"Юлия Валерьевна, покупатель ищет введение в религиоведение и архиепископа Владимира...". И убежала.
От куда то из лабиринта полок, появилась другая, посмотрела в его листок и жестом пригласила Арнольда следовать за ней. Два раза завернув, она указала на ряды книг в нижнем ярусе и убегая дальше, бросила: "Архиепископа, сейчас поищу...".
Посмотрев в указанном направлении, Арнольд без труда увидел десяток узких корешков с искомой надписью. Он взял одну и стал терпеливо ждать возвращения продавца.
Но Юлия Валерьевна все не шла, и чтобы занять время, Арнольд стал осматриваться по сторонам.
Вокруг него в большом множестве стояли, ходили, перебирали книги и даже читали их разнообразные люди. Большинство из них имели на лицах налет сладкой одержимости. Но не жаждой знаний, а скорее не желанием знать, что-либо кроме владеющего ими культа. Впрочем были и другие. Пёстро одетый парень, явно бравируя своим нахождением в книжном магазине, разговаривал с приятелем по мобильному телефону. В углу неопрятная девица, втихомолку уже дочитывала книгу про Властелина колец. Два не примечательных парня в кожаных куртках, с развязным видом копались в стеллаже с надписью "Кама сутра". Толстая тетка делала вид, что не смотрит на ярко оформленные книги с названиями типа: "Как увести чужого мужа...". Показалось, кто-то знакомый мелькнул в проходе...
Подошла давешняя товаровед. - "Простите...", - сказала она, - "Вам придется немного подождать. Мы никак не можем найти книгу Архиепископа Владимира". - "Может быть ее и нет?", - даже обрадовался Арнольд. - Она есть. Их всего два экземпляра. Буквально три дня назад мы уже искали ее для одного покупателя. Так бывает, эти книги никому не были нужны с момента, как поступили в продажу, почти год. И вот сразу понадобилась. - Так удалось найти? - Да. Но покупатель ушел, не дождавшись. - Ищите пожалуйста. Я не уйду. Я никуда не спешу и обязательно дождусь. - Хорошо, сейчас придет Тамара, она искала ее в прошлый раз, и мы узнаем где она лежит. - Я постою здесь... Продавец снова убежала, влекомая очередным покупателем, жаждущим "Словарь сюжетов и символов в искусстве". "Красота...",- подумал Арнольд, - "...купил такой словарь, и пиши книги, даже сюжеты придумывать не надо...". Но додумать до конца он не успел. Отвлечься его заставило ощущение, что на него кто-то пристально смотрит. Он резко повернулся. Два парня в кожанках стояли с ним рядом, как по команде уставившись в книжный шкаф за его плечом. Явной опасности ни где не было. Арнольд отошел немного в сторону, но рассматривать людей и размышлять о книгах уже не хотелось. "Не могли же меня выследить!", - уверенно думал он. Но от былого спокойствия не осталось и следа. Арнольд еще немного прошел вдоль стеллажа и ему снова показалось, что он видит знакомое лицо. Нет не прямо. Не рядом. Где-то за десяток человек, между головами и плечами мелькнул знакомый профиль. Профиль Капитана с корабля. "Не может быть! Если бы меня выследили, то давно бы уже арестовали. Мне просто кажется. Нервы расшатались за последнюю неделю. Я не мог случайно в Москве натолкнуться на Капитана. Конечно если это он. Да нет, не он! Впрочем, мог же, он тоже приехать в Москву и придти в книжный магазин. Они же говорили, что он сильно верующий. Вот и толчется в разделе "Религия". Нет это не он..." Его мысли прервала продавец, подошедшая со словами: - К сожалению, мы пока не можем найти Архиепископа Владимира, подождите еще немного... Арнольд хотел сказать, что не надо искать, он уже уходит... опустил глаза... и увидел прямо перед собой, на расстоянии пяти сантиметров от его руки книгу: "...А друзей искать на Востоке. Православие и ислам: противостояние или содружество?", Архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский Владимир. "Это СУДЬБА!", - невольно пронеслось у него в голове.
- Спасибо. Я нашел...", - сказал он, поворачиваясь к продавцу. - "Да Вы что!? Где?", - удивилась она. - Вот прямо здесь. Где стоял. - Ну надо же!...", - восхитилась женщина. А Арнольд схватив книгу, не попрощавшись, с неотступным чувством судьбы и опасности ринулся к кассе. А от туда к выходу. И быстрее на улицу. В метро. Быстрее, быстрее. Не оборачиваясь. Страшась, даже случайно задуматься и приоткрыть для себя холодящее величие знания собственного будущего.
Глава 19. Начинало темнеть. Осень уже вступила в свои права. Яркие обертки от конфетных батончиков вперемешку с желто-красными листьями бежали по краю мостовой. Граждане утомленные рабочим днем, вырвавшись из тисков метрополитена, копя силы на новый бросок в наземный общественный транспорт, растекались по площади Павелецкого вокзала. "Доедут до своей остановки, забегут в магазин, кто за хлебом и яйцами, а кто за пивом и водкой. И домой к мужьям-женам, детям, телевизору, неизменным семейным ссорам и слезным примерениям. Ужину, чаю, дивану, уюту обжитой квартиры...", - думал Арнольд плетясь к платформе вагонов-гостиницы, - "...у меня теперь ничего этого нет. И может уже никогда не будет!" Ему хотелось заплакать и чтобы, как в детстве, кто-то пожалел, согрел и придал уверенности, что все плохое очень скоро закончится, все образуется и он самый лучший, самый любимый, самый дорогой. Жалеть его, было явно не кому. Москвичи погруженные в свои собственные мысли бежали прочь. И только смрадная стая бомжей, никуда не спеша, вальяжно размещалась на заплеванном парапете вокзала, копаясь в своем нехитром скарбе и починая невесть от куда взявшуюся бутылку водки. "Вот и я! Скоро с ними буду...!", - подумал Арнольд и пошел быстрее, гоня от себя тяжелые мысли и непреодолимо наваливающуюся депрессию.
* * * Не сказать, чтобы гостиничный вагон сильно вселял веру в будущее, но обретя кров над головой, одеяло с мягкой подушкой и полку в натопленном купе Арнольд успокоился. Он разделся, включил фонарь над головой, и лег предвкушая чтение свежекупленных книг. Однако, "Введение в религиоведение" он быстро отложил в сторону. Эта книга хотя и была наполнена рассказами доступно написанными и не перегруженными цитатами, о различных религиях и верованиях. Но давала материал поверхностно и вряд ли могла содержать конкретные факты интересующие Арнольда. Другое дело "А друзей искать на Востоке...". Не казистая с виду, изданная на газетной бумаге, практически брошюра..., но кто бы мог подумать - с любопытным содержанием. Начиналось все цитатой из Корана: Ты несомненно найдешь, что самые близкие по любви к мусульманам те, которые говорят: "Мы - христиане!" это потому, что среди них есть священники и монахи и что они не превозносятся...(сура 5. "Трапеза", аят 85/82/).
Арнольд ни когда не увлекался никакой из религий. Вероятно школьная прививка атеизма до сих пор действовала. Но кто бы мог подумать, что симпатии мусульман к христианам, так определенно выражены. Да еще это записано в самой главной мусульманской книге. Он всегда полагал, что два этих учения чуть ли не враги. И рожденный позже ислам, создан в пику христианству. А тут еще недавние взрывы в Нью-Йорке, после которых все телеканалы и газеты запестрели аналитикой типа: "Мир раскололся. Больше нет демократов и коммунистов, противостояния Запад-Восток. Теперь враги развитый Север и нищий Юг, войну ведут христиане и мусульмане. Воюют не идеологии, а религии...". А между тем архиепископ Владимир писал: ...Клин настороженности между исламским и христианским мирами был вбит отнюдь не мусульманами, а средневековыми авантюристами римских пап - так называемыми крестовыми походами. Под спекулятивным лозунгом освобождения Гроба Господня (подобно псевдоисламским лозунгам современных экстремистов) папские крестоносцы явились на Восток как грабители, насильники и убийцы. В этих западных пришельцах, называвших себя христианами, мусульмане впервые увидели своих врагов. И дальше: Важно отметить, что не только мусульманские страны делались жертвой папских нашествий: во времена одного из своих походов крестоносцы разгромили Константинополь и надломили силы православной Византии. Вторым ударом по мусульманско-христианскому содружеству был "желтый крестовый поход" монгольских несториан. ...монголы дошли до Египта, остававшегося последней опорой Ислама. В решающей битве египтяне одержали победу над армией Кит-Буки. И опять-таки можно отметить: в этой битве за спасение Ислама на стороне мусульман в составе союзных Египту войск Золотой Орды сражалась и дружина православных русичей. На протяжении веков многократно возникали тяжелейшие конфликты между мусульманами и римо-католиками, несторианами, а затем и протестантами. Однако исследователи, умеющие отделять религию от политики, могут засвидетельствовать: на всем протяжении истории между Исламом и Православием конфликтов не возникало никогда. Ярчайший пример тому действия мусульманских правителей Золотой Орды. Хан Берке пошел карательным походом на несториан Самарканда, грубо оскорбивших знаменитого шейха, и расправился с их общиной. Но по велению того же Берке в его собственной столице Сарае была открыта православная епархия. По ярлыку (указу) Берке, повторявшемуся затем всеми золотоордынскими ханами-мусульманами, за оскорбление православной веры и духовенства любому ордынцу грозила смертная казнь. (Очевидно мусульмане того времени разбирались не только в своей религии, но и в различиях между христианскими конфессиями.) Православные Патриархаты сохранились на территории Египетского и Турецкого султанов и ныне свободно действуют в мусульманских странах. А в Центральной Азии мусульмане увидели в Православии дружескую религию даже несмотря на то, что его появление в этом краю последовало за российским завоеванием. Православие считает и протестантов, и несториан, и римо-католиков исказителями христианства. В отличии от этих конфессий Православию чужда миссионерская агрессивность. Православие смиренно: оно призывает своих верующих прежде всего не к активности внешней, а к очищению и украшению добродетелями собственной души, ибо нет никакой пользы человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит. Такое учение не может не вызывать уважения мусульман. Здесь уместно еще раз вспомнить призыв Корана: любить христиан, которые "не превозносятся"...
В коридоре послышался шум и голоса. Дверь без стука открылась и на пороге появился мужик с портфелем в руках. "Здорово, сосед...", - сказал он, - "...что, молитву читаешь?..." Мужик был высокий крепко сбитый, можно сказать даже толстый. Его широкое открытое лицо словно раздулось от подкожного жира. Сало не свисало складками, а лоснилось на щеках и подбородке. - "Я предприниматель из Тамбова...", - продолжал он с характерным гаканьем, - "... в командировке. А ты?" - "А я стоматолог из Козлова", - ответил удивленный Арнольд. Судя по пошловатой улыбке, предприниматель стандартно отреагировал на название родного города Арнольда. - Зубник, что ли? - "Зубной врач", - терпеливо объяснил Арнольд. - А зовут как? - Арнольд. - "Ишь ты!", - не то удивился, не то обрадовался мужик, - "а меня Кузьмич!" - А имя? - Да просто Кузьмич. Меня все так называют. На работе... и друзья. - "И жена?...", - не унимался Арнольд. - "Не... жена крысёнышем зовет...", - немного смущенно ответил мужик. - Рад познакомиться...", - сказал Арнольд и протянул руку. - И я! Кузьмич уселся на свою полку, портфель хлопнул на стол и стал доставать из него хлеб, колбасу и конфеты. - "Мамаша!!!...дай посуду...!",- заорал он в коридор, доставая из портфеля бутылку водки. "Будишь?!" - "Да", - неуверенно ответил Арнольд. - Наша тамбовская! Не то что эта кристаловская..., будто в ней кусок свинца растворили. На бутылочной этикетке был изображен оскалившейся волк, почему-то с прижатыми ушами и одной поднятой бровью. Надпись гласила: "Тамбовский волк".
Кузьмич уверенно налил по пол стакана и подняв свой, выдохнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
От куда то из лабиринта полок, появилась другая, посмотрела в его листок и жестом пригласила Арнольда следовать за ней. Два раза завернув, она указала на ряды книг в нижнем ярусе и убегая дальше, бросила: "Архиепископа, сейчас поищу...".
Посмотрев в указанном направлении, Арнольд без труда увидел десяток узких корешков с искомой надписью. Он взял одну и стал терпеливо ждать возвращения продавца.
Но Юлия Валерьевна все не шла, и чтобы занять время, Арнольд стал осматриваться по сторонам.
Вокруг него в большом множестве стояли, ходили, перебирали книги и даже читали их разнообразные люди. Большинство из них имели на лицах налет сладкой одержимости. Но не жаждой знаний, а скорее не желанием знать, что-либо кроме владеющего ими культа. Впрочем были и другие. Пёстро одетый парень, явно бравируя своим нахождением в книжном магазине, разговаривал с приятелем по мобильному телефону. В углу неопрятная девица, втихомолку уже дочитывала книгу про Властелина колец. Два не примечательных парня в кожаных куртках, с развязным видом копались в стеллаже с надписью "Кама сутра". Толстая тетка делала вид, что не смотрит на ярко оформленные книги с названиями типа: "Как увести чужого мужа...". Показалось, кто-то знакомый мелькнул в проходе...
Подошла давешняя товаровед. - "Простите...", - сказала она, - "Вам придется немного подождать. Мы никак не можем найти книгу Архиепископа Владимира". - "Может быть ее и нет?", - даже обрадовался Арнольд. - Она есть. Их всего два экземпляра. Буквально три дня назад мы уже искали ее для одного покупателя. Так бывает, эти книги никому не были нужны с момента, как поступили в продажу, почти год. И вот сразу понадобилась. - Так удалось найти? - Да. Но покупатель ушел, не дождавшись. - Ищите пожалуйста. Я не уйду. Я никуда не спешу и обязательно дождусь. - Хорошо, сейчас придет Тамара, она искала ее в прошлый раз, и мы узнаем где она лежит. - Я постою здесь... Продавец снова убежала, влекомая очередным покупателем, жаждущим "Словарь сюжетов и символов в искусстве". "Красота...",- подумал Арнольд, - "...купил такой словарь, и пиши книги, даже сюжеты придумывать не надо...". Но додумать до конца он не успел. Отвлечься его заставило ощущение, что на него кто-то пристально смотрит. Он резко повернулся. Два парня в кожанках стояли с ним рядом, как по команде уставившись в книжный шкаф за его плечом. Явной опасности ни где не было. Арнольд отошел немного в сторону, но рассматривать людей и размышлять о книгах уже не хотелось. "Не могли же меня выследить!", - уверенно думал он. Но от былого спокойствия не осталось и следа. Арнольд еще немного прошел вдоль стеллажа и ему снова показалось, что он видит знакомое лицо. Нет не прямо. Не рядом. Где-то за десяток человек, между головами и плечами мелькнул знакомый профиль. Профиль Капитана с корабля. "Не может быть! Если бы меня выследили, то давно бы уже арестовали. Мне просто кажется. Нервы расшатались за последнюю неделю. Я не мог случайно в Москве натолкнуться на Капитана. Конечно если это он. Да нет, не он! Впрочем, мог же, он тоже приехать в Москву и придти в книжный магазин. Они же говорили, что он сильно верующий. Вот и толчется в разделе "Религия". Нет это не он..." Его мысли прервала продавец, подошедшая со словами: - К сожалению, мы пока не можем найти Архиепископа Владимира, подождите еще немного... Арнольд хотел сказать, что не надо искать, он уже уходит... опустил глаза... и увидел прямо перед собой, на расстоянии пяти сантиметров от его руки книгу: "...А друзей искать на Востоке. Православие и ислам: противостояние или содружество?", Архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский Владимир. "Это СУДЬБА!", - невольно пронеслось у него в голове.
- Спасибо. Я нашел...", - сказал он, поворачиваясь к продавцу. - "Да Вы что!? Где?", - удивилась она. - Вот прямо здесь. Где стоял. - Ну надо же!...", - восхитилась женщина. А Арнольд схватив книгу, не попрощавшись, с неотступным чувством судьбы и опасности ринулся к кассе. А от туда к выходу. И быстрее на улицу. В метро. Быстрее, быстрее. Не оборачиваясь. Страшась, даже случайно задуматься и приоткрыть для себя холодящее величие знания собственного будущего.
Глава 19. Начинало темнеть. Осень уже вступила в свои права. Яркие обертки от конфетных батончиков вперемешку с желто-красными листьями бежали по краю мостовой. Граждане утомленные рабочим днем, вырвавшись из тисков метрополитена, копя силы на новый бросок в наземный общественный транспорт, растекались по площади Павелецкого вокзала. "Доедут до своей остановки, забегут в магазин, кто за хлебом и яйцами, а кто за пивом и водкой. И домой к мужьям-женам, детям, телевизору, неизменным семейным ссорам и слезным примерениям. Ужину, чаю, дивану, уюту обжитой квартиры...", - думал Арнольд плетясь к платформе вагонов-гостиницы, - "...у меня теперь ничего этого нет. И может уже никогда не будет!" Ему хотелось заплакать и чтобы, как в детстве, кто-то пожалел, согрел и придал уверенности, что все плохое очень скоро закончится, все образуется и он самый лучший, самый любимый, самый дорогой. Жалеть его, было явно не кому. Москвичи погруженные в свои собственные мысли бежали прочь. И только смрадная стая бомжей, никуда не спеша, вальяжно размещалась на заплеванном парапете вокзала, копаясь в своем нехитром скарбе и починая невесть от куда взявшуюся бутылку водки. "Вот и я! Скоро с ними буду...!", - подумал Арнольд и пошел быстрее, гоня от себя тяжелые мысли и непреодолимо наваливающуюся депрессию.
* * * Не сказать, чтобы гостиничный вагон сильно вселял веру в будущее, но обретя кров над головой, одеяло с мягкой подушкой и полку в натопленном купе Арнольд успокоился. Он разделся, включил фонарь над головой, и лег предвкушая чтение свежекупленных книг. Однако, "Введение в религиоведение" он быстро отложил в сторону. Эта книга хотя и была наполнена рассказами доступно написанными и не перегруженными цитатами, о различных религиях и верованиях. Но давала материал поверхностно и вряд ли могла содержать конкретные факты интересующие Арнольда. Другое дело "А друзей искать на Востоке...". Не казистая с виду, изданная на газетной бумаге, практически брошюра..., но кто бы мог подумать - с любопытным содержанием. Начиналось все цитатой из Корана: Ты несомненно найдешь, что самые близкие по любви к мусульманам те, которые говорят: "Мы - христиане!" это потому, что среди них есть священники и монахи и что они не превозносятся...(сура 5. "Трапеза", аят 85/82/).
Арнольд ни когда не увлекался никакой из религий. Вероятно школьная прививка атеизма до сих пор действовала. Но кто бы мог подумать, что симпатии мусульман к христианам, так определенно выражены. Да еще это записано в самой главной мусульманской книге. Он всегда полагал, что два этих учения чуть ли не враги. И рожденный позже ислам, создан в пику христианству. А тут еще недавние взрывы в Нью-Йорке, после которых все телеканалы и газеты запестрели аналитикой типа: "Мир раскололся. Больше нет демократов и коммунистов, противостояния Запад-Восток. Теперь враги развитый Север и нищий Юг, войну ведут христиане и мусульмане. Воюют не идеологии, а религии...". А между тем архиепископ Владимир писал: ...Клин настороженности между исламским и христианским мирами был вбит отнюдь не мусульманами, а средневековыми авантюристами римских пап - так называемыми крестовыми походами. Под спекулятивным лозунгом освобождения Гроба Господня (подобно псевдоисламским лозунгам современных экстремистов) папские крестоносцы явились на Восток как грабители, насильники и убийцы. В этих западных пришельцах, называвших себя христианами, мусульмане впервые увидели своих врагов. И дальше: Важно отметить, что не только мусульманские страны делались жертвой папских нашествий: во времена одного из своих походов крестоносцы разгромили Константинополь и надломили силы православной Византии. Вторым ударом по мусульманско-христианскому содружеству был "желтый крестовый поход" монгольских несториан. ...монголы дошли до Египта, остававшегося последней опорой Ислама. В решающей битве египтяне одержали победу над армией Кит-Буки. И опять-таки можно отметить: в этой битве за спасение Ислама на стороне мусульман в составе союзных Египту войск Золотой Орды сражалась и дружина православных русичей. На протяжении веков многократно возникали тяжелейшие конфликты между мусульманами и римо-католиками, несторианами, а затем и протестантами. Однако исследователи, умеющие отделять религию от политики, могут засвидетельствовать: на всем протяжении истории между Исламом и Православием конфликтов не возникало никогда. Ярчайший пример тому действия мусульманских правителей Золотой Орды. Хан Берке пошел карательным походом на несториан Самарканда, грубо оскорбивших знаменитого шейха, и расправился с их общиной. Но по велению того же Берке в его собственной столице Сарае была открыта православная епархия. По ярлыку (указу) Берке, повторявшемуся затем всеми золотоордынскими ханами-мусульманами, за оскорбление православной веры и духовенства любому ордынцу грозила смертная казнь. (Очевидно мусульмане того времени разбирались не только в своей религии, но и в различиях между христианскими конфессиями.) Православные Патриархаты сохранились на территории Египетского и Турецкого султанов и ныне свободно действуют в мусульманских странах. А в Центральной Азии мусульмане увидели в Православии дружескую религию даже несмотря на то, что его появление в этом краю последовало за российским завоеванием. Православие считает и протестантов, и несториан, и римо-католиков исказителями христианства. В отличии от этих конфессий Православию чужда миссионерская агрессивность. Православие смиренно: оно призывает своих верующих прежде всего не к активности внешней, а к очищению и украшению добродетелями собственной души, ибо нет никакой пользы человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит. Такое учение не может не вызывать уважения мусульман. Здесь уместно еще раз вспомнить призыв Корана: любить христиан, которые "не превозносятся"...
В коридоре послышался шум и голоса. Дверь без стука открылась и на пороге появился мужик с портфелем в руках. "Здорово, сосед...", - сказал он, - "...что, молитву читаешь?..." Мужик был высокий крепко сбитый, можно сказать даже толстый. Его широкое открытое лицо словно раздулось от подкожного жира. Сало не свисало складками, а лоснилось на щеках и подбородке. - "Я предприниматель из Тамбова...", - продолжал он с характерным гаканьем, - "... в командировке. А ты?" - "А я стоматолог из Козлова", - ответил удивленный Арнольд. Судя по пошловатой улыбке, предприниматель стандартно отреагировал на название родного города Арнольда. - Зубник, что ли? - "Зубной врач", - терпеливо объяснил Арнольд. - А зовут как? - Арнольд. - "Ишь ты!", - не то удивился, не то обрадовался мужик, - "а меня Кузьмич!" - А имя? - Да просто Кузьмич. Меня все так называют. На работе... и друзья. - "И жена?...", - не унимался Арнольд. - "Не... жена крысёнышем зовет...", - немного смущенно ответил мужик. - Рад познакомиться...", - сказал Арнольд и протянул руку. - И я! Кузьмич уселся на свою полку, портфель хлопнул на стол и стал доставать из него хлеб, колбасу и конфеты. - "Мамаша!!!...дай посуду...!",- заорал он в коридор, доставая из портфеля бутылку водки. "Будишь?!" - "Да", - неуверенно ответил Арнольд. - Наша тамбовская! Не то что эта кристаловская..., будто в ней кусок свинца растворили. На бутылочной этикетке был изображен оскалившейся волк, почему-то с прижатыми ушами и одной поднятой бровью. Надпись гласила: "Тамбовский волк".
Кузьмич уверенно налил по пол стакана и подняв свой, выдохнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15