Мы привыкли смотреть на все, в том числе и на самих себя, со стороны, и человек, сколь бы хорошо он ни представлял себе свой облик, никогда не задумывается о том, как он выглядит сверху. И в этом его просчет. Сверху человек просматривается в своем естественном, неприукрашенном виде и представляет довольно неприглядное зрелище. В прическе Сидзуко (кстати говоря, сверху ее форма казалась весьма странной), в том месте, где она разделялась на верхние пряди и пучок, проглядывала светлая полоса пробора, и это производило впечатление неопрятности, особенно в сравнении с блестящими, сверкающими чистотой прядями волос. Глядя на Сидзуко сверху, я отчетливо различал грубый красный след, который тянулся от затылка по белоснежной коже ее спины и пропадал где-то в темной глубине под одеждой. Из-за этих моих открытий Сидзуко перестала казаться мне столь изысканной, как прежде. Но зато я еще более отчетливо ощутил на себе влияние присущей ей удивительной чувственности.
Но как бы то ни было, в те минуты меня больше всего заботил вопрос: не остались ли на чердаке непреложные доказательства того, что там побывал именно Оэ? С помощью фонарика я внимательно осматривал все вокруг, однако оставленные на полу следы рук и ног были смазаны и неясны. Само собой понятно, что в подобной ситуации снять отпечатки пальцев побывавшего на чердаке человека мне не удалось. Как и герой «Развлечений человека на чердаке», Сюндэй действовал в перчатках и носках.
Только в малоприметном углу, где деревянная подпорка соприкасалась с потолочной балкой, как раз над комнатой Сидзуко, я вдруг заметил небольшой круглый предмет темно-серого цвета. Это была металлическая вещица, по форме напоминающая пуговицу с выгравированными на ней буквами R.К. Bros Co . Подобрав ее, я сразу же вспомнил пуговицу от сорочки, которая фигурирует в «Развлечениях человека на чердаке», однако, несмотря на подобное совпадение, моя находка выглядела несколько странно для пуговицы. Скорее, это была застежка для шляпы, но точного назначения этого предмета я тогда определить не мог. Позднее я показал его Сидзуко, но и та в ответ лишь развела руками.
Находясь на чердаке, я попытался выяснить, каким образом пробирался сюда Сюндэй. Двигаясь по следам, я обнаружил, что они обрываются над кладовкой, расположенной напротив передней. Грубо отесанные доски, служившие потолком кладовки, без труда отодвигались, стоило только чуточку их приподнять. Я спустился вниз, став ногой на брошенный в кладовке сломанный стул, и нажал на дверь. Замка на ней не было, и она без труда распахнулась. Прямо перед собой я увидел бетонный забор высотой чуть выше человеческого роста.
Значит, Сюндэй Оэ, выждав момент, когда улица опустеет, перелезал через этот забор (как я упоминал, в его верх были натыканы осколки стекла, но для опытного вора это вряд ли могло служить серьезным препятствием), проникал в незапирающуюся кладовку, а оттуда — на чердак.
Раскрыв секрет проникновения Оэ на чердак, я даже ощутил некоторое разочарование, настолько все оказалось просто. «До такого мог додуматься и ребенок», — подумал я с презрением. Страх перед непонятным и таинственным исчез, на смену ему пришла самая что ни на есть обыкновенная досада. Однако, отказавшись принимать противника всерьез, я допустил грубейшую ошибку, но понял это, к сожалению, гораздо позже.
До смерти перепуганная Сидзуко сказала мне, что, поскольку опасность грозит не только ей, но и ее мужу, она готова пожертвовать своей тайной и заявить обо всем в полицию, я же, не веря в серьезность намерений Сюндэя, принялся урезонивать ее, ссылаясь на то, что Сюндэй не станет повторять глупой уловки героя «Развлечений человека на чердаке», спуская с потолка яд, и что из одного факта проникновения Оэ на чердак нелепо делать вывод, будто он замышляет убийство. Действительно, он, как ребенок, получает удовольствие от того, что внушает Сидзуко страх, он мастер прикидываться, будто замышляет ужасное преступление. Но в конце концов, он не более как писатель, и для того, чтобы осуществить свои замыслы на деле, у него слишком коротки руки. Я всеми силами старался утешить Сидзуко, но, поскольку недоброе предчувствие не покидало ее, я обещал ради ее спокойствия обратиться к своему приятелю, который обожает всякие таинственные приключения, с тем чтобы тот каждую ночь дежурил у двери кладовой.
Со своей стороны Сидзуко решила под каким-нибудь предлогом на некоторое время перевести спальню в комнату для гостей, которая находилась на втором этаже европейской части дома. Там в потолке никаких щелей нет, и наблюдать за ними никто не сможет.
Эти две меры предосторожности были приняты на следующий же день, но, как выяснилось позже, они не остановили уже занесенной руки злодея. Ровно через два дня, в ночь на двадцатое марта, в строгом соответствии со своим замыслом чудовище во мраке лишило жизни свою первую жертву. Ею оказался Рокуро Коямада.
6
В письме Сюндэя вслед за сообщением о его намерении убить г-на Коямаду говорилось:
«Однако торопиться некуда. Я никогда ничего не делаю в спешке.»
Почему же тогда на сей раз он отступил от своего правила, совершив преступление всего лишь через два дня после отправки письма? Быть может, это диктовалось соображениями тактического порядка? Тогда своим письмом он намеревался дезориентировать Сидзуко и затем нанести неожиданный удар. Но потом меня вдруг осенила другая догадка.
Услышав тикание часов на чердаке и решив, что там скрывается Сюндэй, Сидзуко со слезами на глазах стала молить его сохранить жизнь г-ну Коямаде и тем самым лишний раз дала возможность Сюндэю убедиться в ее искренней привязанности к мужу. От этого ревность Сюндэя разгорелась еще больше, и в то же время он не мог не почуять грозящую ему опасность разоблачения. Не потому ли он решил как можно скорее покончить со столь дорогим Сидзуко человеком?
И все же обстоятельства смерти Рокуро Коямады выглядели весьма странно.
Как только Сидзуко сообщила мне о смерти мужа, я в тот же вечер приехал к ней и попросил ее подробно рассказать обо всех событиях того рокового дня. Оказалось, что в поведении г-на Коямады в тот день ничего странного она не заметила. Он вернулся с работы немного раньше обычного и, поужинав, отправился в Коумэ, что на противоположном берегу реки, сыграть несколько партий в го с приятелем. Вечер был теплый, поэтому он не стал надевать пальто и вышел из дома в шелковом авасэ и плотной накидке-хаори поверх него. Неторопливо он направился в сторону реки. Было это около семи часов вечера.
Дом приятеля находится неподалеку, и г-н Коямада всегда ходил туда пешком. Что произошло после его ухода из дома, Сидзуко не знала. Она прождала мужа всю ночь, но он так и не вернулся, а поскольку как раз накануне пришло упомянутое мною письмо Сюндэя, ее охватило беспокойство. Едва дождавшись утра, Сидзуко принялась обзванивать всех знакомых мужа, к тем же, у кого телефона не было, она отправила посыльного. Но, как оказалось, ни к кому из них в тот роковой вечер г-н Коямада не заходил. Пробыв у приятеля до двенадцати часов, он пешком же отправился домой. Разумеется, Сидзуко звонила и мне, но в это время меня не было дома, и о происшедшем я узнал только вечером.
Когда г-н Коямада не появился у себя в конторе к началу рабочего дня, служащие принялись разыскивать его, однако и эти поиски ни к чему не привели. Только в полдень Сидзуко позвонили из полиции и сообщили о весьма странной смерти ее мужа.
Если пройти немного к северу от трамвайной остановки у Каминаримон, что неподалеку от моста Адзумабаси, и затем спуститься к плотине, можно сразу увидеть пристань, к которой причаливает пассажирский катер, курсирующий между Адзумабаси и Сэндзюобаси. Это своеобразная достопримечательность реки Сумидагава времен пассажирских пароходов. Я сам довольно редко пользуюсь этим видом транспорта, но, когда мне нужно попасть в Гэммон или Сирахигэ, я, как правило, добираюсь туда на таком вот катере. Эта старинная, провинциальная атмосфера бывает мне по душе, и время от времени я люблю в нее погружаться.
Пристань, о которой я говорю, представляет собой нечто похожее на плот, спущенный на воду. Здесь, на этом слегка раскачивающемся плоту, находятся и скамейки для пассажиров и туалет.
Двадцатого марта хозяйка небольшого магазинчика в Асакуса отправилась по делам в Сэндзю и около восьми часов утра была уже на пристани. Она зашла в туалет, но, не успев закрыть за собой дверь, тут же с криком выскочила оттуда. На вопрос подбежавшего к ней старика контролера она ответила, что в туалете, под отверстием в сиденье, в воде, она увидела обращенное вверх мужское лицо. Как объяснил мне позднее контролер, он поначалу решил, что это проделка лодочника или еще кого-нибудь (мало ли в наше время людей с извращенными сексуальными наклонностями), но, войдя в туалет, он и в самом деле увидел в воде на расстоянии около тридцати сантиметров от отверстия мужскую голову: покачиваясь на волнах, голова то скрывалась наполовину в воде, то снова всплывала, словно заводная игрушка, и потому зрелище само по себе не казалось страшным.
Поняв, что в воде плавает труп, старик стал громко звать на помощь собравшихся на пристани молодых парней. Ни его зов откликнулся дюжий детина-рыботорговец, который вместе с другими парнями попытался вытащить труп. Но в туалете сделать это оказалось невозможным, поэтому они с помощью багра зацепили труп снаружи и подтянули его к берегу. Одежды на трупе не было, если не считать трусов. На вид покойнику можно было дать лет сорок, и думать, что такому солидному мужчине вдруг ни с того ни с сего вздумалось искупаться в столь неподходящее время года, было сущей нелепицей. При более тщательном осмотре трупа обнаружилось, что спина пострадавшего исполосована ножом или каким-то другим острым предметом. По всему было видно, что это не просто утопленник.
От высказанной кем-то такой догадки толпа заволновалась, а когда труп стали наконец вытаскивать из воды, выявилась еще одна странная деталь: как только покойника схватили за волосы, они в тот же миг, прямо на глазах у полицейского, только что прибежавшего на место происшествия, легко отделились от черепа. Все в ужасе отпрянули, но, когда первый страх прошел, ребятам показалось странным, что у покойника, пробывшего в воде сравнительно недолго, волосы отделяются с такой легкостью. Как выяснилось, у них в руках был обыкновенный парик, голова же покойного была просто лысой.
Найденный в реке мужчина был г-н Коямада. Таков был трагический конец президента известной торговой фирмы.
Выходило, что преступник снял с убитого одежду, а затем, надев на его лысую голову парик, сбросил тело в воду около моста. Хотя труп был найден в воде, смерть тем не менее наступила, видимо, раньше, в результате ран, нанесенных каким-то острым предметом в области левого легкого. Помимо этих тяжелых ран, на спине покойного было обнаружено еще несколько неглубоких порезов. По-видимому, преступнику не сразу удалось лишить свою жертву жизни.
Согласно заключению полицейского врача, г-н Коямада был убит примерно в час ночи. Поскольку труп был голый и никаких документов при нем обнаружено не было, сразу установить личность убитого оказалось невозможным, и полиция долгое время пребывала в полном неведении. Наконец около полудня нашелся человек, который опознал труп, и из полиции сразу же позвонили Сидзуко домой.
Когда вечером я приехал к Сидзуко, дом был полон родственников, сослуживцев и друзей г-на Коямады. Сидзуко сказала мне, что она только что вернулась из полицейского управления. Она сидела подавленная и молчаливая в окружении родных и служащих фирмы, явившихся выразить ей соболезнование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14