.
Когда пыл драки схлынул, дыхание восстановилось, и вернулась способность рассуждать логически, ситуация показалась Игорю Николаевичу даже забавной сейчас он позвонит "большой души" Анатолию Дмитриевичу, полковнику Звягину вчерашнему хлебосольному собеседнику, и попранная в Прокопенином разбитом лице справедливость восторжествует, да так, что мало его милицейским обидчикам не покажется!
Только воплотить этот коварный план в жизнь оказалось не так то легко. Причем виноват в этом был исключительно он сам - кейс с бумагами, блокнотом с телефонами, визитными карточками остался в джипе искренних почитателей его книги. Хорошо хоть пачку сигарет с номером парнишки не успел выбросить! Прокопеня вздохнул - особого выбора не было, и набрал этот номер:
- Да, Сергеич, - сразу сказал в телефоне звонкий голос парнишки.
- Нет, это Игорь Николаевич, который Доктор, я у вас в автомобиле кейс забыл. Не сможете мне его привезти, только если можно быстро....
- Легко, а Вы где? - поинтересовался парнишка.
- Я не знаю точно. В двадцать восьмом отделении милиции, - Игорь Николаевич чувствовал себя просто клиническим идиотом когда произносил эти слова, представляя как округляются недоуменные газа парнишки и иронично качает головой Ал. Прокопеня утешил себя единственно тем, что детей ему с этими яркими личностями не крестить, в конце-то концов!
- В двадцать восьмом? А ты, Доктор, молодец, шустрый, - хихикнул парнишка в трубку, - ну держись там, сейчас кавалерию за тобой отправлю...
Уж лучше сразу береговую охрану США, - подумал Игорь Николаевич, поймав на своей руке с мобильником недобрый взгляд приближающегося милиционера...
Милиционер все ещё сличал личность "задержанного" Прокопени с фотографией в паспорте, когда дверь в кабинет резко и без стука открылась и в неё как ураган ворвался крупный мужчина:
- Деятели, - с порога заорал мужчина, - я вот разорву вас просто как Бобик тряпку, если били его, а уже вижу что били! Напишу жалобу Кастанеде! Считайте что вы все тут уже без погон, и ищите себе новую работу! - мужчина забрал из рук опешившего милиционера паспорт Прокопени и взяв за плечо самого Игоря Николаевича, решительно поднял его со стула и подтолкнул к выходу. Прокопеня был в очередной раз потрясенного магическим действием, которое имя Кастаньеды имело в уездном городе Н..
Милиционер приподнялся из а стола и заискивающе пропел, пытаясь заглянуть в глаза внезапно появившегося спасителя:
- Константин Ф-е-едорович, ну не би-и-или же мы его, нам его из банка привезли уже побитого, а мы с ним по-людски! Даже позвонить ему разреши-и-или - вот.... - и протянул мужчине только что отобранные у Игоря Николаевича дешевенькую "Моторолу" и старенький потертый бумажник, - у нас же сокращение штатов каждый день, а дома детки...
- Да он сам ещё дите, - мужчина был неприменим, и снова встряхнул Прокопеню за плечо, видимо, что бы придать больше убедительности своему последнему, весьма сомнительному, учитывая возраст и комплекцию психолога, тезису, забрал телефон и кошелек и вытолкнул Прокопеню в коридор.
Все это произошло настолько быстро, что Игорь Николаевич только сейчас понял, что крупный мужчина, обличенный такими стандартными символами "крестного отца" как длинный черный плащ, шелковый шарф, дорогие часы, и непременное кольцо с черным камнем на мизинце - тот самый борец за Эру Милосердия, предвыборный слоган и фото которого он изучал в поезде.
А неумолимая логика заставила его сделать ещё одно умозаключение Константин Федорович - видимо и есть тот самый "разгильдяй, бабник и двоечник" - Костик Монаков, главный конкурент папы Толи на выборах, а так же приспешник и адвокат социально опасного Головатина, для противостояния с которым, Прокопеня и был призван в город Н.. Ситуация становилась довольно пикантной...
Провести дальнейший логический анализ возможных последствий Игорь Николаевич уже не успел. Решительный "Костик" снова встряхнул его за плечо и вытолкнул на этот раз уже из коридора на крыльцо отделения милиции. Прокопеня на секунду ослеп от вспышек фотоаппаратов и юпитеров киношников, и практически на ощупь, в полном замешательстве спустился по ступенькам, краешком сознания улавливая слова о милицейском и правовом беспределе, царящих в городе Н., с молчаливого одобрения коррумпированной власти, - это Константин Монаков импозантно поправляя шарф, и расположившись на крыльце милиции как на трибуне, произносил очередную предвыборную речь прямо в журналистские микрофоны.
- Ну, ты Доктор, просто красавец, - непонятно откуда взявшийся парнишка дружелюбно хлопнул Прокопеню по плечу и протянул ему сигарету.
- Я бросил, - неуверенно сказал Прокопеня, махнул рукой взял сигарету и закурил. К ним подошел Ал, в руках у него была серебристо белая куртка, а лицо его было сосредоточенным и серьезным.
- Надень, - он протянул куртку парнишке, - и иди, спустись с крылечка, Монаков уже почти все сказал, а свет как раз очень удачно расположен.
- На кого я в ней буду похож? На гребенного Маленького Принца? На голубочка Оскара Уайльда? На Джона Ленона времен "Белого альбома", а может на Уинстона Черчеля в молодые годы? - капризничал парнишка, все же облачаясь а куртку. Дюжина прочитанных им книг видимо была отобрана с большим вкусом.
Ал поморщился и пояснил:
- Нет, Уинстон Черчиль не есть знаковая фигура в общественном сознании. Ты будешь похож на ангела. Это хорошо с точки зрения характерного для населения массового интереса к дешевому мистицизму и религии. Даже у президента Путина есть духовник. Ангел, в отличии от Джона Ленона, положительно маркированный символ даже для атеистической части электората.
- Да не быкуй ты, Сергеич, Ал - хоть водку и не пьет, но мужик грамотный, - к дискуссии присоединился Монаков, завершивший свое показательное выступление и для восстановления сил отхлебывавший прямо из бутылки пиво, вон из меня тоже Жиглов, - он хлопнул себя по внушительному животу, - как из пивной бочки балерина, - а ведь как рейтинг - то после этого плаката подскочил, просто зашкаливает!
Парнишка грустно опустил голову:
- Короля играет свита, - и с тяжким вздохом взобрался на крыльцо, повернулся к камерам и преобразился настолько, что впечатлительному Прокопени показалось даже будто уже не свет юпитеров, а сама загадочная харизма отражается в каждом волокне серебристой ткани, а светящийся силуэт парит над грязным крылечком и плавно плывет, не прикасаясь к земле, без всякой внешней опоры...
"Так вот он какой - Головатин, великий и ужасный", - осознал Игорь Николаевич.
Собственно реалистическая, подоплека чуда выяснилась уже через несколько минут:
- Вот твари ленивые! Хоть бы перила выкрасили! - негодовал Головатин, называть его "парнишкой", даже мысленно, Игорь Николаевич теперь не рисковал, отряхивая с рук прилипшие крошки старой краски - он просто умудрился медленно съехал по перилам довольно высокого крыльца, ошарашив своим "полетом" наблюдавшую действо публику и журналистов.
- Вот ведь голова у тебя Сергеич! Я даже пивом подавился - думал все улетит человек - как тот Дэвид Коперфильд! - искренне восхитился Монаков, и прищурил один глаз, прицелился и метко бросил пустую бутылку от пива в открытую форточку отделения милиции, - буду депутатом - распоряжусь, что б покрасили перила, и окна зарешетили!
Прокопеня лихорадочно вспоминал полное имя Головатина - да именно Сергей, Сергей Олегович, кажется... и почти неосознанно, спросил:
- А почему Сергеич?
Головатин пожал плечами и сказал мечтательно:
- Знаешь, Доктор, я и сам бы предпочел что-то более романтичное стихийное - "Ветер" или "Ураган"...
- Ну не, "Ураган" - не счастливая погремуха. Вон Сайченко Севу, покойного, так и называли Сева - Ураган - и что? Взорвался год назад в машине, Царство Небесное! - прокомментировал Монаков - внешне он действительно напоминал папу Толю, хотя и был несколько полнее и значительно вальяжнее, а балагуром видимо был ещё большим, поэтому продолжил свой пространный комментарий:
- А Сергеич, это уважительно звучит! Сразу понятно - уважают человека, несмотря на... - Монаков осекся, и закашлялся, что бы заполнить паузу, и уже без прежнего энтузиазма тихо закончил фразу, - молодой возраст...
"Уважаемый" Сергеич бросил в сторону острый, какой-то стальной взгляд и с металлом в голосе закончил эту неосторожно сказанную фразу:
- Несмотря на отсутствие квалификации? Да?
- Да ну что ты, в самом деле, Сергеич, ну другое ж время - другие песни, другие понятия... ты - представитель качественно новой формации! Настоящий олигарх! - Монаков попытался замять свою оплошность, - год-два и про тебя в журнале "Форбс" напишут или в "Гарольд Трибьюн", а про этих Глобусов - Черепов кто вспомнит? И вообще мужики - надо выпить - а то мы, честное слово, прямо как кой-то мусульманский талибан! - подвел итог потенциальный депутат.
******
Игоря Николаевича, с легкой руки Головатина, успешно переименованного в "Доктора", опять подвезли к подъезду стандартной пятиэтажки, где располагалась заботливо снятая для него бабушкой Дусей квартира. Изрядно уставший за день, он решительно отказался от "дружеского ужина "на котором настаивал Монаков, лелея надежду наконец-то выспаться перед завтрашним семинаром.
На пороге квартиры Прокопеня споткнулся обо что-то, оказавшееся куриной косточкой, да ещё и основательно запутавшейся в клубке разноцветных ниток. Только особо разглядеть это своеобразный объект он уже не успел - в лицо пахнуло каким - то тяжелым, спертым воздухом со сладковатым запахом серы и ещё чего-то знакомого, но почти забытого...
Вот они преимущества пребывания в посуточно снятом жилье, - ещё пытался думать Прокопеня решительно направляясь к окну. Странно, но каждый следующий шаг давался ему все тяжелей - казалось, ступни прилипают к полу, он опустил глаза и увидел их. Множество маленьких, юрких желтых змеек клубилось на полу, обвивало его ноги, мешало двигаться. Змеек становилось все больше и больше, они расползались с невиданной скорость, оставляя на мебели и стенах следы мерзкой зловонной слизи, им уже не хватало места и они, тихо попискивая, обвивали его руки и тело, парализуя всякое движение.... Желтоватый туман заволакивал глаза, и сознание...
Прокопеня не помнил, как упал и как долго пролежал... Он просто в какой то момент открыл глаза и увидел над собой потолок, со старенькой люстрой, почувствовал все тот же полузнакомый мерзкий запах. Откуда тут формалин удивился он и попытался вспомнить, что случилась, а заодно и встать - открыть окно. На это раз попытка был удачной - Игорь Николаевич жадно вдохнул чистый уличный воздух и ощутив резкий приступ тошноты направился в ванную. Двигаться ему сейчас уже стало легче, а вот процесс мышления все ещё был затруднен. Ополоснув лицо и руки, Прокопеня решил выпить кофе и поплелся на кухню.
Желание пить кофе сразу же пропало, пропало вместе с чувством реальности... На полу кухни лежало тело.... Довольно крупное, обернутое как мумия с ног до самой макушки широким желтым скотчем... Именно оно было источником мерзкого формалинового запаха в доме. Покопеня подошел к кухонному окну, широко открыл его тоже, высунулся, глубоко вдохнул, зажмурил глаза и громко, отчетливо произнес:
- Это всего лишь сон. Да страшный и не приятный. Но сейчас я сосчитаю до трех и проснусь со счетом три! Один, Два, Три! Я здесь и сейчас!
- Просто бомба - Доктор, ты что, репетируешь завтрашнюю лекцию? откуда-то снизу, из двора, донесся голос, человек без сомнения обращался к нему.
Игорь Николаевич в полузабытьи, не открывая глаз сделал несколько шагов в глубь кухни, споткнулся о тело, развернулся, попятился по короткому коридорчику в сторону прихожей и вытянув руку вперед тихо попросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Когда пыл драки схлынул, дыхание восстановилось, и вернулась способность рассуждать логически, ситуация показалась Игорю Николаевичу даже забавной сейчас он позвонит "большой души" Анатолию Дмитриевичу, полковнику Звягину вчерашнему хлебосольному собеседнику, и попранная в Прокопенином разбитом лице справедливость восторжествует, да так, что мало его милицейским обидчикам не покажется!
Только воплотить этот коварный план в жизнь оказалось не так то легко. Причем виноват в этом был исключительно он сам - кейс с бумагами, блокнотом с телефонами, визитными карточками остался в джипе искренних почитателей его книги. Хорошо хоть пачку сигарет с номером парнишки не успел выбросить! Прокопеня вздохнул - особого выбора не было, и набрал этот номер:
- Да, Сергеич, - сразу сказал в телефоне звонкий голос парнишки.
- Нет, это Игорь Николаевич, который Доктор, я у вас в автомобиле кейс забыл. Не сможете мне его привезти, только если можно быстро....
- Легко, а Вы где? - поинтересовался парнишка.
- Я не знаю точно. В двадцать восьмом отделении милиции, - Игорь Николаевич чувствовал себя просто клиническим идиотом когда произносил эти слова, представляя как округляются недоуменные газа парнишки и иронично качает головой Ал. Прокопеня утешил себя единственно тем, что детей ему с этими яркими личностями не крестить, в конце-то концов!
- В двадцать восьмом? А ты, Доктор, молодец, шустрый, - хихикнул парнишка в трубку, - ну держись там, сейчас кавалерию за тобой отправлю...
Уж лучше сразу береговую охрану США, - подумал Игорь Николаевич, поймав на своей руке с мобильником недобрый взгляд приближающегося милиционера...
Милиционер все ещё сличал личность "задержанного" Прокопени с фотографией в паспорте, когда дверь в кабинет резко и без стука открылась и в неё как ураган ворвался крупный мужчина:
- Деятели, - с порога заорал мужчина, - я вот разорву вас просто как Бобик тряпку, если били его, а уже вижу что били! Напишу жалобу Кастанеде! Считайте что вы все тут уже без погон, и ищите себе новую работу! - мужчина забрал из рук опешившего милиционера паспорт Прокопени и взяв за плечо самого Игоря Николаевича, решительно поднял его со стула и подтолкнул к выходу. Прокопеня был в очередной раз потрясенного магическим действием, которое имя Кастаньеды имело в уездном городе Н..
Милиционер приподнялся из а стола и заискивающе пропел, пытаясь заглянуть в глаза внезапно появившегося спасителя:
- Константин Ф-е-едорович, ну не би-и-или же мы его, нам его из банка привезли уже побитого, а мы с ним по-людски! Даже позвонить ему разреши-и-или - вот.... - и протянул мужчине только что отобранные у Игоря Николаевича дешевенькую "Моторолу" и старенький потертый бумажник, - у нас же сокращение штатов каждый день, а дома детки...
- Да он сам ещё дите, - мужчина был неприменим, и снова встряхнул Прокопеню за плечо, видимо, что бы придать больше убедительности своему последнему, весьма сомнительному, учитывая возраст и комплекцию психолога, тезису, забрал телефон и кошелек и вытолкнул Прокопеню в коридор.
Все это произошло настолько быстро, что Игорь Николаевич только сейчас понял, что крупный мужчина, обличенный такими стандартными символами "крестного отца" как длинный черный плащ, шелковый шарф, дорогие часы, и непременное кольцо с черным камнем на мизинце - тот самый борец за Эру Милосердия, предвыборный слоган и фото которого он изучал в поезде.
А неумолимая логика заставила его сделать ещё одно умозаключение Константин Федорович - видимо и есть тот самый "разгильдяй, бабник и двоечник" - Костик Монаков, главный конкурент папы Толи на выборах, а так же приспешник и адвокат социально опасного Головатина, для противостояния с которым, Прокопеня и был призван в город Н.. Ситуация становилась довольно пикантной...
Провести дальнейший логический анализ возможных последствий Игорь Николаевич уже не успел. Решительный "Костик" снова встряхнул его за плечо и вытолкнул на этот раз уже из коридора на крыльцо отделения милиции. Прокопеня на секунду ослеп от вспышек фотоаппаратов и юпитеров киношников, и практически на ощупь, в полном замешательстве спустился по ступенькам, краешком сознания улавливая слова о милицейском и правовом беспределе, царящих в городе Н., с молчаливого одобрения коррумпированной власти, - это Константин Монаков импозантно поправляя шарф, и расположившись на крыльце милиции как на трибуне, произносил очередную предвыборную речь прямо в журналистские микрофоны.
- Ну, ты Доктор, просто красавец, - непонятно откуда взявшийся парнишка дружелюбно хлопнул Прокопеню по плечу и протянул ему сигарету.
- Я бросил, - неуверенно сказал Прокопеня, махнул рукой взял сигарету и закурил. К ним подошел Ал, в руках у него была серебристо белая куртка, а лицо его было сосредоточенным и серьезным.
- Надень, - он протянул куртку парнишке, - и иди, спустись с крылечка, Монаков уже почти все сказал, а свет как раз очень удачно расположен.
- На кого я в ней буду похож? На гребенного Маленького Принца? На голубочка Оскара Уайльда? На Джона Ленона времен "Белого альбома", а может на Уинстона Черчеля в молодые годы? - капризничал парнишка, все же облачаясь а куртку. Дюжина прочитанных им книг видимо была отобрана с большим вкусом.
Ал поморщился и пояснил:
- Нет, Уинстон Черчиль не есть знаковая фигура в общественном сознании. Ты будешь похож на ангела. Это хорошо с точки зрения характерного для населения массового интереса к дешевому мистицизму и религии. Даже у президента Путина есть духовник. Ангел, в отличии от Джона Ленона, положительно маркированный символ даже для атеистической части электората.
- Да не быкуй ты, Сергеич, Ал - хоть водку и не пьет, но мужик грамотный, - к дискуссии присоединился Монаков, завершивший свое показательное выступление и для восстановления сил отхлебывавший прямо из бутылки пиво, вон из меня тоже Жиглов, - он хлопнул себя по внушительному животу, - как из пивной бочки балерина, - а ведь как рейтинг - то после этого плаката подскочил, просто зашкаливает!
Парнишка грустно опустил голову:
- Короля играет свита, - и с тяжким вздохом взобрался на крыльцо, повернулся к камерам и преобразился настолько, что впечатлительному Прокопени показалось даже будто уже не свет юпитеров, а сама загадочная харизма отражается в каждом волокне серебристой ткани, а светящийся силуэт парит над грязным крылечком и плавно плывет, не прикасаясь к земле, без всякой внешней опоры...
"Так вот он какой - Головатин, великий и ужасный", - осознал Игорь Николаевич.
Собственно реалистическая, подоплека чуда выяснилась уже через несколько минут:
- Вот твари ленивые! Хоть бы перила выкрасили! - негодовал Головатин, называть его "парнишкой", даже мысленно, Игорь Николаевич теперь не рисковал, отряхивая с рук прилипшие крошки старой краски - он просто умудрился медленно съехал по перилам довольно высокого крыльца, ошарашив своим "полетом" наблюдавшую действо публику и журналистов.
- Вот ведь голова у тебя Сергеич! Я даже пивом подавился - думал все улетит человек - как тот Дэвид Коперфильд! - искренне восхитился Монаков, и прищурил один глаз, прицелился и метко бросил пустую бутылку от пива в открытую форточку отделения милиции, - буду депутатом - распоряжусь, что б покрасили перила, и окна зарешетили!
Прокопеня лихорадочно вспоминал полное имя Головатина - да именно Сергей, Сергей Олегович, кажется... и почти неосознанно, спросил:
- А почему Сергеич?
Головатин пожал плечами и сказал мечтательно:
- Знаешь, Доктор, я и сам бы предпочел что-то более романтичное стихийное - "Ветер" или "Ураган"...
- Ну не, "Ураган" - не счастливая погремуха. Вон Сайченко Севу, покойного, так и называли Сева - Ураган - и что? Взорвался год назад в машине, Царство Небесное! - прокомментировал Монаков - внешне он действительно напоминал папу Толю, хотя и был несколько полнее и значительно вальяжнее, а балагуром видимо был ещё большим, поэтому продолжил свой пространный комментарий:
- А Сергеич, это уважительно звучит! Сразу понятно - уважают человека, несмотря на... - Монаков осекся, и закашлялся, что бы заполнить паузу, и уже без прежнего энтузиазма тихо закончил фразу, - молодой возраст...
"Уважаемый" Сергеич бросил в сторону острый, какой-то стальной взгляд и с металлом в голосе закончил эту неосторожно сказанную фразу:
- Несмотря на отсутствие квалификации? Да?
- Да ну что ты, в самом деле, Сергеич, ну другое ж время - другие песни, другие понятия... ты - представитель качественно новой формации! Настоящий олигарх! - Монаков попытался замять свою оплошность, - год-два и про тебя в журнале "Форбс" напишут или в "Гарольд Трибьюн", а про этих Глобусов - Черепов кто вспомнит? И вообще мужики - надо выпить - а то мы, честное слово, прямо как кой-то мусульманский талибан! - подвел итог потенциальный депутат.
******
Игоря Николаевича, с легкой руки Головатина, успешно переименованного в "Доктора", опять подвезли к подъезду стандартной пятиэтажки, где располагалась заботливо снятая для него бабушкой Дусей квартира. Изрядно уставший за день, он решительно отказался от "дружеского ужина "на котором настаивал Монаков, лелея надежду наконец-то выспаться перед завтрашним семинаром.
На пороге квартиры Прокопеня споткнулся обо что-то, оказавшееся куриной косточкой, да ещё и основательно запутавшейся в клубке разноцветных ниток. Только особо разглядеть это своеобразный объект он уже не успел - в лицо пахнуло каким - то тяжелым, спертым воздухом со сладковатым запахом серы и ещё чего-то знакомого, но почти забытого...
Вот они преимущества пребывания в посуточно снятом жилье, - ещё пытался думать Прокопеня решительно направляясь к окну. Странно, но каждый следующий шаг давался ему все тяжелей - казалось, ступни прилипают к полу, он опустил глаза и увидел их. Множество маленьких, юрких желтых змеек клубилось на полу, обвивало его ноги, мешало двигаться. Змеек становилось все больше и больше, они расползались с невиданной скорость, оставляя на мебели и стенах следы мерзкой зловонной слизи, им уже не хватало места и они, тихо попискивая, обвивали его руки и тело, парализуя всякое движение.... Желтоватый туман заволакивал глаза, и сознание...
Прокопеня не помнил, как упал и как долго пролежал... Он просто в какой то момент открыл глаза и увидел над собой потолок, со старенькой люстрой, почувствовал все тот же полузнакомый мерзкий запах. Откуда тут формалин удивился он и попытался вспомнить, что случилась, а заодно и встать - открыть окно. На это раз попытка был удачной - Игорь Николаевич жадно вдохнул чистый уличный воздух и ощутив резкий приступ тошноты направился в ванную. Двигаться ему сейчас уже стало легче, а вот процесс мышления все ещё был затруднен. Ополоснув лицо и руки, Прокопеня решил выпить кофе и поплелся на кухню.
Желание пить кофе сразу же пропало, пропало вместе с чувством реальности... На полу кухни лежало тело.... Довольно крупное, обернутое как мумия с ног до самой макушки широким желтым скотчем... Именно оно было источником мерзкого формалинового запаха в доме. Покопеня подошел к кухонному окну, широко открыл его тоже, высунулся, глубоко вдохнул, зажмурил глаза и громко, отчетливо произнес:
- Это всего лишь сон. Да страшный и не приятный. Но сейчас я сосчитаю до трех и проснусь со счетом три! Один, Два, Три! Я здесь и сейчас!
- Просто бомба - Доктор, ты что, репетируешь завтрашнюю лекцию? откуда-то снизу, из двора, донесся голос, человек без сомнения обращался к нему.
Игорь Николаевич в полузабытьи, не открывая глаз сделал несколько шагов в глубь кухни, споткнулся о тело, развернулся, попятился по короткому коридорчику в сторону прихожей и вытянув руку вперед тихо попросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25