В течение нескольких минут были слышны только удары, стоны и учащенное дыхание. Затем Джексон нанес Эвансу великолепный удар в солнечное сплетение, сбил его с ног, уселся на него верхом и принялся обрабатывать ненавистную жирную морду. Лицо Джексона исказилось от ярости.
В этот момент Мак-Крини прекратил поединок.
— Ну хватит, ребятки. Повеселились и будет. — Он сделал знак обоим людям, и они растащили противников. — Начало положено, а об остальном позаботимся мы. Благодарю за великолепное зрелище!
Джексон тяжело дышал, но тем не менее пытался вырваться и врезать Эвансу еще и еще раз, превратить это ненавистное лицо в свиную отбивную.
— Я пришел сюда, чтобы прикончить его!
— Так в чем же дело? Вы ведь достигли своей цели, — заявил лейтенант и тронул ногой стонущего на полу Эванса. — Он еще жив, но я уверен, что суд штата Иллинойс доведет дело до конца. У нас имеется его признание, застенографированное одним из полицейских. Есть множество свидетелей и Дэйв Брей, который скоро запоет лучше канарейки. — Тут Мак-Крини задумался. — Если учесть время на суд и кассацию, то, я думаю, через полгода его пристегнут к электрическому стулу.
Джексон вытер пот со лба. Ему хотелось взглянуть в сторону Тельмы, но он почему-то не отважился.
— В этом деле есть одна маленькая деталь, лейтенант.
— Какая?
— Я просидел в тюрьме семь лет без всякой вины. Но теперь у вас есть основания вернуть меня туда. В подвале клуба Вели лежат двое мертвых. Монах и еще один парень по имени Ларри. Я их убил.
— Почему?
— Они хотели прикончить меня.
Мак-Крини говорил медленно, как будто разговаривал с ребенком:
— Такие действия мы называем самозащитой. — Он похлопал Джексона по плечу. — Но в управление мы вас заберем, возможно, на ночь. — Он улыбнулся. — Впрочем, можете ни о чем не беспокоиться, разве только о том, где добыть денег на свадебное путешествие. Могу немного занять сам. Ну, теперь все прочь, я хочу похвастаться перед прессой, какой я умелый коп. Вероятно, я получу чин инспектора.
Джексон медленно направился в сторону Тельмы. Орхидеи вновь красовались у нее в отвороте пиджака. Мгновение они смотрели друг на друга, не зная, что сказать.
— Они избили посыльного, — произнесла она слабым голосом. — Но я нашла цветы, когда пришла в студию. Тут же нашла и открытку от вас с Ольгой.
— С ней все в порядке?
Тельма благодарно кивнула.
— Сейчас она спит с Бумми, дочерью лейтенанта, у них в доме. — На глазах Тельмы вновь выступили слезы. — Ольга только и говорит о своем старшем брате.
Джексон осторожно притронулся к ее прекрасному лицу.
— Ты плачешь, дорогая?
— Женщины всегда плачут, когда они счастливы.
— А сейчас ты счастлива?
— Это… это зависит от тебя.
— Я люблю тебя, Тельма, — прошептал он.
В ее глазах зажглись огоньки счастья.
— Тогда я на седьмом небе!
В следующий миг она оказалась в объятиях Джексона. Они не заметили, что цветы смялись.
— Мой милый, — шептала Тельма.
Пытаясь оградить их от любопытных взглядов копов, Милред злобно зашипела:
— Хватит ухмыляться! Что тут особенного? Неужели вы никогда не видели, как мужчина целует любимую женщину?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
В этот момент Мак-Крини прекратил поединок.
— Ну хватит, ребятки. Повеселились и будет. — Он сделал знак обоим людям, и они растащили противников. — Начало положено, а об остальном позаботимся мы. Благодарю за великолепное зрелище!
Джексон тяжело дышал, но тем не менее пытался вырваться и врезать Эвансу еще и еще раз, превратить это ненавистное лицо в свиную отбивную.
— Я пришел сюда, чтобы прикончить его!
— Так в чем же дело? Вы ведь достигли своей цели, — заявил лейтенант и тронул ногой стонущего на полу Эванса. — Он еще жив, но я уверен, что суд штата Иллинойс доведет дело до конца. У нас имеется его признание, застенографированное одним из полицейских. Есть множество свидетелей и Дэйв Брей, который скоро запоет лучше канарейки. — Тут Мак-Крини задумался. — Если учесть время на суд и кассацию, то, я думаю, через полгода его пристегнут к электрическому стулу.
Джексон вытер пот со лба. Ему хотелось взглянуть в сторону Тельмы, но он почему-то не отважился.
— В этом деле есть одна маленькая деталь, лейтенант.
— Какая?
— Я просидел в тюрьме семь лет без всякой вины. Но теперь у вас есть основания вернуть меня туда. В подвале клуба Вели лежат двое мертвых. Монах и еще один парень по имени Ларри. Я их убил.
— Почему?
— Они хотели прикончить меня.
Мак-Крини говорил медленно, как будто разговаривал с ребенком:
— Такие действия мы называем самозащитой. — Он похлопал Джексона по плечу. — Но в управление мы вас заберем, возможно, на ночь. — Он улыбнулся. — Впрочем, можете ни о чем не беспокоиться, разве только о том, где добыть денег на свадебное путешествие. Могу немного занять сам. Ну, теперь все прочь, я хочу похвастаться перед прессой, какой я умелый коп. Вероятно, я получу чин инспектора.
Джексон медленно направился в сторону Тельмы. Орхидеи вновь красовались у нее в отвороте пиджака. Мгновение они смотрели друг на друга, не зная, что сказать.
— Они избили посыльного, — произнесла она слабым голосом. — Но я нашла цветы, когда пришла в студию. Тут же нашла и открытку от вас с Ольгой.
— С ней все в порядке?
Тельма благодарно кивнула.
— Сейчас она спит с Бумми, дочерью лейтенанта, у них в доме. — На глазах Тельмы вновь выступили слезы. — Ольга только и говорит о своем старшем брате.
Джексон осторожно притронулся к ее прекрасному лицу.
— Ты плачешь, дорогая?
— Женщины всегда плачут, когда они счастливы.
— А сейчас ты счастлива?
— Это… это зависит от тебя.
— Я люблю тебя, Тельма, — прошептал он.
В ее глазах зажглись огоньки счастья.
— Тогда я на седьмом небе!
В следующий миг она оказалась в объятиях Джексона. Они не заметили, что цветы смялись.
— Мой милый, — шептала Тельма.
Пытаясь оградить их от любопытных взглядов копов, Милред злобно зашипела:
— Хватит ухмыляться! Что тут особенного? Неужели вы никогда не видели, как мужчина целует любимую женщину?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20