Коротко, без замаха, я ударил его левой рукой снизу в подбородок. Мне казалось, что выбрал удобный момент, но он успел вскинуть обе руки и скрестить их перед моим кулаком. Правда, это стоило ему большого усилия, глаза его даже остекленели от напряжения. Расслабиться он не успел. Туг же, качнувшись влево, я изо всех сил двинул его боковым правой поверх скрещенных рук. Он затанцевал на пятках, раскинул руки и повалился вдоль кровати на пол. Однако в воздухе успел, как кошка, повернуться и выставить вперед руки, смягчив падение.
Я прыгнул на него сверху, прямо через приемник. От моей тяжести руки его подломились, и он, чтобы не разбить лицо об пол, инстинктивно повернул его вбок. Это мне и было нужно: я тут же поставил на его профиль колено и перенес на него всю тяжесть тела, придавив его к полу.
- Молчать! - приглушенно рявкнул я. - Придушу!
- С-с-сука! - захрипел он, скосив на меня глаза, и попытался, подтянув колени к животу, приподняться на руках, но не смог. - Пусти! Пусти, говорю, тебя сейчас на куски изрежут, тварь! Сейчас ребята здесь будут, они тебя живьем изжарят, понял?
- Понял, - ответил я как можно более задушевно. - Чего ж тут не понять. Только они сейчас далеко, а я здесь. Не дрыгайся.
И я ухватил обеими руками его правую руку и вывернул ее за спину. Теперь он был в полном моем распоряжении.
Пока я не спешил. Ребята еще не скоро должны появиться, они рыщут на дороге вдали отсюда. Меня ищут. Время текло секунда за секундой. Я ждал. Пусть он потерпит. Пусть заговорит другим тоном и другими словами.
Он дышал с хрипом, приоткрыв рот, и теперь уже лежал молча, экономя силы. И в самом деле, положение его было незавидным: шея вывернута, лицо вдавлено в пол, мышцы плеча растянуты до предела... Но он молчал.
Прошло больше минуты и я уже начал испытывать беспокойство, опасаясь, что он окажется крепче, чем я думал. Наконец, он произнес:
- Чего... тебе надо?
- Вот молодец, - похвалил я, - а то изрежут, да поджарят... Мне надо узнать только одно: кто меня продал?
Он похрипел еще немного.
- Кому... продал?
- Не валяй дурака. Тому здоровому бугаю, что на "Волге" уехал.
- Отпусти... руку.
Руку я отпустил. Он полежал немного, то ли отдыхая, то ли просчитывая варианты. Потом сказал:
- Твой приятель.
Кровь бросилась мне в голову. Неужели?. .
- У меня много приятелей. Как зовуг?
- Григорий. Знаешь такого?
Я наклонился и заглянул ему в лицо. Потом заорал:
- Врешь! Зачем ему?
- Отпусти, скажу. Больно!
- Говори, отпущу. Можешь покороче.
- Он... дурак. Хотел свою долю увеличить. Сказал, что рискует больше других. Ты вроде что-то видел и если будет большой шухер - можешь стукнуть. Вот, чтобы не отсвечивал... тебя и искали. Все, пусти.
Неужели правда? Ну и Гриня. Сорвать куш решил. Не зря он опасался...
- А где он сейчас?
- Не знаю! - вдруг взвизгнул он с неожиданной силой.
Я хлопнул его по карманам, вытащил из брюк небольшой изящный выкидной нож и встал на ноги. Он сел, попытался встать, но ноги держали его плохо, и он уселся на кровати, придерживая левой рукой правое плечо.
- Чего расселся? Выходи в коридор.
Я вышел вслед за ним, выдернул ключ из двери, мгновенно запер ее и бодрой рысью поспешил на выход. Он стоял и внимательно смотрел мне вслед. Пробежав вдоль дома, я без промедления исчез в кустах.
И вынырнул из них, лишь подойдя к Лиственничному тракту. Утро было жаркое, палило солнце, ревели на подъеме в гору машины. Несколько минут прождал я у обочины, прячась за стволами деревьев, и в конце концов никем не замеченный перебрался на другую сторону. Ищите меня теперь, хоть с собаками...
Идти по лесу вдоль тракта было опасно и, к тому же, тяжело - на пути встречались завалы из поваленного леса, болота, холодные ручьи, впадающие в водохранилище, поэтому я, протащившись несколько километров в сторону, вышел на сельскую грунтовую дорогу, ведущую к городу из районного центра, расположенного километров за пятьдесят отсюда. И пошагал по ней. Место было безмятежное и тихое, изредка мимо проносились машины, и водители с удивлением косились на мою странную фигуру в городской одежде, одиноко бредущую вдоль обочины. Останавливать машины я не пытался, потому что в кармане была только мелочь - за нее нынешний деловой человек согласился бы подвезти лишь до ближайшего телеграфного столба, а уговаривать я не умел. Поэтому шагал и шагал, с любопытством поглядывая по сторонам.
Вскоре дорога повернула к югу, в сторону родного областного центра. Лес кончился. В низине недалеко от дороги бабы косили траву, и когда я подошёл ближе, с любопытством уставились на меня, опустив косы. Мимо такого внимания я никак не мог пройти равнодушно и потому приветственно поднял руку и закричал:
- Привет, девушки! Далеко ли до Монголии?
- Иди всё прямо! - откликнулась одна из них. - Как дойдёшь остановят.
Женщины засмеялись.
- А ты что, у них бригадирша? - спросил я.
- Ну, бригадирша. Иди сюда, нам как раз бригадира нехватает.
Бабы опять засмеялись, причём как-то плотоядно...
- На обратном пути! - завопил я. - Сейчас монголка ждёт.
- Топай, топай, - проворчала бригадирша и взялась снова за косу. Я потопал дальше.
В город я вошёл после полудня, обливаясь потом и едва двигая ногами. Ещё через час, добравшись до областного отделения милиции, оказался в кабинете у следователя, занимавшегося делом об убийстве на заливе.
- Дайте мне лист бумаги, - сказал я, моргая глазами и томясь от желания прикорнуть прямо на стуле, - я нарисую план местности, где стоит гараж, а в нём перекрашенная из жёлтого в синий цвет Нива, которую вы разыскиваете.
Следователь, мужчина лет сорока, раздавшийся в толщину, как это бывает с бывшими спортсменами, посмотрел на меня и не двинулся с места.
- Почему вы решили, что в этом гараже стоит именно та машина, которую мы разыскиваем? - Потому что в гараже ещё лежит жёлтое крыло с разбитой фарой. От той Нивы.
Следователь весело побарабанил пальцами по столу.
- А вы как попали в этот гараж?
- Случайно на него наткнулся.
Он глянул на меня с сомнением.
- Да, ещё вот что: в гараже бывает комендант этого...пансионата. Кудрявый такой блондин.
- Что значит: бывает в гараже? - спросил следователь и сделал лёгкий прищур.
- Ну, ходит туда каждый день. Но меня он не видел, когда я в гараж, м-м...заглянул, - и я многозначительно поднял вверх палец.
Следователь, кажется, был слегка огорошен таким обилием информации. Он поискал что-то глазами на столе, но ничего не нашёл и спросил:
- А гараж был открыт, когда вы туда заглянули? Или закрыт...на замок?
Ну и тип! Подозревать меня во взломе...
- Был открыт. Знаете ли, - пожаловался я, - как-то так получилось, что я эту ночь совсем не спал. Спать хочу страшно, - и я непритворно зевнул. Давайте, я вам нарисую, где этот гараж стоит, и поеду домой.
Тут только следователь полез в стол за бумагой.
Выйдя минут через пятнадцать из милиции, я, однако, отправился не домой, а к Григорию. Жена его была в огороде, а на цепи во дворе сидела какая-то лохматая трусливая шавка, срочно посаженная сюда, видимо, для успокоения нервов, ибо ни на что другое она, ввиду своей трусости, не годилась.
Нахально шикнув на неё, я прошёл в огород.
- Привет, Тамара, - сказал я, подойдя к грядкам. - Ты встречала когда-нибудь такого мужчину: моего роста, толстоват, сутулый, глаза серые, один немного косит. Видела такого?
- Один косит? - переспросила она и задумалась. - Был у нас такой, но я не помню, как его зовут. Он на машине приезжал, Гриша ему что-то ремонтировал.
Замечательно. Всё постепенно становится на свои места.
- Давно приезжал?
- Давно уже. А что?
- Да я с ним в пансионате вижусь. Тебя, кажется, знает. Но Григория там не видел, - добавил я, увидев, как тревожно заблестели у неё глаза.
Мы поговорили ещё немного и я ушёл, сказав напоследок, что милиция нашла ту машину, ремонтировать которую поехал Григорий, так что они теперь во всём разберутся...
Милиция действительно нашла перекрашенную машину практически мгновенно - спустя два часа после моего визита к следователю. И коменданта нашла без хлопот. И целый склад запчастей, составленный из раскуроченных машин.
Но комендант молчал. Трясся от страха, плакал и молчал.
А через два дня нашли Григория. Случайно нашли. Его тело обнаружили жители небольшой деревеньки, километрах в тридцати от города. Он был убит ударом ножа в шею и зарыт в мягкую, влажную землю рядом с мостом через небольшую речку со странным названием Малый Кот. Там его учуяла любопытная деревенская лайка и привела к могиле людей.
Узнав, что его нашли именно под мостом, я, томимый каким-то непонятным любопытством, в тот же день поехал на вокзал, купил билет на автобус и отправился в ту самую деревню. Сойдя на остановке в центре широкой улицы, я пошёл назад, к реке. Идти пришлось долго. В конце деревни был мост. Река с названием Малый Кот текла в этом месте тихо и спокойно, берега её были низки, ровны и пусты. С левой стороны от моста в тени заходящего солнца я увидел взрытую землю. Не дойдя немного до этого места, я остановился. Постоял, взглянул на часы, оглянулся и обомлел.
Всё было так, как рассказывала Тамара. За моей спиной чуть на отшибе деревни виднелся дом, крашенный зелёной краской с зелёным же палисадником. Три окна глядели на дорогу. За крышей дома торчала неуклюжая деревянная водонапорная башня...
Ошарашенный, я долго смотрел на старуху в платке, сидевшую на скамье у ворот. А она, старая карга, упрямо пялилась на меня. Ну и чудеса...Какая сила сподобила Тамару увидеть всё это во сне? Вот и говорите, что сны всё врут.
Григория похоронили. По найденной на дне залива голове опознали убитого - шофёра одного из частных банков. На рассвете той ночи ему на тракте устроили небольшую аварию при обгоне и тут же, на месте, прикончили. Нашли и арестовали ребят, что ездили на чёрной волге. Машина, как сразу выяснилось, была в розыске, но почему-то ни разу не попадалась бдительному ГАИ. Не могли найти только самого большого. Бугая. Моего соседа по пансионату пока не тронули. Я про него тоже ничего не сказал. Ну, отец-одиночка всё-таки...Как я его вычислил? Довольно просто. Сидя в кустах возле пансионата ранним утром, я вспомнил, что именно он видел жёлтую Ниву, едущую в сторону Байкала. И вдруг сообразил, что этого не могло быть. С противоположной стороны залива, где я видел машину, к озеру уехать можно, но попасть в старый гараж, где её перекрашивали, нельзя. Для этого надо было ехать в противоположную сторону. Или переправляться через залив чёрт знает на чём. Это вызвало у меня подозрение: не вешал ли он лапшу на уши сыщикам? И если так, то зачем?
Зачем - теперь стало ясно.
* * *
Вернувшись из отпуска, жена спросила:
- Как отдыхал без нас?
Солнце освещало ковёр на стене и старое уютное кресло, в котором я расположился.
- М-м...- промычал я и посмотрел в угол. - Да ничего, в общем. По-всякому.
Жена посмотрела на меня внимательно.
- Это как - по-всякому?
- Да расскажу, расскажу, - отмахнулся я. - Не сейчас. Вечером, когда дети уснут.
Жена села на стул напротив.
- Так я и знала, - сказала она упавшим голосом.
- Как это - так ты и знала? - удивился я.
Какая-то тень опустилась на её лицо.
- Сон был. Ты мне нехорошо приснился.
У меня отвисла челюсть. Чёрт знает что...Хоть бы раз когда-нибудь что-то приснилось: сплю всегда, как убитый.

1 2 3 4 5 6 7