Г. Можно так?
— Конечно, сэр, — ответил Жан-Пьер. — Я поставлю на картину красную точку.
Джеймс в умопомрачительном костюме и лихо заломленной фетровой шляпе крутился позади Стивена с видом знатока.
— Это, несомненно, великолепный образец работы мастера, — льстиво заметил он.
— Да, я показывал её Джулиусу Бзррону, галерея «Сотбис», и он сказал то же самое.
Джеймс семенящей походкой прошёл в конец галереи, наслаждаясь своей ролью знатока. В этот момент вошёл Робин, из кармана его куртки торчал номер «Гардиан».
— Доброе утро, мистер Ламанн. В «Сотбис» прошёл слух о Ван Гоге, который, как я всегда считал, находился в России. Хочу для завтрашнего номера написать несколько строчек об истории этого полотна и как оно попало к вам. Вы не против?
— Я буду только рад, — ответил Жан-Пьер, — но, к вашему сведению, я только что за 170 000 гиней зарезервировал эту картину для герра Дроссера, известного немецкого дилера.
— Весьма разумная цена, — компетентно отозвался Джеймс с другого конца галереи. — Со времён Mademoiselle Revoux я не видел в Лондоне Ван Гога лучше. Сожалею только, что не моя галерея выставила это чудо на аукцион. Вы счастливый человек, мистер Дроссер. Если вдруг решите продать эту картину, не стесняйтесь позвонить мне. — С этими словами Джеймс вручил Стивену свою визитку и улыбнулся Жан-Пьеру.
Жан-Пьер во все глаза смотрел на Джеймса. Он играл изумительно. Робин начал делать в блокноте заметки, надеясь, что со стороны его действия сойдут за стенографическую запись, затем снова обратился к Жан-Пьеру:
— А у вас есть снимок картины?
— Конечно.
Жан-Пьер выдвинул ящик стола и, достав цветной фотоснимок картины с приложенным к нему описанием, вручил Робину.
— Пожалуйста, проверьте написание «Ламанн», хорошо? Я уже устал от того, что меня постоянно путают с французскими автогонками.
Он повернулся к Стивену:
— Простите, что заставил вас ждать, герр Дроссер. Как вы хотите, чтобы картина была доставлена?
— Можете посылать её мне в отель «Дорчестер» завтра утром. Номер сто двадцать.
— Так и сделаем, сэр.
Стивен направился к выходу.
— Простите, сэр, — обратился к нему Робин, — не могли бы вы любезно уточнить, как пишется ваша фамилия?
— Д. Р. О. С. С. Е. Р.
— Вы разрешите мне упомянуть вас в моей статье?
— Вы можете. Я с моей покупкой очень доволен. Всего хорошего, джентльмены. — Он резко кивнул и вышел на улицу.
И тут, к ужасу Жан-Пьера, Робина и Джеймса, Харви, не задержавшись ни на секунду, тоже ушёл.
Жан-Пьер тяжело опустился на письменный стол из красного дерева в стиле короля Георга и в отчаянии посмотрел на компаньонов.
— Господи Всемогущий, все провалилось! Шесть недель подготовки, три дня агонии, а ему наплевать — он уходит! — Жан-Пьер бросил злобный взгляд на La Moisson .
— А Стивен уверял нас, что Харви останется и будет торговаться с Жан-Пьером. «Это в его привычках, — передразнил Джеймс. — Он никогда не выпустит картину из рук».
— И кто, черт побери, придумал эту глупую затею? — пробормотал Робин.
— Стивен! — в один голос вскрикнули они и бросились к окну.
— Какая интересная статуэтка Генри Мура! — произнесла затянутая в корсет дама средних лет, и её рука уверенно легла на бронзовый пах обнажённого акробата. Пока компаньоны недовольно бурчали, никто из них и не заметил, как дама появилась в галерее. — Сколько хотите за него?
— Мадам, я подойду к вам через минуту, — извинился Жан-Пьер. — Смотрите, похоже, Меткаф идёт за Стивеном. Робин, свяжись с ним по радио.
— Стивен, ты меня слышишь? Только не оглядывайся. Кажется, Харви пошёл за тобой — сейчас он в нескольких метрах от тебя.
— Какого черта, пошёл за мной? Он должен был остаться в галерее с вами и покупать Ван Гога. Чего вы там ещё придумали?
— Харви слегка изменил сценарий. Он сразу же пошёл за тобой, и мы ничего не смогли сделать, что запланировали.
— Очень умно. А что мне теперь прикажете делать?
Инициативу перехватил Жан-Пьер:
— Если он и в самом деле идёт за тобой, лучше всего иди в сторону «Дорчестера».
— Но я понятия не имею, где находится «Дорчестер»! — взвизгнул Стивен.
На помощь пришёл Робин:
— Стивен, на первом перекрёстке поверни направо, и ты выйдешь прямо на Брутон-стрит. Так и иди все прямо и прямо, пока не дойдёшь до Беркли-сквер. Оставайся на связи, только не оборачивайся, а то вдруг превратишься в соляной столб.
— Джеймс, — вдруг, хотя и не в первый раз, осенило Жан-Пьера, — хватай такси и мчись в «Дорчестер». Забронируешь там сто двадцатый номер на имя Дроссера. Как только Стивен войдёт в отель, возьмёшь для него ключ, а потом исчезнешь. Стивен, ты меня слышишь?
— Да.
— Ты все слышал?
— Все. Скажи Джеймсу, пусть забронирует сто девятнадцатый или сто двадцать первый, если сто двадцатый будет занят.
— Понял, — ответил Жан-Пьер. — Давай, Джеймс.
Джеймс выскочил из галереи и бросился к такси, на котором приехала дама. Такого он ещё никогда в жизни не делал.
— В «Дорчестер», гони изо всей мочи! — заорал он.
Такси рвануло вперёд.
— Стивен, Джеймс уехал, Робин пойдёт за Харви и будет говорить тебе, как дойти до «Дорчестера». Я остаюсь в галерее. У тебя там как, все в порядке?
— Ничего не в порядке, — буркнул Стивен, — начинайте молиться. Я дошёл до Беркли-сквер.
— Куда теперь?
— Через сквер, а потом — по Хилл-стрит.
Выскочив из галереи, Робин без остановки добежал до Брутон-стрит, переведя дух, только когда оказался в пятидесяти метрах от Харви.
— Так как же Генри Мур? — напомнила о своём существовании дама в корсете.
— Чихал я на вашего Генри Мура, — ответил Жан-Пьер, даже не взглянув в её сторону.
— Молодой человек, — возмущённо начала дама, — со мной ещё никто никогда так не…
Но Жан-Пьер уже добежал до туалета и запер за собой дверь.
— Теперь перейди Саут-Одли-стрит и иди дальше до Динери-стрит. Никуда не сворачивай и, главное, не оглядывайся. Харви все так же в пятидесяти метрах от тебя, а я в пятидесяти метрах от него, — говорил Робин, не обращая внимания на удивлённые взгляды прохожих при виде мужчины, что-то говорящего в маленькую коробочку.
— Сто двадцатый номер свободен?
— Да, сэр, освободился сегодня утром. Но я не уверен, что его уже приготовили для заселения. Скорее всего горничная все ещё занимается уборкой. Если вы подождёте, я уточню, сэр, — ответил высокий портье в смокинге, что указывало на его принадлежность к администрации.
— Порядок меня не волновать. — Немецкий акцент Джеймса был намного лучше, чем у Стивена. — Я всегда иметь эту комнату. Этот раз на одну ночь. Моя фамилия — Дроссер, герр… гм… Гельмут Дроссер.
И фунтовая банкнота пересекла стойку.
— Конечно, сэр.
— Стивен, ты вышел на Парк-лейн. Посмотри направо. Видишь на углу прямо перед собой большой отель? Это и есть «Дорчестер». Полукруг, на который ты смотришь, — главный вход. Поднимайся по ступенькам мимо толстяка в зелёной ливрее и иди в вестибюль через вращающуюся дверь. Справа стойка портье. Там тебя должен ждать Джеймс.
Робин в который раз порадовался, что ежегодный обед Королевского медицинского общества в прошлом году проходил именно в «Дорчестере».
— Где Харви? — промычал Стивен.
— В сорока метрах за тобой.
Стивен ускорил шаг и, взбежав по ступеням, толкнул вращающуюся дверь с такой силой, что несколько постояльцев, выходивших из отеля, оказались на улице чуть быстрее, чем им хотелось бы. Джеймс ждал его с ключом в руке.
— Лифт там, — показал Джеймс. — Ты выбрал один из самых дорогих номеров отеля.
Стивен посмотрел в ту сторону, куда указал Джеймс, и обернулся, чтобы поблагодарить его. Но Джеймс уже шёл в сторону бара, чтобы не попасться на глаза Харви, когда тот появится.
Стивен вышел из лифта на втором этаже и обнаружил, что «Дорчестер», в котором он никогда раньше не был, оказался таким же традиционным, как и «Клэриджис», а пушистая ковровая дорожка в королевских, сине-золотых тонах вела к великолепно обставленному угловому номеру, выходившему окнами на Гайдпарк. Оказавшись в номере, Стивен плюхнулся в кресло, не зная, чего ждать теперь. Всё пошло не так, как они предполагали.
Жан-Пьер томился в галерее, Джеймс сидел в баре отеля, Робин прогуливался в пятидесяти метрах от входа в отель перед зданием «Барклейс-бэнк» на Парк-лейн, занимавшем особняк в псевдотюдорском стиле.
— В вашем отеле проживает некий Дроссер? Кажется, в сто двадцатом номере! — рявкнул Харви.
Портье просмотрел список постояльцев:
— Да, сэр. Он вас ожидает?
— Нет, но мне нужно перекинуться с ним парой слов по внутреннему телефону.
— Пожалуйста, сэр. Если вы будете так любезны и пройдёте в вон тот небольшой проход слева от вас, там вы найдёте пять телефонов. Один из них внутренний.
Харви сделал, как было сказано.
— Соедините с номером сто двадцатым, — сказал он сидевшему в кабинке оператору в зелёной дорчестерской униформе, с вышитым золотом замком на лацканах куртки.
— Пройдите, пожалуйста, в первую кабинку, сэр.
— Мистер Дроссер?
— Слушаю, — ответил Стивен, с большим трудом вспоминая свой немецкий акцент.
— Меня зовут Харви Меткаф. Мне хотелось бы подняться к вам и перекинуться парой слов. Это по поводу Ван Гога, которого вы купили сегодня утром.
— Мне немного неудобный в настоящий момент. Собираюсь принять душ, и у меня назначено свидание.
— Я задержу вас не дольше чем на несколько минут.
Прежде чем Стивен успел ответить, в трубке щёлкнуло и замолчало. Через несколько секунд раздался стук в дверь. От волнения у Стивена подкосились коленки. К счастью, он успел переодеться в белый дорчестерский халат; его темно-русые волосы были растрёпаны и темнее обычного. Это все, что он смог придумать за такой короткий промежуток времени: первоначально его встреча лицом к лицу с Харви не предполагалась.
— Простите за вторжение, мистер Дроссер, но я должен был срочно повидаться с вами. Мне известно, что в галерее Ламанна вы купили картину Ван Гога. Но вы же сами дилер. Может, согласитесь продать её с хорошими комиссионными?
— Нет, спасибо, — ответил Стивен, впервые за день почувствовав себя непринуждённо. — Я хотел Ван Гог для моей галереи в Мюнхен много лет. Простите, мистер Меткаф, он не для продажи.
— Послушайте, за это полотно вы заплатили 170000 гиней. Сколько это в долларах?
— Где-то 435 000.
— Давайте я плачу вам 15000 долларов, а вы переуступите картину мне. Все, что от вас требуется, — это позвонить в галерею и сказать, что картина теперь моя и я уплачу по счёту.
Стивен сидел молча: как бы закончить операцию, не испортив её. «Думай как Харви Меткаф», — приказал он себе.
— 20 000 наличные — и картина ваш.
Харви заколебался. Ноги Стивена опять ослабели.
— По рукам, — сказал Харви. — Сейчас же звоните в галерею.
Стивен поднял трубку:
— Соедините меня с галерея Ламанна на Бонд-стрит так быстро, как можно, — я спешить на свидание на ленч.
Через несколько секунд в трубке послышался голос Жан-Пьера:
— Галерея Ламанна.
— Я хотел говорить мистер Ламанн.
— Ну, наконец-то, Стивен. Как ты там?
— А-а, мистер Ламанн, это герр Дроссер. Вы помните, я был ваша галерея сегодня утро.
— Конечно помню, идиот. Что ты там болтаешь, Стивен? Это же я — Жан-Пьер.
— Я имею мистер Меткаф со мной.
— Святая Дева, прости, Стивен, я не…
— И вы можете ожидать мистер Меткаф в несколько минут. — Стивен вопросительно взглянул на Харви.
Тот тут же кивнул в знак согласия.
— Вы должен передать мой Ван Гог мистер Меткаф. Он давать вам чек 170 000 гинея.
— Отлично, дело пошло, — тихо произнёс Жан-Пьер,
— Я сожалеть, что не буду владелец картины сам, но я получить, как говорят американцы, предложение, от которого не могу отказываться. Спасибо за беспокойство. — Стивен положил трубку.
Харви выписал чек на предъявителя на 20 000 долларов.
— Благодарю вас, мистер Дроссер. Вы просто осчастливили меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Конечно, сэр, — ответил Жан-Пьер. — Я поставлю на картину красную точку.
Джеймс в умопомрачительном костюме и лихо заломленной фетровой шляпе крутился позади Стивена с видом знатока.
— Это, несомненно, великолепный образец работы мастера, — льстиво заметил он.
— Да, я показывал её Джулиусу Бзррону, галерея «Сотбис», и он сказал то же самое.
Джеймс семенящей походкой прошёл в конец галереи, наслаждаясь своей ролью знатока. В этот момент вошёл Робин, из кармана его куртки торчал номер «Гардиан».
— Доброе утро, мистер Ламанн. В «Сотбис» прошёл слух о Ван Гоге, который, как я всегда считал, находился в России. Хочу для завтрашнего номера написать несколько строчек об истории этого полотна и как оно попало к вам. Вы не против?
— Я буду только рад, — ответил Жан-Пьер, — но, к вашему сведению, я только что за 170 000 гиней зарезервировал эту картину для герра Дроссера, известного немецкого дилера.
— Весьма разумная цена, — компетентно отозвался Джеймс с другого конца галереи. — Со времён Mademoiselle Revoux я не видел в Лондоне Ван Гога лучше. Сожалею только, что не моя галерея выставила это чудо на аукцион. Вы счастливый человек, мистер Дроссер. Если вдруг решите продать эту картину, не стесняйтесь позвонить мне. — С этими словами Джеймс вручил Стивену свою визитку и улыбнулся Жан-Пьеру.
Жан-Пьер во все глаза смотрел на Джеймса. Он играл изумительно. Робин начал делать в блокноте заметки, надеясь, что со стороны его действия сойдут за стенографическую запись, затем снова обратился к Жан-Пьеру:
— А у вас есть снимок картины?
— Конечно.
Жан-Пьер выдвинул ящик стола и, достав цветной фотоснимок картины с приложенным к нему описанием, вручил Робину.
— Пожалуйста, проверьте написание «Ламанн», хорошо? Я уже устал от того, что меня постоянно путают с французскими автогонками.
Он повернулся к Стивену:
— Простите, что заставил вас ждать, герр Дроссер. Как вы хотите, чтобы картина была доставлена?
— Можете посылать её мне в отель «Дорчестер» завтра утром. Номер сто двадцать.
— Так и сделаем, сэр.
Стивен направился к выходу.
— Простите, сэр, — обратился к нему Робин, — не могли бы вы любезно уточнить, как пишется ваша фамилия?
— Д. Р. О. С. С. Е. Р.
— Вы разрешите мне упомянуть вас в моей статье?
— Вы можете. Я с моей покупкой очень доволен. Всего хорошего, джентльмены. — Он резко кивнул и вышел на улицу.
И тут, к ужасу Жан-Пьера, Робина и Джеймса, Харви, не задержавшись ни на секунду, тоже ушёл.
Жан-Пьер тяжело опустился на письменный стол из красного дерева в стиле короля Георга и в отчаянии посмотрел на компаньонов.
— Господи Всемогущий, все провалилось! Шесть недель подготовки, три дня агонии, а ему наплевать — он уходит! — Жан-Пьер бросил злобный взгляд на La Moisson .
— А Стивен уверял нас, что Харви останется и будет торговаться с Жан-Пьером. «Это в его привычках, — передразнил Джеймс. — Он никогда не выпустит картину из рук».
— И кто, черт побери, придумал эту глупую затею? — пробормотал Робин.
— Стивен! — в один голос вскрикнули они и бросились к окну.
— Какая интересная статуэтка Генри Мура! — произнесла затянутая в корсет дама средних лет, и её рука уверенно легла на бронзовый пах обнажённого акробата. Пока компаньоны недовольно бурчали, никто из них и не заметил, как дама появилась в галерее. — Сколько хотите за него?
— Мадам, я подойду к вам через минуту, — извинился Жан-Пьер. — Смотрите, похоже, Меткаф идёт за Стивеном. Робин, свяжись с ним по радио.
— Стивен, ты меня слышишь? Только не оглядывайся. Кажется, Харви пошёл за тобой — сейчас он в нескольких метрах от тебя.
— Какого черта, пошёл за мной? Он должен был остаться в галерее с вами и покупать Ван Гога. Чего вы там ещё придумали?
— Харви слегка изменил сценарий. Он сразу же пошёл за тобой, и мы ничего не смогли сделать, что запланировали.
— Очень умно. А что мне теперь прикажете делать?
Инициативу перехватил Жан-Пьер:
— Если он и в самом деле идёт за тобой, лучше всего иди в сторону «Дорчестера».
— Но я понятия не имею, где находится «Дорчестер»! — взвизгнул Стивен.
На помощь пришёл Робин:
— Стивен, на первом перекрёстке поверни направо, и ты выйдешь прямо на Брутон-стрит. Так и иди все прямо и прямо, пока не дойдёшь до Беркли-сквер. Оставайся на связи, только не оборачивайся, а то вдруг превратишься в соляной столб.
— Джеймс, — вдруг, хотя и не в первый раз, осенило Жан-Пьера, — хватай такси и мчись в «Дорчестер». Забронируешь там сто двадцатый номер на имя Дроссера. Как только Стивен войдёт в отель, возьмёшь для него ключ, а потом исчезнешь. Стивен, ты меня слышишь?
— Да.
— Ты все слышал?
— Все. Скажи Джеймсу, пусть забронирует сто девятнадцатый или сто двадцать первый, если сто двадцатый будет занят.
— Понял, — ответил Жан-Пьер. — Давай, Джеймс.
Джеймс выскочил из галереи и бросился к такси, на котором приехала дама. Такого он ещё никогда в жизни не делал.
— В «Дорчестер», гони изо всей мочи! — заорал он.
Такси рвануло вперёд.
— Стивен, Джеймс уехал, Робин пойдёт за Харви и будет говорить тебе, как дойти до «Дорчестера». Я остаюсь в галерее. У тебя там как, все в порядке?
— Ничего не в порядке, — буркнул Стивен, — начинайте молиться. Я дошёл до Беркли-сквер.
— Куда теперь?
— Через сквер, а потом — по Хилл-стрит.
Выскочив из галереи, Робин без остановки добежал до Брутон-стрит, переведя дух, только когда оказался в пятидесяти метрах от Харви.
— Так как же Генри Мур? — напомнила о своём существовании дама в корсете.
— Чихал я на вашего Генри Мура, — ответил Жан-Пьер, даже не взглянув в её сторону.
— Молодой человек, — возмущённо начала дама, — со мной ещё никто никогда так не…
Но Жан-Пьер уже добежал до туалета и запер за собой дверь.
— Теперь перейди Саут-Одли-стрит и иди дальше до Динери-стрит. Никуда не сворачивай и, главное, не оглядывайся. Харви все так же в пятидесяти метрах от тебя, а я в пятидесяти метрах от него, — говорил Робин, не обращая внимания на удивлённые взгляды прохожих при виде мужчины, что-то говорящего в маленькую коробочку.
— Сто двадцатый номер свободен?
— Да, сэр, освободился сегодня утром. Но я не уверен, что его уже приготовили для заселения. Скорее всего горничная все ещё занимается уборкой. Если вы подождёте, я уточню, сэр, — ответил высокий портье в смокинге, что указывало на его принадлежность к администрации.
— Порядок меня не волновать. — Немецкий акцент Джеймса был намного лучше, чем у Стивена. — Я всегда иметь эту комнату. Этот раз на одну ночь. Моя фамилия — Дроссер, герр… гм… Гельмут Дроссер.
И фунтовая банкнота пересекла стойку.
— Конечно, сэр.
— Стивен, ты вышел на Парк-лейн. Посмотри направо. Видишь на углу прямо перед собой большой отель? Это и есть «Дорчестер». Полукруг, на который ты смотришь, — главный вход. Поднимайся по ступенькам мимо толстяка в зелёной ливрее и иди в вестибюль через вращающуюся дверь. Справа стойка портье. Там тебя должен ждать Джеймс.
Робин в который раз порадовался, что ежегодный обед Королевского медицинского общества в прошлом году проходил именно в «Дорчестере».
— Где Харви? — промычал Стивен.
— В сорока метрах за тобой.
Стивен ускорил шаг и, взбежав по ступеням, толкнул вращающуюся дверь с такой силой, что несколько постояльцев, выходивших из отеля, оказались на улице чуть быстрее, чем им хотелось бы. Джеймс ждал его с ключом в руке.
— Лифт там, — показал Джеймс. — Ты выбрал один из самых дорогих номеров отеля.
Стивен посмотрел в ту сторону, куда указал Джеймс, и обернулся, чтобы поблагодарить его. Но Джеймс уже шёл в сторону бара, чтобы не попасться на глаза Харви, когда тот появится.
Стивен вышел из лифта на втором этаже и обнаружил, что «Дорчестер», в котором он никогда раньше не был, оказался таким же традиционным, как и «Клэриджис», а пушистая ковровая дорожка в королевских, сине-золотых тонах вела к великолепно обставленному угловому номеру, выходившему окнами на Гайдпарк. Оказавшись в номере, Стивен плюхнулся в кресло, не зная, чего ждать теперь. Всё пошло не так, как они предполагали.
Жан-Пьер томился в галерее, Джеймс сидел в баре отеля, Робин прогуливался в пятидесяти метрах от входа в отель перед зданием «Барклейс-бэнк» на Парк-лейн, занимавшем особняк в псевдотюдорском стиле.
— В вашем отеле проживает некий Дроссер? Кажется, в сто двадцатом номере! — рявкнул Харви.
Портье просмотрел список постояльцев:
— Да, сэр. Он вас ожидает?
— Нет, но мне нужно перекинуться с ним парой слов по внутреннему телефону.
— Пожалуйста, сэр. Если вы будете так любезны и пройдёте в вон тот небольшой проход слева от вас, там вы найдёте пять телефонов. Один из них внутренний.
Харви сделал, как было сказано.
— Соедините с номером сто двадцатым, — сказал он сидевшему в кабинке оператору в зелёной дорчестерской униформе, с вышитым золотом замком на лацканах куртки.
— Пройдите, пожалуйста, в первую кабинку, сэр.
— Мистер Дроссер?
— Слушаю, — ответил Стивен, с большим трудом вспоминая свой немецкий акцент.
— Меня зовут Харви Меткаф. Мне хотелось бы подняться к вам и перекинуться парой слов. Это по поводу Ван Гога, которого вы купили сегодня утром.
— Мне немного неудобный в настоящий момент. Собираюсь принять душ, и у меня назначено свидание.
— Я задержу вас не дольше чем на несколько минут.
Прежде чем Стивен успел ответить, в трубке щёлкнуло и замолчало. Через несколько секунд раздался стук в дверь. От волнения у Стивена подкосились коленки. К счастью, он успел переодеться в белый дорчестерский халат; его темно-русые волосы были растрёпаны и темнее обычного. Это все, что он смог придумать за такой короткий промежуток времени: первоначально его встреча лицом к лицу с Харви не предполагалась.
— Простите за вторжение, мистер Дроссер, но я должен был срочно повидаться с вами. Мне известно, что в галерее Ламанна вы купили картину Ван Гога. Но вы же сами дилер. Может, согласитесь продать её с хорошими комиссионными?
— Нет, спасибо, — ответил Стивен, впервые за день почувствовав себя непринуждённо. — Я хотел Ван Гог для моей галереи в Мюнхен много лет. Простите, мистер Меткаф, он не для продажи.
— Послушайте, за это полотно вы заплатили 170000 гиней. Сколько это в долларах?
— Где-то 435 000.
— Давайте я плачу вам 15000 долларов, а вы переуступите картину мне. Все, что от вас требуется, — это позвонить в галерею и сказать, что картина теперь моя и я уплачу по счёту.
Стивен сидел молча: как бы закончить операцию, не испортив её. «Думай как Харви Меткаф», — приказал он себе.
— 20 000 наличные — и картина ваш.
Харви заколебался. Ноги Стивена опять ослабели.
— По рукам, — сказал Харви. — Сейчас же звоните в галерею.
Стивен поднял трубку:
— Соедините меня с галерея Ламанна на Бонд-стрит так быстро, как можно, — я спешить на свидание на ленч.
Через несколько секунд в трубке послышался голос Жан-Пьера:
— Галерея Ламанна.
— Я хотел говорить мистер Ламанн.
— Ну, наконец-то, Стивен. Как ты там?
— А-а, мистер Ламанн, это герр Дроссер. Вы помните, я был ваша галерея сегодня утро.
— Конечно помню, идиот. Что ты там болтаешь, Стивен? Это же я — Жан-Пьер.
— Я имею мистер Меткаф со мной.
— Святая Дева, прости, Стивен, я не…
— И вы можете ожидать мистер Меткаф в несколько минут. — Стивен вопросительно взглянул на Харви.
Тот тут же кивнул в знак согласия.
— Вы должен передать мой Ван Гог мистер Меткаф. Он давать вам чек 170 000 гинея.
— Отлично, дело пошло, — тихо произнёс Жан-Пьер,
— Я сожалеть, что не буду владелец картины сам, но я получить, как говорят американцы, предложение, от которого не могу отказываться. Спасибо за беспокойство. — Стивен положил трубку.
Харви выписал чек на предъявителя на 20 000 долларов.
— Благодарю вас, мистер Дроссер. Вы просто осчастливили меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38