А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 


– Мне ничего не нужно, спасибо, – сказал я, но не слишком решительно: в конце концов, сижу тут и курю его сигареты, так стоит ли сразу отшивать человека? Сейчас приступ слабости пройдет, и уйду. – Я не собираюсь ничего у вас покупать, и лотерея меня тоже не интересует.
– Послушайте! – воскликнул парик. – У вас найдется немного времени совсем немного, чтобы побеседовать?! Обещаю, вам ничего не придется покупать! Я только расскажу вам о нашем эксклюзивном…
Я согласился. Сегодня пошел, если не ошибаюсь, тринадцатый день, как я ни с одной живой душой не разговаривал. Да, ни с одной: когда кассирша в магазине называет сумму, я молча подаю деньги, и все. Послушаю этого чудака – меня не убудет. Все равно я никогда не ловлюсь на подобные штучки. Неумолимо выбрасываю все рекламные проспекты из почты, не покупаю ничего «три в одном» и даже в юности не играл в наперстки. Короче говоря, мало подходящий объект для многоуровневого маркетинга. Но как странно здесь пахнет, и слабость такая… Я чувствовал, что надо уйти, но оставался сидеть в оцепенении.
– Вы – Черных Иван Леонидович, тридцати трех лет, два года тому назад переехали из Владивостока на постоянное место жительства в Москву, прописаны в сорок восьмом доме, – утвердительно произнес седой.
Я вскинул на него глаза. Наверное, в них было не просто удивление, а полное обалдение, потому что он привскочил и замахал руками:
– Не надо так волноваться! Иван Леонидович, мы вам ничего плохого не сделаем, успокойтесь! Напротив, мы предоставим вам уникальную…
– Псто… постойте, – перебил я. Язык плохо меня слушался. – Что вы… что вам нужно?
– Иван Леонидыч, не волнуйтесь! Еще кофе? – Седой парик опять развернулся к чайнику.
– Да я, собственно, не волнуюсь, – пробормотал я. – Только…
– Вы волнуетесь, и это естественно, – сказал он, не оборачиваясь. – Но, поверьте, совершенно напрасно. Мы предоставим вам великолепный шанс!
– Откуда вы меня знаете?
Он наконец развернулся обратно и снова поднял на меня участливые глаза.
– Иван, вам совершенно нечего бояться. Вы же взрослый человек! Никто не заставит вас против вашей воли принимать участие в розыгрыше. Нам это совершенно ни к чему! («Ни к чему» у него прозвучало почти как «ни к чему?с…») Но вы же сами не захотите упустить удачу!
– Послушайте, – сказал я, вставая, – это уж слишком. Ни в каком розыгрыше я участвовать не собираюсь. Уж не знаю, где вы купили базу данных, но стараетесь напрасно: денег у меня нет. И были бы – вам бы не дал.
– Иван, – произнес он, проникновенно глядя мне в глаза, – прошу вас, хотя бы послушайте, какой у нас призовой фонд! Уверяю вас, вы заинтересуетесь! Никто не может не заинтересоваться!
– Ладно, валяйте, – сказал я, дрожа от злости. Хоть, может, пойму, что за контора собирает обо мне сведения. – Только покороче, – я снова сел на краешек стула, всем своим видом демонстрируя, что настроен в любую секунду уйти.
– Скажите, вы смотрите «Реальную жизнь»? «Последнего мертвеца»? «Большую погоню»? «Настоящего мужчину»? «Постель новобрачной»? – начал мой собеседник, весь подаваясь вперед.
Досада охватила меня. Неужели по своей воле уже никто играть не идет, что они сидят в магазинах и народ заманивают? Да нет, вряд ли. Насколько я слышал, там от желающих отбоя нет.
Видимо, отвращение сильно выразилось на моем лице, поскольку седой, не дожидаясь ответа, продолжил:
– Хотя бы самое общее представление имеете о подобных играх?
– Представление имею, но играть не собираюсь, – отрезал я. – Даже не обсуждается. Вы с телевидения? Не по адресу обратились. Пустая трата времени.
– Телевидение здесь абсолютно ни при чем. Абсолютно, – с достоинством сказал парик. – Я просто привел этот пример, доступный большинству… Но если б вы знали, какой у нас призовой фонд! – Он прижал руки к груди и закатил глаза. – Выигрыш позволит вам реализовать все ваши сокровенные желания!
– Нет у меня никаких сокровенных желаний, – буркнул я. – Все мои желания абсолютно тривиальны. Денег побольше и не работать.
– Но это же замечательно! – воскликнул седой.
– А делать?то что надо? Червяков живых жрать и гоняться друг за другом с базукой в московской канализации? Это не мой стиль.
– Ни в коем случае, – седой явно огорчился. – Я же сказал, что к телевидению наше предложение не имеет никакого отношения. Зря я вам привел такой пример. У нас не шоу. Сама жизнь покажет, кому достанется приз. Никаких червяков не будет, а базука или иное оружие – на ваше собственное усмотрение. Но, надеюсь, до этого не дойдет, – он холодно улыбнулся.
– Правила?то какие? – вяло полюбопытствовал я.
– Правил нет. Вы сами поймете, что нужно, чтобы остаться единственным.
– Погодите, еще раз, – попросил я: против воли меня начало охватывать любопытство. – В вашем шоу нет условий? Нет цели? Ничего не надо делать? Каков же тогда его смысл?
– Не шоу это, Иван, сколько можно повторять! – с легким раздражением произнес седой. – Что делать – это ваши проблемы. Иногда, подчеркиваю, иногда разумнее вообще ничего не предпринимать. Единственное условие, оно же цель – останется один. Из девяти… пардон, уже из восьми. Поверьте, у нас неограниченные возможности в смысле призового фонда, – он голосом выделил слово «неограниченные». – А уж какими способами этого фонда достичь – решать вам.
– О какой приблизительно сумме идет речь? – спросил я осторожно.
– Иван Леонидович! – Он вновь стал терпелив и вежлив. – Речь идет не только о деньгах. У подавляющего большинства людей, конечно, все сводится исключительно к дензнакам. Но наш призовой фонд позволяет выполнить разнообразные желания…
– О такой телеигре я тоже слышал. Дарят путевку на Гавайи или возможность провести ночь с Мадонной, – вспомнил я.
– Ну, последнее вас вряд ли бы заинтересовало, – сказал седой парик. Он едва заметно подмигнул и сразу стал похож на заведующего кафедрой, который на полях моей курсовой написал: «Твой нос Пьерро и губ разрез манящий…» Это что, новый способ знакомиться? Но откуда ему знать, ведь никто никогда не догадывается… Или я неправильно понял его слова и подмигивания? Как же, неправильно! Паршивый старый хрыч чересчур осведомлен. Откуда приехал – знает. Когда приехал – знает…
– Довольно, – сухо сказал я и встал. – Не участвую я в телеиграх и писем на радио не пишу, я даже в чаты не хожу. Спасибо за кофе и до свидания. Короче, отвали.
– Но вы не можете отказаться! – удивленно сказал седой. – С той минуты, как вы зашли сюда – вы уже в игре!
– Отвали, – повторил я более грубым тоном.
– Вот Максим Иванович тоже не верил, что он в игре, – произнес странный человек, – все не верил, не верил…
– Какой еще Максим Иванович? – Я обернулся от двери.
– Вот этот, – он кивнул куда?то за окно. – Окончание жизненного пути которого вы только что наблюдали. Савельев его фамилия.
– Не понял, – сказал я. – Что за бред?
– Позже поймете.
– Вы, собственно, какую организацию здесь представляете? – спросил я. – Коза Ностра? Так если у вас на меня досье, вы должны знать, что у меня ничего нет, кроме паршивой однокомнатной квартиры. Никакого имущества, которое могло бы вас заинтересовать. Машину и ту недавно продал, можете проверить в ГАИ.
– Да не нужно нам ваше имущество! – оскорбился седой. – Что вы как ребенок, ей?богу! А как называется наша… – он сделал явно нарочитую паузу, – организация, то вам об этом знать совершенно необязательно. Но можете поверить, мы всегда выполняем свои обещания.
Почему я слушал эту белиберду, да еще и реплики подавал? Не знаю. Иначе как гипнозом это объяснить не могу. Позднее одни из нас признавались, что ощущали то же самое вязкое чувство, расслабляющее и гнетущее; но другие утверждали, что ничего подобного с ними не происходило и в течение всего разговора с седым они полностью контролировали свои эмоции.
– Ну так, собственно… Иван Леонидович! – улыбнулся мне зазывала. (Слава богу, он хоть подмигивать перестал.) – Да вы как?то побледнели… вам что, нехорошо? – Он вдруг засуетился, явно выпроваживая меня. – Вот, пожалуйста, возьмите дискетку, из нее вы узнаете о других участниках игры… Всего вам доброго… Желаю успеха… Ах, чуть не забыл главное: Иван, убедительная просьба ни в какие… гм… инстанции не обращаться. Это может привести к непредсказуемым последствиям… Помочь вам застегнуть пальто?
Плохо помню, как пришел домой. На ходу я все время ощупывал в кармане дискету, которую дал мне седой. Она жгла мне пальцы, как кусок льда. Последние фразы моего собеседника мне помнились как?то смутно, и я до конца не уверен, что воспроизвел их правильно. Я довольно долго сидел в прихожей, с тупым вниманием разглядывая свое пальто на вешалке. Меня знобило, и я подумал, что хорошо бы чего?нибудь выпить, причем не коньяку. От этой мысли сразу стало легче. Я снова надел пальто, спустился по лестнице и купил в крошечном магазинчике напротив подъезда бутылку поддельного «Флагмана» и томатный сок. Вернувшись, взял стопку, высокий стакан, сигареты, налил, выпил, запил соком, закурил и сунул руку в карман. Это была самая обычная дискета. Включил компьютер и налил вторую рюмку. Я знал, что скоро появится ложное ощущение необыкновенной ясности в мыслях, и немного боялся его, но не пить я не мог. Озноб почти прошел.
На дискете был единственный файл с навороченным именем 777af45?67|21?s doc или что?то в этом роде. Он представлял собой никак не озаглавленную коротенькую таблицу с графами «ФИО», «г. р.», «проживает» и так далее. Я снова выпил, закурил вторую сигарету и, все больше убеждаясь, что меня эффектно разыграли, внимательно прочел весь список.
Действительно, там фигурировал вышеупомянутый Максим Иванович Савельев. Обнаружился и я собственной персоной. Мой адрес, телефон, год рождения были приведены верно, но место работы шутники указали старое, откуда я уже уволился. Вообще сведения были явно взяты из общедоступных источников: никаких электронных координат, ничего такого, что нельзя узнать от участкового инспектора ФСБ.
Вернулся глазами к строке, содержащей информацию о Савельеве. Это был бизнесмен (понятное дело, иначе с чего бы его убивать?), тридцати трех лет (мой ровесник), и проживал он в светло?желтой двадцатиэтажке, расположенной через дорогу от меня, аккурат между «Перекрестком» и отделением Сбербанка, на ступеньках которого умер.
После третьей рюмки мое настроение снова переменилось. Захотелось действовать, например, позвонить кому?нибудь. Мы, завязавшие алкоголики, хорошо помним, как это бывает. Каждым пятидесяти граммам соответствует совершенно новое состояние души. Фальшивая ясность и иллюзорная легкость уже овладевали моими мыслями. Нет, это не розыгрыш. Или все?таки телевидение так изгаляется над людьми, или какое?то изощренное кидалово. Необычайно изощренное. Ни о чем подобном я раньше не слышал.
Фамилии в таблице располагались по алфавиту. Я еще раз перечитал столбец «род занятий». Относительно гражданки Макаровой Марины Юрьевны значилось, что она занимается проституцией. Тридцать девять лет – довольно солидный возраст для этой профессии. Я только теперь заметил, что ее квартира находится в одном доме с якобы убитым Савельевым.
Я в последний раз перечел список, сохранил его у себя в папке «Разное», вынул дискету и набрал телефон Макаровой. Начать с нее я решил потому, что у путаны должен быть опыт общения со всякими странными людьми, и меня с моей несусветной историей она соблаговолит выслушать скорее, чем какой?нибудь достойный член общества. Наверное, она рыхлая, сильно намазанная блондинка. Или этакая престарелая вамп.
После трех длинных гудков очень строгий и ясный девичий голос сообщил, что меня внимательно слушают. От неожиданности я бросил трубку. Наверное, следует еще выпить и хорошенько все обдумать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28