Оказалось, что нет. А поскольку у Эдика знакомых среди диспетчеров не было и в элитный круг водителей он не входил, то и заказ он получил так себе: кому-то приспичило на ночь глядя ехать на дачу. Туда, конечно, хорошо, но обратно - "конем".
Когда Эдик подал машину к массивному дому в одном из арбатских переулков, оказалось, что клиент уже расхаживает вдоль тротуара и нервно курит.
- Что ж так долго, товарищ водитель? - раздраженно спросил он.
- Я приехал на пять минут раньше, - возразил Баранчук.
- Ну, хорошо, хорошо, поезжайте, только быстрей, прошу вас, я заплачу... - и он назвал адрес - дачный поселок у черта на куличках.
Эдик погнал, это было и в его интересах - смена почти закончилась. Пассажир всю дорогу курил, а к тому времени, когда выехали за город, весь извертелся, то закрывая окно, то открывая ветровичок. Они выехали за кольцевую.
- Нельзя ли еще быстрей?
Эдик прижал. Он не задавал вопросов, уже по своему недолгому опыту зная, что извержение начнется само. Так оно и случилось: не доезжая километра три до места, клиент повернулся к нему и заискивающе заговорил:
- Вы только поймите меня правильно... Как мужчина с мужчиной. Я, конечно, заплачу... вы, наверно, тоже женаты... Господи, что я говорю?! Слушай, парень, мы сейчас едем ко мне на дачу, а там моя жена... Словом, у нее кто-то есть...
Игра становилась интересной.
- А я здесь при чем? - спросил Эдуард, который, в сущности, не был поклонником домостроя, но к супружеской неверности относился резко отрицательно.
- Надо как-то войти в дом, чтобы он... ну, то есть тот... чтобы они не успели одеться и убежать...
- Я постучу и скажу: телеграмма, - предложил Баранчук. Роль частного детектива сегодня просто улыбалась ему.
- Гениально! - прошептал мужчина. - Просто, но гениально!
Он достал какую-то купюру, положил в ящик между сиденьями.
- Вот деньги, тут хватит, лучше нам рассчитаться сразу... по-прежнему заговорщицким шепотом оттарабанил пассажир.
"А чего он боится? - подумал Эдик. - Что любовник убьет его и он не успеет со мной рассчитаться?" Теплая волна сочувствия и нежности к этому благородному и обманутому человеку захлестнула Эдика.
- Приехали, - сказал пассажир, - здесь направо...
Они покинули машину и почему-то на цыпочках поднялись на крыльцо небольшого летнего домика. Эдик постучал. В доме зажегся свет, прошлепали чьи-то шаги, и сонный женский голос из-за двери спросил:
- Кто там?
- Вам телеграмма.
За дверью помолчали. Потом тот же голос сказал:
- Положите под дверь.
И тогда пассажир - Эдик не успел и мигнуть, - с жутким криком выставив плечо, бросился на дверь. Та с грохотом распахнулась, и он влетел в проем. Верный долгу, Эдик последовал за ним и тоже вошел в комнату. Никого! Позади них, усмехаясь и уперев руки в боки, стояла усатая неопрятная толстуха.
- Ну, что? - сказала она. - Опять таксиста привел?
Эдик вышел, на ходу подавляя в себе чувство невольного стыда. Он сел за руль и, включив дальний свет, стал по проселку выбираться на основное шоссе.
"Да-а, - думал он, - не зря красавицы жалуются, дескать, мужиков нет. А вот для такой всегда найдутся, еще и выбирать будет..."
В свете фар на обочине возникли две фигуры. Один из мужчин поднял руку.
"Повезло, - подумал Эдик, - холостого пробега не будет..."
Однако, памятуя советы Жоры, поставил, прежде чем подъехать, двери на кнопки; так они снаружи не открывались.
- Куда, ребята? - спросил Баранчук, приспуская окно.
- В город, шеф, - сказал, наклонившись, один из них. - Обижен не будешь.
Ребята как ребята, и Эдик поднял кнопку задней дверцы. Правда, лицо одного из них, того, с усиками, показалось ему знакомым, но мало ли знакомых и похожих лиц на дорогах и улицах...
Эдик включил скорость, и они тронулись. Второй парень, тот, что без усов, ловко скользнул меж сиденьями и пружинисто опустился рядом с водителем.
- Так-то лучше, - весело сказал он. - Поворачивай назад, шеф!
Эдик затормозил:
- Вы же сказали - в город?
- Верно, в город. Только в другой.
- Я не повезу, - заявил Баранчук, - у меня смена кончилась.
- Да ты не волнуйся, будешь в порядке, копейка есть...
- Сказал, не повезу.
- Глянь сюда, шеф, - негромко сказали с заднего сиденья.
Эдик оглянулся на усатого: в машине было темновато, но не настолько, чтоб не увидеть пистолет в руке пассажира. И тут Эдик вспомнил, откуда ему знакомо это лицо: если бы не усы, за его спиной сидел бы копия Борьки... "Вот и попал", - мелькнуло в голове у Эдика.
Делать было нечего. Он развернулся, лихорадочно соображая, что можно предпринять в такой ситуации. Выпрыгнуть на ходу из машины? Рискованно. Может, врубиться в столб?.. А потом что? Мысли потекли спокойнее. Раз они его сразу не стукнули, значит, он им нужен... Зачем? Сидящий рядом с ним парень как бы угадал, о чем он думает.
- Будешь себя хорошо вести - получишь сотенную.
"Ого, - подумал Эдик, - интересно, за что?"
Далеко впереди засветились слабые огоньки - пост ГАИ.
- Сейчас будем проезжать пост, смотри не балуй, - сказал передний.
- А если остановят?
- Проедешь мимо.
Эдик подумал.
- А догонят?
- Не на чем, - усмехнулся парень.
Там, вдали у будки, хорошо освещенной фонарями, действительно не было ни "коляски", ни "Жигуленка". На противоположной стороне стоял огромный рефрижератор, а его водитель как раз перебегал дорогу к остановившему его инспектору.
"Второй, наверно, в будке", - подумал Эдик и сбросил скорость до сорока километров, как того требовал знак. Он глянул в зеркальце заднего вида: усатого не было - лег за сиденье.
- Поезжай быстрей, - приказал парень. - Прижми!
- У них "коляска" может быть за углом...
- Прижимай, тебе говорят. Ну!
И тогда Эдик принял решение.
...Этот трюк они придумали еще в армии: у кого была "лысая" резина поливали плац и устраивали в выходной соревнование. Разумеется, в отсутствие офицеров. Трюк был простой, но требовал мастерства и хорошей "вестибулярки". Надо было, разогнавшись, заложить вираж - машина на мокром асфальте раскручивалась. Кто больше сделает оборотов, тот и выиграл.
Сейчас успех зависел от трех вещей: две из них были налицо - мокрая, после дождя, дорога и почти "лысая" резина, не выработавшая, к счастью, свой ресурс.
"Эх, не подвела бы дверца", - с тоской подумал Эдик.
Он уже понял, что инспектор, проверяющий документы дальнобойщика, и не собирается их останавливать: глянул только, убедился - такси, ну и пусть проезжает...
Тогда Эдик, на секунду выжав сцепление, резко бросил его и выжал до конца педаль газа. Мотор взревел, "Волга", чуть не встав на дыбы, рванула вперед, и тогда Баранчук, чуть откинувшись, вложил всю силу в правое плечо и врубился им в пассажира, сидящего рядом. Под двойной тяжестью дверца распахнулась, и ничего не соображающий парень кулем вывалился чуть ли не под ноги инспектору и дальнобойщику.
А Эдик, сцепив зубы и ожидая выстрела сзади, уже закладывал вираж, уже открывал свою дверцу и сам вываливался из машины. Падая, переворачиваясь и теряя сознание, он успел увидеть, что расчет оказался верным: заканчивая немыслимый пируэт, его "Волга" врезалась в рефрижератор именно той дверцей, где, как он думал, должна была находиться голова спрятавшегося преступника.
...Когда он открыл глаза, вокруг уже было полно маяков: два синих милицейских и один желтый - скорая. Кто-то в белом халате бинтовал ему голову, а сам он, чувствуя себя довольно сносно, сидел на земле, привалившись спиной к будке. Рядом стоял полковник и с великим любопытством взирал на Баранчука.
- Товарищ полковник, это преступники, - сказал Эдик слабым голосом. У вас городской телефон есть?
- Есть, - ответил полковник.
- Позвоните в двадцать второе, пусть моего брата отпустят...

1 2 3