От волнений дня Михаил задремал, очнулся когда матч закончился, и перебрался в огромную двуспальную кровать, не забыв поставить будильник на половину седьмого утра. На следующее утро он захватил коричневый пакет, газету "Правда" и чемодан. Шофер на разгонной машине был новым и не знал младшего Орлова в лицо. По пустынной трассе они доехали до аэропорта за пятьдесят минут. Мкртычяна ещё не было видно, и Орлов побежал в справочную.
- Девушка, у вас рейс на Лондон через Женеву вылетает вовремя? спросил он, втайне надеясь что с самолетом "Аэрофлота" приключилась какая-нибудь техническая неисправность - и не ошибся. Старый друг не подвел.
- По техническим причинам рейс задерживается до 13.00, - послышался бесстрастный голос.
- А есть прямой рейс на Лондон?
- Есть, только нужно доплатить сорок семь долларов. Вылет в 10.45
В этот момент в зале появился Мкртычан с двумя огромными чемоданами.
- Здорово, друган! - весело приветствовал его Орлов. - Я уже узнал рейс откладывается. Но ведь я договорился что в Лондоне в зале прилета тебя встретит профессор Брикстоун, так что давай твой билет, сейчас его переоформят на прямой рейс, который вылетает чуть позже, зато прибывает в Лондон почти в то же самое время. Кстати, как тебя зовут?
- Армен.
- А профессора Брикстоуна - Сэм. За границей принято называть друг друга по именам, понял? Давай билет.
Ошарашенный таким напором Армен даже не сопротивлялся. Он послушно отдал билет и Михаил помчался в кассу, расположенную в другом конце длинного, как перрон в метро, зала. Мкртычян со своими чемоданами даже и не пытался гнаться за ним.
- Вот, получай. Полетишь на английском самолете. Передавай привет старой веселой Англии. А пока пошли выпьем по стаканчику хорошего армянского коньяка. - И Орлов увлек почти не сопротивляющегося Армена к буфету. Через полчаса он подвел повеселевшего армянина к таможенной стойке, сказал незнакомому таможеннику что этот чудик, стоящий перед ним - хороший друг Резо Варданяна, заместителя начальника шереметьевской таможни - и Армена беспрепятственно пропустили в пограничный зал. Еще у буфета Михаил засунул пакет в один из чемоданов Мкртычяна - а вдруг потеряет? сказал что скоро они встретятся в Лондоне, куда Орлов прилетает в командировку, и друзья расстались. С глубоким вздохом облегчения Михаил сел в такси - в 1968 году в московских таксопарках работали "Волги М-21" - и поехал на Киевский вокзал. За последнее время ему начало казаться что вся его жизнь состоит из вокзалов, аэропортов, переездов и перемещений из одного времени в другое. Сойдя на станции Победа, он подошел к даче и незаметно проскользнул в потайную дверцу - но недостаточно быстро чтобы на это странное действие не обратил внимания бдительный сосед из дачи напротив, копавшийся в огороде. Сосед почесал в затылке - раньше здесь вроде не было никакой двери - и решил поделиться открытием с супругой.
- Знаешь, Катя, я только что видел как кто-то - вроде сам Исаак Израилевич - подошел к стене своего дома, провел по ней рукой и словно растворился.
- Да ты успел уже, наверно, опохмелиться, - огрызнулась жена. - И в трезвом состоянии калитку с трудом находишь, а уж когда выпьешь... - И обреченно махнула рукой.
- Ладно тебе, - пробормотал семидесятилетний старик и побрел к заветному месту где у него была припрятана чекушка. Орлов ничего не подозревал о разговоре супругов. Он закрыл на засов потайную дверь, нажал на синюю кнопку, вышел в кабинет и задвинул шкаф на место. Теперь ему захотелось поесть. Михаил прошел в кухню, налил чашку кофе, попросил жену приготовить яичницу и с удовольствием позавтракал. Затем вернулся в кабинет и открыл папку. Итак, следующие скачки в среду, в Саутуелле. Судя по документам, первым должен финишировать Мэйфлауэр, за ним Пенелопа и третьим Минотавр. Интересно, откуда владельцы лошадей берут такие кровожадные имена? Может быть, в этом есть какой-то смысл? Например, Минотавр должен догнать и пожрать Пенелопу? Ладно, результаты этого забега Михаил узнает в среду вечером. А сейчас нужно ехать в Библиотеку иностранной литературы за ксерокопиями страниц "Спорт" газеты "Таймс оф Лондон". Вообще-то они были теперь ему не нужны, но деньги заплачены, да и привлекать к себе лишнее внимание не хотелось. Он тяжело вздохнул и снова пошел к электричке. Доехав до станции метро "Китай-город", он прогулочным шагом двинулся к кинотеатру "Иллюзион", на противоположной стороне площади которого высилось здание Библиотеки иностранной литературы. С трудом миновав грозные потоки стремительно мчащихся иномарок, Орлов вошел в библиотеку, получил в отделе ксерокопирования огромную пачку ксерокопий страниц "Спорт" газеты "Таймс оф Лондон". Он быстро понял, что городским транспортом такую кипу не допрет, и ловко сел в только что остановившееся такси.
- До Киевского вокзала, - сказал Орлов. К его изумлению таксист не стал спорить, просто кивнул и влился в мчащийся поток. Наверно, в Москве действительно что-то переменилось, раз можно ездить на такси, решил он. Еще через двадцать минут он уже сидел в вагоне электрички, через пятнадцать минут поезд тронулся, а к трем часам Михаил оказался у себя в прохладном кабинете.
Поскольку дверь не была заперта, в кабинет вошла Зоя с внучком Кузей. Он уже здорово вырос и походил на Алексея.
- Мы так редко тебя видим, Миша, - сказала она. - Расскажи нам о своих поездках.
- Зоя, пока рассказывать нечего. Обещаю рассказать ну, скажем, через две недели. Тогда ситуация прояснится и станет ясно, удалось ли мне сделать тебя самой богатой женщиной в России. А какие новости поступают от Алешки?
- Наташа уехала к нему, сейчас они несколько дней поживут на квартире. Она молодая и привлекательная женщина, ей скучно на даче.
- Как дела с его магазином?
- Говорит что хорошо, собирается в июле в Англию, закупать товар. Да, тебе прибыло письмо - официальное, из Британского посольства.
- Ну-ка покажи.
- Вот, смотри.
Михаил с нетерпением разорвал конверт, заранее зная, что в нем находится. Это было приглашение профессора Самуеля Брикстоуна, гражданина Великобритании, приехать в Англию сроком на месяц в качестве его гостя в любое удобное для профессора Орлова время. Прилагалось расписание работы консульства, где профессор Орлов сможет беспрепятственно получить визу.
- Хорошая новость, - улыбнулся Михаил. - Меня приглашают в Англию.
- А меня? - обиженно спросила Зоя.
- Погоди немного, - поцеловал жену Михаил. - Чувствую, что скоро ты сможешь ездить по всему миру безо всяких приглашений. А на этот раз я съезжу один.
Они поговорили с внуком, усадили его перед телевизором, и удалились от жары - не забыв запереть дверь спальни, потому что Кузя стал чересчур любопытным - в удобную двуспальную кровать Зои, где оба обнаружили в своих телах неожиданный внутренний жар. Если для Зои это было объяснимо - в конце концов она почти на девять лет младше Михаила - то желание, внезапно возникшее у него, было приятной неожиданностью. Когда они оба, усталые и потные, раскинулись наконец рядом друг с другом на широких простынях огромной кровати Зои, Михаил нежно провел рукой по шелковистым волоскам на лобке жены. Они были мягкими и влажными. Зоя глубоко вздохнула и медленно раздвинула ноги. Неожиданно для себя он снова ощутил желание. Михаил повернулся, встал на колени и нежно вошел в прекрасное и такое родное тело. Через минуту неподвижности он почувствовал как нарастают её внутренние конвульсии, тоже начал двигаться и одновременно с женой ощутил божественное неземное наслаждение. Затем она задремала. Он медленно, стараясь не разбудить её, спустился с кровати, нашел трусы и вернулся к себе в кабинет на диван, где и заснул.
В среду Михаил снова не мог найти себе места. Утром он был в отличном настроении, но, по мере приближения вечера, начал нервничать. Помучавшись до обеда, он сказал что съездит в Москву, заперся в кабинете, отодвинул шкаф и нажал на синюю кнопку. Затем осторожно выбрался на улицу - на этот раз он был уверен что никто его не заметил - и поехал в Москву. С четырех до семи он бродил по старой, знакомой ему Москве 1968 года. Улица Горького не гудела от сплошного потока автомобилей, иномарок не было видно, одни "Москвичи", "Запорожцы" с кривыми колесами и старые "волги". Временами проносились "Чайки" и постовые брали им под козырек. Михаил прошел по Камергерскому переулку, свернул на Большую Дмитровку и вышел к Столешникову переулку. Там он остановился у магазина, где через тридцать лет будет магазин Алексея, и пошел обратно, к зданию почты. Ровно в девять зашел в отделение международных телефонных переговоров и попросил соединить с Лондоном. Как ни странно, ждать пришлось недолго и через двадцать минут Орлов уже говорил с Сэмом, все время напоминая себе, что это не тот Сэм, с которым он беседовал неделю назад.
- Привет, Майкл! - послышался знакомый голос. - Я снова только что вернулся со скачек. Наша тройка заняла три первых места именно в том порядке, о котором ты говорил.
- Ты получил письмо? - прервал его Орлов.
- Да, письмо мне передал какой-то заросший черной шерстью монгол прямо в Хитроу. Я отвез его в самую дешевую гостиницу какую только смог найти.
- Прочитал?
- Да, Майкл. Я глубоко потрясен его содержанием и верю каждому слову. Обещаю тебе, что выполню все о чем ты просишь.
- К письму был приложен список скачек?
- Был. Я снял с него фотокопию и теперь один экземпляр хранится у меня в банковском сейфе. Мы все боготворим тебя, Майкл.
- Это необязательно. Ты и я работаем для собственной выгоды, и если она поможет нам в старости, тем лучше.
- В субботу я еду на скачки в Дьюхерст. Там ожидается важное событие - из Франции привезли сказочного жеребца, Иркаб Алхава. Все ставят на него. Но ведь мы знаем, что победу одержит другой жеребец, верно? Между прочим, сегодня мы получили тысячу восемьсот девяносто фунтов.
- Хорошо, Сэм, пора кончать. Мы столько наговорили что мне нехватит расплатиться. Может быть, пока я не буду звонить тебе. Действуй. Желаю удачи. Михаил повесил трубку, расплатился и смешался с толпой. Если ему повезло на этот раз и его не успели засечь, это станет последней удачей. За ним в Москве действительно не следили. Как только стало ясно, что он собирается звонить в Лондон, на линию поставили записывающее устройство, а слежку перевели в Апрелевку. Там, в свете инфракрасных лучей, камера зарегистрировала возвращение неизвестного мужчины через потайную дверцу в свою дачу. Поскольку оборудование было советского производства, изображение получилось не слишком отчетливым.
6
Орлов вернулся на дачу уже заполночь и долго не мог заснуть. Его не покидала мысль о том, как он поставить труднопреодолимые преграды на пути КГБ - у него не было ни малейших сомнений что в 1968 году ему на хвост сел Комитет государственной безопасности, и главным образом потому что он купил дачу у Исаака Израилевича, о котором в Академии наук ходили разные слухи: то ли он собирается уехать в Израиль, а ему отказывают, то ли у него уезжают родственники (похоже на правду), то ли он регулярно навещает синагогу...
Проснувшись утром в четверг, он зашел в столовую, поцеловал покрасневшую Зою и спросил где лежат строительные планы и остальные документы БТИ, оставленные им Рахиль Абрамовной. Зоя тут же принесла запыленный кожаный портфель и вытерла влажной тряпкой. Михаил открыл его и первым же документом оказался план участка. Он сразу увидел, что не ошибся - в соответствии с планом, утвержденным Апрелевским райсоветом в далеком 1961 году красная линия - то есть граница участка Гатовича проходила в трех метрах от дачи. Это означало что Исаак Израилевич мог построить забор в трех метрах от стены дома, полностью закрывающий его фронтон и, следовательно, потайную дверь, через которую Михаил выходил из дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
- Девушка, у вас рейс на Лондон через Женеву вылетает вовремя? спросил он, втайне надеясь что с самолетом "Аэрофлота" приключилась какая-нибудь техническая неисправность - и не ошибся. Старый друг не подвел.
- По техническим причинам рейс задерживается до 13.00, - послышался бесстрастный голос.
- А есть прямой рейс на Лондон?
- Есть, только нужно доплатить сорок семь долларов. Вылет в 10.45
В этот момент в зале появился Мкртычан с двумя огромными чемоданами.
- Здорово, друган! - весело приветствовал его Орлов. - Я уже узнал рейс откладывается. Но ведь я договорился что в Лондоне в зале прилета тебя встретит профессор Брикстоун, так что давай твой билет, сейчас его переоформят на прямой рейс, который вылетает чуть позже, зато прибывает в Лондон почти в то же самое время. Кстати, как тебя зовут?
- Армен.
- А профессора Брикстоуна - Сэм. За границей принято называть друг друга по именам, понял? Давай билет.
Ошарашенный таким напором Армен даже не сопротивлялся. Он послушно отдал билет и Михаил помчался в кассу, расположенную в другом конце длинного, как перрон в метро, зала. Мкртычян со своими чемоданами даже и не пытался гнаться за ним.
- Вот, получай. Полетишь на английском самолете. Передавай привет старой веселой Англии. А пока пошли выпьем по стаканчику хорошего армянского коньяка. - И Орлов увлек почти не сопротивляющегося Армена к буфету. Через полчаса он подвел повеселевшего армянина к таможенной стойке, сказал незнакомому таможеннику что этот чудик, стоящий перед ним - хороший друг Резо Варданяна, заместителя начальника шереметьевской таможни - и Армена беспрепятственно пропустили в пограничный зал. Еще у буфета Михаил засунул пакет в один из чемоданов Мкртычяна - а вдруг потеряет? сказал что скоро они встретятся в Лондоне, куда Орлов прилетает в командировку, и друзья расстались. С глубоким вздохом облегчения Михаил сел в такси - в 1968 году в московских таксопарках работали "Волги М-21" - и поехал на Киевский вокзал. За последнее время ему начало казаться что вся его жизнь состоит из вокзалов, аэропортов, переездов и перемещений из одного времени в другое. Сойдя на станции Победа, он подошел к даче и незаметно проскользнул в потайную дверцу - но недостаточно быстро чтобы на это странное действие не обратил внимания бдительный сосед из дачи напротив, копавшийся в огороде. Сосед почесал в затылке - раньше здесь вроде не было никакой двери - и решил поделиться открытием с супругой.
- Знаешь, Катя, я только что видел как кто-то - вроде сам Исаак Израилевич - подошел к стене своего дома, провел по ней рукой и словно растворился.
- Да ты успел уже, наверно, опохмелиться, - огрызнулась жена. - И в трезвом состоянии калитку с трудом находишь, а уж когда выпьешь... - И обреченно махнула рукой.
- Ладно тебе, - пробормотал семидесятилетний старик и побрел к заветному месту где у него была припрятана чекушка. Орлов ничего не подозревал о разговоре супругов. Он закрыл на засов потайную дверь, нажал на синюю кнопку, вышел в кабинет и задвинул шкаф на место. Теперь ему захотелось поесть. Михаил прошел в кухню, налил чашку кофе, попросил жену приготовить яичницу и с удовольствием позавтракал. Затем вернулся в кабинет и открыл папку. Итак, следующие скачки в среду, в Саутуелле. Судя по документам, первым должен финишировать Мэйфлауэр, за ним Пенелопа и третьим Минотавр. Интересно, откуда владельцы лошадей берут такие кровожадные имена? Может быть, в этом есть какой-то смысл? Например, Минотавр должен догнать и пожрать Пенелопу? Ладно, результаты этого забега Михаил узнает в среду вечером. А сейчас нужно ехать в Библиотеку иностранной литературы за ксерокопиями страниц "Спорт" газеты "Таймс оф Лондон". Вообще-то они были теперь ему не нужны, но деньги заплачены, да и привлекать к себе лишнее внимание не хотелось. Он тяжело вздохнул и снова пошел к электричке. Доехав до станции метро "Китай-город", он прогулочным шагом двинулся к кинотеатру "Иллюзион", на противоположной стороне площади которого высилось здание Библиотеки иностранной литературы. С трудом миновав грозные потоки стремительно мчащихся иномарок, Орлов вошел в библиотеку, получил в отделе ксерокопирования огромную пачку ксерокопий страниц "Спорт" газеты "Таймс оф Лондон". Он быстро понял, что городским транспортом такую кипу не допрет, и ловко сел в только что остановившееся такси.
- До Киевского вокзала, - сказал Орлов. К его изумлению таксист не стал спорить, просто кивнул и влился в мчащийся поток. Наверно, в Москве действительно что-то переменилось, раз можно ездить на такси, решил он. Еще через двадцать минут он уже сидел в вагоне электрички, через пятнадцать минут поезд тронулся, а к трем часам Михаил оказался у себя в прохладном кабинете.
Поскольку дверь не была заперта, в кабинет вошла Зоя с внучком Кузей. Он уже здорово вырос и походил на Алексея.
- Мы так редко тебя видим, Миша, - сказала она. - Расскажи нам о своих поездках.
- Зоя, пока рассказывать нечего. Обещаю рассказать ну, скажем, через две недели. Тогда ситуация прояснится и станет ясно, удалось ли мне сделать тебя самой богатой женщиной в России. А какие новости поступают от Алешки?
- Наташа уехала к нему, сейчас они несколько дней поживут на квартире. Она молодая и привлекательная женщина, ей скучно на даче.
- Как дела с его магазином?
- Говорит что хорошо, собирается в июле в Англию, закупать товар. Да, тебе прибыло письмо - официальное, из Британского посольства.
- Ну-ка покажи.
- Вот, смотри.
Михаил с нетерпением разорвал конверт, заранее зная, что в нем находится. Это было приглашение профессора Самуеля Брикстоуна, гражданина Великобритании, приехать в Англию сроком на месяц в качестве его гостя в любое удобное для профессора Орлова время. Прилагалось расписание работы консульства, где профессор Орлов сможет беспрепятственно получить визу.
- Хорошая новость, - улыбнулся Михаил. - Меня приглашают в Англию.
- А меня? - обиженно спросила Зоя.
- Погоди немного, - поцеловал жену Михаил. - Чувствую, что скоро ты сможешь ездить по всему миру безо всяких приглашений. А на этот раз я съезжу один.
Они поговорили с внуком, усадили его перед телевизором, и удалились от жары - не забыв запереть дверь спальни, потому что Кузя стал чересчур любопытным - в удобную двуспальную кровать Зои, где оба обнаружили в своих телах неожиданный внутренний жар. Если для Зои это было объяснимо - в конце концов она почти на девять лет младше Михаила - то желание, внезапно возникшее у него, было приятной неожиданностью. Когда они оба, усталые и потные, раскинулись наконец рядом друг с другом на широких простынях огромной кровати Зои, Михаил нежно провел рукой по шелковистым волоскам на лобке жены. Они были мягкими и влажными. Зоя глубоко вздохнула и медленно раздвинула ноги. Неожиданно для себя он снова ощутил желание. Михаил повернулся, встал на колени и нежно вошел в прекрасное и такое родное тело. Через минуту неподвижности он почувствовал как нарастают её внутренние конвульсии, тоже начал двигаться и одновременно с женой ощутил божественное неземное наслаждение. Затем она задремала. Он медленно, стараясь не разбудить её, спустился с кровати, нашел трусы и вернулся к себе в кабинет на диван, где и заснул.
В среду Михаил снова не мог найти себе места. Утром он был в отличном настроении, но, по мере приближения вечера, начал нервничать. Помучавшись до обеда, он сказал что съездит в Москву, заперся в кабинете, отодвинул шкаф и нажал на синюю кнопку. Затем осторожно выбрался на улицу - на этот раз он был уверен что никто его не заметил - и поехал в Москву. С четырех до семи он бродил по старой, знакомой ему Москве 1968 года. Улица Горького не гудела от сплошного потока автомобилей, иномарок не было видно, одни "Москвичи", "Запорожцы" с кривыми колесами и старые "волги". Временами проносились "Чайки" и постовые брали им под козырек. Михаил прошел по Камергерскому переулку, свернул на Большую Дмитровку и вышел к Столешникову переулку. Там он остановился у магазина, где через тридцать лет будет магазин Алексея, и пошел обратно, к зданию почты. Ровно в девять зашел в отделение международных телефонных переговоров и попросил соединить с Лондоном. Как ни странно, ждать пришлось недолго и через двадцать минут Орлов уже говорил с Сэмом, все время напоминая себе, что это не тот Сэм, с которым он беседовал неделю назад.
- Привет, Майкл! - послышался знакомый голос. - Я снова только что вернулся со скачек. Наша тройка заняла три первых места именно в том порядке, о котором ты говорил.
- Ты получил письмо? - прервал его Орлов.
- Да, письмо мне передал какой-то заросший черной шерстью монгол прямо в Хитроу. Я отвез его в самую дешевую гостиницу какую только смог найти.
- Прочитал?
- Да, Майкл. Я глубоко потрясен его содержанием и верю каждому слову. Обещаю тебе, что выполню все о чем ты просишь.
- К письму был приложен список скачек?
- Был. Я снял с него фотокопию и теперь один экземпляр хранится у меня в банковском сейфе. Мы все боготворим тебя, Майкл.
- Это необязательно. Ты и я работаем для собственной выгоды, и если она поможет нам в старости, тем лучше.
- В субботу я еду на скачки в Дьюхерст. Там ожидается важное событие - из Франции привезли сказочного жеребца, Иркаб Алхава. Все ставят на него. Но ведь мы знаем, что победу одержит другой жеребец, верно? Между прочим, сегодня мы получили тысячу восемьсот девяносто фунтов.
- Хорошо, Сэм, пора кончать. Мы столько наговорили что мне нехватит расплатиться. Может быть, пока я не буду звонить тебе. Действуй. Желаю удачи. Михаил повесил трубку, расплатился и смешался с толпой. Если ему повезло на этот раз и его не успели засечь, это станет последней удачей. За ним в Москве действительно не следили. Как только стало ясно, что он собирается звонить в Лондон, на линию поставили записывающее устройство, а слежку перевели в Апрелевку. Там, в свете инфракрасных лучей, камера зарегистрировала возвращение неизвестного мужчины через потайную дверцу в свою дачу. Поскольку оборудование было советского производства, изображение получилось не слишком отчетливым.
6
Орлов вернулся на дачу уже заполночь и долго не мог заснуть. Его не покидала мысль о том, как он поставить труднопреодолимые преграды на пути КГБ - у него не было ни малейших сомнений что в 1968 году ему на хвост сел Комитет государственной безопасности, и главным образом потому что он купил дачу у Исаака Израилевича, о котором в Академии наук ходили разные слухи: то ли он собирается уехать в Израиль, а ему отказывают, то ли у него уезжают родственники (похоже на правду), то ли он регулярно навещает синагогу...
Проснувшись утром в четверг, он зашел в столовую, поцеловал покрасневшую Зою и спросил где лежат строительные планы и остальные документы БТИ, оставленные им Рахиль Абрамовной. Зоя тут же принесла запыленный кожаный портфель и вытерла влажной тряпкой. Михаил открыл его и первым же документом оказался план участка. Он сразу увидел, что не ошибся - в соответствии с планом, утвержденным Апрелевским райсоветом в далеком 1961 году красная линия - то есть граница участка Гатовича проходила в трех метрах от дачи. Это означало что Исаак Израилевич мог построить забор в трех метрах от стены дома, полностью закрывающий его фронтон и, следовательно, потайную дверь, через которую Михаил выходил из дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15