Более или менее ожесточенное сопротивление оказал лишь Тайсон. При внезапном появлении милиции он прикинулся бездыханным, а затем, улучив момент, соскочил с дивана, разбил ногой застекленную дверь и выпрыгнул на улицу, где и попал в объятия субботинских оперов. Те, особо не церемонясь, ткнули его мордой в снег, нацепили наручники и отволокли в машину, а вернувшийся на исходную позицию Филимонов извлек из-под дивана сброшенный контрразведчиком пистолет Макарова и бережно упаковал его в коробку из-под конфет.
Пока ударная часть группы по-хозяйски разбиралась с бандитами, Субботин занялся поисками заложника и скоро обнаружил его в чулане под лестницей, ведущей на второй этаж.
Едва майор, отодвинув засов, распахнул дверь и выхватил заложника из темноты лучом фонарика, как тот, прикрыв глаза от слепящего света, поднялся с раскладушки и застыл в волнительном ожидании.
Пошарив рукой по стене коридора, Субботин нащупал выключатель и лишь при верхнем свете разглядел пленника.
– Вы?! – воскликнул qh от неожиданности, узнав председателя избиркома Вострецова.
Тот тоже признал освободителя и с облегчением выдохнул:
– Я, товарищ майор.
– Вас-то они за что?!
– Все, как на духу, расскажу. Лучше отсижу, сколько положено, – затравленно заскулил Вострецов. – Они ведь меня, когда перепились, чуть не пристрелили. Главный их, тот, что с перебитым носом, за ограду вывел и давай из пистолета палить. Я думал – конец.
Они пристроились на раскладушке, и, пока омоновцы «зачищали» помещения, Вострецов изложил историю своего грехопадения.
– Значит, с вас все и началось, – выслушав его рассказ, с нескрываемым презрением подытожил Субботин.
– Да. И с вашего подполковника тоже, – со слезой в голосе подтвердил председатель. – Я, видит Бог, вначале отказывался.
– Хорошенькое дело. Так почему же вы здесь?
– Разозлились, что «холуйских» без их ведома зарегистрировал, – пояснил Вострецов. – Я уж и деньги им все вернул, так нет – мало, «на счетчик поставили». Пришлось неделю назад «восьмерку» вместе с гаражом продать. А теперь требуют, чтобы доверенность на квартиру подписал. Спрашиваго этого главного: «А мне с семьей где жить?» – «Не волнует, – говорит, – не хер было нас кидать». Но тут я уже насмерть встал, вот сегодня утром меня возле парадной и подкараулили.
Слезная исповедь этого зрелого, повидавшего жизнь мужчины не вызывала у Субботина ни грана сочувствия. Лишь брезгливость да еще удовлетворение, что его признание даст возможность загнать братву на нары.
– Сейчас поедем в отдел, и там подробно все напишете. А уж дальше как Фемида распорядится, – безжалостно объявил Субботин, и Вострецов покорно согласился.
– Напишу, куда ж деваться. Они ведь с меня все равно не слезут.
Субботин вывел председателя избиркома на улицу, посадил в «Жигули» и стал дожидаться, пока омоновцы набьют транспорт телами задержанных, которых при окончательном подсчете оказалось аж восемьдесят два.
Наконец груженные под завязку автомашины тронулись в обратный путь и около восьми утра достигли района, где большую часть братвы оставили в медвытрезвителе, а остальных раскидали по камерам территориальных отделов.
Вернувшись к себе, Субботин заглянул в дежурку и поинтересовался городскими новостями.
– В Горелове дачный дом взорвался, много жертв, – сообщил дежурный. – Там сейчас следственная группа работает.
«Мэмэнто мори – помни о смерти», – промелькнуло в голове Субботина знакомое еще со школы латинское изречение, и он повел Вострецова в кабинет, где около полутора часов фиксировал на бумаге его покаяния.
– Это нам, Игорь, случай помог, – сказал он заму, после того как Вострецова передали в руки вызванного следователя и они остались вдвоем.
– Не скажи. Если бы ты Замполита не прихватил…
– Да брось ты, – перебил его Субботин и устало махнул рукой. – Случай… и еще кровь, – добавил он, вспомнив свой последний разговор с Димой.
– Это ты о чем?
– Так, к слову пришлось.
Разговор их нарушил влетевший в кабинет Филимонов.
– Знаете, чей это ствол? – положив перед начальством найденный на веранде пистолет, с которого уже сняли отпечатки, загадочно спросил он. – Я его только что по базе данных пробил.
– ???
Для пущего эффекта Толик выдержал паузу.
– Нашего зама по тылу райуправления, – наконец-то разродился он и замер в ожидании реакции, однако ее не последовало. Субботин и Ковалев, уже наслышанные от Вострецова о подполковнике, лишь многозначительно переглянулись.
– Ему два года назад якобы по башке дали в парадной и оружие забрали, – продолжил Толик, так и не дождавшийся от руководства эмоционального всплеска. – В Красносельском районе «глухарь» по разбою висит.
– Считай, ты его раскрыл, – подбодрил Ковалев оперативника. – Можешь их порадовать.
Не успел Толик исчезнуть, как начались телефонные звонки, Дошедшая до главка информация о задержании вызвала интерес, и Субботину пришлось удовлетворять любопытство всех: начиная от начальника угрозыска города и заканчивая оперативниками РУБОПа. Последним вышел на связь Петр Христофорович Булкин.
– Что ж вы меня в известность не поставили? – обиделся полковник после рассказа одуревшего от пустых разговоров Субботина. – Меня генерал и глава администрации напрягают, а я не в курсе.
– Тревожить вас, Петр Христофорович, не решился, – соврал Субботин.
– Напрасно. О взрыве в Горелове слышали? – спросил Булкин.
– Знаю, но без подробностей.
– Там, судя по всему, почти все «холуйские» погибли. Шестьдесят один труп. У некоторых кандидатские удостоверения нашли, – объяснил Булкин. – Теракт возбудили.
– Ну и ну, – выдавил из себя Субботин.
– Да, вот ведь как не повезло, – фальшиво вздохнул Булкин и поинтересовался: – Вострецов еще у вас?
– Его следователь допрашивает.
– Хороша Мы к вам через полчаса с Шустовым приедем, – обрадовал Субботина полковник. – Так что встречайте.
«Только вас еще не хватало», – подумал Субботин и приказал отправлять Замполита в суд, после чего дежурный вывел того из камеры и стал поджидать выехавший на заявку «уазик».
Несмотря на свой изнуренный вид, «рыльский» авторитет глядел в будущее с нескрываемым оптимизмом и, развалясь на скамье, рисовал в воображении картины скорой мести ментам. В это время из висевшего на стене репродуктора заговорили об итогах выборов. Замполит отвлекся от приятных размышлений и с интересом прислушался.
Диктор бодрым голосом зачитал результаты по районам, а затем приумолк, выдержал паузу и сменил интонацию: «К сожалению, в Н-ском районе из-за многочисленных нарушений на участках результаты голосования, по мнению экспертов, будут признаны недействительными, – сообщил он, и ничего не понимающий Замполит насторожился. – ~ Кроме того, выборы в районе были омрачены разыгравшейся ночью трагедией, – продолжал диктор и подробно рассказал о взрыве в Горелове. – В свою очередь представители объединения „За рынок" были задержаны в поселке Комарово сотрудниками правоохранительных органов по подозрению в похищении ими председателя районного избиркома. По обоим уголовным делам ведется следствие. А теперь о новостях городского бизнеса…» Замполит почувствовал, как заныло сердце, а фигура сидевшего за пультом дежурного поплыла в воздухе.
– Му-да-ки, – простонал он вслух и зажмурил глаза.
В ожидании высокого начальства бодрствующий вторые сутки Субботин стоял у входа в отдел, неторопливо курил и щурился от лучей яркого, по-зимнему холодного солнца.
На его глазах милиционеры вывели из дверей Замполита и сопроводили его к «уазику». Замполит приготовился было забраться в машину, но услышал за спиной окрик майора:
– Пискарев!
«Рыльский» авторитет задержался и повернулся на голос.
– Так кто теперь за базар ответит? – без тени улыбки поинтересовался Субботин.
– Международный валютный фонд, – злобно бросил Замполит и полез в кузов.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16