- Я ужасен. Однако ты узнала это еще в Эль-Пасо, и посему замнем недоразумение. Докладывай.
- О чем?
- О ночных розысках. Ты же в частные детективы записалась. И поскорей докладывай, не то как раз повстречаем спасательный отряд.
- А я далеко не ходила, - торжествующе провозгласила Гейл.
И просияла с таким ликованием, что, почудилось, на чистом, ясном ее челе золотыми буквами возгорелось:
"ВРЕТ".
- Я хорошенько изучила карту, оставленную в пикапе, а потом просто позвонила по телефону! Мэтт! Городок Руидосо тебе знаком? А?
- Конечно. В тридцати пяти милях к северу отсюда. В отрогах Сьерра-Бланки. Там чуть ли не каждое лето устраивают всеамериканские скачки с препятствиями и конские бега.
Я нахмурился:
- Чем еще знаменит Руидосо?
- Дорогой, тебе, наверное, самому выдавили в драке половину мозгов! Не понимаешь? Кариньосо-Руидосо. Руидосо-Кариньосо! Именно эти названия и перепутались у меня в памяти! Я знала город Кариньосо, а про город Руидосо не слыхала отродясь!
- Отродясь полагал, - ответил я неторопливо, - что любой уроженец ковбойского штата Техас имеет понятие о городе Руидосо... Техасцы - лихие наездники и обожают любоваться лихими жокеями. Ежегодно.
Глаза Гейл потемнели и сузились:
- Ну и странный же ты человек... Ах" да!.. Я ведь позвонила в Руидосо! И нашла твой вонючий, завшивленный, блохами кишащий вигвам! Это гостиница "Вигвам"! В городе Руидосо!
Глава 20
Я переключил передачу, ибо дорога начинала подыматься на гребень высокого ската, поросшего довольно густым сосняком.
- Послушай, Мэтт!
- А?
- Ты действительно убьешь его?
- Сэма Гунтера? Ковбоя? Безусловно. Вели, разумеется, отыщу. Задача моя такова.
Последовало натянутое, неловкое безмолвие.
- Тебе же сразу и честно сообщили: ежели я преуспею, Сэму так или иначе не долго жить останется.
- Да, но... Я боялась поверить. Не хотела. А потом увидела, как ты орудовал шприцем...
- Как полагается. Между прочим, шприц был совершенно стерилен.
- Это ужасно... Я не подозревала, что подобное случается наяву... Прости, Мэтт. Не жди от меня чересчур большой выдержки. Просто говори, как поступать, и все тут.
Замечательное предложение; чудесный гамбит, который оказался бы еще чудесней, будь в нем хоть крупица искренности. Я пробормотал нечто приличествовавшее; надеюсь, убедительное и похожее на правду.
Вскоре мы одолели перевал и покатили вниз по горным отрогам в сторону Руидосо. Дорогу изрядно подновили с тех давних пор, когда я проезжал по нее в последний раз, однако валящий мокрыми хлопьями снег даже магистральное шоссе может сделать небезопасным для шофера. Наконец, вдоволь навоевавшись против крутых поворотов и сопутствующих заносов, я достиг самого городка, приютившегося в боковом каньоне.
Мы проехали по главной улице. Снегу было полно, а света мало.
Гейл облизнула губы.
- Вот теперь я буду прилежно высматривать вывеску "Вигвам"! - задорно сообщила она. И голос, между прочим, не дрогнул.
Гостиница оказалась кучкой маленьких домиков, немного в стороне от главной улицы, однако вывеска виднелась издалека, и весьма явственно. Я свернул, запарковал пикап рядом с полудюжиной других машин. У большинства из них красовались на крышах укрепленные особыми держаками лыжи. Что ж, погода благоприятствовала слалому. Или нет. Не знаю: не любитель кататься на двух досках при помощи двух палок.
Ветер утих, и в этот глухой, предрассветный час под высокими кедрами, росшими среди гостиничных Домиков, царило полнейшее безмолвие. Казалось, мы где-то в первобытной глуши, а не в тридцати ярдах от главной городской улицы.
- Ступай осторожно, - предупредил я. - Снег мокрый, не вздумай поскользнуться и поломать ногу.
- Мэтт, мне холодно. И страшно. Я вынул из кармана револьвер.
- На, возьми, с ним веселей. Заряжен. Повторяю: не застрелись по небрежности. В меня тоже не пали. Но при надобности жми на гашетку не раздумывая. Это встанет в одного покойника, но, во всяком случае, не сделаешься покойницей сама. Пойдем.
Гейл уставилась на тридцативосьмикалиберного зверя.
- Мэтт, я... Лучше оставь себе, а?
- Бери, ежели вручают. Спасибо заботливым родственникам, я обзавелся двумя лишними. Чтобы противостать нашей огневой мощи, Гейл, танковая дивизия потребна!
Женщина взяла маленький пятизарядный револьвер, осторожно сунула за пояс панталон. Укрыла рукоятку пушистым свитером. Я разглядывал Гейл и пытался припомнить, когда именно влюбился в нее. Впрочем, навряд ли кто-либо может ручаться, что в точности помнит обстоятельства и время, при которых сделался мишенью для Амура.
В точности я помнил совсем иное: сейчас неподходящее время топтаться на снегу и таять от нежности к женщине, ведущей тебя прямиком в западню. По крайней мере, я уповал на это всей душой. Коль скоро Гейл оказалась лучше, чем я думал, работа идет насмарку и летит ко всем чертям...
Дверь открыла тощая светловолосая девчушка, закутанная в пальто, смазливая, невзирая на сонное выражение лица и папильотки. Она позвала матушку - пышную, тоже светловолосую даму, облаченную в теплый халат и тоже не поленившуюся устроить себе вечернюю завивку. Но к мамаше слово "смазливая" сделалось неприменимо уже много лет назад.
Мы прошли в бревенчатый, удивительно милый зал, заказали домик, уплатили, расписались в гроссбухе, чуток поболтали с хозяйками.
- Возьмите ключ, - предложила статная содержательница "Вигвама". - Ваш домик называется "Чероки". Третий справа. Печь протоплена с вечера, в шкафу отыщете лишние одеяла... Простите, не сможем проводить вас. Дочь прихворнула, а я...
- Ничего-ничего! - поспешил перебить покорный слуга. - Разыщем! "Чероки".
- Надеюсь, придется по вкусу. А завтрак подают в общей столовой, начиная с половины седьмого.
Я пересек двор, извлек из пикапа чемоданы и вместе с Гейл, старательно ступавшей по моим следам, направился к отведенному нам пристанищу. Миновали бревенчатый коттедж "Арапахо", прошествовали мимо "Ирокеза", достигли "Чероки".
Поставив чемоданы прямо на снег, я нашарил в кармане ключ и отомкнул дверь. Внутри царила тьма. Теплый воздух волною хлынул навстречу. Я подхватил оба чемодана и сделал шаг.
Свет загорелся внезапно и был очень ярок. За порогом поджидали двое. Старые добрые друзья мои: Вегманн и Нальди. Я отступил и наткнулся на твердый маленький предмет. Кажется, на дульный срез тридцать восьмого калибра...
- Замри!
Гейл произнесла это нежно, почти с мольбою в голосе.
- Пожалуйста, милый, не шевелись! Пока я рассуждал, как быть, незримый дотоле некто принял решение вместо меня. Упомянутый некто возник из ближних кустов и двинул меня по голове. То ли пистолетным стволом, то ли дубинкой.
Глава 21
Когда в глазах немного прояснилось, я обнаружил свою пострадавшую персону, лежащей на дощатом полу домика. Дверь заперли. По крайности, холодом не тянуло ниоткуда. Любезно уступленные Пейтоном и Бронковичем револьверы не давили боков, и я резонно заключил, что пребываю обезоруженным. Тем лучше для меня.
Кстати" я вообще не рассчитывал применять во время этого задания револьвер. Оба ствола пришлось до поры таскать на себе, но только чтобы выглядеть опасным профессионалом, алчущим всадить в Сэма Гунтера зарядов двенадцать. Нельзя же было косвенно признаваться: я к вам явился, господа, мечтая получить по башке.
Невзирая на пульсирующую, тупую боль, я валялся, не поднимая век, и чувствовал себя счастливейшим из людей, которые когда-либо попадали в подлую ловушку. Следовало бы сердиться, но я не мог. По сути" едва ли не силком заставил девушку предать меня... Какие уж тут обиды! Ведь именно этого мы с Маком и добивались! Единственным поводом для беспокойства был вопрос: а в те ли я лапы угодил?
Раздался негодующий женский голос:
- Зачем ударил? Ведь он стоял спокойно! И ничего не делал! Ты же обещал!..
Немного поближе отозвался голос мужской:
- На всякий случай. Сама говорила: человек опасен. Обученный, закаленный правительственный агент. Посланный исключительно по мою душу. Хм! Да меня важной шишкой сочли!
Мужчина захохотал. Скрипнули доски. Я ощутил умеренно злобный пинок в ребра.
- Валяясь на полу" особо опасным не кажется!
- Прекрати, Сэм! - холодно велела Гейл. - Между мной и тобою - двусторонний договор. Почти политический. Я выполнила обещание, изволь выполнять свое! Хочешь пинать - купи футбольный мяч и пинай сколько влезет.
Я возликовал. Я угодил в нужные, правильные, грязные, сволочные, паскудные, вожделенные лапы! Сэм Гунтер? Наконец-то. Можно было и глаза раскрыть.
Все тот же бесноватый ковбой из дешевой комедии. Сорокадолларовые сапожищи, подшитые кожей джинсы для верховой езды, огромная стэтсоновская шляпа. На заднем плане виднелся Вегманн, уже не казавшийся веснушчатой деревенской орясиной. Потому что в руке у него наличествовал пистолет. Сейсмолог Нальди по-прежнему щеголял круглыми очками без оправы, однако оружием не хвастал, за неимением такового.
Удивительно разношерстное сборище заговорщиков! Правда, иных и не встречается.
- Встать! - распорядился Гунтер. Я с трудом поднялся. - Замри! Где она? Мы знаем: она у тебя! Вегманн раздраженно вмешался:
- Не трать времени зря! Оборудование уже установлено и нацелено! Дорога ложка к обеду. А сейчас от микропленки пользы - как от козла молока.
- Что-о? - Нальди буквально позеленел.
- Что слышите!
- Добывая эти фото, - медленно сказал сейсмолог, - я рисковал карьерой и репутацией. Рисковал! Теперь, как выясняется, я пожертвовал ими! И у вас достает наглости".
- Еще, кстати, вопрос, верные ли планы вы пересняли.
- Сейчас увидите! Гунтер!
Означенная личность кивнула и обратила взор на покорного слугу.
- Выкладывай пленку. Она у тебя, мы знаем. Ты волок ее вместо наживки.
- Блесны, - спокойно ответил я. - Металлическую приманку рыболовы именуют блесной. Не выложу.
Гунтер скривился, но тот же час просиял от радости. Очень огорчился бы, не сомневаюсь, предъяви я пленку быстро и услужливо.
- Тем хуже для тебя, - объявил он. - Раздевайся. Искоса я умудрялся наблюдать за Гейл и подметил на ее губах торжествующую улыбку. Я уселся на стул, скинул ботинки. Гунтер подобрал их и вручил Нальди. Тот сощурился в бифокальные линзы, учинил дотошное научное исследование двум образцам новомексиканской обуви. Я поднялся, передал для инспекции пальто и рубашку. Снял брюки, бросил Гунтеру. В общей, невеселая процедура, но я подвергался ей в несчетный раз и воспринимал происходящее со здоровым равнодушием. Невзирая на присутствие дамы.
Выпрямился, красуясь в трусах, носках и майке. Гейл буквально пожирала меня взглядом.
- Донага, - промурлыкала она. - Догола!
Я вспомнил Эль-Пасо и гостиничный номер-люкс.
- Разоблачайся, дорогой.
Все они прилежно рылись в моей одежке - ни дать, ни взять, свиньи у корыта. Лишь Вегманн, заведовавший безопасностью, застыл недвижно и держал меня под постоянным прицелом. Весьма разумно... Гейл, покачивая бедрами, приблизилась.
- Ты не забыл, милый?
- Попробуй, забудь, ежели с таким усердием напоминают!
- Смеялся надо мной... Разодрал чудное вечернее платье и ржал, точно жеребец, глядя на женщину в нижнем белье. И я дала себе слово: заплатит. По счету и с процентами. Заставлю. На все пойду, но заставлю заплатить!
Голос Гейл, пресекся.
- Тебя не станут пытать, - сообщила она. - Я поставила это нерушимым условием.
- Тебя послушаются, не сомневайся... Улыбка разом слетела с физиономии Гейл, однако, спутница моя действительно хорошо заплатила, дабы заставить расплатиться покорного слугу, и не собиралась идти на попятный. Да еще в самый любопытный миг.
- Доктор Нальди, - промолвила она, - я только что сообразила. Он однажды упомянул ботинки. Проверьте сызнова!
И опять обратилась ко мне:
- Мэтт! Пойми, я должна была это сделать, понимаешь? Я... Я очень гордая женщина. И не могу делаться посмешищем безнаказанно для обидчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24