле зрения появлялось то, чего я и ждал: мужские ноги в черных брюках; бессильно повисшие кисти рук; вытянутое туловище. Веревка, впившаяся в шею. Свернутая набок, поникшая голова. Очарованный светом луны, наш герой повесился на той же самой балке.
Я отпрянул. Меня охватил ужас: а что, если и я поддамся безумию?
И тут… Пятясь, я случайно взглянул на соседнее здание и увидел, как из распахнутого окна выглянуло человеческое лицо! Даже ночью, при лунном свете, был заметен его желтоватый оттенок. Омерзительная морщинистая физиономия… Незнакомец смотрел на меня!
Я замер от неожиданности. Забыл сказать, но то здание пустовало тогда из-за тяжбы между его владельцем и банком, и там не должно было быть ни единой души. Однако в глухой ночной час из пустовавшего дома выглядывал человек! Прямо напротив болтавшегося на поперечине самоубийцы в черном провале окна возник желтый лик злого духа! Нет, это совсем не случайность. Может быть, призрак? Снова от страха у меня по спине поползли леденящие струйки холодного пота, но я не отрывал глаз от желтолицего привидения. Присмотревшись, я разглядел сухонького маленького старичка. Вдруг его омерзительная физиономия сморщилась в многозначительной гадкой ухмылке и скрылась во мраке.
На другой день я навел справки у служащих, расспросил старика швейцара, но все в один голос твердили, что дом напротив пустует, что по ночам там нет даже сторожа. Похоже, я и в самом деле встретился с привидением. Полиция провела тщательное расследование трех смертей, но результат оказался равен нулю: было очевидно, что это не убийства, и дело закрыли. Однако я не желал верить в сверхъестественные причины гибели стольких людей. Меня не устраивало фантастическое объяснение, будто каждый, кто проводит ночь в этой комнате, сходит с ума. Подозрительный желтолицый несомненно имел к происшедшему отношение. Это он убил троих человек. И каждый раз его мерзкая физиономия с гадкой ухмылкой смотрела из дома напротив!
Здесь крылась какая-то тайна. Я ни минуты не сомневался в этом.
…Через неделю я сделал потрясающее открытие. Как-то меня отправили с поручением, и, проходя мимо того самого дома, я приметил рядом с ним небольшое кирпичное здание, весьма старое, с несколькими отдельными входами. Помещения в нем арендовали разные мелкие предприниматели и небольшие конторы. Мое внимание привлек пожилой господин в визитке, буквально взлетевший по каменной лестнице к одной из дверей.
Мне показалось, что я уже где-то встречался с этим сухоньким старичком. Я инстинктивно замедлил шаг и остановился. Человечек, вытирая перед порогом ноги, вдруг обернулся, и у меня даже дыхание перехватило. Я увидел то самое желтое отвратительное привидение, что выглядывало из окна ночью!
Старичок скрылся за дверью. На золоченой вывеске, висевшей над входом, значилось: «Доктор Рёсай Мэра. Офтальмолог». Я расспросил тамошнего рассыльного и выяснил, что старичок и есть доктор Мэра собственной персоной.
Я не мог прийти в себя от изумления: как объяснить, что доктор медицины бродит ночами по безлюдному зданию и с ухмылкой любуется на удавленников?
Словно бы между прочим я выведал все подробности прошлого и настоящего доктора Мэры.
Несмотря на свои преклонные лета, он был не слишком почитаем как врач и, похоже, не мастер зарабатывать деньги: даже сейчас ему приходилось арендовать помещение для частной практики. Он отличался причудами и с клиентами обходился весьма неприветливо, подчас даже грубо, так что порой поступки его отдавали безумием. Жил он один, в комнатушке за кабинетом. Семьи у доктора не было никогда. Говорили, что он питает настоящую страсть к книгам и помимо специальной литературы у него есть старинные фолианты — трактаты по философии, а также труды по психологии и криминологии.
Один из окрестных торговцев, побывавший на приеме у доктора, сообщил мне прелюбопытнейшие подробности:
«Каждое утро он выставляет в специальном стеклянном ящичке глазные протезы. Ох, и каких там глаз только нет! И все они так и сверлят тебя, так и сверлят! Ужас как неприятно… А еще у него там скелет и несколько восковых кукол размером с человека. Ну зачем все это глазному врачу?..»
С того дня, как только выдавалась свободная минута, я наблюдал за доктором, а заодно и за тем памятным окошком на пятом этаже соседнего дома, однако ничего такого не заметил. Желтая физиономия не показалась ни разу.
И все-таки доктор был мне подозрителен. Ведь это его лицо я видел той ночью. Но в чем я мог его подозревать? Если предположить, что все три самоубийства были убийствами, задуманными и воплощенными доктором Мэрой, то как он это осуществил? Здесь мое воображение заходило в тупик. Однако я был уверен, что убийца именно он. Я целыми днями ломал голову над этой задачей. А однажды забрался на кирпичную стену за домом и заглянул в жилую комнату доктора. Там стояли пресловутые восковые куклы, скелет и ящик с искусственными глазами. Но как, как он сумел подчинить своей воле людей, находившихся в другом здании? Это было непостижимо. Гипноз? Нет, совершенно исключено. Внушить желание умереть невозможно, я слышал — гипноз не имеет подобной силы.
…Минуло почти полгода, когда случай подтвердил мои подозрения. На проклятую комнату нашелся желающий, приезжий из Осаки. Он не знал о ее дурной славе и, решив сэкономить на плате, согласился без разговоров. А может быть, просто не думал, что теперь, через полгода, может повториться та же история. Но уж я-то не сомневался, что и этот кончит так же, как предыдущие. И решил воспрепятствовать злодеянию.
С того дня я, отлынивая от работы, неотступно следил за доктором Мэрой. И вдруг мне все открылось. Я проник в его тайну.
— Вечером на третий день после приезда нового съемщика я заметил, как доктор Мэра, явно стараясь не попасться никому на глаза, вышел из дому без своего обычного чемоданчика. Разумеется, я последовал за ним по пятам. Однако вопреки моим ожиданиям доктор Мэра всего лишь зашел в магазин готовой одежды, находившийся неподалеку.
1 2 3