В тех немногих местах, где провод ничем не прикрыт, его слегка окрасили под цвет соответствующей поверхности. Заметить его с улицы практически невозможно красноватая нить совершенно теряется на фоне кирпичной стены. Вниз, вниз, и вот она исчезла в форточке нашего услужливого соседа. Там, у него в комнате, уже смонтирован магнитофон и всякое вспомогательное оборудование, позволяющее как можно лучше выделять, записывать и воспроизводить человеческий голос.
Мой новый приятель поглядывает на эти приготовления со все возрастающей надеждой. Ему не терпится рыцарски предоставить в .мое полное распоряжение и себя самого, и свое жилье; потом, конечно, придется утешать бедную обманутую женщину и в виде утешения затащить ее к себе в постель. Пока техники из сыскного агентства устанавливали аппаратуру и обучали меня обращению с ней, он путался у них под ногами, всем мешал и старательно хвастал своими познаниями в области звукозаписи. Видимо, надеялся, что я предложу ему поучаствовать в прослушивании, но был жестоко разочарован. Вместо того я велела ему в пять минут шестого позвонить по телефону Кановы и попросить мадам Маньи, то есть меня; это даст мне предлог уйти пораньше, сославшись на какое-нибудь внезапно возникшее дело.
Сейчас двадцать минут пятого. Маленький еврей со своей командой уже отбыл к месье Дюбрейлю. Скоро вернется из Севра Кристиан, а я в это время буду стенографировать рассуждения Кановы. Затем - звонок. Поговорив по телефону, я извинюсь, попрощаюсь с профессором, прыгну в такси и, примчавшись домой, устроюсь в апартаментах киношника пожинать плоды своих стараний. Предчувствую, что скучать мне не придется - любовники не виделись с четырнадцатого числа, и им наверняка есть что сказать друг другу.
5
Магнитофонная запись, сделанная мадам Беатрис Маньи 18 сентября 1948 г.
Голос мадам Кановы: Да присядь же наконец! У меня голова идет кругом, когда ты бегаешь взад-вперед. Вообще-то тебе сейчас следовало бы лежать в полном изнеможении... (пауза) Значит, на второй неделе октября...
Голос Кристиана Маньи: Когда у вас закончится ремонт? Мадам Канова: Второго числа. Кабинет отделают новыми шелковыми обоями в стиле Людовика XVI. Надеюсь, тебе там понравится.
Маньи: Так далеко я не заглядываю.
Мадам Канова: И правильно делаешь. Сперва присяжные должны объявить тебя невиновным.
Маньи: Я был бы тебе очень признателен, если бы ты перестала отпускать подобные шуточки. В конце концов судить будут не тебя, а меня!
Мадам Канова: Немножко трусишь, не правда ли, милый? Да ведь ты же станешь героем дня! Подумать только: мужчина, который отомстил за поруганную честь!
Маньи: Если бы речь шла только об этом!
Мадам Канова: Но в таком случае о чем вообще речь, как выразился бы ваш незабвенный Фош...
Маньи: Ради всего святого, не паясничай! Позволь напомнить, что я иду на это только для тебя и только ради тебя. Колебаться я не стану, ибо знаю, что жить без тебя уже не смогу. Но я совсем не расположен к веселью по поводу предстоящего. Можно еще как-то примириться с тем, что я убью твоего мужа. Но моя жена!..
Мадам Канова: Твоя жена - я!
Маньи: Конечно, дело совсем не в официальных брачных узах, а в том, что она молодое жизнерадостное существо, доверившееся мне, и...
Мадам Канова: И я очень надеюсь, что ты не дашь ей повода утратить это доверие!
(Пауза.)
Думаю, нам с тобой не в чем упрекнуть друг друга: я позаботилась о том, чтобы место мадемуазель Сюриссо стало вакантным, а ты устроил туда Беатрис. Как и планировалось, она вскоре очутилась в объятиях моего уважаемого супруга. Потом ты сводил девицу в церковь и даже успел спасти ей жизнь. Судьба помогла нам только в истории с ее несостоявшимся ребенком. Неужели тебе нравится тащить этот груз: жить с женщиной, которую не любишь и с которой по законам церкви ты связан на вечные времена!
Маньи: Я женился на Беатрис, чтобы пожертвовать ею, и теперь не перестаю себя спрашивать, можно ли считать действительным такой брак...
Мадам Канова: Вот именно! А избавившись от нее, ты тем самым докажешь правоту своих сомнений. И ты заранее оправдан перед Высшим Судом!
Маньи: Любопытно.
Мадам Канова: То есть?
Маньи: Мать писала мне недавно нечто похожее...
Мадам Канова: Весьма польщена, что наши взгляды совпадают... Но все-таки давай договорим. По счастью, ты воспитывался в иезуитском колледже, и твой характер сложился под влиянием наставлений святых отцов. Ты верующий католик - примем это за основу. А с основами надо разбираться основательно, таково мое правило. Кстати, мне очень нравится твоя религиозность - всегда заранее ясно, как и на что ты отреагируешь... Итак, ты можешь позволить себе убить кого захочешь, но с тем, чтобы впоследствии раскаяться в содеянном. Ведь сущность религии - в идее покаяния. О, я знаю тебя, мой милый, и в любой момент наберу тебе сколько хочешь первоклассных, неопровержимых аргументов! Так вот: тебе предстоят долгие годы честной и безмятежной старости; у тебя будет достаточно времени, чтобы раскаяться и отойти в вечность примерным христианином. Да что я говорю - долгие годы! Целый океан грехов может быть искуплен в последний миг, и разбойнику на кресте хватило одной минуты, чтобы заслужить прощение и спастись. Целая армия исповедников к твоим услугам - кайся, сделай одолжение! Нехорошо лишать Господа Бога возможности проявить свое бесконечное милосердие. Он же все понимает... Совсем как я! А уж я в своих собственных глазах сумею тебя оправдать!
Маньи: Ох, не потчуй меня дешевыми парадоксами. Мне, чтобы оправдаться, тоже следовало бы медленно умереть на кресте.
Мадам Канова: И тогда три друга, которые всегда заодно...
Маньи: Я уже говорил тебе и повторяю снова: мне очень неприятно, когда ты в таком тоне упоминаешь о Троице.
Мадам Канова: О, прости. Но это выражение придумано не мной. А что до спасения души, то покаяться ты все-таки успеешь. Если же Богу будет угодно призвать тебя во сне, то и ответственность ляжет на Него. Только я очень сомневаюсь, что Он так поступит. Он ведь не захочет погибели нераскаявшегося грешника, а твой случай определенно заинтересует Его. Спешить же Ему некуда.
И не переоценивай жестокость твоего будущего преступления. Как раз недавно я пролистывала судебные протоколы эпохи Реставрации и натолкнулась на занятный случай: некий чиновник прикончил, одну за другой, трех или четырех своих жен, и все ради наследства. Разнообразием он их не баловал: женился, потом жена беременела, а когда наступали роды, незаметно отравлял бедняжку. В то время судебная медицина едва появилась на свет, и смерть при родах казалась вполне естественной.
Маньи: Да уж, точнее тут не скажешь!
Мадам Канова: Прости за невольный каламбур. Я имела в виду лишь то, что более удачного момента не выберешь...
Маньи: И все-таки его разоблачили!
Мадам Канова: Да, потому что ему взбрело в голову заодно избавиться и от своего многочисленного потомства. Это было слишком самонадеянно... Так что видишь - по сравнению с тем случаем я предлагаю тебе преступление вполне чистое и прямо-таки невинное! А твоя малышка лучшей участи не заслуживает. В конце концов она была любовницей моего мужа и скорее всего остается ею теперь. Да еще пыталась навесить тебе на шею своего щенка...
Маньи: Какое счастье, что он умер не родившись! Если бы мне предстояло убить еще и ребенка...
Мадам Канова: Да, тут небеса пошли тебе навстречу. Но, возвращаясь к теме: как видишь, у тебя есть все основания для ревности и мести.
Маньи: Ты же сама только что говорила, что я не люблю Беатрис. При чем же тут ревность?
Мадам Канова: Прекрасно, тогда постарайся немножко полюбить ее, если тебе от этого будет легче... Но самое главное - возьми себя в руки! Твоя роль вовсе не так тягостна, если обуздать свою фантазию и перестать изводить себя надуманными сомнениями. А то они так тебя и распирают, как дойную корову - молоко.
Мы, атеисты, не приучены мерить реальность призраками и полагаемся на собственный .разум. Наши поступки окончательны - для нас не существует Бога, который пересмотрит и взвесит их в день Страшного суда. Вы, верующие, избрали себе более удобную, хотя и очень наивную точку зрения.
Маньи: А ты никогда не верила в Бога?
Мадам Канова: Я знаю, что меня крестили в православной церкви, но и только! В моей стране проводится огромная антирелигиозная работа, особенно среди молодых.
Маньи: И там все такие, как ты?
Мадам Канова: Нет, многие веруют. Их кумир - человечество. Это, конечно, неважная замена представлению об Абсолюте и о потустороннем мире, неважная хотя бы потому, что не приносит никакого облегчения своим приверженцам. Жертвовать чем-либо во имя абстрактного человечества просто глупо. И этот искусственный миф перестает работать быстрее, чем религия. Даже властям становится все труднее поддерживать его на плаву. В конце концов победа будет за последовательными, логичными атеистами - такими, как я...
Маньи: Я знаю нескольких атеистов, не верящих ни в Бога, ни в человечество. Но они все-таки придерживаются определенных моральных принципов.
Мадам Канова: Такие люди - особый случай. Для них мораль - удобное средство, закон, оправдывающий удовольствия, получаемые от жизни. Это игра, где все участники образуют своего рода братство - братство людей, нашедших в себе силу отречься от любых мифов. Они могут заниматься чем угодно: лечить больных, ловить бабочек, быть гомосексуалистами, математиками, обманщиками, профессорами... Каждый из них живет для себя, выбирая цели, которые ему по душе.
Если Бога не существует, то все безразлично и все дозволено. Личное удовольствие - достаточное основание для любых поступков, и преуспевающий вор не хуже и не лучше преуспевающего полицейского. Каждый имеет право на то, чего сумел достичь!
Что касается меня, то мне недостает воображения для заботы о ближних по крайней мере, о тех, кто в отличие от тебя не является залогом моего счастья. Но ты - мой, и потому я не могу позволить тебе совершать глупости.
Маньи: Да говорю же тебе, я решился. Просто это ожидание действует мне на нервы. Уже два месяца по ночам такое чувство, словно я сплю с трупом.
Мадам Канова: Вспомни, что и я точно в таком же положении, однако не жалуюсь. Надо еще немного потерпеть. Скоро все будет позади.
Маньи: Ты уверена, что Поль клюнет на приманку? Мадам Канова: Клюнет с величайшей охотой.
Маньи: Но, мне кажется, они с Беатрис давно не занимаются любовью.
Мадам Канова: Вероятно, нет, но она ему по-прежнему нравится. В этом отношении я отлично знаю своего супруга, и кандидатура была выбрана в точном соответствии с его вкусом. Он не устоит перед соблазном, а мысль, что это происходит в твоей квартире и, значит, вдвойне греховно, еще сильнее разожжет в нем желание. И он решит попытать счастья...
Маньи: Да, ты его хорошо изучила.
Мадам Канова: И в этом мое преимущество.
Маньи: Только все ли мы учли? Если всплывет какая-нибудь неувязка...
Мадам Канова: Я думаю, все... Впрочем, давай для верности еще разок проследим ход событий. Значит, так: поскольку кабинет профессора ремонтируется, Беатрис вынуждена брать часть работы домой. Мой муж согласился с таким режимом, и тем охотнее, что питает в связи с ним тайные надежды не совсем благочестивого свойства: за это его и покарает библейский Бог... (Вообще-то поначалу они собирались работать у нас в гостиной, но я, конечно, решительно воспротивилась.) Так что не будет ничего удивительного, если Поль объявится здесь - разумеется, под благовидным предлогом - уже в самое ближайшее время.
Маньи: Да, пожалуй.
Мадам Канова: Это как раз то, что нам надо. Пусть приходит почаще. По субботам ты обычно обедаешь у родителей, в Венсене - не так ли? Я выбрала субботу, 11 октября, поскольку в этот день у вас, если не ошибаюсь, намечен маленький семейный праздник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Мой новый приятель поглядывает на эти приготовления со все возрастающей надеждой. Ему не терпится рыцарски предоставить в .мое полное распоряжение и себя самого, и свое жилье; потом, конечно, придется утешать бедную обманутую женщину и в виде утешения затащить ее к себе в постель. Пока техники из сыскного агентства устанавливали аппаратуру и обучали меня обращению с ней, он путался у них под ногами, всем мешал и старательно хвастал своими познаниями в области звукозаписи. Видимо, надеялся, что я предложу ему поучаствовать в прослушивании, но был жестоко разочарован. Вместо того я велела ему в пять минут шестого позвонить по телефону Кановы и попросить мадам Маньи, то есть меня; это даст мне предлог уйти пораньше, сославшись на какое-нибудь внезапно возникшее дело.
Сейчас двадцать минут пятого. Маленький еврей со своей командой уже отбыл к месье Дюбрейлю. Скоро вернется из Севра Кристиан, а я в это время буду стенографировать рассуждения Кановы. Затем - звонок. Поговорив по телефону, я извинюсь, попрощаюсь с профессором, прыгну в такси и, примчавшись домой, устроюсь в апартаментах киношника пожинать плоды своих стараний. Предчувствую, что скучать мне не придется - любовники не виделись с четырнадцатого числа, и им наверняка есть что сказать друг другу.
5
Магнитофонная запись, сделанная мадам Беатрис Маньи 18 сентября 1948 г.
Голос мадам Кановы: Да присядь же наконец! У меня голова идет кругом, когда ты бегаешь взад-вперед. Вообще-то тебе сейчас следовало бы лежать в полном изнеможении... (пауза) Значит, на второй неделе октября...
Голос Кристиана Маньи: Когда у вас закончится ремонт? Мадам Канова: Второго числа. Кабинет отделают новыми шелковыми обоями в стиле Людовика XVI. Надеюсь, тебе там понравится.
Маньи: Так далеко я не заглядываю.
Мадам Канова: И правильно делаешь. Сперва присяжные должны объявить тебя невиновным.
Маньи: Я был бы тебе очень признателен, если бы ты перестала отпускать подобные шуточки. В конце концов судить будут не тебя, а меня!
Мадам Канова: Немножко трусишь, не правда ли, милый? Да ведь ты же станешь героем дня! Подумать только: мужчина, который отомстил за поруганную честь!
Маньи: Если бы речь шла только об этом!
Мадам Канова: Но в таком случае о чем вообще речь, как выразился бы ваш незабвенный Фош...
Маньи: Ради всего святого, не паясничай! Позволь напомнить, что я иду на это только для тебя и только ради тебя. Колебаться я не стану, ибо знаю, что жить без тебя уже не смогу. Но я совсем не расположен к веселью по поводу предстоящего. Можно еще как-то примириться с тем, что я убью твоего мужа. Но моя жена!..
Мадам Канова: Твоя жена - я!
Маньи: Конечно, дело совсем не в официальных брачных узах, а в том, что она молодое жизнерадостное существо, доверившееся мне, и...
Мадам Канова: И я очень надеюсь, что ты не дашь ей повода утратить это доверие!
(Пауза.)
Думаю, нам с тобой не в чем упрекнуть друг друга: я позаботилась о том, чтобы место мадемуазель Сюриссо стало вакантным, а ты устроил туда Беатрис. Как и планировалось, она вскоре очутилась в объятиях моего уважаемого супруга. Потом ты сводил девицу в церковь и даже успел спасти ей жизнь. Судьба помогла нам только в истории с ее несостоявшимся ребенком. Неужели тебе нравится тащить этот груз: жить с женщиной, которую не любишь и с которой по законам церкви ты связан на вечные времена!
Маньи: Я женился на Беатрис, чтобы пожертвовать ею, и теперь не перестаю себя спрашивать, можно ли считать действительным такой брак...
Мадам Канова: Вот именно! А избавившись от нее, ты тем самым докажешь правоту своих сомнений. И ты заранее оправдан перед Высшим Судом!
Маньи: Любопытно.
Мадам Канова: То есть?
Маньи: Мать писала мне недавно нечто похожее...
Мадам Канова: Весьма польщена, что наши взгляды совпадают... Но все-таки давай договорим. По счастью, ты воспитывался в иезуитском колледже, и твой характер сложился под влиянием наставлений святых отцов. Ты верующий католик - примем это за основу. А с основами надо разбираться основательно, таково мое правило. Кстати, мне очень нравится твоя религиозность - всегда заранее ясно, как и на что ты отреагируешь... Итак, ты можешь позволить себе убить кого захочешь, но с тем, чтобы впоследствии раскаяться в содеянном. Ведь сущность религии - в идее покаяния. О, я знаю тебя, мой милый, и в любой момент наберу тебе сколько хочешь первоклассных, неопровержимых аргументов! Так вот: тебе предстоят долгие годы честной и безмятежной старости; у тебя будет достаточно времени, чтобы раскаяться и отойти в вечность примерным христианином. Да что я говорю - долгие годы! Целый океан грехов может быть искуплен в последний миг, и разбойнику на кресте хватило одной минуты, чтобы заслужить прощение и спастись. Целая армия исповедников к твоим услугам - кайся, сделай одолжение! Нехорошо лишать Господа Бога возможности проявить свое бесконечное милосердие. Он же все понимает... Совсем как я! А уж я в своих собственных глазах сумею тебя оправдать!
Маньи: Ох, не потчуй меня дешевыми парадоксами. Мне, чтобы оправдаться, тоже следовало бы медленно умереть на кресте.
Мадам Канова: И тогда три друга, которые всегда заодно...
Маньи: Я уже говорил тебе и повторяю снова: мне очень неприятно, когда ты в таком тоне упоминаешь о Троице.
Мадам Канова: О, прости. Но это выражение придумано не мной. А что до спасения души, то покаяться ты все-таки успеешь. Если же Богу будет угодно призвать тебя во сне, то и ответственность ляжет на Него. Только я очень сомневаюсь, что Он так поступит. Он ведь не захочет погибели нераскаявшегося грешника, а твой случай определенно заинтересует Его. Спешить же Ему некуда.
И не переоценивай жестокость твоего будущего преступления. Как раз недавно я пролистывала судебные протоколы эпохи Реставрации и натолкнулась на занятный случай: некий чиновник прикончил, одну за другой, трех или четырех своих жен, и все ради наследства. Разнообразием он их не баловал: женился, потом жена беременела, а когда наступали роды, незаметно отравлял бедняжку. В то время судебная медицина едва появилась на свет, и смерть при родах казалась вполне естественной.
Маньи: Да уж, точнее тут не скажешь!
Мадам Канова: Прости за невольный каламбур. Я имела в виду лишь то, что более удачного момента не выберешь...
Маньи: И все-таки его разоблачили!
Мадам Канова: Да, потому что ему взбрело в голову заодно избавиться и от своего многочисленного потомства. Это было слишком самонадеянно... Так что видишь - по сравнению с тем случаем я предлагаю тебе преступление вполне чистое и прямо-таки невинное! А твоя малышка лучшей участи не заслуживает. В конце концов она была любовницей моего мужа и скорее всего остается ею теперь. Да еще пыталась навесить тебе на шею своего щенка...
Маньи: Какое счастье, что он умер не родившись! Если бы мне предстояло убить еще и ребенка...
Мадам Канова: Да, тут небеса пошли тебе навстречу. Но, возвращаясь к теме: как видишь, у тебя есть все основания для ревности и мести.
Маньи: Ты же сама только что говорила, что я не люблю Беатрис. При чем же тут ревность?
Мадам Канова: Прекрасно, тогда постарайся немножко полюбить ее, если тебе от этого будет легче... Но самое главное - возьми себя в руки! Твоя роль вовсе не так тягостна, если обуздать свою фантазию и перестать изводить себя надуманными сомнениями. А то они так тебя и распирают, как дойную корову - молоко.
Мы, атеисты, не приучены мерить реальность призраками и полагаемся на собственный .разум. Наши поступки окончательны - для нас не существует Бога, который пересмотрит и взвесит их в день Страшного суда. Вы, верующие, избрали себе более удобную, хотя и очень наивную точку зрения.
Маньи: А ты никогда не верила в Бога?
Мадам Канова: Я знаю, что меня крестили в православной церкви, но и только! В моей стране проводится огромная антирелигиозная работа, особенно среди молодых.
Маньи: И там все такие, как ты?
Мадам Канова: Нет, многие веруют. Их кумир - человечество. Это, конечно, неважная замена представлению об Абсолюте и о потустороннем мире, неважная хотя бы потому, что не приносит никакого облегчения своим приверженцам. Жертвовать чем-либо во имя абстрактного человечества просто глупо. И этот искусственный миф перестает работать быстрее, чем религия. Даже властям становится все труднее поддерживать его на плаву. В конце концов победа будет за последовательными, логичными атеистами - такими, как я...
Маньи: Я знаю нескольких атеистов, не верящих ни в Бога, ни в человечество. Но они все-таки придерживаются определенных моральных принципов.
Мадам Канова: Такие люди - особый случай. Для них мораль - удобное средство, закон, оправдывающий удовольствия, получаемые от жизни. Это игра, где все участники образуют своего рода братство - братство людей, нашедших в себе силу отречься от любых мифов. Они могут заниматься чем угодно: лечить больных, ловить бабочек, быть гомосексуалистами, математиками, обманщиками, профессорами... Каждый из них живет для себя, выбирая цели, которые ему по душе.
Если Бога не существует, то все безразлично и все дозволено. Личное удовольствие - достаточное основание для любых поступков, и преуспевающий вор не хуже и не лучше преуспевающего полицейского. Каждый имеет право на то, чего сумел достичь!
Что касается меня, то мне недостает воображения для заботы о ближних по крайней мере, о тех, кто в отличие от тебя не является залогом моего счастья. Но ты - мой, и потому я не могу позволить тебе совершать глупости.
Маньи: Да говорю же тебе, я решился. Просто это ожидание действует мне на нервы. Уже два месяца по ночам такое чувство, словно я сплю с трупом.
Мадам Канова: Вспомни, что и я точно в таком же положении, однако не жалуюсь. Надо еще немного потерпеть. Скоро все будет позади.
Маньи: Ты уверена, что Поль клюнет на приманку? Мадам Канова: Клюнет с величайшей охотой.
Маньи: Но, мне кажется, они с Беатрис давно не занимаются любовью.
Мадам Канова: Вероятно, нет, но она ему по-прежнему нравится. В этом отношении я отлично знаю своего супруга, и кандидатура была выбрана в точном соответствии с его вкусом. Он не устоит перед соблазном, а мысль, что это происходит в твоей квартире и, значит, вдвойне греховно, еще сильнее разожжет в нем желание. И он решит попытать счастья...
Маньи: Да, ты его хорошо изучила.
Мадам Канова: И в этом мое преимущество.
Маньи: Только все ли мы учли? Если всплывет какая-нибудь неувязка...
Мадам Канова: Я думаю, все... Впрочем, давай для верности еще разок проследим ход событий. Значит, так: поскольку кабинет профессора ремонтируется, Беатрис вынуждена брать часть работы домой. Мой муж согласился с таким режимом, и тем охотнее, что питает в связи с ним тайные надежды не совсем благочестивого свойства: за это его и покарает библейский Бог... (Вообще-то поначалу они собирались работать у нас в гостиной, но я, конечно, решительно воспротивилась.) Так что не будет ничего удивительного, если Поль объявится здесь - разумеется, под благовидным предлогом - уже в самое ближайшее время.
Маньи: Да, пожалуй.
Мадам Канова: Это как раз то, что нам надо. Пусть приходит почаще. По субботам ты обычно обедаешь у родителей, в Венсене - не так ли? Я выбрала субботу, 11 октября, поскольку в этот день у вас, если не ошибаюсь, намечен маленький семейный праздник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20