- Вы же сказали, этот номер знал только Вадим? А дело срочное.
- Дело? Это ваша работа?
- Что именно?
- Пожар.
- Нет, я собирался всего навсего запустить в их компьютеры вирус, но меня опередили более радикальным методом.
- Компьютерный вирус? - он поморщился. - Это баловство.
- Не скажите. Текст любого документа распечатывается на лазерном принтере. А для этого он должен быть набран на компьютере. Если вирус уничтожил всю информацию на жестком диске, придется все восстанавливать. А значит, заново все согласовывать, сверять, проверять и так далее. Прежде чем подписывать. Я имею ввиду и тот гипотетический договор.
Некоторое время мы могли бы выиграть. День, два, а может и больше.
- Хорошо. Но пожар оказался эффективнее, да?
- Не уверен. Во-первых, слишком грубо. Во-вторых, пожар подпадает под понятие форс-мажорных обстоятельств. В этом случае фирма не несет ответственности за невыполнение своих обязательств. Компьютерный вирус же пока в список стихийных бедствий не внесен.
- Неплохо, - он кивнул, как учитель, решивший первому балбесу в классе поставить ради разнообразия трояк. - Так бы нам удалось сорвать им работу и в то же время не дать возможности оправдаться перед партнерами. Но тот, кто устроил пожар, спутал вам все карты.
- Прежде всего, тот, кто устроил пожар, убил человека. Сторожа, охранника. И мне это не нравится.
- Мне тоже. Надеюсь, вы понимаете, что этот человек работал не на меня.
- Надеюсь. Но понимаю и другое. Может быть, охранника убили не ваши друзья, а ваши враги. Но ни тех, ни других не остановит необходимость убивать. И мне очень бы не хотелось продолжить собою расстрельный список.
- Вас тоже хотели убить? - он посмотрел недоуменно. Вы ведь ничего еще толком не успели сделать? Может, идея с этим вашим вирусом была неплохая, но даже ее вы еще не смогли осуществить.
- Жалко, вас не было рядом, чтобы объяснить это трем парням, которые усадили меня в машину и повезли, как они выразились, на персональное кладбище.
- На покойника вы что-то не похожи, - он усмехнулся.
- Вы тоже, - я достал квитанцию на изготовление памятника и протянул ему.
Н. Г. пробежал глазами текст, держа листок на вытянутой руке, как поступают дальнозоркие люди, когда не хотят воспользоваться очками.
- Что за ерунда? - он повысил голос.
Кажется, я вывел его из равновесия.
- Единственное, что удалось спасти от огня, - сообщил я. - Нашел в столе одного из сотрудников фирмы "Октопус".
- Но кому понадобилось... - возмущенно начал он.
В его возрасте начинают болезненно относиться к подобным шуткам. Пришлось пересказать то, что я услышал от каменотеса.
- А этот эмигрант... - нетерпеливо перебил Н. Г.
- У меня его визитная карточка.
- Дайте сюда.
Я заметил, как у него задрожала рука, пока он в нее всматривался.
- Знаете этого человека?
- Да. - Николай Григорьевич кивнул. - Он был моим ближайшим другом.
- А потом сбежал на Запад?
- На Запад? - он чуть улыбнулся. - Вряд ли этот человек мог сбежать куда-нибудь западнее, раз он родился на западе штата Техас.
- Вы его что, завербовали?
- Друзей не вербуют, - он покачал головой. - Как и не выбирают. Мы познакомились в яхт-клубе... - он почти неуловимо улыбнулся. - Трудно представить, да, что нынешний пенсионер был когда-то заядлым яхтсменом, членом одного из самых престижных клубов Америки? Джон Стэндап, - Н. Г. назвал имя владельца визитной карточки. - Началось с ни к чему не обязывающих приятельских отношений. Потом однажды попали вместе в шторм... Кто кому в тот раз спас жизнь - то ли он мне, то ли наоборот... А потом... У вас есть друзья?
- Наверное.
- Тогда постарайтесь понять. Мы дружили почти двадцать лет. Он так и не узнал, что я советский разведчик. Он не переваривал коммунистов. Стэндап, как теперь говорят - крутой. Он сам сделал себе карьеру, расчищая путь где надо умом, где надо - кулаками. Но уверен, даже если бы узнал тогда про меня правду, не перестал бы быть моим другом.
- Если этот американец ничего не знал, почему он приехал в Россию вас разыскивать?
- Предполагаю такой сценарий, - у Н. Г. между бровями появилась складка, однажды к нему пришли и предъявили документы, доказывающие, что он дружил со шпионом, работавшим против Соединенных Штатов.
- Ну и что?
- Страшное обвинение для гражданина страны, давно страдающей шпиономанией. Он не смог бы доказать, что не сотрудничал со мной, что наша дружба обыкновенная дружба между двумя мужиками.
- Но если он ваш друг, попытайтесь ему помочь. К примеру, пригрозите, что рассекретите кое-какую информацию, актуальную по сей день, если они не оставят американца в покое. Вы же опытный разведчик, и знаете, как торговаться в подобных ситуациях, - напомнил я.
- Все это имело бы смысл, если действовала Лубянка или ГРУ, или политическая разведка при ЦК. С ними можно было поторговаться. Но эти люди... эти люди так просто его не отпустят.
- Эти люди -кто они? Мафия?
- Когда говорят - мафия, подразумевают уголовный мир. Да, у воровских авторитетов есть власть - в тюрьмах, на темных улицах, в притонах. Они и раньше там были хозяева. А у кого власть в финансовой сфере? Или в торговле - не в киосках у метро, а на международном уровне? В политике?
- Было бы любопытно узнать.
- Не мне вам объяснять, что большинство чекистов работали за идею...
Вечно они себя называют чекистами, подумал я.
- ...Но Советский Союз исчез... Ради чего, скажите, теперь рисковать? Ради чего прошла вся жизнь? И не забывайте, мы внедряли своих людей в наиболее влиятельные структуры по всему миру - от политических партий и государственных аппаратов, крупных коммерческих фирм и силовых ведомств до по-настоящему мафиозных структур, сект и кокаиновых баронств. Кое-кого из наших людей прибрали к рукам и бывшие противники, и бывшие союзники. Некоторые просто решили уйти с линии огня... Но были и те, кто стал работать на свой страх и риск. Но теперь уже в собственных интересах.
- Общество шпионов с ограниченной ответственностью? - я засмеялся.
- Одних смогли завербовать, других - запугать. - Н. Г. даже не улыбнулся, Были проведены акции устрашения - вспомните громкие дела о разоблачении советских разведчиков в ряде европейских стран и Соединенных Штатах. Наши бывшие агенты оказались в заложниках. И не только они. Их семьи... Их друзья.
- Короче, приватизировали агентуру, - я продолжал улыбаться. - А теперь предлагаете принять участие в ваших междусобойных разборках.
- Это не разборки. Группа людей, как вы правильно заметили, использует наработки огромного коллектива. И наша задача - помешать им.
- Наша? С какой стати и моя?
- С какой стати? - глаза его сверкнули. - Идет война, и глупо спрашивать почему призывают именно тебя.
- Да никакая война не идет! - теперь разозлился я. - Когда же вы наконец вылезете из окопов, которые сами себе придумали?
- мне захотелось покрутить пальцем у виска.
- Но люди гибнут, верно? - попросту спросил Н. Г.
Возле виска крутить расхотелось.
Z
* * *
На кольцевой мы расстались. Н. Г. направился к дверям, через окно я увидел, как в людском водовороте мелькнуло его темно-серое пальто, и еще некоторое время мог наблюдать, как
плывет над людскими головами каракулевый картуз.
Николай Григорьевич казался высокого роста.
Стоило проследить, куда он пойдет, но поначалу я не решился идти следом. Мне показалось, он был достаточно откровенен, и не хотелось бы насторожить его.
"Поезд дальше не пойдет...", - объявил машинист.
Значит, так тому и быть. Я выскочил из вагона. На перроне было не протолкнуться. Вдали, уже на эскалаторе я увидел темно-серое пальто и каракулевый картуз.
Бегом поднимаюсь по ползущим вверх ступенькам. От напряжения на лбу выступила испарина, а ломающая боль запульсировала от поясницы до щиколотки левой ноги. Похоже, вчера моему позвоночнику чересчур досталось.
Преодолевая хромоту, я спускаюсь по ступенькам на перрон радиальной станции, и уже слышу шум прибывающего поезда.
И вдруг - крик. Истошный женский крик. Скрежет колес, заблокированных экстренным торможением. Вздрогнул и закрутился людской водоворот. Грубые окрики проталкивающихся через толпу милиционеров...
Когда я протолкался через людские спины, то увидел застывшую у самого выхода из туннеля морду электропоезда. Присевшего у края перрона милиционера, который осторожно заглядывал вниз, на рельсы. А рядом, на мраморном полу валялся... каракулевый картуз.
Мне не видно было, кто лежит на рельсах, но картуз я узнал сразу.
* * *
Я повернулся и пошел прочь. Но вдруг остановился, словно наступил на осколок стекла. В первый момент я даже не сообразил, в чем дело. Просто увидел знакомое лицо. Светлые волосы, оттопыренные уши и странные бесцветные, почти белые глаза...
Тут я вспомнил откуда знаю этого человека, и мне стало не по себе.
В нескольких шагах от меня стоял охранник из "Октопуса", тот самый, который, если верить газете, был задушен стальной цепочкой...
Наши взгляды встретились. Я двинулся было к нему, но был оттеснен толпой, которую расталкивали милиционеры, пытаясь пробить дорогу для санитарной бригады и рабочих с какими-то инструментами.
Когда я выбрался из водоворота тел, человек с бесцветными глазами исчез, словно растворился.
6. ОТКРОЙТЕ, МИЛИЦИЯ
Телефон зазвонил, когда я распечатал похожую на бейсбольную биту бутылку греческого бренди и собирался налить себе - немного, чтобы только прийти в себя.
С выпивкой пришлось повременить.
- Алло, - женский голос, - это приятельница Василия, Снегурочка, помните?
- Ну как же.
- Я прочитала в газете про пожар.
- А...
- Вы должны срочно ко мне приехать. Надо поговорить. - деловито сообщила она.
- Я сейчас занят.
- Послушайте, не станем же мы обсуждать это по телефону, - возмутилась девушка.
- Мы вообще не будем ничего обсуждать. Просто забудьте обо всем.
- Не уверена, что хочу забыть. Вы втравили меня в историю, верно? И предлагаете все забыть. Знаете такую поговорку, - она хихикнула, - что молчание - золото. Вот я и хочу, чтобы мы обсудили, сколько это золото может стоить. Иначе я могу набрать другой номер - ноль два. Понимаете?
- Шантаж - грязное дело, - заметил я.
- Знаете, сколько грязных дел приходится делать бедной женщине, чтобы не пропасть в нищете? Запоминайте адрес... Иначе через час я снова позвоню. Но только уже не вам.
* * *
На Снегурочке был халатик на голое тело, когда она открыла дверь.
- Проходите, - пропустила в квартиру. - Знаете, моей подруге, той самой, чей телефон я ради смеха дала охраннику, только что кто-то позвонил и спросил мой адрес. Как такое могло случиться, ведь охранника, я прочитала, убили? Может, он записал номер, чтобы не забыть, а милиция нашла записную книжку?
- Боюсь, это была не милиция. Постарайтесь быстро одеться. Надо отсюда уехать.
- С какой стати? - сказала она несколько скандальным голосом. - Я ведь не при чем, я ждала на улице, когда вы его убивали.
- Никого я не убивал, вы это знаете.
- Я - единственная свидетельница, - она щелкнула пальцами.
- Если хотите, чтобы я скрылась и не давала показания, заплатите. Я согласна поехать отдохнуть, скажем, на Кипр. Загранпаспорт есть. Уеду - и вас ни в жизнь не найдут. А все остальное меня не касается.
- Ваша подруга сообщила адрес тому, кто звонил?
- Конечно, она же дуреха. Он сказал, что видел пробные снимки, которые я делала в агентстве фотомоделей. Кстати, про агентство я выдумала, когда трепалась с охранником. И она поверила, даже не спросила, почему меня разыскивают по ее телефону. Что ж, пусть дураки остаются здесь, а я поеду на Кипр.
- Да перестаньте вы со своим Кипром.
- Десять тысяч баксов меня бы устроило. - сообщила она.
- Меня бы тоже, - я кивнул. - Жаль, неоткуда их взять.
- Ну хорошо. Пять, - уступила Снегурочка.
- Собирайте вещи.
- Значит, договорились? - она обрадовано захлопала в ладоши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26