– Здравствуй, Настюха, – закричал Кондрат, – здравствуй, милая. Ну как ты тут без нас?
– Здравствуй дед Кондрат, – ответила она, – все у нас хорошо.
– Ну и ладно коль так, – сказал Кондрат, слезая с саней. Эх, Настюха, зря ты с нами не поехала, вон какая погода стояла хорошая.
– Да Прошку жалко, вы вон и так груженые, да еще я тут.
– А что моему Прошке, что с тобой, что без тебя, ему особо без разности. Дед Кондрат скинул несколько мешков с саней, затащил их в избу, кинул охапку сена коню и зашел в избу. Ну что, Настюха, напоишь чаем.
– Проходи, проходи Дед Кондрат и напою и накормлю, вон какой у меня суп варится.
Кондрат скинул свой тулуп, прошел к столу, не переставая рассказывать о своей поездке, делясь с ней новыми известиями. На столе уже стояли: нарезанный хлеб, соленые грибочки. Настюха при несла из печки чугунок с картошкой, – ты пока перекуси, дед Кондрат, а у меня скоро суп свариться. Дед Кондрат, ты когда поедешь в следующий раз в район, то возьмешь меня.
– А… конечно, конечно Настюха, я же понимаю тебе надобно зайти в магазин, купить себе чего ни будь, ты же молодая, тебе красоту надо соблюдать, жениха искать…
– Да ну тебя, дед Кондрат, ты опять о своем.
– Пройдемся вот с Серым по тайге, проверим наше царство-государство, а потом и можно съездить, – говорил Кондрат, разламывая горячую картофелину, подцепляя вилкой грибочки. Я долго то не буду засиживаться, нам надо успеть за темно добраться, – говоря и поглядывая в окно. Ну ты погляди, – воскликнул Кондрат, опять он, ну что ему от меня нужно, вот какой настырный.
– Ты про кого это, спросила Настя.
– Да ворон за нами увязался, от самой развилки, все за нами летел, как будто следит за нами.
– Настя посмотрела в окно, – да это же Гришка, – радостно воскликнула Настя.
– Что еще за Гришка, – изумился дед Кондрат.
– Да начал он прилетать ко мне еще с осени, прилетит, постучит в раму и сидит каркает, – со смехом начала рассказывать Настя. Я ему вынесу, чего ни будь, он хвать и улетает.
– Ну ты, Настюха, даешь, ты как будто Золушка. Птицы тут у тебя ручные, а мышей у тебя нету ли которые тебе крупу перебирают, – рассмеялся Кондрат.
– Ой, нет уж, мышей нам не надо, они же все мешки нам изгрызут.
– Ох, больно вкусно, чего то ты там готовишь, – принюхиваясь, сказал Кондрат.
– Да как, что, разве еще не понял, того зайца и варю, которых ты нам на улице оставил, когда в райцентр то уезжал.
– У Кондрата таки застыла рука с картофелиной у рта. Ты чего сказала то, Настюха, – с удивлением воскликнул Кондрат, положив обратно картошку в чашку. Про каких зайцев то говоришь.
– Настя с удивлением повернулась к нему, вытирая руки о фартук и запинаясь начала говорить, – как каких, так это не ты что ли привез, удивленно глядя на него.
– Так, так, – произнес Кондрат, стряхивая с бороды крошки. Давай рассказывай.
– Настя подошла к столу, села рядом. Рано утром мы с Белкой ушли в тайгу, проверить силки да ловушки, проходили долго, под вечер только пришли. Пришли, а у крылечка четыре зайца лежат, большие, как на подбор. Я и подумала, что ты заезжал, когда в райцентр поехал, да зайцев оставил нам. Так это не ты что ли? – выдохнула Настя, взявшись рукой за подбородок.
– Не заезжал я к тебе, сразу проехал. Зайцев то всех разделала или одного только.
– Да этого только, остальные там подвесила, в чулане.
Кондрат соскочил, выбежал в сени. Вернулся, неся с собой оставшихся зайцев. Положил их на пол, стал рассматривать. Настя наклонилась рядом с ним. Повертел их с боку на бок, посмотрел на Настю. Я дичь добываю из ружья, бью дробью. Ты сама посмотри, шкура то целая.
– И то правда, – воскликнула Настя.
– Эх ты, лесной житель, тоже мне следопыт. Шкура целая, значит в них не стреляли, – продолжил дед Кондрат. В капкан они тоже не могли попасть, похоже и в силок они не попадали, нету следа от петли. Странно, – продолжал Кондрат, ворочая зайцев. Что за поклонник у тебя тут объявился, я не перестаю удивляться тебе, Настюха, то ворон ручной, то зайцы тебе как будто с неба падают. Я не удивлюсь, если у тебя перед крыльцом кабан будет лежать, когда ни будь. Похоже шеи у них передавлены, наконец то определил Кондрат. Интересно, кто же это их так сумел аккуратно.
И все таки, поев этого приготовленного зайца, дед Кондрат в скорости уехал.
Кондрат вставал всегда рано, как говориться с петухами, хотя петухов у него не было. Жизнь его так приучила еще с молодых лет. Вот и сейчас, встал он, было еще совсем темно. Серый ночевал в избе, лежал, все еще возле печки. Кондрат растопил печку, поставил на огонь чайник, чегунок, а сам ушел на двор, огребаться, благо луна была большая и яркая. Хорошо размявшись на улице, вернулся в избу. А тут и чайник закипел. Заварил свежий чай на травах. Эй лежебока, а ну вставай, – громко сказал Кондрат Серому, – ишь разоспался. А тот, только ухом чуть повел, прикидываясь, что спит. Кондрат сегодня не собирался в тайгу, по этому торопиться было некуда. Он сидел за столом, попивая чаек душистый, да в прикуску с ароматным медом. Вдруг у Серого уши живо зашевелились, закрутились в разные стороны, как радары. Остановились в нужном положении и замерли. Через некоторое мгновение он поднял голову, все еще вслушиваясь, потом глухо рыкнул и бросился из избы. Выскочив из избы, он залаял на улице.
– Хмм…, странно, кто это в такую рань, – подумал Кондрат. Отставив кружку с недопитым чаем, поднялся, пошел на выход. Нахлобучив шапку на голову, накинув тулуп, вышел во двор.
На лошаде, верхом, к нему подъезжала Настя.
– Здравствуй дед Кондрат, – крикнула она.
– Здравствуй милая, здравствуй, – ответил он, хватая лошадь за поводья.
Настя ловко спрыгнула на снег.
– Ты заходи в избу, а я пока ее привяжу, – сказал ей Кондрат. Привязав лошадь, он зашел в дом. Настя сидела у стола в шубе, только расстегнув ее.
– Ну, замерзла наверное, а я в аккурат чай заварил, сейчас только. Поставил перед ней кружку, подвинул чашку с медом. Давай вот пей, да медком закусывай, а то вон руки-то какие красные, замерзли небось. Настя обхватила кружку обоими руками, согреваясь об нее. Кондрат сел на против нее, взял для виду тоже недопитый свой чай и стал наблюдать за ней из под лохматых своих бровей. Здесь не принято так, в тайге с расспросами встречать гостя или случайного путника. Нужно дать ему время, когда тот соберется с мыслями и начнет первым. Вот и Кондрат сидел, смотрел на Настю молча и думал, что у нее там стряслось то, коли она в такую темень прискакала, не побоялась. Настя чувствовала пристальный взгляд деда Кондрата, понимала, что пауза затягивается. Слушай дед Кондрат, – наконец начала она и опять замолчала. Я чего приехала то, появилась ведь она, как ты и говорил.
– Что появилось то, – переспросил он.
– Что-что, да туша эта, как ты и говорил.
– Тьфу ты, ни чего не пойму, говори ты толком, что ты мне голову морочишь, какая такая туша, – раздраженно заговорил Кондрат.
– Да туша кабана у дверей моих сегодня ночью появилась, помнишь ты зайцев то рассматривал у меня и сказал, что и кабан может появиться, ну вспомнил что ли.
– Кондрат вспомнил, так вспомнил, что ложка в кружке забрякала. Он с волнением поставил кружку на стол, убрал руки со стола, уперся ими в колени и что то про себя забормотал. Не может быть, как же так…, не учто он…, не ужели он все таки…, с ума сойти просто. Так он бормотал, что-то, уставившись глазами в одну точку, как будто он смотрел сквозь стену в темный лес.
– Дед Кондрат, что ты говоришь, кто он, дед Кондрат, о ком ты говоришь, дед Кондрат, – с волнением говорила Настя.
– А…, что, – очухался дед Кондрат, – да нет, это я так про себя думал.
– А ну ка, расскажи-ка по подробнее Настюха, как было дело.
– Ночью вдруг Белка соскочила, да давай лаять. Я подумала, может медведь шатун забрел ко мне. Я схватила ружье и встала у окна, думала если вдруг в окно полезет, я его и встречу в упор. А после и Белка стала затихать, пока совсем не успокоилась А я боюсь выйти на улицу и не знаю, что и делать. А тут слышу, в окно Гришка мой стучится, стучится да каркает, как будто на улицу меня зовет. Ну я и подумала, раз Гришка прилетел, значит наверное ни кого уже во дворе не должно быть. По тихоньку вышла, а перед крыльцом и лежит здоровый кабан. Я не долго думая и к тебе. Вот и все, закончила Настя.
– Ты его трогала, не замерзший он.
– Нет свежий, только что видно забитый, не остыл еще. Да я его, когда поехала, накрыла разным тряпьем, так что долго не замерзнет.
– Это хорошо, – промолвил Кондрат. Ты его осмотрела, шкура целая.
– На улице темно было, но видела, что на шее у него, по моему, раны были, да я торопилась очень и не разглядывала.
– Тогда нужно ехать, пока туша не застыла, а то потом и топором не разрубишь. Ты пока сиди, грейся, а я пойду Прошку запрягу в сани, да соберусь. Кондрат оделся и вышел. Запряг Прошку в сани, собрал нужный инструмент: ножи необходимые для разделки, топор. Сложил все в сани.
– Ну, пошли Настя, – сказал он зайдя в избу. Захватил ружье, патроны и вышел следом. Ты Настя возьми Белку с собой в сани, а то не угнаться ей будет за Серым, запыхается. И так вон сколько пробежала, пока сюда добрались. Кондрат привязал кобылу у Насти сзади за санями. Уселся рядом с Настей, крикнул Серому, – Серый пошли, в перед Серый. Тому не надо было говорить дважды, он выскочил со двора и помчался по дороге.
– Но, Прошка, пошел, милый, – крикнул Кондрат.
Тот с места рванул резво и пошел быстрой рысью, радуясь, что можно теперь хорошо размяться после долгого стояния во дворе. Домчались они хорошо, быстро, без задержек. Кондрат подошел к крыльцу, откинул полог с туши…, да, – промолвил он, – вот это зверь, смотри Настя, какой матерый самец. Клыки то, какие здоровые, такого и медведь обойдет стороной, да и я таких ни когда не встречал. Надо же, где это он заловил такого. Но раздумывать было не когда, нужно было действовать. Что бы оттащить его от крыльца, нечего и было думать, им вдвоем было это не под силу. Кондрат зацепил задние ноги веревкой, другой конец привязал к саням, Прошка и стащил его в сторону. Кондрат взялся за дело, а Настя ушла в избу топить печь и готовить обед. Кондрату пришлось конечно попыхтеть, не без этого, попробуй-ка, управься один. Но ничего, дело он сделал. Шкуру он снял, тушу разрубил на куски, часть подвесил на веревках в чулане, а остальную часть спустил в яму со снегом, в которой снег сохраняется до середины лета. Мясо там долго не портиться. Кондрат обычно ни когда не стрелял крупного зверя, им с Настей не нужно было столько много мяса, им хватало мелкой дичи: зайцев да птицу разную. Ну раз уж появился здесь такой кабан, не пропадать же добру. Да и собакам досталось требухи столько, что наевшись до отвала улеглись, тут же у крыльца.
Дед Кондрат сидел за столом, развалившись на стуле, умиротворенный теплом этого дома, плотным обедом, вдоволь наевшись этого же свежего мяса, сваренного Настей. Сидел, попивая чаек.
– Слышь Настя, если теперь вдруг у твоего крыльца появиться туша мамонта, то я пожалуй уж один-то наверно не справлюсь, – с хитрицой сказал он.
– Ну ты скажешь тоже, мамонт, ты чего дед Кондрат, удивленно ответила Настя, не поняв тонкой шутки его.
– А я Настюх пожалуй ни чему уже не удивлюсь. Ты заметила ли, как он кабана то завалил, как ловко.
– Как это, – спросила Настя.
– Сдается мне, что этот зверюга, поджидал кабана находясь на верху, тоесть на дереве, потому что кабан не видел его и не чуял, иначе у них было бы битва и ран на шкуре у кабана было бы больше. А так он спрыгнул на него, схватил его за шею с обоих сторон, только, чем же он схватил то кабана, у того были такие глубокие раны, как будто его защемило огромным капканом. Так вот, сделал это он очень быстро, прижал его, а после одним сильным движением просто разорвал его горло. В нем одном собрано много таких качеств, которые делают его просто потрясающим охотником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13